В непосредственной близости

      Джима разбудило изображение комнаты, которое внезапно начало вращаться. Он распахнул глаза и схватился за ближайший твёрдый предмет, похожий на поручень. Он обнаружил, что лежит на спине, и попытался сесть, но кто-то положил руку ему на плечо и остановил его.       — Спокойно, Джим. Головокружение — это нормально. Я вывожу тебя из седации.       Боунс. Значит, он в медотсеке. Он откинулся и закрыл глаза, пока его вестибулярный аппарат не пришёл в норму.       — Боунс, сколько сейчас времени?       — Два часа дня, суббота.       — Суббота? — Он тут же вспомнил миссию на планете класса М. — Чёрт. Как Эбби?       — Уже ходит. Хромота должна пройти через пару недель.       Слава Богу.       — А Сулу?       — На посту на мостике. Потрясающее выздоровление.       — А… Ниир?       Боунс отвёл взгляд.       — Бионическая рука. Она больше не сможет работать в службе безопасности.       Твою мать!       — Сейчас тебе нужно сосредоточиться на собственном здоровье, Джим. Я принёс тебе поесть. Сначала ты всё съешь, а потом мы проведём кое-какие тесты. Я имею в виду, когнитивные функции, регуляцию моторики… Самое основное. Сканеры показали, что существенных повреждений мозга нет, но ты знаешь, что мне нужно во всём убедиться самому.       — Да, конечно… — Он начал разглядывать шрам на своей левой руке, как в голову ему пришла мысль. — Слушай, Боунс, а чего это ты поместил меня в изолятор?       — Твои крики пугали остальных пациентов.       Джим удивлённо на него взглянул.       — В смысле?       — У тебя были кошмары. Насколько я могу судить, это последствия того, что ты надышался там испарениями инопланетных грибов.       В голове Джима промелькнула картина с грудой одеял.       — Плесень…       — Вот именно, плесень! Тебе же надо было пойти и лично её понюхать, да? У тебя реально нет никакого инстинкта самосохранения. Как ты дожил до двадцати семи лет, для меня загадка. Тебе ещё повезло, что Хану с Макмаллином удалось сбить тебе температуру так быстро, иначе сейчас ты был бы похож на автомат, который на любой входящий запрос способен пропищать только «да» или «нет».       Джим закрыл глаза, и поток воспоминаний тут же хлынул в его мозг. Твёрдые руки Хана, сжимающие его запястья, рвущие его одежду. Лейтенант Макмаллин, срывающий с него брюки. Холодная стена, которую он чувствует спиной. Страх. Унижение.       Он сглотнул подступившую дурноту.       — Боунс, мы можем попозже всем этим заняться? Я… Я чувствую себя как-то не очень.       — Джим… — Боунс уселся на краю биокойки, всем своим видом показывая, что между ними вот-вот должен состояться серьёзный разговор. — Джим, мы со Споком говорили с Макмаллином.       — О Боже…       — Тебе тоже надо об этом поговорить.       — Нет. Я и так чувствую себя достаточно глупо.       Чёрта с два он станет в подробностях обсуждать то, как он запаниковал настолько, что принял совершенно нормальную ситуацию за что-то совершенно иное, как он сломался перед своим подчинённым, Эбби и, хуже всего, перед Ханом.       — Ты находился под воздействием неизвестной заразной субстанции. Галлюцинации в данном случае не такая уж редкость.       — Да, точно.       — Джим, ну что у тебя в голове? Расскажи мне.       — Всё нормально.       — Да какое на хрен нормально! Бога ради, Джим, едва неделя прошла с тех пор, как он чуть не задушил тебя, теперь же он припёр тебя голым к стене, пока ты был в бреду от лихорадки из-за этих чёртовых инопланетных грибов… И не думай, что я не понимаю, что у тебя были за мысли по поводу того, что он собирался с тобой сделать!       — Он пытался помочь мне, Боунс!       — Но ты сам-то так не думал в тот момент!       В жопу Маккоя. И почему ему всенепременно нужно продолжать гнуть свою линию?       — Ладно, что было, то прошло.       — Да?       — Ну а в чём дело-то?       Боунс вздохнул.       — Джим, я просто хочу тебе помочь. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…       — А вот это вряд ли.       — Да? Ты скажи, а я послушаю.       — То, что я вовсе не обязан делить свою каюту с Ханом после того, как кричал об изнасиловании, в то время как он пытался мне помочь.       Твою мать! Вот чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Он не собирался заявлять об этом вслух.       — Послушай, я знаю, что я… бредил, называй, как хочешь. Я знаю, что даже не осознавал, где нахожусь и кто я. Но я помню всё, и конкретно сейчас я готов просто сгореть от стыда, поэтому можем мы хотя бы на время перестать говорить об этом?       — Разумеется. Если ты согласишься на сеансы психотерапии.       — Что? Нет. Боунс, конечно, нет.       — Это травмирующее событие…       — Оно не было реальным!       — Для тебя оно было ещё каким реальным.       Джим вздохнул.       — Да не нужны мне никакие сеансы. Я уже… У меня просто нет на это времени.       — Джим, я… чёрт возьми, я не должен тебе говорить об этом, потому что ты сам это со временем поймёшь. Но я разговаривал с Эбби, и кажется, Хан тоже не очень хорошо справляется с происходящим. Правда, она не была особенно откровенна на эту тему… Я думаю, что сам Хан не очень-то с ней откровенничал. В любом случае, я это к тому, что даже если ты выгонишь его из своей каюты, тебе всё равно придётся терпеть его ещё целый год, так что либо ты сам найдёшь способ, как справиться с потенциальной катастрофой, либо ты позволишь кому-нибудь тебе помочь, ладно?       — Я сам во всём разберусь.       — А я тогда прослежу за этим. Вместе с Джонсон, — он встал и взял поднос с тумбочки. — А теперь поешь. Нам ещё нужно много тестов пройти за сегодня. А, да, забыл сказать: ночуешь ты сегодня здесь.       — Бо-о-оунс…