Diet Mountain Dew

      Когда они выехали за пределы Найт-Сити и достигли свалки, Ви притормозила на обочине. Вместе с Виктором они довольно быстро нашли подходящий кусок картона и прилепили его на армированный скотч, компенсировав отсутствие заднего стекла.       В салоне сразу стало темнее. — Теперь не придётся перекрикивать ветер, — сказала Ви, стоило им стартануть и набрать скорость. — Но эти козлы бы потребовали ещё эдди за ремонт, и машина стоила бы дороже. Включишь радио?       Виктор потянулся к магнитоле. Из левого динамика что-то зашипело. Правый упрямо хранил молчание. — Отстой, — констатировала Ви. — В прошлый раз работало. — Просто помехи, малютка. Мы слишком близко к ветрякам.       Он оказался прав; стоило машине объехать ряд ветряных мельниц и удалиться от них на достаточное расстояние, радио ожило, и сквозь шум помех удавалось различать отдельные слова. — Искупление! Искупление! Аминь, братья и сестры!       Виктор хмыкнул и сменил частоту. — Искупление — вот путь к спасению, братья и сестры! Аминь!       Хор голосов в отдалении повторил: “Аминь!” — Как насчёт трансляции о сложностях морального выбора? — Предпочитаю музыку или ток-шоу. Может, удастся поймать “Копы и Трупы”?..       Но, к несчастью, передатчик у неведомой общины был очень мощным, потому что проповедь раздавалась на нескольких частотах, перебивая другие трансляции. — Некоторые полагают, что можно ходить путями земными и не запятнать себя мирскими грехами, — взывал неведомый проповедник, — но разве этому нас учит слово Божье!       Виктор ещё некоторое время крутил ручку, потом сдался и откинулся на спинку сиденья. — Ничего. Либо тишина, либо проповеди. — Скоро будет заправка, — сказала Ви, прибавляя газу. Красная стрелка спидометра шевельнулась и поползла вперёд. — Может, там будут кассеты. Обычно на кассе продаются за гроши. — Покайтесь!.. — Сделай хотя бы потише, Вик.       Виктор убавил звук, так что шум колёс и гудение двигателя почти заглушали истерические вопли. Ви ткнула в кнопку сбоку от руля, чтобы врубить кондиционер, потому что в машине становилось невыносимо душно. Волосы уже намокли от пота и прилипли к шее.       За окном бежали ровные пластиковые стены протеиновых ферм “Биотехники”. Ви упустила момент, когда они въехали на территорию корповских пищевых хозяйств. В динамиках снова начал завывать хор, который особенно налегал на слово: “Покайтесь!” — Интересно, что это за секта, — медленно пробормотал Виктор. — Телевизионщики? Свидетели пришествия? — Может, те чудики, которые хром не любят? — Какие именно? — Ну те… — Ви нахмурилась, пытаясь вспомнить. — Вот же срань, забыла. Буйные, выдирают хром у несчастных, которые к ним забредают. — Понял, о ком ты. Но это вряд ли они. Что им делать в Пустошах? Местные ребята обходятся минимумом железа. Хотя я бы не хотел с ними встретиться, потом проблем не оберёшься. — ”Ставленники Тела Его”, — щёлкнула Ви пальцами. — Вот как они называются. — Ага, точно.       Они ещё немного помолчали, глядя на стелющуюся впереди дорогу. — Ко мне как-то докапывался один из “Ставленников”, — сказал Виктор.— В их понимании риперы — это чуть ли не дьявол во плоти. Сама ты себе хром не поставишь, сама знаешь. — И что он хотел? — Ну… — Покайтесь! — истошно завопило радио.       Ви прыснула. — Я его вспомнил, потому что он сперва ничего не делал, тёрся вокруг и ходил с плакатом, а потом в его башке окончательно что-то сломалось, и он ушёл к “Животным”. — К “Животным”? — Совершенствование духа путём совершенствования тела, отвращение к хрому. Короче, крыша у парня уехала. Он нажрался фармы до такой степени, что возглавил одну из мелких банд “Животных”. — Иди ты. Вот это я понимаю, карьерный рост.       За окном мелькнул покосившийся знак “Заправочная станция, 20”, а сразу за ним — гигантский щит с рекламой индийского ресторана. — И что, он пришёл к тебе со своими новыми дружками? — Угадала, — кивнул Виктор. — Но знаешь… они быстро поняли, что лезть к другим людям с непрошеным мнением не очень вежливо. — Ты им объяснил? — Ага. Джеки тоже был рад поучаствовать в дискуссии. Эти ребята забросали яйцами окна в “Эзотерике”, потому что Мисти мне помогает.       Болтая о всякой чепухе, они добрались до заправки на въезде в Пустоши. Ви знала, что по пути к Ред-Пиксу будет ещё одна, и планировала заскочить туда уже после того, как отвезёт батареи. До места встречи Вика с кочевниками они бы не протянули на одном баке.       Сухой ветер обжигал лицо. Здесь нельзя было спрятаться в тень и спастись от беспощадного солнца, и когда Ви остановилась на пустой парковке и вышла наружу, то очутилась словно на огромной раскалённой сковородке. Воздух дрожал над потрескавшимся асфальтом. Найт-Сити остался на горизонте, а впереди простиралась только дорога, к которой с жёлто-серых пыльных холмов сбегали колючие кустарники и огромные кактусы.       Станция работала по принципу самообслуживания. Кассет на кассе не оказалось, зато в углу на стенде с никому ненужными сувенирами висели цветные платки и шоперы с логотипами алкогольных напитков. Кондей, судя по духоте, не работал.       Ви скинула в торговый автомат нужную сумму и уцепила красный платок в мелкую белую точку, затем ушла в туалет, где ополоснула руки и лицо тепловатой водой из-под крана, и повязала волосы на манер девиц-валентиносов, фотки которых украшали стены в гараже Джеки. Получилось неплохо.       Выйдя обратно в зал, она нашла Виктора в ряду с биодобавками и витаминным мармеладом. — Тут есть охлаждающий пластырь, — сказал он довольно, снимая с крючка две последние яркие упаковки. — На пару часов хватит. Тебе что-нибудь ещё надо? — Не-а, — покачала головой Ви.       Она подождала, пока Виктор расплатится, и вышла обратно на улицу. Вокруг по-прежнему не было ни души, и по дороге за всё это время не проехала ни одна машина. — И не стрёмно им, — задумчиво пробормотала Ви. — Кому “им”? — Владельцам заправки. Оставлять технику на свободный доступ. Её же любой может на запчасти разобрать, а то и взорвать ради минутки веселья.       Виктор вскрыл упаковку пластыря, и на Ви пахнуло ментолом и мятой. — Кочевники этого делать не станут. Им же будет хуже, минус точка с продуктами и топливом. А если какой псих-одиночка разбушуется, то его тут же угомонят.       Проследив за рукой Виктора, Ви заметила отсек для охранного дрона у самой крыши. Его алый глаз был замаскирован под объектив видео-камеры. — Жалко, что ассортимент обновляют редко. Повернись, приклею тебе пластырь.       Ви машинально повернулась, подчинившись деловитой риперской интонации, и только через долю секунды вспомнила, что она не на приёме. Захрустела новая открытая упаковка. Запах ментола стал ещё сильнее. — Лучшее изобретение человечества после пиццы-пепперони и бокса.       Позвонков на шее коснулся прохладный липкий гель, и вдоль позвоночника мигом пронеслась волна мурашек. Волоски на руках встали дыбом. Ви зажмурилась, когда широкая тёплая ладонь Виктора плотнее прижала тканевую полосу охлаждающего пластыря к разгорячённой коже. — Лучшее не лучшее, но одно из самых хороших — это точно, — промурлыкала довольно она. — Ты просто нечто Вик, ты в курсе? — Ты мне говоришь это после каждого наркоза.       Соображай Ви немного порасторопнее, могла бы и сама предложить Виктору помощь. Но удовольствие от отступившей жары мешало принимать важные решения, поэтому когда Ви сообразила, что могла бы вполне законно пощупать грудные мышцы рипера, как тот уже застёгивал пуговицы. В вырезе рубашки едва виднелся белый прямоугольник пластыря.

***

      После пары часов езды Ви подумала, что статуэтку Иисуса ей на панель прикрепили не просто так. То ли машина въехала на подконтрольный фанатикам участок Пустошей, то ли уровень радиотехнического обеспечения превосходил их с Виктором ожидания, но постепенно сигнал стал чётким и стабильным. Помехи почти пропали, из чего Ви сделала вывод, что передатчик находится на одной из тех радиовышек, что бежали вдоль дороги по вершинам холмов.       Изредка им попадались мелкие заброшенные городки. Пистолет Ви достала из бардачка и на всякий случай засунула за пояс шорт, но вокруг не было ни единой души. Здания глядели вслед слепыми оконными проёмами, тут и там торчали продырявленные рекламные щиты. Единственной вещью, которую ещё не тронуло время, оставалась дорога, но и то скорее потому, что находилось не слишком много охотников разъезжать в этих местах.       После полудня Ви сделала остановку, чтобы перекусить, а когда остатки картошки из закусочной были съедены и машина снова тронулась в путь, сверилась с навигатором. — Нам ещё примерно три часа езды, — сказала она Виктору. — Не знаю, как называется община. Мне просто сбросили координаты. — Почему не послали курьера в город? Зачем гонять тебя? — Чёрт его знает. Может, у них вообще тачек нет. Я не узнавала, просто подрядилась на заказ. — Не убирай далеко пистолет, — пробормотал Виктор, всматриваясь в заросли кустарника вдоль обочины. — Мне тут не нравится. Как-то слишком тихо. — Так сделай радио погромче, — предложила весело Ви. Виктор только хмыкнул. — Серьёзно, Вик. Ты просто уже давно не выбирался за пределы города. В Пустошах всегда так. Можно сутками колесить и ни одной тачки не встретить. — Может быть. Буду рад, если ты окажешься права.       Он потянулся за термосом, который во время остановки достал из своей спортивной сумки, сделал глоток воды, затем предложил попить Ви.       Прохладная вода и пластырь приносили лёгкое облегчение, и всё же Ви хотелось бы, чтобы поскорее наступил вечер и эта чёртова жара наконец-то пошла на спад. Кондей работал, но из-за пластиковых переборок ощутимо несло гарью. — Давай поиграем во что-нибудь? — предложила Ви, когда песнопения из динамика стали совсем уж невыносимы. — Поиграем? Это типа “какого цвета будет следующая машина”? — Цвета коррозии на левом крыле. Будь серьёзнее, Виктор Вектор. — Прошу прощения. Исправляюсь. Предлагаю восхитительную игру “я вижу”. Вижу нечто зелёное за окном. Вариантов два: кактус и кактус поменьше. — Ха, ха, ха, — отчеканила Ви. — Не ворчи. Я знаю интересную игру. — И какую же? — поинтересовался Виктор. — Правда или действие.       Из груди Виктора вырвался смешок. — Правда или действие? Ви, тебе сколько лет? — А тебе сколько лет? — ловко перевела стрелки Ви. — Это весело, особенно когда задаёшь дурацкие вопросы. — На вечеринке может быть, но у нас — деловая поездка. Командировка. Где твой официальный костюм, Ви? Я вот в рабочем. — В моей фирме нет дресс-кода, — ухмыльнулась Ви в ответ. Она поймала взгляд Виктора в зеркале, очки против очков, и подавила желание послать ему насмешливый воздушный поцелуй. — И у нас — вечеринка. Смотри, газировка есть, закуски есть — у меня там где-то пачка нори в сумке, даже музыка, — она шлёпнула ладонью по панели частот, — даже музыка есть! Живое исполнение! Только диско-шара над головой не хватает.       Виктор вздохнул и провёл по лбу рукой. — Ладно, малютка. Уговорила. Сыграем. — Отлично, — довольно потёрла ладони Ви. Этот раунд остался за ней. — Итак, я начну. Правда или действие? — Ну, давай правду. — Ты состоял когда-нибудь в банде? — Чудо, но нет, — покачал головой Виктор. — А ты?       Ви притворно пригрозила ему пальцем. — Нет-нет, так не честно, Вик. Ты должен сперва спросить, правда или действие? — Хорошо, — спокойно сказал Виктор. — Правда или действие? — Правда. — А ты?       Ви выразительно на него посмотрела. — Правила есть правила, — развёл Виктор руками. — Не я устанавливаю уровень душноты. — Тебе бы с такой логикой автоматику проектировать, — фыркнула весело Ви. — Нет, тоже нет. Если только в банде лживых корпоративных сук. — Рад, что ты оттуда ушла. — Всегда приятнее работать в соло. Теперь моя очередь. Итак, Вик, правда или действие? — Давай попробуем действие.       Ви задумалась, искоса поглядывая на невозмутимого Виктора. В конце концов ей в голову пришла отличная идея. — Скажи или сделай что-нибудь такое, что меня выбесит.       Виктор даже не постарался скрыть удивление. — Чего? — Ну, выведи меня из себя. Разозли, рассмеши. — Я не… — он недоумённо покачал головой, — не совсем понимаю. Мне тебя разозлить? — Или рассмешить, — поправила Ви. — Выбирай сам. Что, думаешь, не справишься? Всегда можешь сдаться. — Я этого не говорил. Просто хотел убедиться, что правильно тебя понял, малютка. — Хорошо, — кивнула Ви, — но предупреждаю, что последние пару дней я пребываю в состоянии исключительной душевной гармонии и спокойствия, поэтому, может, тебе и правда стоит…       Она не договорила и от смеха уткнулась лицом в руль. — Прекрати! Прекрати Вик, это нечестно! — А о чем ты думала, когда попросила своего рипера тебя рассмешить? Щекотка наиболее действенный способ, — с улыбкой глядел на её Виктор.       Ви могла бы поклясться, что он вообще не пошевелился, но только что его ловкие пальцы совершенно невероятным способом коснулись внутренней части её колена.       Интенсивность рефлекса Ви списала на неожиданность. — Ладно, об этом я не подумала. Слишком быстро, Вик! Несправедливо! — О, ну, знаешь ли. Я очень хорошо осведомлен об особенностях твоей нервной системы. Понимаю, где можно… — он запнулся, подбирая нужное слово. — Воздействовать.       Это звучало правдоподобно. Но всё же Ви сомневалась в его словах. Она ведь была не единственной клиенткой клиники Вектора, и вряд ли Виктор бы знал наизусть результаты сканов всех своих пациентов. — Рисуешься, — медленно протянула Ви. — Не веришь? — Покажи, как ты это сделал. Тогда поверю.       Ремень безопасности натянулся, потому что Виктор чуть сменил позу и сел ближе. Демонстративно подняв руку, он пошевелил пальцами, словно собирался надеть медицинскую перчатку. — Сейчас это не сработает, потому что я буду ожидать, — подначила его Ви. Дорога шла прямо, и она немного сбросила скорость доджа. — Давай проверим, — ответил Виктор.       Он занёс ладонь над округлой коленкой Ви. От контакта их отделяли считанные миллиметры, и даже нагретым под солнечными лучами коленом Ви чувствовала тепло его руки. — Есть два вида щекотки. Лёгкие прикосновения и более грубые. Гаргалезис, воздействия на особые «щекотные» места на теле. Рёбра, подошвы. У тебя — подколенная ямка. Кожа там очень тонкая и подвижная. Распрями немного ногу.       Ви сглотнула от неожиданной твёрдости его голоса. Всё так же, не касаясь, Виктор медленно сдвинул руку ко внутренней поверхности бедра, оглаживая коленную чашечку по воздуху.       Сжав руль крепче, Ви перевела взгляд на дорогу. Дышать было трудно, и она во всём винила духоту и слабый кондей. Невольно она расставила ноги чуть шире, говоря себе, что Виктору так будет удобнее. — В подкожном слое проходит малая подкожная вена и поверхностные нервы, — продолжал говорить Виктор. — Поэтому реакция зависит от воздействия. Вот, сейчас.       Большой палец ласково коснулся сгиба колена. Описал мягкий круг. — С этой стороны интенсивней. Если знать разницу между пограничными состояниями воздействия, всё довольно просто.       Ситуация начинала казаться опасной. Возбуждающей. Одно дело перебрасываться шутками, лёжа в операционном кресле, и тогда Ви не испытывала ни грамма смущения. Но это… это совсем другое. — Воздействия? — уточнила слабым голосом она. — Приятно, если трогать только слегка. Если нажать сильнее — станет больно. Если нащупать границу, щекотно. И я знаю, где у тебя эта граница проходит.       Ви невольно приоткрыла рот, когда прикосновение повторилось. Ладонь рипера упиралась в её колено сбоку, большой палец продолжал деликатно гладить чувствительный участок. По телу разбегались мурашки. Ментоловый пластырь перестал помогать.       Очки-сердечки скрывали часть её лица. Интересно, что бы сказал Виктор, если бы увидел, что Ви закрыла глаза.