love grows!

      Наступил декабрь. Снег в этом городе из-за климата немного опоздал, но выпал в наилучшем виде: по своей структуре идеально подходил для игры в снежки. Поэтому Джейн, Вонка и Чарли вышли на маленькую прогулку по заснеженному парку. Не без уговоров на это кондитера, который, по его словам, отлично дышал воздухом с фабрики, конечно.       Зима требовала подходящей одежды, поэтому Джейн была одета в красную шапку с шарфом и в тёмно-синий длинный тонкий пуховик, хоть и не любила его: она всегда в пуховиках была похожа на пингвина! Тепло, но не очень красиво... Чарли по наказу матери утеплился по полной, начиная двумя слоями штанов и заканчивая шапкой с завязочками. А вот Вонка... Что осенью, что зимой он был в одном и том же чёрном пальто и цилиндре, который даже ушей не прикрывал. Безусловно, это было стильно, но не очень практично. Джейн ещё перед выходом с фабрики возмутилась этому, но Вонка лишь промолчал.       — Вы бы хоть кофту под пальто надели и шарф повязали, — продолжала девушка уже на улице. Вонка лишь закатил глаза, скрытые за очками. — Так ведь и заболеть не долго!       — Мисс Эллиот, — раздражённо произнес он сквозь зубы, — что Вы ко мне пристали?! Я Вам не ребёнок, чтобы со мной так возиться!       Девушка возмущённо открыла рот. Судя по тому, как он себя вёл, Вонка как раз таки ребёнок, и она хотела высказать ему это, но решила не опускаться до его уровня детсадовских ссор.       — Вилли, — робко позвал Чарли, — но она ведь права...       Кондитер раздражённо выдохнул и молча пошёл чуть дальше от них. Брат с сестрой лишь переглянулись: девушка смотрела недовольно, а мальчик неловко и пожимая плечами, как бы извиняюсь за поведение наставника.       Пройдясь вглубь парка, кондитер и его наследник вступили в обсуждение новой сладости, позабыв о девушке, что плелась вслед за ними. Вообще-то, гулять они шли втроём, а в итоге гуляют двое кондитеров и она где-то там хвостом. Невежливо!       — ...и если добавить этот вкус, то он будет просто невыносим с самой осно... — Вонке не дал договорить снежок, прилетевший ему прямо между лопаток.       Молчание. Он неподвижно стоял, недоумённо подняв брови, как вдруг сзади послышался смешок.       Вонка резко снял очки и развернулся на сто восемьдесят градусов.       — Вы!... — Воскликнул он, тут же недовольно нахмурившись.       Эллиот стояла с ещё одним снежком в руках и улыбалась.       — Простите, я в Чарли хотела, — совсем неизвиняющимся тоном извинилась та.       — Ну да, — хмыкнул Вонка, и тут уже в Чарли прилетел снежок.       Мальчик подхватил идею сестры и тоже слепил снежок, который отправился к девушке.       — Да начнётся битва! — Смеясь та увернулась от снежка Чарли, уже готовя свой, чтобы кинуть его в брата.       Они увлеклись игрой, и теперь настала очередь Вонки быть третьим-лишним. И хоть он был хмурый, как туча, но с ощущением умиротворения следил за девушкой нарочито равнодушным взглядом.       Расстегнув куртку и развязав шарф из-за нахлынувшей от бега жары, она бегала то за Чарли, то от него, смеясь и лепя по пути новые снежки. Щёчки раскраснелись, волосы почти распустились из низкого хвоста и облепляли мокрое лицо, а блеск тёмно-синих глаз можно было увидеть за километр.       Уголки губ Вонки слегка поднялись в незаметной улыбке, и тут же его резко вытянули из наслаждения: прямо в лицо прилетел твёрдый холодный снежок. Он вздрогнул и пошатнулся, отчего морозная масса упала с лица, поэтому Вонка смог увидеть медленно отходящую девушку.       — Беги, — громко прошептал Чарли.       Джейн рванула с места, сквозь смех крича:       — Я не нарочно, честное слово!       Вонка остался стоять, не поддаваясь желанию догнать негодяйку и хорошенько... сыпнуть за ворот снега. Он взрослый человек, должен держать лицо. По крайней мере стараться...       К её великому несчастью, когда где-то за деревьями она обернулась посмотреть, где Вонка, Джейн одной ногой провалилась в сугроб и упала спиной на снег.       — Доигрались? — Самодовольно улыбаясь Вонка вскоре подошёл к ней.       — Могли бы и подыграть, — расстроенно прокряхтела девушка в сугробе, неприятно ощущая в ботинках и под водолазкой снег, обжигающий кожу своим холодом.       — Меня не радует возможность бегать против ветра и валяться в снегу, — поморщился кондитер. — И встаньте наконец. Мне больные на фабрике не нужны, — фыркнул тот.       — Держу пари, Вы скорее, чем я заболеете, — в тон ему фыркнула Джейн. Вышел на улицу в таком виде и ещё говорит что-то о том, что она заболеет! Вот смешной. — И помогли бы тогда, раз такой умный, — она с вызывающим видом протянула руку.       Вонка сначала снисходительно взглянул на неё, а потом протянул свою. В тот же миг его потянули за руку вниз и оттолкнули вбок.       — Хе-хе-хе, надо было мне подыграть, — смеясь Джейн повернулась к валяющемуся лицом в сугробе Вонке. И почему опять лицо?...       Он недовольно повернулся к девушке.       — Вы бы видели себя! — Сквозь смех проговорила та.       И правда стоящее зрелище: Вонка, который всегда такой статный и весь из себя важный, сейчас валялся в снегу. С головы свалился цилиндр, недоволное лицо раскраснелось, из-за чего его злой взгляд казался только забавным. Растрепанные волосы то тут, то там обрамляли лицо, а в поддрагивающих ресницах запутались снежинки. Чертовски красив, зараза!       — Кто бы говорил, — произнёс Вонка, восстанавливая дыхание.       — Да ну Вас, — в шутку возмутилась Джейн и лениво бросила охапку снега в кондитера.       Тот поморщился и посмотрел на неё. Взгляд бегал по синим как море глазам с большими зрачками, по ресничкам с запутавшимися в них льдинками, по раскрасневшимся щечкам. Он впервые видел её покрасневшей, румянец был ей даже к лицу, такому милому округлому личику в улыбке, со сверкающим взглядом.       Неизвестно, сколько бы они ещё пролежали в снегу, разглядывая друг друга и ни о чём не думая, пока к ним не подбежал подозрительно задержавшийся Чарли:       — Вы в порядке? — Лежащие повернулись на голос и увидели, что перед ними стоит мальчик.       — В полном, — ответил Вонка, вставая.       — Помогите, пожалуйста, — почти жалобно попросила Джейн Вонку, сев в снегу. — Я встать не могу, — и она нерешительно протянула руку.       — Я Вам руку, а Вы снова меня в сугроб? — Спросил тот, приподняв бровь.       — Да мне сейчас не до этого, — почти плачущим голосом воскликнула девушка. — Я пятую точку себе отморожу, если не встану, а этого я сделать не могу! — Джейн потрясла рукой, ожидая помощи.       Надев на себя цилиндр, Вонка всё же подал руку девушке.       — Благодарю, — та приняла помощь и встала на ноги. — У-у-у, ужас! — Отряхая место, которое она чуть не отморозила, протянула Джейн. — Думаю, нам пора обратно, — решила она, окончательно распуская волосы и поправляя куртку.       На фабрике их уже поджидала миссис Бакет с тёплыми напитками. Чарли переоделся в сухую одежду, сел за стол, и вскоре женщина услышала историю про снежки, на последнем моменте которой пристально оглядела племянницу и кондитера.       — Кхм, миссис Бакет, — немного смущённая таким взглядом Джейн решила разбавить обстановку, — у Вас не будет тёплой кофты? А то что-то мне холодно.       — Холодно? — В этом цехе, где был домик Бакетов, не могло быть холодно, ведь тут как нигде больше тепло... Поэтому миссис Бакет заподозрила неладное. Вонка тоже прищурился, разглядывая недомогающую Эллиот.       — Слегка морозит, — кивнула та и вскоре получила милую вязанную кофту от миссис Бакет.       Женщина накинула кофточку на плечи племяннице и, вдруг потрогав её лоб, ахнула.       — Да у тебя лоб горячий! — Она поспешила к Чарли, попивающему какао, и приложила руку к его лбу. — У Чарли всё в порядке...       Джейн неожиданно потянулась ко лбу рядом сидящего Вонки и положила на него ладонь. А что, всем температуру измерили, а ему нет? Бедный, обделённый Вонка!       — У мистера Вонки тоже, — кивнула девушка, измерив температуру удвивленного кондитера. — Хотя... — Теперь она прижала к его лбу и запястье, а Вонка лишь вжал голову в плечи и выше поднял брови. — Я бы побеспокоилась.       Он изумленно похлопал глазами. Аж двойное прикосновение её тёплой кожи было неожиданно и вызывало лёгкую волну мурашек.       — Да уберите же Вы руку! — Недовольно воскликнул Вонка, дёрнув головой. Джейн как ни в чём не бывало убрала ладонь.       — Так, сиди здесь, — строго наказала тётушка, — я тебе сейчас отвар сделаю.       — Не стоит, миссис Бакет, я сама подлечусь, — пожала плечами Джейн: не хотелось обременять эту добрую женщину своим недомоганием.       — Стоит-стоит, — возмутился Вонка. — Не хватало, чтобы мне тут болезни распускали! И идите в свои покои.       — Хорошо, — покорно вздохнув, Джейн встала из-за стола и повесила на стул кофту миссис Бакет. — Но Вы бы о себе позаботились тоже, — улыбнулась девушка Вонке.       Через несколько минут после того, как она ушла к себе в покои и переоделась в тёплую домашнюю одежду, к ней постучался Чарли.       — Мама тебе отвар сделала, — тихо произнес мальчик, ставя кружку с паром на тумбочку.       — Спасибо большое, Чарли, — хрипло поблагодарила та и шмыгнула носом: кажется, простуда набирала обороты.       — Ещё меня просили передать, что тебе нельзя засыпать, — сообщил брат.       — Это будет сложно... — Вздохнула Джейн.       — Угу, — кивнул Чарли. — Они спорят, заразна ли ты. Мама говорит, что ничего страшного, а Вилли чуть ли не истерит. Он переживает, как бы ты тут эпидемию не устроила.       Джейн тихо посмеялась.       — Ему бы тоже полечиться, а то я трогала его лоб: ничего хорошего, — усмехнулась девушка. — Дай, пожалуйста, коричневую книгу с той полки, — она указала на книжный шкаф.       Мальчик мигом сбегал к полке и принёс ей книгу.       — Спасибо, — кивнула сестра, беря книгу. — А теперь беги к себе, а то я тут микробами надышала.       — Выздоравливай! — Крикнул брат уже на выходе.       После того, как Вонка разыскал самого лучшего врача на фабрике, он направился в покои к Эллиот, но был возмущён, когда ему ни после второго, ни после четвёртого стука никто не открыл и даже не сказал «Войдите». Он вновь зашёл без приглашения, и его недовольство мигом улетучилось, когда увидел причину, по которой был вынужден простоять за дверью: Джейн спала, спиной прислонившись к спинке кровати. Голова расслабленно наклонена слегка вбок, волосы прикрывали порозовевшее лицо, а на коленях лежала книга. Отчего-то где-то в груди как-будто пронеслось тепло.       Отбросив лишние мысли, Вонка подошёл к кровати и склонился над спящей.       — Мисс... — Тихо позвал кондитер. — Мисс Эллиот...       Это ничем не помогало, поэтому он стал действовать решительнее.       — Мисс Эллиот! — Воскликнул Вонка, склонившись прямо над ухом больной, и тут же закашлял.       Джейн резко дёрнулась и раскрыла глаза.       — Сто слусилось?! — Спросонья заплетающимся языком спросила та, выпрямившись в постели. Она, сжимая и разжимая веки, вертела головой в стороны. — Вы в порядке? — Спросила Джейн, заметив откашливающегося кондитера.       — О, кхм... Вы проснулись! — Обрадовался Вонка, тут же прекращая кашлять. — Чарли сказал, что нельзя засыпать? — Теперь он нахмурился, принимая строгий вид.       — Чарли?... — Задумчиво спросила Джейн. Единственное, что она помнила до того, как заснуть, это то, как читала размывающиеся строчки. — А! Чарли говорил, да, — она взяла с колен книгу. — Эх, потеряла место, где остановилась...       — И Вы уснули, хоть Вам и было сказано, что этого делать нельзя, — сердито констатировал Вонка.       — Попробовали бы Вы не уснуть в моём состоянии! — Тихо возмущалась Джейн, заглядывая кондитеру за спину: за Вонкой стоял умпа-лумп в белом костюмчике с красным плюсом на груди и фонендоскопом на шее.       — Мисс Эллиот, это самый лучший доктор на всей фабрике, — сказал Вонка, пропуская вперёд себя хмурого человечка. — Он проведёт осмотр и выяснит диагноз.       — Да какой тут диагноз, простая простуда! — Из-за слабости во всём теле Джейн не хотелось вставать с кровати, где она лежала, под таким тёплым, таким мягким одеялом. — Да и откуда у Ваших умпа-лумпов познания в обычной человеческой медицине?       — Вы наверняка не знаете, но умпа-лумпы лучшие доктора! — Он поднял палец вверх. — Да!       — Ну конечно, — фырнула Джейн.       — Хватит болтать! — Нетерпеливо воскликнул кондитер. — Лучше дайте сделать работу.       Умпа-лумп в халате дёрнул Вонку за низ редингота, тот наклонился, и человечек что-то ему сказал.       — Оу, — протянул Вонка, —конечно, сейчас.       Он взял стул, что стоял у стола, и поставил перед кроватью, где лежала девушка. Умпа-лумп запрыгнул на стул и прожигающим взглядом посмотрел на девушку.       — Сядьте, мисс, — шёпотом подсказал Вонка, — и откройте рот.       Джейн откинула одеяло в сторону и поморщилась: снова стало морозно. Она медленно села напротив доктора, свесив ноги с кровати.       После осмотра доктор спрыгнул со стула и подошёл к Вонке.       — Есть у Вас какие нибудь жалобы, мисс Эллиот? — Видимо, доктор умпа-лумп попросил Вонку спросить об этом.       — Нос заложен и голова болит, — подумав сказала Джейн.       Умпа-лумп снова сказал что-то на ухо Вонке.       — Это хорошие новости! — Улыбнулся тот, отпустив куда-то доктора, выпрямился и посмотрел на девушку, которая, скрючившись, сидела в позе лотоса, ожидая вердикта. — Доктор сообщил мне, что сможет поставить Вас на ноги за три дня! А то и меньше, хах!       — Славно, — и Джейн полезла обратно под одеяло.       — А вот этого делать не стоит! — Вонка предупреждающе поднял палец вверх, и девушка замерла. — Доктор посоветовал меньше укутываться, потому что это способствует развитию заразы.       — Мне сидеть и мёрзнуть?! — Возмутилась Джейн.       — Скоро доктор привезёт лекарства и Вам не придётся мёрзнуть, — закивал Вонка.       — Хорошо, — она обняла себя руками, пытаясь хоть так не дрожать от холода по всему телу.       — Да-а, — протянул Вонка, странно глядя на девушку. Казалось, болеющий человек для него что-то новое.       И почему он всегда так пялится на неё?! Начинало раздражать. Она посмотрела во что была одета. «Его мой наряд смущает?» — Джейн сидела в старой тёплой кофте на молнии, которая висела на ней мешком, на ногах были такие же старые, но очень удобные пижамные штаны, которые были в катышках, а ступни были одеты в тёплые вязаные носки с барашками. Что было с самой Джейн, было страшно думать: волосы все растрепаны, сонные глаза слипались. В общем, видок помятый. Но если бы в одежде было дело, то он так смотрел бы не на постоянной основе...       Вскоре вернулся доктор, везя перед собой тележку чуть больше его самого, которая была уставлена лекарствами. Вонка в очередной раз присел на корточки, чтобы услышать, что говорит ему умпа-лумп.       — Ладненько, — кондитер на этот раз как-то устало выпрямился, а доктор ушёл. — Итак, — вздохнул Вонка, — тут есть все необходимые лекарства, а также инструкция, как и что пить. Если Вам что-то понадобится, я через комнату от Вас.       — Хорошо, — Джейн кивнула и потянулась за инструкцией. — Знаете, — сказала она, пробегая глазами по листку, — я думала, что у Вас здоровье слабее. Вы же почти с фабрики не выходите, откуда ему тут взяться, хах.       — Спасибо за комплимент, —усмехнулся Вонка, поправляя ворот рубашки.       — Я шучу, — она шмыгнула носом. — Спасибо за заботу, мистер Вонка. Со мной давно никто так не носился.       — В моих же интересах, чтобы Вы не распространили эту заразу по всей фабрике, — сказал Вонка и отвёл взгляд. — Что ж, выздоравливайте!       — Спасибо, до свидания, — попрощалась Джейн, провожая нежным взглядом уходящего Вонку.       Ну вот разве он не душка?       К ночи поднялась температура, причём такая мерзкая, которую и сбивать нельзя, но и болеть с ней нормально невозможно. От мигрени хотелось биться головой о стенку, да ещё свет резал по глазам.       Джейн решила себя не мучить и попыталась уснуть. Она выключила свет и свернулась комочком под одеялом, наплевав на запрет об укутывании. Однако боль не давала уснуть, а глаза лишь ныли от того, что были закрыты.       — А-а-а, — застонала Дежйн, молясь всем Богам о своей скорой смерти.       Но как в издевку в дверь постучали. Стук отозвался болью в голове, но она еле крикнула слабое «Войдите», и в комнату вошёл Вонка в роскошном домашнем халате поверх пижамных рубашки и брюк.       — А-а-ай! —Джейн поморщилась: он, войдя в комнату, включил свет, и тот как ножом прошёлся по глазам.       — Вам плохо, мисс Эллиот? — Обеспокоенно спросил кондитер, подойдя к кровати, и взглянул на девушку, что рукой прикрыла глаза.       — Мне ужасно плохо! — Хотелось только умереть и больше не страдать. В голове как-будто всё сжималось, тело всё морозило.       — Что болит?       — Жизнь, — она пыталась смеяться, но выходило только плакать. — Голова раскалывается на кусочки и о-о-очень холодно, — девушка поежилась в постели.       — Так почему же Вы не выпьете лекарства?! — Возмутился Вонка. Он ей доктора привёл, лекарства дал, а она ничем не пользуется!       — Такую температуру нельзя сбивать: это вредит организму, — она шмышнула носом.       — Тогда хотя бы от головы, — кондитер шарился на тележке с лекарствами. Он нашёл какую-то склянку и протянул девушке: — Вот микстура от головы.       Джейн медленно села в кровати и выпила протянутую микстуру. Та неприятно горчила.       — Фе, — поморщилась Джейн. Отдав склянку Вонке, она тихонько легла на спину и вздохнула.       — Легче? — Вонка с интересом смотрел на неё.       — Пока не чувствую...       — Странно, это лекарство давно используют умпа-лумпы, оно вмиг снимает боль, — задумался Вонка, разглядывая девушку.       Полежав ещё минуту, Джейн почувствовала, что сжимающее всё в голове ощущение быстро уходит.       — Кажется лучше... — Она глубоко вдохнула и выдохнула. Боль ушла совсем. — Чудеса какие-то...       — Что ж, рад помочь.       — А зачем Вы пришли? — Поинтересовалась Джейн и раскрыла глаза. И правда: уже час ночи, а Вонка вот так пришёл к ней.       — Мне не спалось и я решил проведать Вас, — отвлекшись от разглядывая комнаты сказал тот и посмотрел на Джейн. — Но теперь я, пожалуй, пойду. — Он развернулся и собрался уходить, как почувствовал, что его схватили за руку.       — Вы хотите спать? — Спросила Джейн. Ей пришлось перекатиться на бок, чтобы схватить уходящего кондитера.       — Не горю желанием, а что? — Недоумённо посматривая на схватившую его руку ответил тот.       — Можете со мной посидеть? — Она умоляюще посмотрела на него. — Мне одной так плохо, скучно и паршиво!       — Не думаю, что мне можно оставаться с Вами надолго...       — Я не заразная, честное слово!       — Хорошо, я останусь, — на удивление быстро согласился Вонка.       Он перешёл на другую сторону комнаты, где были шторы и возле кровати стояло кресло, взял его и, передвинув поближе к кровати, сел, закинув ногу на ногу. Джейн перкатилась на тот край кровати и села в позу лотоса, хорошенько закутавшись в одеяло, откуда виделась только её лохматая голова.       — Расскажите мне что-нибудь, пожалуйста, — попросила девушка.       — Что же вам рассказать? — Улыбнулся Вонка, сложив руки замком на коленях.       — Ну, например, как Вы стали самым великим кондитером в мире, — она хихинула.       — Что ж, тогда слушайте. — Вонка устроился поудобнее и начал рассказ: — В моём доме сладости были под запретом. Мой отец вообще был помешан на идеальности зубов, я даже носил огромное, ужасно неудобное устройство для их выравнивания, — он скривился в отвращении. — Хотя сейчас я мог бы даже «спасибо» сказать за такие идеальные зубы. — Джейн после его слов невольно посмотрела на его зубы: и правда идеальные. Она как-то и не замечала. — Однако же я добрался однажды до конфеты, до сих пор помню этот вкус: сливочная дешёвая конфета, их кидают детям в корзины на Хеллоуин. Но тогда меня это просто поразило, и потом я не мог остановиться: я пробовал в тайне от отца разные, непохожие друг на друга сладости, и записывал ощущения в блокнот, который носил всегда с собой. Кажется, тогда я понял, чего хочу от жизни... — Вонка остановился и, прикрыв рот кулаком, тихо прокашлялся. — Простите.       — Как Вы себя чувствуете? — Побеспокоилась Джейн. Видимо, последствия прогулки не обошли стороной и его.       — Всё в порядке, просто... — Он поправил ворот рубашки. — В горле пересохло.       — Ладно... — Нахмурилась девушка, рассматривая кондитера. — А у Вас сохранился тот блокнотик? — С интересом спросила она, возвращаясь к их разговору.       — Да, но Вам я его не покажу, — отрезал Вонка просьбу, которая обязательно последовала бы за его ответом.       — А... Хорошо, я понимаю, — грустно кивнула Джейн. Интересно было бы посмотреть на его записи, которые он копил годами, пробуя новые и новые вкусы, но раз уж нет...       — Даже упрашивать меня не станете? — Удивился Вонка.       — Для Вас это, наверное, что-то сокровенное, — чуть пожала плечами девушка. — Я не могу настаивать.       — Вот оно что, — уголки губ дрогнули, пока он пытался подавить улыбку. — Я продолжу? — Спросил Вонка, а Джейн лишь кивнула. — Как-то отец обнаружил этот блокнот и мою сыпь от сладкого. Мы поссорились, и я сбежал из дома. Я подумал тогда: «научусь где-нибудь делать сладости и тогда отец поймёт, что был не прав!». И что же со мной случилось? Конечно меня никуда не пустили: я ребёнок! — Джейн нахмуренно вглядывалась в его лицо и вслушивалась в слова. Он всегда казался ей таким беспечным, с лёгким отношением к жизни, а сейчас она слушала его историю, и он казался ей человеком, испытавшим многое на своём пути. Эта их беседа, если это можно так назвать, отличалась от обычных: до этого они болтали обо всем на свете, и если были откровения, то только у Джейн, как после чаепития у отца Вонки; теперь же открывался сам Вонка, рассказывая про себя. Джейн жадно вслушивалась в каждое слово, мысленно благодаря его за открытость. — Поэтому мне ничего не оставалось, как стыдливо возвращаться домой, но дома у меня больше не было: отец мне обещал уехать, если я убегу – и уехал.       Тут девушка сильно возмутилась.       — Что?! — Она во все глаза уставилась на кондитера. — Как так можно?! — Негодовала Джейн, хмурясь. — Почему он уехал, зная, что Вы вернётесь? А он наверняка знал, потому что ребёнка никуда бы не пустили, это логично... Пригрозил уехать, ладно, но зачем в самом деле исчезать, бросать Вас вот так?       — Этого я сказать не могу, — усмехнулся Вонка. Было забавно от того, как она переживала. — Но я походил несколько часов по улицам города, пока меня не подобрала женщина и не отвела в приют, — Джейн чуть не улыбнулась. Грустно, конечно, но в тот момент она представила, как потрёпанного рыжего котёнка берут в руки и куда-то несут. — Я представился другой фамилией, меня оставили там жить, даже это ужасное устройство сняли! Без него меня было не узнать, так что я стал другим человеком, — облегчённо сказал Вонка. — А потом всё до банальности просто: учёба, работа. Неинтересно. Но довольно скоро я открыл первый магазинчик: он был небольшой, с очень ограниченным тиражом сладостей, но для начала это было даже очень много! — Заверил Вонка, активно кивая. — Я вернул себе настоящую фамилию и назвал магазин ею, — Джейн усмехнулась. — Первую неделю дело шло плохо: покупателей почти не было, — он фыркнул. Вонка до сих пор поражался: как люди могли так проходить мимо его невероятного, удивительного магазинчика?! — Я был в ужасе: чем мне платить за аренду? Не говоря уже о собственном пропитании... Однако вскоре народ пошёл, магазин окупил себя во сто раз больше, чем ожидалось! Ха! — Он чуть не подпрыгнул на месте, так на него действовали воспоминания. — И за каких-то два года я смог накопить на целую фабрику! Остальное было дело времени, — кондитер тут же стал спокойным, — нужно было построить эту самую фабрику. Ну и намучился я со всеми условностями! Все эти ужасные бумажки, которым нужны подписи, — Вонка презрительно скривился. И эти бумажки до сих пор его преследуют! — Но спустя три года всё получилось. — Его губы сложились в улыбку. — Ах, как было прекрасно! Столько людей, столько эмоций! Мои мечты из детства собрались по кусочкам, да так, что и не заметно, что те разбивались, ха-ха! Но... — Вонка вдруг заметно погрустнел. — Вы ведь знаете, что произошло дальше, — он, поджав губы, посмотрел на девушку.       — Стали воровать рецепты, — лишь тихо произнесла Джейн, боясь затронуть больную тему. Она как-будто сама чувствовала всю ту боль, что он испытал.       — Именно, — мрачно кивнул кондитер. — Я пытался их скрывать, перестраивал работу людей так, чтобы никто не знал полностью, что они готовят. Но это не помогало! И я закрыл фабрику. — Совсем печальным голосом закончил Вонка. Его потускневший взгляд был направлен куда-то в пол. — Кхм, — кашлянул тот, — а потом я начал путешествовать... — С прежней увлеченностью продолжил он.       — Мистер Вонка, — перебила Джейн, хоть и не хотела, — простите, что перебиваю, но можно я задам вопросы по первой части рассказа?       — Ах, давайте! — Улыбаясь махнул рукой Вонка.       — Возможно, это будет нетактично с моей стороны, просто мне показалось это важным аспектом истории...       — Спрашивайте, а то я передумаю! — Воскликнул Вонка, удивляюсь такому её замешательству: она никогда не медлила с расспросами, а тут что-то замялась. Ещё эти заумные слова...       — У Вас нет матери? Просто она не фигурировала в рассказе, — ей казалось, что она поднимает не очень приятную тему, и затараторила, пытаясь быстрее всё высказать, — да и когда мы были в доме Вашего отца, её не было...       Его заинтересованный взгляд, направленный на неё, тут же стал как-будто мёртвым. Да, не совсем приятные ощущения вызвал этот вопрос...       — Вы правильно подметили, мисс Эллиот, — произнёс он и медленно кивнул, нахмурившись.       — Просто мне показалось странным, что мама ничего не сделала с бегством и не искала Вас... Простите, — да, зря она спросила.       Он ничего не ответил, а лишь продолжал смотреть уже печальным взглядом на девушку.       Рос в приюте... Вот почему он метит свои вещи буквой своей фамилии! Или же имени, тут как он воспринимает. Стоит только вспомнить подкладку его пальто, которая вся расписана буквой «W», серебряную брошь в форме этой буквы, что украшала воротник рубашки... Да даже на его туфлях, если присмотреться, можно было разглядеть вышитую букву!       В его детстве не было никаких личных границ: непонятно как с отцом, но в приюте точно личного пространства и понятия «моё» не было. Вот и получается, что в детстве этого не было, а теперь он выстраиват свои границы и утверждает всё «своё» таким образом...       — Могу теперь я спросить Вас? — Вдруг спросил Вонка, странно прищуриваясь.       — Вы уже спросили, — улыбнулась Джейн, выйдя из размышлений. — Шучу, спрашивайте.       — Не хотите теперь Вы поведать свою историю? Я рассказал некоторую часть своей, — он пожал плечами, — теперь Ваша очередь.       — Да мне и поведывать нечего, — задумчиво протянула Джейн. Её жизнь ничем таким большим наполнена не была, чтобы было интересно слушать.       — У каждого есть, что рассказать, — настаивал Вонка. — Я рассказал достаточно, теперь давайте Вы.       — Желаете какой-то отдельный момент или всё по порядку? — Вздохнула девушка, улыбаясь. История на историю, всё честно.       — Как пожелаете, — кивнул кондитер. Вообще-то, он был тем человеком, который любил говорить, а не слушать, но в случае с Эллиот всё меняется. После тех маленьких откровений, было интересно послушать, что у неё вообще было в жизни.       — Июль, семь утра, — начала Джейн рассказ издалека. — Я была ранней летней пташкой, — она тихо посмеялась. Иронично, учитывая, что сейчас она любит поспать до обеда, если выдастся денёк. — Честно, не знаю что рассказывать, — Джейн попажала плечами, чуть наклонив голову в бок, — потому что жизнь у меня не бурная. Родители были молодыми безответственными идиотами, которые не любили друг друга, — она ухмыльнусь. Ей нравилось таким образом отыгрываться на родителях, потому что всегда злило, что эти двое стабильной работы не имели, друг друга не любили, а ребёнка родить решили, что повлекло кучу проблем. Хотя мать и взяла ситуацию в руки, предотвратив ещё больше неприятностей, и всё же... Вонка лишь удивлённо поднял брови от такой характеристики родителей. — Раз уж я спросила Вас про родителей, то и сама должна, наверное, сказать о них. С отцом редко общалась до шести лет по телефону, а потом он умер. Ну, мне же легче. Одна польза от него: фамилия красивая досталась, как у героини из книги, между прочим! — Она посмеялась. — С матерью отношения до семи лет более-менее в порядке были, а потом постепенно... Вы знаете, — она поджала губы. Если честно, то было немного стыдно от того того, что она ему тогда наговорила, но, может, ему это как-нибудь помогло... Хотелось бы верить. — А мы с Вами похожи, — усмехнулась Джейн. — Не находите?       — Это в каком месте? — Вонка вопросительно поднял бровь.       — У каждого из нас одного родителя не было, а с другим отношения не задались, — она пожала плечами.       — Вы очень наблюдательны, мисс Эллиот, — он поднял обе брови и усмехнулся. При чём тут наблюдательность, когда это простое знание фактов, — Джейн не поняла, но улыбнулась. — Продолжайте.       — Ну что вам ещё сказать? Моя жизнь, не считая последних лет пяти, была довольно однообразной со своими радостями. Частые переезды из одного Богом забытого города в другой, редкие приятели и друзья, учёба, пребывание в роли няньки для Чарли, — она посмеялась. — В одиннацать лет я стала искать интересы и начала читать, а в тринадцать записалась на кружок по гитаре и быстро бросила. Так играть и не научилась, — Джейн фыркнула. У неё до сих пор дома пылилась белая гитара, которую подарили на Рождество. Было жалко делать с ней что-то... — Не подумайте, что я любые трудности так бросаю, — тут стала она объясняться, — просто там был такой преподаватель, что я бы скорее себя гитарой убила, чем что-то выучила! — И Джейн рассмеялась. — Дальше... Дальше, ближе к выпуску из школы я задумалась, что я буду потом делать. Начались переживания: «я не знаю, чем мне заниматься в жизни и на кого пойти учиться» и так далее. Но я знала, что это должно было быть тем, что я люблю, потому что после подработки в магазине поняла, что если буду заниматься тем, что не нравится, то к старости буду выжита, как лимон. Там, где я подрабатывала после учёбы, из меня как-будто всю душу высасывали, настолько это было ужасно! — Джейн с ужасом скривилась. — К счастью, после долгих поисков, я определилась с профессией. Что примечательно, я несколько лет была уверена в том, что хочу быть актрисой. Готовилась даже, однако за год до окончания школы поняла, что я не смогу.       — Почему же? — Казалось, Вонке действительно было интересно её слушать. Хотя почему казалось, оно так и было: у Эллиот была интересная манера речи, отчасти литературная, за исключением отдельных моментов. Это располгало к себе.       — Я считала себя недостаточно харизматичной, недостаточно подходящей для этой профессией. Да и, свались на меня известность, как самоувернно, однако, — усмехнулась девушка, — я не смогла бы её спокойно перенести: закрылась бы в себе, боясь сказать или показать лишнего. Тем более материальное положение в этой сфере оставляло желать лучшего, а в моем случае деньги были вторым приоритетом в поиске профессии, поэтому я стала искать другое направление. Зато теперь немного понимаю искусство театра и кино, хе-хе, — посмеялась Джейн. — Ну, в общем, я вспомнила, что в детстве любила шить всякие наряды куклам, и подумала: почему бы не попробовать? Накопила на машинку, стала что-то шить. Это оказалось очень приятным занятием: когда ты можешь воплотить в жизнь свою фантазию — это неописуемо!       — Прекрасно понимаю Вас, — улыбаясь кивнул Вонка. Джейн с благодарностью посмотрела на него.       — Потом учёба в колледже, заработанный потом и кровью диплом и настоящая взрослая работа, — она сделала серьёзное лицо и тут же слегка рассмеялась. — Мечта о собственном ателье пока не сбылась, но может и я пока не готова к такой ответственности. Я же говорила, всё до банальности просто, — девушка пожала плечами и окинула комнату взглядом. — А сейчас — она вздохнула, — я живу на самой прекрасной шоколадной фабрике в мире и лично общаюсь с её владельцем, — Джейн улыбнулась Вонке. — Как жизнь может повернуться, не правда ли?       — Да, мисс Эллиот, — усмехнулся Вонка. Честно, он ожидал чего-то большего, больше подробностей. А тут всё так обобщённо...       — Теперь Вы расскажите про свои путешествия, — она сразу перевела тему, легла на бок и навострила уши.       И Вонка пустился в получасовой рассказал о том, как после закрытия фабрики он не отчаялся, начал искать новые вкусы, побывал в разных странах и многое повидал. Пока он был полностью погружен в свой рассказ, Джейн любовалась им: живая мимика, руки всё время исполняют какие-то жесты, глаза горят. А ещё он выглядел как-то по-домашнему уютно: первые две пуговицы рубашки в белую тонкую полоску были расстегнуты, а вместо строгих редингота и жилета был свободный атласный халат с красивым узором; на ногах брюки с теми же полосами, что и рубашка, и простые чёрные тапочки, а на голове не красовался цилиндр, из-за чего можно было увидеть немного растрепанную забавную карешку. Только вот руки всё равно были в перчатках. «Мизофобия у него что ли?» — думала Джейн, засыпая под его нежный, но резковатый голос.       Вонка, увлекшись своим рассказом, не сразу заметил, что девушка уже сладко сопела.       — И для кого я тут распинаюсь? — Возмущённо прошептал тот и, встав с кресла, задержался у её кровати.       Она лежала на правом боку, почти полностью укрытая одеялом. Правая рука просунута под подушку, и только ладонь выглядывала из под неё, а левой рукой Эллиот прижимала к груди кусочек одеяла, обнимая; голова расслаблено лежит на подушке, рот слегка открыт, щёчки прикрыты прядями тёмно-русых волос.       Вонка улыбнулся. И как при том, что она засыпала и просыпалась довольно спокойно, её кровать по утрам была похожа на месиво из простыни и одеяла?       Ощущуая небываую лёгкость и воодушевлённось он тихо вышел из комнаты.       Утром Джейн проснулась от стука в дверь. Оказалось, это Вонка пришёл поинтересоваться, почему её не было на завтраке.       — Вы думаете, что у меня в таком состоянии есть силы встать и идти куда-то? — Тихо спросонья спросила она стоявшего перед ней Вонку. — Я еле с бока на бок перевернулась, чтобы разговаривать лицом к лицу с Вами, а тут ещё идти...       — Однако же Вам нужно поесть, это поможет организму быстрее побороть заразу, — настаивал кондитер. — Придумал! — Вдруг воскликнул Вонка. — Я сейчас вернусь.       И с этими словами он исчез. Что он там придумал только умпа-лумпу ясно.       Минут через тридцать снова послышался стук, только уже от Чарли, что после её «Войдите» ввёз в покои тележку. За мальчиком шёл и счастливый кондитер. Почему счастливый — сам не знал.       — Ух ты, — выдохнула Джейн, садясь в кровати. На тележке были рисовая каша, зелёный чай и мармеморы. В общем, всё то, что она так любила.       — Это тебе, чтобы ты поскорее выздоравливала, — улыбнулся Чарли. — Вилли позвал меня и спросил, что тебе нравится, — Вонка возмущённо открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чарли продолжал говорить. — Я долго думал, что могло бы подойти, и вот.       — Спасибо большое, — шмыгнула носом Джейн. О ней так заботились... Ещё кто-нибудь подошел бы, поцеловал в лобик, приобнял, так она вовсе разрыдалась бы... — Тут все, что я люблю, сейчас заплачу...       — Не плачьте, мисс Эллиот, — Вонка сдержал смешок, — а ешьте. Мы с Чарли пойдём.       — Хорошо, до свидания, — кивнула девушка.       — Приятного аппетита. Поскорее выздоравливай! — Пожелал брат, уходя.       — Спасибо, — улыбнулась Джейн, взглядом провожая брата и кондитера. — Как мило... — Она снова взглянула на тележку и подвинула её поближе.       То есть Вонка спросил, что ей нравится...       В течении дня её ещё навещали Бакеты, а к обеду Вонка снова привёз еды и убежал, пообещав, что вечером ещё придёт с ужином, но такого не случилось. Джейн ждала-ждала его, а потом пошла к Бакетам, благо, температура спала, а кроме насморка ничего не беспокоило.       — Можно? — Робко спросила она, зайдя после стука в домик.       — Джейн! — Обрадовалась миссис Бакет, отойдя от плиты. — Конечно, проходи. Кушать будешь?       — Да, — кинула Джейн, садять за стол, где уже сидели старики.       Пока накрывали на стол, Джейн отвечала на вопросы о своём самочувствии, а потом спустился отчего то грустный Чарли.       — Что с тобой? — Удивилась сестра. Мальчика редко можно было увидеть в таком настроении.       — Вилли тоже заболел, — вздохнул Чарли. — Снова.       — Снова? — Спросила Джейн.       — Вилли уже болел весной, — объяснил брат.       — А, ничего удивительного, — она пожала плечами. — Так и знала, что у него здоровье не очень, тем более при его манере одеваться. А ведь я видела, как он кашляет, спрашивала, всё ли в порядке. А он говорил, что «просто в горле першит», — Джейн закатила глаза. Ну вот взрослый человек, а как ведёт себя? К чему было это притворство?       — И в прошлый раз он тоже ничего не сказал, — поджала губы миссис Бакет. — Молчал, пока не появились осложнения.       — Ужас, — помотала головой Джейн, поражаясь такому халатному отношению к болезни.       Она решила принести ему еды, как делал и он. Заказала на кухне то, что он чаще ел, и пошла к нему, отчего-то волнуясь.       Подойдя с тележкой к его кабинету, Джейн постучала в одну из двух дверей. С полминуты ей никто не отвечал.       — Кто там? — Наконец-то тихо послышалось с той стороны.       — Это я, — неуверенно отозвалась Джейн. — Можно к Вам?       — Нельзя, — хоть это и было произнесенно еле слышно, но так строго, что у неё мурашки пошли.       Джейн постояла минуту, не зная, что делать. Но ведь она уже привезла еду... Просто зайдёт и оставит её там. Да.       Открыв двери и ввезя в помещение тележку с едой, она оказалась в прострном кабинете со стенами в темно-красную и светло-красную полоску, вдоль которых стояли вытянутые высокие книжне шкафы, что были уставлены книгами, папками и коробками. На стенах, которые не были закрыты мебелью, висели разнообразные фотографии из прошлого Вонки: открытие магазина и фабрики, путешествия. Посреди комнаты стоял большой письменный стол с ящиками, за ним высокое кресло с красной обивкой и большой жёлтой буквой «W» на спинке. Вся мебель здесь была из тёмного дерева, пол, как и все полы на фабрике, металлические, только покрыты красным ковром. Комната была тускло освещена лампой, что стояла на столе.       Справа от входа была ещё одна дверь, которую Джейн решила попробовать открыть. То были покои Вонки: огромнейшая комната, стены которой раскрашены в фиолетовые и красные оттенки. Где-то сбоку стояла большая, богато заполненная гардеробная, в углу большое зеркало, а напротив входа в комнату, посередине стены, на так называемом пьедестале или подиуме с одной лесенкой стояла большая круглая кровать, заправленая в лиловое постельное белье. Рядом стояла тележка с лекарствами, какая была у Джейн в комнате.       — Я же сказал, что нельзя, —сердито произнес Вонка и поднял на неё голову: лицо бледное, глаза вот-вот закроются, на лбу проступила испарина, волосы взлохматились.       Сердце у неё сжалось. Было так больно видеть его таким, когда ему плохо.       — Какой Вы глупый... — Прошептала Джейн без злобы, а, скорее, с досады, оставила тележку и пошла к кровати. — Протянули с болезнью, а сейчас чуть ли не на последнем издыхании! — Она аккуратно села на краешек кровати, потрогала его теплый лоб и недовольно цыкнула. — Зачем было тянуть? Нет бы сразу начать нормально лечиться, а Вы!...       — Я лечился без постельного режима. Не хотел, чтобы... — Он чуть не закусил губу, запнувшись, а девушка продолжала на него сердито смотреть. — Я не хотел, чтобы меня видели таким...       — Каким? — Удивилась Джейн. — Простым человеком, который может болеть? Нашему крутому, всему из себя невероятному Вилли Вонке нельзя давать слабину? — Посмеялась она, беря в руки его ладонь, а Вонка отвёл взгляд. Уши начинали горели. — Как Вы себя чувствуете?       — А по мне не видно? — Он посмотрел на неё, как на дурочку.       — Да, простите, — лишь слегка улыбнулась та. — У Вас была температура?       — Да, — вздохнул Вонка. Вот что ей от него надо, когда он такой слабый и жалкий?       — Значит сейчас спадает, — видя его испарину сделала она вывод. — У Вас нет тряпки или полотенчика?       — Там, — Вонка слабо кивнул в сторону тележки.       Джейн подошла к ней и на нижней полочке увидела стопочку маленьких белых полотенец. Взяв одно, она вернулась к больному.       — Можно я сделаю вот так? — Спросила девушка и стала прикладывать сложенное полотенце ко лбу Вонки. Он молча прикрыл глаза, не в силах противиться.       Приняв его молчание за согласие, Джейн продолжила промакивать капли тканью, а Вонка расслабился от её аккуратных прикосновений.       О нём никогда не заботились... По крайней мере во время болезни. Когда жил с отцом, то тот просто давал лекарства, на этом всё беспокойство кончалось; в приюте было так же, только при этом он лежал не один, а в общей палате с другими детьми. И сейчас о нём беспокоятся, над ним хлопочут! Ради такого стоит поболеть, хоть и выглядишь как слизняк.       Когда девушка снова и снова прикладывала полотенце к его лбу, то он чувствовал тёплую и нежную кожу её ладони, но не видел, как её ласковый взволнованный взгляд бегал по его лицу.       — Почему Вы делаете это? — Тихо спросил Вонка, не открывая глаз.       — Мне нравится, — Джейн пожала плечами. — Заботиться о других приятно. Не знаю, от того ли, что так люди обо мне лучше думают, или я понимаю, что приношу пользу другим, но это здорово. Да и Вы обо мне заботились, так что считайте, что я просто не хочу оставаться в долгу, — она слегка посмеялась.       Вонка открыл глаза и увидел её улыбающееся лицо.       Всё следующие дни, что он болел, — а это было долго по сравнению с ней, примерно неделю, — она была с ним. Привозила ему еду, пока он был не в состоянии дойти до кухни или Бакетов; следила, чтобы тот соблюдал постельный режим, развлекала, потому что, по его словам, раз она запрещала ему хотя бы к столу подойти, чтобы работой заняться, то должна была развевать его скуку. Джейн хоть и возмутилась тогда, но ей и самой было приятно находиться рядом с ним, поэтому, так же сидела, что-то рассказывая, как это делал он, когда болела она.       Удивительно, как они за такой небольшой срок стали друг для друга довольно хорошими приятелями. В эти дни особенно чувствовалось, что они словно век знакомы: она заботились о нём, точно он ей роднее всех на свете, он уже с некоторым умиротворением принимал эту заботу, как-будто так и должно быть. И это было неожиданно приятно для него, Вилли. Он никогда не имел каких-то близких отношений с людьми, а теперь увидел, какого это, приняв в свою жизнь Бакетов и мисс Эллиот.       Джейн тоже заметила, какой характер стали нести их взаимоотношения. Это не только приносило удовольствие, но и немного толкало в ступор, потому что вызывало непонимание, что можно делать, а чего нельзя. Точнее, что можно делать по отношению к нему, к Вонке. Джейн, если ей становилось комфортно рядом с кем-то, по настоящему комфортно, проявляла всю себя: она была тактильной и разговорчивой, а для некоторых это бывает не совсем приятно. Поэтому ей порой приходилось контролировать себя, чтобы не принести дискомфорта кондитеру. Впрочем, тот и не говорил, что ему неприятно такое...       — Каток всё также находится на площади? — Как-то за обедом после всеобщего выздоровления спросила Джейн.       — Верно, — кивнул мистер Бакет.       — Как насчёт идеи как-нибудь покататься всем вместе? — Спросила она, поочереди глядя на Чарли, мистера и миссис Бакет и Вонку.       — Не боитесь после недавней простуды на прогулки выходить? — Спросил Вонка ехидным голосом.       — В отличие от Вас, я свежего воздуха не боюсь, — поддела его Джейн и победоносно улыбнулась.       — Ну как знаете, — хмыкнул Вонка. — Только я больше не буду сидеть возле Вас и рассказывать истории, когда Вам снова плохо будет.       — Отлично и без Вас справлюсь, — она гордо подняла голову. Хотя кто это тут больше заботился! Он два дня, а она целую неделю.       Вся сцена была пропитана театральщиной: все понимали, что всё наигранно и не всерьёз. Из-за этого все и улыбались, наблюдая за шуточной перепалкой.       — А мне нравится идея Джейн, — Чарли поддержал сестру.       — Так, два голоса против пяти, — игриво сказала та, осматривая остальных. — Что же будет дальше?       — Мне кажется, что это хорошая затея, — поддержала миссис Бакет молодёж.       — Три голоса против пяти! —Джейн дала пять Чарли. — У остальных нет выбора, мы идём кататься на коньках.       — Что ж, сегодня вечером как раз обещали хорошую погоду, — мистер Бакет, смеясь, поглядывал на них из-за газеты.       — Вот и всё, мистер Вонка! — Воскликнула девушка. — Отказаться Вы не можете, тем более докажете, что не боитесь свежего воздуха, — она посмеялась.       — Я не умею кататься на коньках, — попытался отказаться Вонка. Не то что бы ему не хотелось, просто желал увидеть, что с этим сделает Эллиот.       — Научиться кататься на коньках дело пяти минут! — Та прыснула от смеха. — Я лично Вас обучу!       — Звучит как угроза, — пробормотал кондитер.       — Что, простите?! — Возмутилась Джейн.       — Очень жду этого момента, — уже громче сказал Вонка и усмехнулся.       — То-то же, — она самодовольно улыбнулась.       К вечеру все были готовы. На улице уже смеркалось, в дополнение к звёздам на небе повсюду горели гирлянды, а их свет отражался на снегу. Красота...       Когда они только направлялись на каток, Джейн высказала мысль, что раз уж у многих нет коньков, то можно взять на прокат, на что Вонка возмутился и в итоге завёл их в магазин, где купил всем коньки. Ох уж эти богачи...       А ещё он снова был в своём привычном одеянии. Казалось бы, погулял уже в таком виде, заболел, и нужно сделать какие-то выводы. Но нет! Вонка даже шарфа на поколеченное горло не повязал. Джейн хотела прочитать нотацию, но вместо этого выстроила в голове коварный план... Впрочем, до его исполнения ещё долго.       Девушка, уже обувшись в новые красивые беленькие коньки, смотрела на Вонку, что копошился на скамеечке возле здания катка, сняв цилиндр.       — Вам помочь? — Девушка на коньках неуклюже подошла к нему. Он пытался разобраться со шнурками, запутанными до невозможного.       — Я сам, — проворчал Вонка. Это было уже дело принципа: нужно самому развязать неподдатливые шнурки. Кто вообще в магазине их так завязывает?! Чтобы если кто захотел своровать, то посмотрел на шнуровку и передумал?!       Джейн ещё с минуту смотрела на бедного кондитера и, не принимая отказа, сама пошла распутывать ему шнурки. Но даже её помощь не помогла.       — Подождите, я сейчас, — она ушла в раздевалку, что была в здании. Вернулась она с чем-то тонким и длинным в руках. — Пилочка нам в помощь, ха-ха. — Вонка наблюдал за действиями девушки. Та просовывала между узлами пилочку, поочерёдно распутывая обе пары шнуров. — Вот и всё!       — Благодарю, — пока она относила пилочку обратно, Вонка завязал шнурки и продолжил сидеть.       — Вы правда не умеете? — Удивилась девушка, вернувшись. — Мне казалось, что Вы притворяетесь ради шутки.       — Я умею! — Настоял Вонка. — Я забыл, как это делается...       — Давайте руку, — Джейн протянула руку, обтянутую тёмно-синей перчаткой. Вонка недоверчиво поглядел на неё. — Я не кину Вас в снег, обещаю, — пошутила она, и он протянул ей руку.       Аккуратно взяв непутевого, девушка потащила его ко льду, где уже катались Бакеты. Старики на фабрике были оставлены играть в шашки с умпа-лумпами, так что переживать было не о чем.       Джейн аккуратно встала на лёд и с возгласом «Ай!» притворилась, что сейчас упадёт. Вонка испугавшись, что она утащит его за собой, потянул её за руку. Потянул, а не отпустил...       — Я пошутила, — посмеялась Джейн. Отпустив кондитера, она сделала шаг вперёд и всё же упала.       — Какая-то затянувшаяся шутка, — нагнулся Вонка, смотря на распластавшуюся на льду девушку.       — Это не входило в план, — подняв палец вверх сказала та и посмеялась. — Хоть бы встать помогли!       — Я сам еле стою на этих штуках! — Фыркнул Вонка, но руку подал.       В этот раз Джейн не стала никак шутить, а просто приняла помощь и поднялась.       Она начала показывать и объяснять, как двигаться на льду, Вонка повторял, сжимая её руку от страха свалиться косточками на лёд. Вскоре они вдвоём уже хорошо разъезжали по катку.       — Вилли, Вы катаетесь! — Послышался мальчишеский голос сзади.       — Да, Чарли, — улыбнулся Вонка, пытаясь удерживать ноги, чтобы те не разъезжались в разные стороны.       — Давайте наперегонки по кругу, — предложил мальчик.       — Давай, — усмехнувшись согласилась Джейн, поглядывая на кондитера, что сегодня как-будто заново научился кататься.       — Я не думаю, что... — Начал Вонка, но его перебили.       — Кто победит, тот получит тройную порцию шоколада, — предложил Чарли.       — Заманчивое предложение, — протянула сестра. — Тогда на счёт три едем! Раз, два... Три!       Чарли помчался вперёд.       — Мистер Вонка, Вы с нами?— Спросила Джейн, провожая брата взглядом.       — У меня есть выбор? — Он вздохнул.       — Конечно нет, — Джейн, смеясь, взяла его под локоть, и они не спеша поехали.       Вокруг было снежно, на небе ярко светили звезды, собираясь в различные созвездия. Гирлянды на деревьях и столбах переливались разными цветами, отбрасывая свет на поблёскивающий снег. Вокруг мелькали люди, смеясь и улыбаясь.       — Мисс Эллиот, — из разглядывания окружающей местности её вырвал голос Вонки. Она вопросительно взглянула на него, тот пристально, иногда отводя взгляд на дорогу, смотрел на неё. — Я хотел поб... — Он вдруг запнулся. — Я хотел поблагодарить Вас.       — Меня? За что? — Искренне удивилась Джейн. Она ведь ничего такого и не делала...       — За Ваш совет, который Вы дали мне в Хеллоуин.       — Ах, Вы всё таки поговорили с отцом? — Обрадовалась девушка.       — Да, и Вы были правы, — небывало радостно сообщил Вонка.       Да, тяжёлый был момент. На следующий день после Хеллоуина Вилли наведался к отцу и еле начал разговор, сбиваясь на слёзы и неуверенность. Он действительно плакал в тот день, хотя не делал этого уже много лет. Вывернув душу перед отцом, Вилли получил всё, чего хотел: ответы. Теперь были получены объяснения и извинения, он наконец-то больше узнал о своей матери и отпустил все беспокойства. Всё, что его волновало столько лет и что он пытался подавлять, теперь было успокоено. И всё благодаря одной девушке...       — Я рада, что смогла Вам помочь, — Джейн тепло улыбнулась ему и перевела взгляд на дорогу. Фух, значит не зря она тогда всего наговорила...       — Мисс Эллиот, — тут же позвал Вонка, желая обратить её внимание снова на себя. Девушка перевела сверкающие глаза на него. — Скоро Рождество... — Стал он придумывать тему для разговора. — Как думаете, что может понравится Бакетам?       — Они люди непривередливые, — пожала плечами Джейн, — рады простым вещам. Да и что-то шумное они не любят. Можно собраться где-нибудь в хорошем месте в тёплой атмосфере, будет просто отлично.       — Думаю, Вы правы, — кивнул Вонка. — А чего хотелось бы Вам?       — Того же, я думаю, — она пожала плечами. — Я праздники особо не отмечала, но тут в кругу близких... Должно отлично получится, да?       — Конечно, — кивнул кондитер, нахмурившись.       На месте, откуда они уехали, их уже ждал Чарли с родителями.       — Чарли, ты победил! — Воскликнула Джейн.       — Если бы вы были быстрее, то и вы могли бы победить, — сказал мальчик, глядя на державшихся локтями Джейн и Вилли. Бакеты лишь мельком взглянули на их руки и отвели взгляд, чтобы не смущать пару, но это не скрылось от глаз девушки. Поняв, что со стороны это выглядит неоднозначно, она тут же расцепила локти.       — Увы, но зато весь горячий шоколад твой, — пожала плечами Джейн. Все понимали, что как ни крути шоколад достанется всем в том количестве, в каком каждый хочет, но нужна же была условная награда.       Дальше они разошлись кто куда: мистер и миссис Бакет мило и неспеша кружились рядом друг с другом, Чарли бешено наматывал круги по катку; Вонка просто лениво раскатывался, наблюдая за всеми, а Джейн пыталась безуспешно научиться кататься задом наперёд.       — Мистер Вонка, — окликнула она кондитера, что стоял неподалёку, — подкатите ко мне, пожалуйста, — и она засмеялась от двусмысленности этих слов*.       — У Вас припадок? Как Вам помочь? — "Подкативший" Вонка смерил её холодным взглядом. Впрочем, наигранным взглядом, ведь на губах тут же появилась усмешка.       — В моём случае уже никак, — досмеявшись сказала Джейн. — Я хотела Вас попросить меня толкнуть.       — Зачем? — Недоуменно вскинул брови кондитер.       — Хочу попробовать проехаться задом.       — На коньках не задом катаются, мисс Эллиот, а ногами, — усмехнулся Вонка.       — Вы знаете, что я имела ввиду, — закатила глаза Джейн. — Просто подтолкните меня и можете быть свободны, — она протянула ему руки.       — Ладно, как Вас толкнуть? — Он неуверенно взял её руки в свои.       — Можете на плечи аккуратно упор сделать? — Спросила Джейн, кладя его руки себе на плечи.       — Не знаю... — Она так близко стояла... Можно было рассмотреть каждую вкрапинку в синих глазах. Он облизнул губы.       — Значит попробуем. Толкайте.       Вонка аккуратно, боясь перегибнуть палку, толкнул девушку. Увы, этой силы хватило только чтобы отъехать на полметра назад.       — Нет, это не то, — она вернулась к кондитеру. — Толкайте сильнее, я не хрустальная.       Джейн с вызовом посмотрела ему в глаза и Вонка, снова уперев свои руки ей в плечи, толкнул, поджав силы. В этот раз сработало как надо: девушка, радостно хохоча, уехала назад.       — Спасибо! — Крикнула та и развернулась, выкручивая круг.       Увы, она была слишком близко к сугробам, что были разложены по бокам катка. Не успев затормозить она повалилась грудью в сугроб, выставив вперёд себя руки. Это и не дало ей почувствать всеми мышцами лица прохладу снега.       — Вам очень не везёт на падения, — посмеялся аккуратно подъехавший Вонка.       — Определённо, — протянула Джейн и перевернулась на спину, проваливаясь в снег.       — Не заболеете? — Спросил Вонка, гляда на довольную от валяния в холодном снегу девушку.       — Пожалуй, Вы правы, — кивнула та и протянула руку, ожидая помощи.       Как и предпологалось, он протянул ей руку, но неудачное стечение обстоятельств сделало своё дело.       Взявшись за его руку, Джейн попыталась встать, но вот загвоздка: она была в коньках. Поэтому, когда она попыталась встать на лезвия, те лишь соскользнули, отчего девушка со вскриком снова полетела в снег, прихватив за собой Вонку. Тот упал поверх неё, выставив вперёд руки. Носы чуть не соприкоснулись...       — Да Вы!... Вы!... — Он не находил слов. Да как она смеет?! Мало того, что вообще позволяет такое, так ещё из раза в раз одно и то же!       — Я случайно, правда! — Она виновато и боязно посмотрела в его глаза и шмыгнула носом.       Вонка открыл рот, чтобы что-то сказать, но, не найдя, захлопнул. Судя по её взгляду, она и правда сделала это не специально, не на что злиться.       — Мисс Эллиот, — он шумно выдохнул.       Её синие глаза, сверкающие в свете гирлянд, растерянно глядели на него, щёчки от холода снова покрылись румянцем. Вонка в который раз за вечер облизнул поддрагивающие губы.       Джейн смотрела на него в ответ. Вновь цилиндр отлетел в сторону, а очков и раньше не было, он пришёл без них. Смешная в хорошем смысле слова прическа была слегка испорчена, взгляд, из которого постепенно уходило недовольство, направлен на неё.       Он такой милый... Как котёночек, которого погладили против роста шерсти, такой же лохматый и возмущённый.       Но что это за чувство появилось? Хотелось только ближе придвинуться, обнять и... Что-то ещё, но стоило Вонке задуматься, как Джейн прервала эту паузу тем, что толкнула его в сторону, подальше в сугроб.       — Мисс Эллиот! Да чтоб Вас... — Начинал он злиться. Сколько ему ещё придётся поваляться в снегу из-за неё?! — Что Вы делаете? — Глядя на девушку он сменил тон на любопытный.       — Снежного ангела, — Джейн, перебравшись подальше в сугроб, махала одновременно руками и ногами в стороны. — Попробуйте, прикольно получается.       Вонка несколько секунд смотрел на неё. Что было, к чему было? Он не понимал и встал из снега. Найдя где-то рядом с сугробами свою шляпу, он надел её на голову.       — Нам пора, — сказал Вонка каким-то строгим тоном.       — Уже? — Джейн расстроено посмотрела на него. Но тот и дожидаться её не стал, а уже ехал к гардеробу в здании у катка.       Наверное он был прав: они и так уже полтора часа тут катаются. А там ещё старики, ужин...