***
С новым днем приходят
новые силы и новые мысли.
- Элеонора Рузвельт
***
Пурпуд
Плеснув холодной водой себе в лицо, Пурпуд ухватился за край фарфоровой раковины так крепко, что казалось, будто она могла вот-вот сломаться. Его пальцы побелели от силы хвата, и ледяная вода заставила его вздрогнуть, когда он моргнул, прогоняя усталость из глаз. Репликатор в столовой Миры не был запрограммирован на его любимый сорт кофе. В том не было беды. Он скоро исправит это. Он выпустил вздох и встретился с собственными отражением в зеркале. Томми был в безопасности. Томми отдыхал. И ему точно не нужно было идти проверять его в пятьдесят седьмой раз с тех пор, как его лучшего друга перевели в реанимационную палату 11Б. Ему определенно нужно было проверить Томми в пятьдесят седьмой раз. А вдруг он выпрыгнет из окна или что-нибудь еще учудит? Конечно, они находились в космосе, и, конечно, в реанимационных палатах не было окон, но это же Томми. Он найдет способ. Прошло двадцать девять часов, тридцать семь минут и сорок две секунды с тех пор, как их спасла Мира. За это время он один раз заглянул в палату Туббо, заодно проведав Лани - оба Шалкера будут жить; офицер Брук была убеждена в этом, хотя у Туббо останется неприятный шрам, - а потом он еще накричал на Уилбура и случайно (или специально) заставил Тоаста запретить всем членам экипажа Л'Мэнбурга подниматься на Миру. Он был уверен, что команда не была в восторге от такого решения, и, возможно, даже возразила бы что-то, если бы Пурпуд собственными ушами не слышал бы, как капитан Филза встал на сторону Тоаста, запретив остальным навещать детей. Он знал, что Лани, вероятно, хотела увидеться с Ники, которая была в полном порядке и даже уже стояла на ногах, а Дриста, вероятно, хотела бы увидеть Дрима. Но Пурпуд знал, что он определенно был готов дать кому-нибудь в морду, если у кого-то из ребят неизбежно случится приступ паники, потому что независимо от того, насколько каждый из них был уверен, что с ними все было в порядке, он верил, что это воссоединение не кончится ничем хорошим. Любое воссоединение не кончалось ничем хорошим. Впервые за долгое время он не был уверен в ближайшем будущем. Уловив взгляд собственных глаз в зеркале, Пурпуд слегка вздрогнул, когда заметил две фигуры, стоящие позади него. Он потянулся за фазером, одолженным у Рэй, прежде чем заметил фиолетовые волосы и стопорящие всевидящие глаза. Он замер, медленно повернувшись лицом к двум Звездорожденным, которые каким-то образом оказались в комнате, не открывая двери. «Как, черт возьми, вы сюда попали?» - огрызнулся он. «Вас не было видно почти два дня! Никто не мог вас найти!» Он посмотрел на туалетные кабинки. «Только не говорите мне, что все это время вы прятались в кабинках, потому что это жутко». У Скотта дернулся уголок губы. Неужели Пурпуд только что чуть не рассмешил Звездорожденного? Он не знал, что и думать об этом. «Пурпуд», - позвал пришелец. «Мы хотели побеседовать с тобой». «Хотели, да?» - выплюнул Пурпуд. «Разве вы не Люди Вселенной? Почему вы не спасли всех на Погтопии тогда, а? Вы просто сидели в сторонке, наблюдая как зрители, и смотрели на этих детей...» Томми гордился бы его правильно расставленными приоритетами. «Спокойствие», - произнес Скотт, и Пурпуду хватило ума захлопнуть рот, пусть он и не перестал злобно глядеть на этих двоих. «Мы не управляем Вселенной, Пурпуд. Мы лишь слушаем Ее желания». «О, значит, Ее желание заключалось в том, чтобы три тысячи двести семьдесят детей погибли на Красной Планете?» - огрызнулся он. «Если ваша Вселенная такая всемогущая, чтобы творить такую дичь, то, возможно, она не должна иметь столько власти». «Не...» - начал было Джимми. Скотт прервал товарища. «Не жди, что он поймет, gh'yashlyn», - мягко сказал он, и Пурпуд нахмурился, кожей ощутив, как при этих словах заискрилось электричество. «Он всего лишь Человек». «Что это, блять, должно означать?» - ощетинился Пурпуд. Слишком долго другие расы шептались за спиной о недостатке силы и навыков, говоря, что он не мог постоять за себя. Даже если против него стояла парочка Звездорожденных. «Ты смертен», - пояснил Скотт, повернувшись, чтобы внимательно посмотреть на парня, и Пурпуд вздернул подбородок под внимательным взглядом двух оживших легенд. «Ты будешь жить, и ты умрешь, и несмотря на это, Вселенная будет расширяться и расти». «Если вы пришли сюда только для того, чтобы сказать мне, что моя жизнь бессмысленна, можете валить обратно», - холодно сказал он, дернув головой в сторону выхода из уборной. «Дверь там. Или, может, вы предпочитаете стереться из пространства. Мне все равно». Скотт секунду изучал его искристыми глазами. «Мы пришли сюда, чтобы поговорить с тобой об Авиане». «О Томми?» - спросил парень с приподнятой бровью. «Если вы здесь, чтобы забрать его, мне придется вас остановить». Возможно, он потерпит неудачу, но если кто-то и вознамерится забрать у него Томми, то это произойдет только через его труп. «Ты так поспешен», - сказал Джимми, и Пурпуд едва удержался от того, чтобы не накинуться на это проклятое создание. «Мы считаем, что он ребенок из пророчества», - признался Скотт. Если Звездорожденный и мог выглядеть встревоженным или обеспокоенным, у него это неплохо получилось. Глаза Пурпуда округлились. «Вы... вы шутите. Пророчество? Это реальная жизнь, а не какая-то чертова фантастическая сказка с магией и драконами». Скотт спокойно глядел на него, и Пурпуд вскинул руки. «Ладно, хорошо. Пророчество. Почему вы хотите говорить со мной об этом?». «Потому что ты нужен Томасу Иннесу, Пурпуд», - сказал Скотт. «Ты нужен Вселенной». Пурпуд удивленно уставился на существо. «Значит, моя жизнь не бессмысленна». «Ничья жизнь не является и никогда не являлась бессмысленной», - вздохнул Скотт. «Смертность и бренность существования идут рука об руку, но это не одно и то же. Далеко не одно и то же». «Вы позволили детям Погтопии умереть. По-моему, это довольно бессмысленно. Они умерли ни за что». Ничего, кроме страницы в учебниках истории, в любом случае. «Мы ничего не позволяли», - сказал Джимми. «Если бы Вселенная позволила нам вмешаться, она бы отправила нас туда. Мы были нужны в другом месте». Казалось, он собирался сказать что-то еще, но Скотт сделал что-то, что заставило его замолчать. Пурпуд вскинул руки. «Отлично. Значит, судьба Погтопии была предрешена». «Так и было, если только ты веришь в судьбу». «К черту вашу судьбу», - прошипел он, сжимая руки в кулаки. «К черту все это. Я не верю в пророчества. Томми - не ваша игрушка. Он мой друг. Он моя семья. Вы не можете забрать его». «Мы - Смотрители», - сказал Скотт, склоняя голову. «El'syvia - Яйцо...» - поправил он себя, когда Пурпуд скривил лицо в смятении. «…было создано одним из Искаженных. Мы Смотрим, наблюдая, пока не вмешаемся. И вот мы вмешались». «Итак, вы наконец решили впервые вмешаться, потому что один из ваших злобных Извращенцев - или как их там - Звездорожденных решил поиздеваться над нами». «Не впервые», - поправил Джимми. Пурпуд сощурил глаза. «Мы остановили Авиана, которого вы называете Хромой, на пляжном берегу, позволив вам спасти Томаса и Техно Блэйда». Пурпуд нахмурился, проклиная себя за забывчивость. «Он не упоминал об этом до вчерашнего дня». Скотт пожал плечами. «То, что смертные рассказывают о своем опыте, всегда будет вдали от нашего понимания», - сказал Звездорожденный. Он наклонил голову в сторону, и Пурпуду показалось, что он увидел, как в одном из его глаз образовалась и тут же погасла звезда, но это было невозможно. «Пророчество не означает, что нечто предрешено. Оно просто рассказывает, что нечто может произойти». Пурпуд сглотнул, в горле у него пересохло. «И о чем же рассказывает это ваше пророчество?» Скотт и Джимми обменялись ничего не выражающим взглядом, прежде чем Джимми шагнул вперед, заголосив:Есть дитя с грудью, полной звездной пыли.
Тот, что самый младший во всем мире.
Есть возмездие, поющее о смерти и о гневе.
И будет найдено, что было спрятано доселе.
Неведома вещица, рожденная под лунным светом,
Полная молнии звуков и цвета.
Есть дитя, что вдыхает свежесть легкого ветра.
Мальчик, скорбящий над могилой победы.
Есть пророчество, гласящее о завтрашнем дне,
О планете смерти и голосе, бурлящем в огне.
И есть дитя, что поет для рожденных на белой звезде,
Чей народ давно лежит в холодной земле.
Рот Пурпуда был открыт в изумлении, когда Джимми закончил свое песнопение, слова уже затихали. «Какого хрена», - слабо произнес он. «Это перевод на ваш язык», - пояснил Скотт. «Непросто переводить с Языка Звезд на Общий. Слова не означают одно и то же». «Какого хрена», - снова повторил он. «"Самый младший во всем мире"? Лани младше Томми!» «Авианы вымирают», - мягко напомнил Скотт. Джимми нахмурился, но позволил своему лицу снова принять спокойное выражение. «Ты встречал юных Авианов?» «Я встречался с четырьмя», - огрызнулся парень. «Томми, Хрома, Вальки-Рэй и Саккуно». Скотт кивнул. «Есть и другие», - легко призналось существо. «Но Томми - самый младший». «Вы думаете, что он какой-то гребаный спаситель только из-за его возраста?» - недоуменно спросил Пурпуд, приподняв бровь и даже не потрудившись поинтересоваться о других Авианах. Очевидно, эти создания из звезд не собирались говорить ему, иначе они бы уже сказали. «Что вообще означает это пророчество?» «Я не знаю», - сказал Скотт, выглядя обеспокоенным. «Я думал, вы все знаете», - обвиняюще бросил он. «Мы знаем многое; столько, сколько можем найти, и столько, сколько позволит Вселенная», - выдал Скотт объяснение, которое на самом деле ничего не объясняло. «Ближайшее будущее». О, теперь понятно, почему они смогли направить Миру к Л'Мэнбургу. «Мы не знаем всего. Это было бы слишком. А также весьма тревожно». Пурпуд фыркнул. Скотт снова обратился к нему: «У тебя нет фамилии, верно?». «Нету», - огрызнулся он, удивляясь, почему существо заговорило вдруг об этом, взяв тему будто из ниоткуда. «Мы с братьями отказались от нее, когда наши родители отказались от нас. Они не заслуживают того, чтобы их помнили за наши заслуги». «Хочешь, я назову твое Имя?». Пурпуд уставился на него. «Простите?» «Хочешь, чтобы я назвал твое Имя?» - повторил Скотт. «Вы мне не родители. Вы не можете просто... дать мне имя». «Каждый человек носит Имя», - сказал Джимми. «Они могут соответствовать ему. А могут и не соответствовать. Это потенциал, не более того». Пурпуд изогнул бровь. «Это не судьба. Твое Имя не формирует тебя. Это как пророчества». «А что у Томми?» - спросил он себя. «Мы не проверяли», - сказал Джимми, пожав плечами. «Твое Имя записано в твоей душе, и только ты можешь позволить нам заглянуть за ее пределы». «Души реальны?» «В каком-то смысле», - отмахнулся Джимми, и Боже, Пурпуд ненавидел, когда Звездорожденный так странно и общо отвечал на вопросы. «Нечто личное». «О, так ты все время заглядываешь людям в душу и говоришь им их тайное имя судьбы?» - фыркнул он. Понк убил бы его за такие манеры. Скотт внимательно взглянул на парня. «Я давал Имя только дважды за все время своего существования», - тихо сказал он. «И последний раз другой Звездорожденный давал Имя более десяти тысяч лет назад, в далекой-далекой галактике». У Пурпуда отпала челюсть. «Пардон?» «Хочешь узнать Имя?» - спросил Скотт в третий раз. «Нет, подождите, вы не можете просто вкинуть эту новость и дальше продолжить!» - взвизгнул Пурпуд. «Есть жизнь в других галактиках? И кто был первым, кому вы дали Имя?» Ни один из Звездорожденных не ответил ему, и Пурпуд выдохнул, пытаясь умерить свой пыл. «Конечно, вы ничего не скажете. Десять тысяч лет? Сколько же вам лет, ребята?» «Мы были Смотрителями с момента рождения Первой Вселенной», - сказал Скотт. «И с тех пор их стало гораздо больше». «Хорошо, какая по счету эта Вселенная?». Ни первый, ни второй Звездорожденный ему ничего не сказал, и Пурпуд уставился на них. «Понятно. Значит, вам, ребята, миллиарды лет, и вы готовы заглянуть в мою душу и дать мне имя? Почему?» «Потому что иногда Имя может помочь определиться», - пояснил Джимми, говоря слегка нараспев. «Те, кто потерялся, будут вечно блуждать, пока не найдут путь». «Я не заблудился», - огрызнулся он. «Это так?» - спросил Скотт, приподняв бровь в очень человеческом жесте. Пурпуд скрестил руки. «Ты хочешь Имя?» «Ладно», - бросил он сквозь стиснутые зубы. «Давай. Неважно». «Не думаю, что когда-нибудь слышал, чтобы кто-то отвечал "неважно" на такой подарок в истории любой Вселенной», - пробормотал Джимми, и Пурпуд хмуро зыркнул на него. Скотт шагнул вперед, и пурпуроглазый Человек замер, когда Звездорожденный протянул руку, чтобы коснуться его лба. Его рука была теплой. Как будто он был настоящим живым созданием из плоти, а не каким-то миллиардолетним Смотрителем. Скотт отступил назад. Ничего не произошло. Ни волшебного сияющего света, ни громких песнопений, ни странного ощущения в груди, словно он вдруг познал будущее. Никаких видений. Ни искры магического света. Это было... разочаровывающе, если не сказать больше. Пурпуд слегка моргнул. «И это все?» Оба Звездорожденных заговорили одновременно хором голосов, что было жутковато и казалось, за этим ощущалась какая-то сила. «Твое имя Хиланиен», - прозвучали они, и Пурпуд вздрогнул, когда что-то отозвалось в нем, пробрав до самых костей. Что-то щелкнуло внутри, о чем он даже не подозревал. «Хиланиен», - повторил он и был удивлен, когда с первого раза произнес имя идеально. «Что это значит?» «Преданный Последователь», - пояснил Скотт, и уголки его глаз слегка прищурились. «Но "последователь" на Языке Звезд часто употребляется в значении "друг"». Чуть поглядев на пришельца, Пурпуд повернулся к зеркалу и уставился в собственные глаза, словно что-то могло измениться в его душе, если бы он смог заглянуть достаточно глубоко. «Мое тайное имя - Преданный Друг?» Когда он обернулся, там никого не было. Пурпуд проверил кабинки, но особо не удивился, когда не обнаружил там ни одного из только что пропавших. Правда их внезапному исчезновению он все же предпочел бы, чтобы они просто жутко попрятались в кабинках, поскольку в обратном случае это означало, что они каким-то образом телепортировались прямо у него под носом. В конце концов, он сдался, вскинув руки вверх и, бормоча себе под нос о глупых миллиарднолетних существах - он и помыслить не мог, что могли существовать настолько старые создания - а затем повернулся, чтобы в последний раз посмотреть на себя в зеркало. «Пурпуд Хиланиен, н-да?» - буркнул он, и его собственные фиолетовые глаза сверкнули в ответ. «Что ж, я сохраню ваше дурацкое имя. Даже если я не верю в пророчества». Несколько членов экипажа Миры вежливо поздоровались с ним, пока он пробирался по кораблю, предварительно прихватив с собой свой датапад, дабы проверить Томми в пятьдесят седьмой раз. Он по-прежнему дышал. Офицер Брук выгнала его из медблока и прилегающих к нему реанимационных палат. Тем не менее, она была с ним более любезна, чем лейтенант Нинначу, напоследок намекнув ему, что, возможно, ему следует проверить остальных, поскольку Туббо проснулся несколько часов назад и отправился бродить по Мире со своей сестрой. Ему нечем было заняться - кроме как собачиться со своей собственной командой, но это он решил отложить до лучшего момента - поэтому он расхаживал по коридорам Миры, пока наконец не заметил черноволосую девушку, сидящую на скамейке в архиве данных, читающую что-то на своем датападе, подогнув ноги к груди. Пурпуд нахмурился. «Дриста?» - спросил он. Девушка подняла голову, в ее глазах стояли слезы. «Пурпуд», - ответила она, явно пытаясь сохранить спокойствие. «Ты подстриглась и… покрасилась?» - спросил он, жестом указывая на ее макушку. Дриста сдвинулась с места, ее новые темные волосы, подстриженные чуть ниже плеч, колыхнулись в ответ на движение. Она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом. «Это из-за того, что сказало тебе Яйцо?» Глаза Дристы расширились. «Как…Что?» «Клементина, может быть, и была в отрубе, но там были камеры», - мрачно пояснил он. «Я наблюдал за всем этим. Со стороны». «Это грубое вторжение в частную жизнь!» - выпалила она, сжимая кулаки. Он фыркнул. «Да брось, я проверяю личные сообщения всех подряд уже много лет». У Дристы задергался глаз. С этой короткой стрижкой и ее зелеными глазами она была похожа на настоящую шпионку. «И…ты бы сделала это?» «Что?» - спросила она, смятение затуманило взгляд. «Убила бы твоего брата», - сказал Пурпуд. «Ты бы сделала это?» «Конечно, нет!» - огрызнулась она, но не выглядела уверенной в своем ответе. «Жаль», - бросил он. «Он был прав, знаешь ли. Это был бы правильный поступок». Дриста встала; каждый ее шаг в сторону Пурпуда был преисполнен ярости. «Как ты смеешь», - прорычала она. «Твоя бесчувственность просто поражает меня, ты, гребаный психопат. Удивительно, что тебя принимают за Человека, ведь у тебя эмоциональный диапазон как у гребаной машины!» Пурпуд зыркнул на нее. «У меня есть чувства», - холодно ответил он. «Но Дрим был прав. Если бы экипаж Миры не подоспел нам на помощь, в лучшем случае его пришлось бы убить». «Как ты вообще можешь так говорить?» - в ужасе прошептала Дриста. «Он мой брат». «Да, и своего я ударил по голове куском металла, похожим на бейсбольную биту, замахнувшись примерно с той же скоростью, с какой обычно бьют по мячу», - отчеканил он. «Потому что у меня не было выхода, разве не так?». Дриста уставилась на парня. «Это то, что случилось с Пунцом?» Пурпуд не отрицал. «Да. И я бы сделал это снова». Она толкнула его в грудь. Сильно. Пурпуд чуть отшатнулся. «Ты мог убить его!» «Но не убил», - сказал он. «Однако если бы это позволило нам выжить, то я бы сделал это. Не скажу, что я был бы в восторге. И никогда бы сам этого не хотел. Но я бы сделал это». «Ты чудовище», - прошептала она. Пурпуд слегка вздрогнул, но притворился, что слова не задели его. Дриста не понимала. И никогда не поймет. Большинство в подобных ситуациях слишком подавлены эмоциями, чтобы рассуждать, как правильно поступить. «Послушай», - вздохнул он. «Если бы ты попыталась убить меня прямо сейчас, а я бы застрелил тебя в целях самообороны, ты бы винила меня?» «Конечно, нет», - мгновенно ответила Дриста. «Именно поэтому я бы не стал колебаться», - сказал он. «Я не герой, Дриста. И никогда не притворялся им. И я также не мученик. Я не собираюсь отказываться от убийства моего друга, если он активно пытается убить меня». Девушка просто глядела на него в упор. «Ты, как никто другой, должна это понимать». «Я никогда не усваивала подобные уроки», - пробормотала она. «Из тебя мог бы получиться хороший шпион». Он склонил голову набок. «Нет», - сказал он с небольшой улыбкой. «Я никогда не был хорош во всех этих боевых вещах». «Значит, политик», - со смехом ответила Дриста. «Жулики они, все до одного». «Твоя правда», - согласился он, потянувшись вверх и потрепав ее по макушке. «Так почему черный? Арка эмо-девочки?» Дриста посмотрела на него, дернув головой назад так, что прядь волос, которую он держал в руках, сорвалась с его пальцев. «Саккуно одолжил мне кое-что из своего арсенала». Он поднял бровь. «Саккуно красит волосы?» «Да, потому что волосы у взрослых Авианов всегда светлеют - вот почему у Хромы волосы цвета стали», - ответила Дриста, закатив глаза. «Саккуно не хотел себе таких светлых волос». Пурпуд нахмурился. «А я-то думал, это потому, что Хрома родился холодным мудаком». Дриста фыркнула. «Может быть, и поэтому». Она наклонила голову. «Вот почему Уилбур не узнал Томми. У него волосы были темнее, когда он был младше». «Я забыл об этом», - пробормотал Пурпуд, мысленно давая себе пинок и откладывая эту информацию в копилочку, как он делал со всем, что узнавал о Томми. «Это выглядит...» - отмахнулся он. «Плохо?» «По-другому», - решил он. «Не обязательно в плохом смысле. Теперь ты не похожа на Дрима». Она поморщилась. «Я знаю». «В том-то и дело, не так ли?» Дриста наконец взглянула на него. «Какая тебе забота?» - спросила она. Он приподнял бровь. «То, что я стремлюсь поступать исключительно правильно, не означает, что мне плевать», - сказал он. «Ты мой друг. И ты явно страдаешь от ПТСР». Он не хотел добавлять к фразе "снова", вспоминая, как она не могла находиться у потрескивающего огня в течение пары месяцев после событий с Техно и, как выяснилось, Звездорожденным - на пляжному берегу, когда она была вынуждена стрелять в коммандера после того, как тот застрелил ее брата. «А может, это нервный срыв. Я не знаю». «Разве не ты у нас эксперт по психотравмам?» - язвительно бросила она. Пурпуд усмехнулся, от ее слов сквозило холодом. «Может, эксперт по палеву чужих почтовых ящиков», - отмахнулся он, поднимая руки, чтобы сымитировать жест, будто держит планшет с ручкой. «Итак, сколько из этого ты можешь отметить?» Он потер подбородок и изобразив такой вид, словно размышляет над чем-то, а Дриста закатила глаза, сдерживая улыбку. «Что ж, полагаю, доктор может поставить галочку на геноцид, манипуляции, голод...» «Ладно, ладно», - фыркнула Дриста, и Пурпуд отложил свою фальшивую ручку. «Мы так застрянем здесь, все перечисляя». «Ты не Томми», - усмехнулся он. «С ним бы мы стояли так месяцами». А потом закатил глаза. «Ну, не то чтобы он реально стал бы стоять здесь и все перечислять. Он бы отрицал каждое мгновение каждой секунды, если бы это дало ему хоть малейший покой». Пурпуд ласково улыбнулся. «К сожалению, он тупой идиот». «Разве он не твой лучший друг?» - осторожно спросила Дриста. «Да», - сказал Пурпуд. «Именно поэтому, если кто-то еще назовет его тупым идиотом - не вы, ребята, конечно, я имею в виду сборище, которое не входит в круг его друзей - они никогда больше не увидят белого света». «Оу», - бросила Дриста, и ее голос был немного выше, чем обычно. «Я когда-нибудь говорила тебе, что иногда ты меня пугаешь, Пурпуд?» «Нет», - просто сказал он, немного подумав. «Но я ценю твое мнение». Он слегка наклонил голову. «Не хочешь вместе со мной пойти поговорить с капитаном о некоторых важных вопросах?» Дриста чуть побледнела. «С Филом? Эм, я думаю, мне нужно немного почитать, вообще-то...» «Я имел в виду Тоаста», - перебил ее Пурпуд, даже не затронув то, как она активно пыталась избежать встречи со своим капитаном - их капитаном - несмотря на то, что всего пару минут назад она уверяла, что была в порядке. «Я все кричал на экипаж Л'Мэнбурга, пока им не прикрыли доступ на Миру. Возможно, так будет лучше. Для них же». «Но они не сделали ничего плохого!» - воскликнула Дриста. «Я не говорил, что они что-то сделали», - ответил он. «Но могу поспорить, что стоит тебе только увидеть Дрима, как у тебя, скорее всего, случится приступ паники». Дриста напряглась и открыла бы рот, но Пурпуд прервал ее: «Я знаю. Это звучит глупо. Но именно так все и есть». «Я даже не убила его», - возразила она. «Но он пытался убить тебя», - сказал он и прикусил язык, прежде чем ляпнуть "чтобы ты убила его в ответ". «Этого не случится», - не согласилась она. «Он мой брат. Я не буду бояться или дрожать из-за того, с кем я росла всю свою жизнь». Пурпуд хотел было оспорить ее, но что-то заставило его замолчать на секунду раздумья. Дриста была упряма, непомерно, как и он сам - о, это такая человеческая черта, - и ничто из того, что он собирался сказать, не заставило бы ее передумать. Однако он не хотел поступать с ней так же, как с Томми, - потащив ее по коридору и посадив на транспорт до Л'Мэнбурга, чтобы доказать свою правоту, - потому что сомневался, что она оценит его услугу. Поэтому он закрыл рот, ибо в конце концов она поймет. «Ты все еще хочешь пойти со мной к Тоасту?» - устало спросил он. Дриста встала рядом с ним, когда он двинулся в путь, как он и рассчитывал. «Зачем?» Пурпуд позволил своим словам кануть в пустоту, пока они шли по коридорам Миры, решая, как сказать это как можно деликатнее, не причинив большого вреда. «Туббо и Лани просят... отставки от службы». Дриста замерла на месте. Пурпуд продолжил идти, и Дристе пришлось бежать трусцой, чтобы догнать его, когда ее зеленые глаза широко распахнулись. «Прикрой рот, а то космическая муха залетит», - бросил он ей. Дриста буркнула. «Отставки? На какой срок?» «До дальнейшего уведомления», - пожал он плечами. «Это значит навсегда». «Откуда ты знаешь?» «Я получаю предупреждение всякий раз, когда в сообщении проскальзывают фразы а-ля "Уважаемый капитан Филза, я хотел бы попросить отставки". Именно в таком порядке». Дриста вытаращила глаза на него. Пурпуд ухмыльнулся. «Ты знал», - обвиняюще бросила она. Он вскинул руки. «Ну. Я подозревал. Это имело смысл в силу обстоятельств». «Это...!» - она яростно оборвала она. «Что, блять, это должно означать?» Он вздохнул. «Лани застрелила Ники, тем самым совершив уголовное преступление, но это не имеет значения, поскольку лейтенант Нинначу сразу же сняла эти обвинения - и за этим происшествием явно стоит огромный комок вины, который помешает ее службе под руководством Ники. Техно Блэйд чуть не убил Туббо, и поэтому они оба думают, что сделают друг другу одолжение, если не будут видеться, не будут сталкиваться с эхом кошмара и...» - он запнулся, нахмурившись. «Отставка, возможно, не то слово, но неважно - они сейчас обсуждают это с капитаном Тоастом, вместо того, чтобы говорить с Филзой. Кстати, сообщение на самом деле не было отправлено. Оно все еще висит в черновике на датападе Лани». Он нахмурился. «У Туббо слишком много брандмауэров». Дриста пристально взглянула на парня. «Тебе точно стоит заняться политикой», - объявила она. Пурпуд усмехнулся. «Ни за что, черт возьми. Я бы уничтожил всех в считанные секунды, особенно если бы нанял Туббо взломать сообщения и выяснить, сколько из них изменяют своим товарищам. Не говоря уже об отмывании денег. Это было бы скучно». «Скучно», - повторила она. «Положить конец тому, что, вероятно, составляет добрых две трети Сената». «Скучно», - повторил он. «Пойдем лучше захватим это совещание». «Какой у тебя план?» - бросила она в ответ. «Убедить их не уходить в отставку, очевидно», - ответил он с хмурым видом, слегка кивнув Питеру - одному из офицеров службы безопасности - в частности, тому, у кого он ранее выхватил фазер, швырнув Фелийца в стену, когда тот возвращался после оказания помощи Лани в медблоке. Питер только хмуро зыркнул, пройдя мимо них, и Пурпуд с ухмылкой заметил, что на этот раз он держался рукой за фазер. Тоаст только рассмеялся, когда узнал об этом, и сказал Питеру, что, возможно, ему стоит вернуться к тренировкам, раз он позволил восемнадцатилетнему помощнику командира так легко обезоружить и свалить его с ног. К слову, капитан ничего не сказал о том, что Пурпуд был Человеком, с намеком на причину, по которой Питер должен был победить его. Пурпуд это оценил. Не говоря уже о том, что именно Тоаст в конце концов задержал его в столовой, прежде чем он сдался. «Оу», - наконец сказала Дриста, моргнув. «Я думала, у тебя будет план похитрее». Пурпуд взглянул на нее. «Ну, я собираюсь убедить их, что перевод на Миру будет лучше, чем отставка». «Что?» - вскрикнула она, заставив проходящего мимо инженера - Ивонну, как помнилось ему - подпрыгнуть. Пурпуд отстегнул свой датапад от кобуры и ловким движением руки ввел двадцатитрехбуквенный - ну, там были и цифры, и другие символы - пароль. Дриста приподняла бровь, следя за его клавиатурой. «Это не Общий», - заметила она, как настоящий гений, коим она и являлась. «Нет, это язык кода, который я придумал и ввел в свой датапад с помощью одного инженера», - ответил он. «И что случилось с этим инженером?» «Я стер ему память», - сказал Пурпуд. Дриста бросила на него взгляд, говорящий "ты шутишь, чел", но он не ответил на ее безмолвный вопрос. «Вот, гляди». Дриста посмотрела на планшет, не теряя вида, будто была готова отпрыгнуть назад в случае, если машина взорвется. «Я уже достал нам выписки». «Мы не можем служить на борту Миры», - заметила Дриста. «Томми, Лани и я еще не закончили Академию». Пурпуд пролистал документы. «О чем ты говоришь? Твои документы об окончании Академии прямо тут. Подписаны адмиралом и все такое». Дриста похлопала глазами. «Какого? Это было семь часов назад!» «Ну, вы, ребята, достаточно умны», - пояснил Пурпуд. «Вы заслуживаете продвижения по службе». «Ты не можешь этого сделать», - возразила она. «Я - помощник командира», - заметил он. «Я имею полное право связаться с адмиралом и передать служебную записку на двадцать шесть листов о том, почему я считаю, что вы трое должны получить продвижение по службе, за вашу выдающуюся храбрость перед лицом верной смерти». Дриста просто уставилась на него. «Не волнуйся», - заверил он ее. «Я уже подготовил список причин, по которым Тоаст должен принять пять переводов с Л'Мэнбурга». Он подмигнул. «Ты думаешь, мы оставим этих засранцев в покое? Не-а».