***
Любовь - это то, через что вы прошли вместе с кем-то.
- Джеймс Тербер
***
К кабинету Тоаста примыкала небольшая комната, в которой можно было комфортно расположиться на диванах: в приемной размещались две софы и два кожаных кресла, внешне которые походили на какой-то терранский антиквариат, если их вид о чем-то и говорил. Также там был мини-бар. «Алкоголь не предлагаю», - сказал Тоаст, когда Туббо взглянул на холодильник. «Я знаю, что от него становится легче, но давайте постараемся не превращать в пьянку официальную встречу по поводу перевода членов экипажа». Дриста фыркнула, тяжело опустившись на диван, Лани и Туббо сели по обе стороны от темноволосой девушки. Пурпуд с Томми сели на диван поменьше. «Как бы я хотел просто уйти», - пробормотал Томми себе под нос, тряся ногой, когда в душе зародилось беспокойство. «Все норм», - сказал Пурпуд, слишком бодрым голосом. «У меня пистолет. Он никуда не денется». Тоаст, сидевший в одном из одиночных кресел, зыркнул на Человека острым взглядом. «Если ты подпалишь стены в моем кабинете, Пурпуд Стахария, я отправлю тебя на испытательный срок так надолго, что у тебя никогда не появится шанса спуститься с наземной командой на миссию в течение следующих семи недель». Томми встречал настоящую фамилию Пурпуда всего дважды в жизни - один раз при знакомстве с ним от безымянного охранника, когда он был моложе, когда все было лишь сном и рана от потери семьи была еще свежа; а второй раз - в списке детских имен, помеченных как "оставить". (Он все равно солгал и сказал мальчику с этим именем бежать прочь). Глаза Пурпуда вспыхнули, и угроза пронзила воздух, острая, как лезвие ножа. «Не называйте меня так». Томми легонько толкнул его носком ноги, и Пурпуд бросил на друга короткий взгляд. Тоаст сделал паузу, понурив голову. В комнате чувствовалось напряжение, когда мужчина тщательно подбирал слова. «Прошу прощения», - искренне сказал он. «Я знаю, что тебе не нравится это имя». «Это имя моего - нашего - отца. Не мое», - прорычал Пурпуд. «Этот жалкий предлог для Человека может оставить себе свою чертову фамилию. Я не принадлежу ей». «Что ж, в таком случае тебе нужна фамилия для документов», - сказал Тоаст, и хоть он и был прямолинеен, мужчина не казался жестоким. «Я пришлю официальные документы для смены фамилии». Пурпуд нахмурился, но на мгновение его озарило удивление, что с парнем случалось ой как нечасто. «Правда? Мы уже много лет подаем заявления. Там длинная очередь из-за войны, и она медленно продвигается с тех пор, как все озаботились военным положением». В его голосе звучала легкая горечь. Тоаст, который был капитаном военного корабля и неплохо разбирался в военном деле, к счастью, предпочел проигнорировать тон юноши. «Конечно. В конце концов, я государственный чиновник, адмирал - или кем я там сейчас являюсь. Адмирал и капитан крейсера в одном лице - чего никогда не случалось в истории Галактического Восстания, но опять же, большинство вещей, которые происходят вокруг вас шестерых, необычны». Тоаст фыркнул себе под нос. «В любом случае, мне должны оказать некоторые услуги. Законная смена фамилии будет лежать в самом конце списка незаконных вещей, которые я мог бы себе позволить». Пурпуд на мгновение уставился на капитана, и если бы Томми не знал его лучше, он бы подумал, что его друг о чем-то задумался. Но Томми знал его лучше, что позволило разглядеть удивление, отразившееся в зрачках Человека. Удивление, изумление и, возможно, уважение, но в этом Томми не был до конца уверен, поскольку количество тех, кого Пурпуд действительно уважал, можно было пересчитать по пальцам одной руки, и еще останутся пальцы. Томми в этот список, конечно, не входил. «Хиланиен», - внезапно сказал Пурпуд, и Томми резко посмотрел на него, потому что это напомнило слова, которые произнесли Звездороженные - тогда, в столовой, заставив исчезнуть Яйцо, хотя то, что сказал Пурпуд, очевидно, имело меньшую силу. В конце концов, он не был Звездорожденным. «Прошу прощения?» - серьезно спросил Тоаст, изогнув бровь. Дриста нахмурилась, ответив на обращенный к ней взгляд Томми слегка смущенным пожатием плеч, явно уловив, как и он, странную манеру, которой Пурпуд произнес это слово. «Хиланиен», - повторил Пурпуд. «Это имя я хочу видеть в своих документах». Он вздернул подбородок, как бы приготовившись к атаке вопросами. «Хиланиен?» - с сомнением произнес Туббо. «Нет», - отрезал Пурпуд, пусть и совсем не грубо. «Хиланиен». «Я так и сказал». «Нет, это не так», - вмешался Томми, прежде чем эти двое смогли начать спор. «Ты сказал Хиланиен. Пурпуд сказал Хиланиен». «Это буквально одно и то же». «Нет, это не так», - одновременно сказали Пурпуд и Томми, а затем удивленно посмотрели друг на друга. Тоаст прочистил горло, явно забавляясь. «Я запишу это и отправлю форму запроса», - сказал он Пурпуду. «Правда мне интересно узнать, где ты...» Раздался стук в дверь, заставивший Тоаста прервать себя. Томми напрягся, засунув руки под бедра, прежде чем решиться на какую-нибудь глупость. Он оставил свой новый фазер на столе в кабинете Тоаста, чтобы случаем не выкинуть такой же твист, как Дриста в медблоке - Рей забрала два оставленных ею оружия, нож и пистолет, сказав, что принесет их в новую каюту Дристы. Тоаст оглядел комнату, его глаза слишком долго задержались на Томми, прежде чем он едва заметно кивнул. «Входите, пожалуйста». «Пурпуд», - внезапно зашипела Дриста. «Убери руку с фазера, пожалуйста». Пурпуд что-то невнятно пробурчал, но Тоаст строго зыркнул на него и, что удивительно, он все же убрал фазер в кобуру, заставив Томми удивленно приподнять брови. И поскольку внимание Томми было занято Пурпудом, он пропустил тот самый момент, когда Филза МанКрафт вошел в комнату. Он заметил краем глаза, как у Туббо слегка дернулись губы, и Томми повернул голову, чтобы посмотреть на Элитрийца. Элитрийца, с черными, как у ворона, перьями, с почти идеальной униформой, чистыми сапогами, светлыми волосами и голубыми глазами. (Красными глазами) Пурпуд уже схватил его за руку, когда Томми только потянулся за ножом, слегка кашлянув и изобразив, будто почесал ногу. Судя по опечаленному выражению лица Филзы, а также хмурой морщинке на лбу Лани, у него это получилось не очень убедительно. Тоаст указал на кресло справа от себя, который, к счастью, находился в паре метрах и за стеклянным столом от Томми. Что, собственно, если подумать, и было главной идеей. «Прошу присаживайтесь». Это не было просьбой. Филза приподнял бровь, но не став спорить, обошел вокруг и сел на край сиденья, поскольку оно было спроектировано и создано еще до того, как Терране узнали о существовании других Галактических видов, и потому не было удобным для Элитрийцев, совсем не соответствуя современным стандартам кресел. Он встретил взгляд Томми с жалостью в глазах, и мальчик поднял подбородок и уставился в ответ, старательно делая вид, будто его левая рука не была зажата под ногой, а Пурпуд не удерживает крепкой хваткой его правое предплечье. «Значит», - тихо сказал Фил. «Вот из-за чего Техно так взбесился». Туббо поморщился, скорчив гримасу. Лани повернулась, посмотрев на брата, который сейчас пытался делать вид, будто его не перекосило от одного знакомого имени. Томми неловко опустил взгляд на обрезанные концы своей косы. «Рэй все объяснит». «Ой ли?» - произнес Филза, и у Томми возникло стойкое ощущение, что он сказал что-то не то, потому что Дриста резко выдохнула через нос, а Туббо поежился на месте, выглядя беспокойным. Он не знал, что именно вызвало такую реакцию. «Получится ли у нее?» «Капитан», - прервал его Тоаст, нарушив напряженную тишину. «Вы были приглашены на эту встречу, чтобы проконтролировать прошение о переводе пятерых из собравшихся здесь, а не делать колкие замечания в адрес моего начальника службы безопасности». Ну. Что ж, сразу к делу. Филза насторожился, его рот уже было открылся, чтобы возразить, но затем он сделал паузу и задумался, в глазах поселилась печаль. «Понятно», - сказал он, наконец, взглянув на подростков. Дриста встретила его взгляд, стараясь держаться гордо, и Томми был готов поставить все свои кредиты - которых было не так уж и много - на то, что она сделала это только потому что, не смогла взглянуть так же стойко в глаза Дриму. Туббо нахмурил брови, уставившись в стену, а Лани каждые несколько секунд бросала кроткий взгляд на Элитрийца, будто тот собирался вот-вот исчезнуть. У Пурпуда на лице красовалась совершенно безучастная мина, его рот был вытянут в тонкую линию - все как обычно. Сам Томми понял, что не мог смотреть в лицо капитану, а его руки все еще дрожали. «И каково их мнение по этому вопросу?» - в конце концов спросил Филза, твердо, но без обвинений. Томми видел, как его крылья предательски подрагивали от волнения. «Я не прошу вашего одобрения по этому вопросу, капитан», - ответил Тоаст, прежде чем один из ребят успел произнести хоть слово. «Я прошу вас подписать документы о переводе». Он протянул планшет с пятью толстыми листами бумаги и ручкой, зажатой под большим пальцем. Филза опустил взгляд на планшет, а затем снова обратился к Тоасту. «Это военный корабль, адмирал. Вы не можете ожидать, что я позволю детям...» «Насколько я знаю», - заговорил Пурпуд холодным голосом. «Среди нас только двое - дети». Лани и Дриста повернули головы и уставились на него. «Остальные из нас по закону взрослые». Филза устремил на парня свои голубые глаза, взгляд слегка ожесточился, но в нем не было ненависти. «Я не пошлю своего ребенка...» И тут Томми вздрогнул, а Филза на секунду запнулся, но, не став его окликать, продолжил: «На крейсер, который пошлют в сражение, чтобы он взорвался в огненном шаре в пылу битвы посреди космической пустоши, черт знает где!» Наступила пауза. «Отрадно слышать, как сильно вы верите в мою команду», - проворчал Тоаст, совсем не по-доброму. «Я просто проигнорирую тот факт, что сказанные вами слова граничат с предательством, как для капитана Галактического Восстания. Соблюдайте приличия». Филза поморщился, опустив глаза. «Мои извинения. Адмирал». Тоаст слегка наклонил голову, его взгляд выражал сожаление. «Я хотел сказать... что не согласен с тем, что на борту военного звездолета должны быть столь юные члены экипажа». «Мы очень способные члены экипажа», - категорично заявила Дриста. «Способные, да», - согласился Филза. «Но это не значит, что вы обязаны применять свои способности здесь». «Ну, жизнь как бы вынуждает, разве нет?» - Томми фыркнул себе под нос, достаточно громко, чтобы его услышала вся комната. Он слегка поежился, когда внимание переключилось на него. «В смысле… я просто говорю, что нам пришлось увидеть больше, чем следовало». «Кроме того», - вклинился Тоаст. «Что вы хотите, чтобы я сделал, капитан?» Он изогнул бровь. «Посадить их на какое-нибудь другое исследовательское судно с капитаном и командой, которая их совсем не знает?» «А вы, стало быть, знаете?» - выстрелил в ответ Филза. «А кто-то другой знает?» - резко парировал Тоаст, и Филза замолчал. Томми отпрянул назад под впечатлением, и увидел, как Пурпуд любопытно хмурился. «Или вы хотите, чтобы я следовал их первоначальному плану, который заключался в том, чтобы уйти со службы?» «Значит это была ваша идея?» - спросил Филза, в голосе сквозил холод. «Нет», - вмешался Пурпуд. «Это была моя идея. Лани и Туббо собирались уйти в отставку, а я убедил их в обратном. Дриста последовала за мной». Филза с сомнением уставился на него, нахмурив брови. «Почему?» Пурпуд вздернул подбородок. «Наше место - среди звезд», - только и сказал он. «Даже если там вы встретите смерть?» На это пурпуроглазый парень только пожал плечами. «Я лучше помру в огненном шаре, чем получу нож в спину от собственного брата». «Пурпуд», - шикнул Томми, когда слова Человека заставили Филзу резко вздрогнуть, явно задев больное место. Пурпуд не выглядел особо сожалеющим, но, по крайней мере, он заткнулся. Томми горько вздохнул и посмотрел на своего приемного отца, чей вид казался весьма встревоженным. «Он идиот, но он прав. Я не собираюсь спускаться на землю из-за каких-то страхов. Если я сделаю хоть один шаг назад, то весь мой прогресс окажется напрасным». «Прогресс?» - пробормотал Пурпуд себе под нос. «Какой еще прогресс?» Томми ударил его локтем. Сильно ударил. «Моя судьба - путешествовать по звездам», - сказал он и сделал паузу, когда Пурпуд дернулся всем телом на слове "судьба". Хм. Это было странно. «Вот, чего я хочу... папа». «Томми...» - прошептал Филза. «Имеет ли значение, находимся ли мы на борту исследовательского судна или военного корабля?» - устало спросил он. «За время службы на Л'Мэнбурге я и так слишком часто сталкивался со смертью». «Право слово», - буркнул Туббо. «Хрома охотится за мной», - продолжил Томми ровным голосом. «Если я останусь на планете, спрячусь, как какой-нибудь слабак, в ожидании, пока он меня не найдет, то я буду ничем не лучше его. Если мне суждено умереть, то пускай это будет хотя бы по-моему. Я не хочу, чтобы мои последние годы жизни прошли в постоянных бегах и прятках. У меня много качеств, Фил, но трусость - не одна из них». Пурпуд смотрел на друга своими яркими фиолетовыми глазами, не выражая каких-либо эмоций. «Космос - это моя жизнь. Не отнимай ее у меня». «Томми, тебе всего восемнадцать», - мягко сказал Фил. «Ты будешь одним из самых молодых, кто когда-либо служил на борту военного корабля». Он взглянул на сиденье справа от себя. «Лани будет самой молодой. Я не хочу получать это извещение, ведь похоронка будет всем, что я получу, если вы погибнете в космосе». Он покачал головой, его крылья поникли. «Я не хочу получать это извещение о смерти». «Я все равно умру раньше тебя», - заметил Томми, и на этот раз все присутствующие заметно вздрогнули. «Я - Авиан. Мы сгораем, как самые яркие звезды, слишком рано. Ты переживешь всех, кто находится в этой комнате, независимо от того, когда мы умрем». Лани, прижимавшая колени к груди во время речи Томми, наконец заговорила после того, как он замолчал. «Кроме того», - осторожно сказала она. «Адмирал... капитан Тоаст прав. Мы не можем перебраться на другой корабль, потому что это был бы сущий ад. Планета - не самое подходящее место для таких, как мы. Что бы ты хотел, чтобы мы сделали?» Она задумчиво наклонила голову. «Не похоже, что на Л'Мэнбурге будет безопаснее. Ты действительно ждешь, что мы будем в порядке после нескольких часов, проведенных в комнате с… с нашими друзьями и семьей, которые пытались... убить нас?» «Вы не можете ожидать, что я буду согласен с тем, чтобы группа юнцов, взрослых или нет, оказалась на передовой», - слабо проговорил Фил. «Ах, на этот счет у меня есть план, не волнуйтесь», - сказал Тоаст, подняв руку. «Мы не будем вступать в бой в течение первой недели. Перед этим нужна небольшая подготовка. У меня есть несколько небольших заданий, которые они могли бы выполнить в это время». Филза долго смотрел на мужчину, а затем протянул руку, слегка поникнув и будто постарев лет на десять. «Дай мне ручку», - только и сказал он, выглядя побежденным. Возможно, так оно и было. Возможно, они все такими были.***
Томми уставился на пробковую доску в своей каюте на Л'Мэнбурге, куда его привел Филза, как и остальную Травмированную Молодежь, чтобы он собрал вещи. Он сказал своему приемному отцу всего три слова, и ни в одном из них не чувствовалось эмоций. Он подумал, что Фил мог быть разочарован этим, но на самом деле это просто Томми было стыдно, что он не мог спокойно смотреть в глаза Элитрийцу. Это не было его виной. Ему было интересно, вспоминал ли Филза Погтопию и то, что они вчетвером видели вместе. Сам он постоянно это делал - он думал об исхудавшем лице юного Техно, который отчаянно искал свою мать, которой никогда больше не будет; он думал об одиноком выражении лица Филзы и старался не представлять Кристен, ожидающую у окошка в доме на Терре, теряя с годами больше, чем любой Элитриец. Ты переживешь всех, кто находится в этой комнате, независимо от того, когда мы умрем. Он поморщился от собственных слов, желая вернуть их обратно. Конечно, это была правда, но она причиняла боль. Филза МанКрафт был одновременно проклят и одарен долгим веком Элитрийца, который составлял более двухсот лет - самая большая средняя продолжительность жизни среди всех когда-либо обнаруженных рас, за исключением, возможно, Звездорожденных и Sl’ỷmἅ, хотя, возможно, они не считались, потому что, насколько он знал, они были бессмертны. Фил переживет всех членов своей семьи, своих приемных детей - и Томми, и Техно Блэйда, и Уилбура - и, возможно, даже своих кровных детей, если они у него когда-нибудь появятся. У Томми Иннеса было много качеств, но долгожительство не являлось одним из них. Он видел много смертей, и он знал, что увидит смерть еще многих, но одно он знал наверняка: он никогда не увидит, как кто-то из его друзей - за исключением Рэй и Саккуно - умрет от старости. Он не был проклят на одинокую смерть после смены поколений - он не проживет долго, в отличие от Фила - и, возможно, оба варианта могли считаться как даром, так и проклятьем в конечном итоге. Томми протянул руку и взял одну из фотографий, прикрепленную к пробковой доске булавкой с тупым концом - Ники настояла на таких булавках, на случай, если он порежется или еще что-нибудь, что было довольно глупо, учитывая, что теперь у него был пистолет на поясе и нож на бедре. Он почувствовал, как уголок его губ растянулся в улыбке, когда он уставился на доску - на один из полароидных снимком, сделанных камерой Глупца много-много лет назад. Это была дурацкая попытка в селфи, почти идентичная и ничем не отличающаяся от скомканных групп детей в социальных сетях, за исключением того, что на этом снимке было шестеро ребят, которые устраивали пикник на золотистой траве с бледно-розовым небом, мелькающим тонкой полосой на едва видном горизонте. Ранбу, сидевший слева внизу, был тем, кто сделал фотографию, поскольку он, как Эндерианец, мог дотянуться выше, что и позволило им сделать полноценный снимок; его рука едва доставала до экрана, и он слегка хмурился на Томми, который сидел на коленях с зажмуренными глазами, смеясь над какой-то глупостью. Судя по тому, как Пурпуд, сидевший внизу справа, в тот момент закатывал глаза, это явно было что-то идиотское. Но когда Томми прищурился, он увидел, что на лице Пурпуда играла небольшая улыбка, которая выдавала его попытку скрыть смех. Алисса едва выглядывала из-за макушки Ранбу - голова была вздернута вверх, а над непокорной черно-белой шевелюрой Эндерианца красовались "рожки", поставленные девичьей рукой в виде два кроличьих уха. Ее собственные кошачьи ушки стояли торчком, означая ее радость и веселье, пока она смеялась над выходками Томми и Ранбу. Гриян, в верхней части фотографии, стоял дальше всех из-за своих серо-фиолетовых крыльев и неловко держал два больших пальца вверх, сверкая счастливыми глазами. Он был здесь самым старшим, но это никогда не мешало ему участвовать в различных розыгрышах - на самом деле, если подумать, он, наверное, был самым большим их зачинщиком. Глупец шутливо отнекивался от попытки сделать совместное фото. Больше ему не придется об этом беспокоиться. Сердце Томми болело, когда он сжимал фотографию, изо всех сил стараясь не испортить ее. Конечно, на Погтопии оставались копии, но в руках у него был оригинал, и ему не хотелось бы портить такие прекрасные воспоминания. Он посмотрел на пробковую доску и мягко улыбнулся. Там было еще семь полароидных снимков из Погтопии - Пурпуд не захотел взять ни один из них, когда они нашли их, а Томми забрал себе три, которые раньше были у Ранбу, когда мальчик умер. Было еще несколько фотографий - снимки, которые он собирал в течение всех этих месяцев. Вот фотография, где его со Снифф, застала Дриста, когда она пришла за ними в комендантский час, в который они сидели на краю моста Золотые Ворота, занятые жаркой дискуссией - читай: спором - и Томми вскидывал руки, вероятно, разглагольствуя об инженерных способностях Снифф. Элитрийка, запечатленная на снимке, смеялась, подпирая голову рукой, чтобы не свалится. Теперь, когда Томми смотрел, он мог легко заметить, что когда девушка поворачивалась, она машинально перемещалась так, чтобы оставалось место для крыльев, которых у нее больше не было. Он мог вспомнить конкретные моменты, когда она невольно вздрагивала лопатками, а на ее лице появлялось особое выражение, или когда она уклонялась от ответа на вопрос, приемными ли были ее родители или нет. Он всегда предполагал, что да, но... в конце концов, он ошибся. Он поднял взгляд к потолку, мысленно пожелав, чтобы девушка вновь обрела свои крылья, где бы она ни находилась. Была еще одна фотография, на которой они вшестером - тогда, когда их было еще шестеро - все они спали в комнате отдыха, либо друг на друге, либо на подушках. Пурпуд крепко сжимал Томми за лодыжку, пока сам он примостился на талии Туббо, прижав ухо к груди Шалкера. Томми почувствовал, как на его губах снова заиграла улыбка, когда он уставился на фотографию. Этот снимок сделал Уилбур. Счастливые времена. Была еще одна, где Дриста избивала его пенопластовыми шариками, но чем меньше он вспоминал об этом случае, тем было лучше. Томми вздохнул, собрав оставшиеся фотографии, и аккуратно уложил их в банку, а затем в коробку для переезда - примерно метр на метр. Помощник командира Бродин спросил у него, не хочет ли он ящик побольше или, может, больше коробок, но тот только покачал головой, отказавшись. В одной этой коробке, наверное, поместилась бы вся его жизнь. Томми подошел к своей книжной полке, взял небольшую коллекцию бумажных книг в твердых переплетах и пролистал их. Его рука зацепилась за одну из страниц, и он открыл седьмую часть о Перси Джексоне, чтобы посмотреть на сложенный там аллиум, который теперь был зажат между двумя тонкими кусочками прозрачного пластика и служил закладкой. Изначально он положил его туда в шутку, обнаружив его только после смерти Ранбу. Хотя, наверное, это все же была шутка Вселенной. Томми позволил своему сердцу остановиться на миг, прежде чем он сморгнул капельки слез и положил в коробку серию книг и все остальные, которые были у него, пусть и в небольшом количестве. Униформу Л’Мэнбурга он оставил - Бродин заверил их, что Пурпуд передаст сведения об их размерах на Миру для подгонки мундиров, прежде чем парень официально откажется от обязанностей помощника командира. Он провел пальцем по мелкой строчке пиксельного сердца с двумя темными волнами, лежащим посередине, и попытался представить себе, как будет носить официальную эмблему Миры - маленький черно-белый экранчик с мультяшной улыбкой. Он будет скучать по Л'Мэнбургу, даже если однажды вернется. Это был его выбор - уйти, и какая-то часть его сожалела об этом, хотя бы из-за некоторых хороших воспоминаний, что он приобрел на этом корабле. Томми положил форму обратно в ящик комода, задвинув его ногой, подбирая то тут, то там мелкие вещи - булавку, которую Лани подарила ему на Терре; машинку, о которой Туббо постоянно твердил ему, когда рассказывал о центростремительной силе или о чем-то таком, что заставляло игрушку разгоняться по поверхности с углом наклона почти в девяносто градусов. Дурацкая красно-белая шляпа, которую Уилбур увидел в магазине и так сильно хохотал, пока наконец не пробрался внутрь и не купил ее, утверждая, что в ней Томми выглядит как мини-Филза. Магнитный парящий желтый шарик, который подарила ему Дриста, утверждая, что он напоминает ей об их совместных уроках. И золотое перо от подруги. Томми осторожно взял его, держа золотую цепочку, которую Техно Блэйд откуда-то притащил - а может, она просто была у него; у Техно было много золота - что крепилась к основанию пера. У Снифф никогда не было перьев для подобного подарка, поэтому она создала рукотворную драгоценность. Он грустно улыбнулся, прижимая цепочку к груди. Он редко надевал ее - только на похороны подруги, а потом еще раз на церемонию, на которую потащил его Филза, ведь он был подопечным Элитрийца, а на многих элитрийских мероприятиях было принято украшать себя перьями павших товарищей. Томми осторожно положил перо обратно в черный кожаный чехол и аккуратно поставил его в один из углов коробки для переезда, подоткнув тканью перчаток без пальцев, которые Кристен достала ему на каком-то аванпосте. После того, как он закончил сбор, его каюта выглядела такой же голой, как и в тот день, когда он впервые въехал в нее, словно любой другой мог прийти и заменить его. Он поморщил лицо. Он надеялся, что Филза не возьмет к себе новых офицеров, но поскольку на борту была большая текучка, он был уверен, что в команде будет некоторое пополнение, что доставляло беспокойство. Он понадеялся, что они не займут его комнату. Но ведь это уже не была его комната, разве нет? Томми опустился на колени у кровати и достал из-под нее красивый футляр для скрипки, осторожно положив травмированную руку на его крышку. Еще один подарок от Снифф, которым он больше никогда не сможет воспользоваться. Из-за Хромы. Это всегда была вина Хромы. Все его проблемы были из-за Хромы, не так ли? Он не мог заставить себя открыть футляр. Он не мог заставить себя встретиться лицом к лицу со многими вещами из своего прошлого. Томми поднял футляр и положил на кровать, уже было потянувшись к коробке, чтобы подтащить ее ближе и проверить все в последний раз, когда в пустой комнате раздался знакомый голос. «Томми?»