***
Некоторые вещи настолько неожиданны, что к ним никто не будет готов.
- Лео Ростен
***
Это был голос Уилбура. Томми взглянул на маленькое зеркало, висящее на стене, не находя в себе смелости повернуться и встретиться с Фантомом лицом к лицу. «Уилбур», - ровно произнес он. «Скажи мне, что это неправда». Томми опустил голову и уставился на свои ноги. Он надеялся, что к тому моменту, как этот слух разнесется по кораблю, его уже не будет на борту. Он надеялся, что ему не придется сталкиваться с этим разговором. «Что?» - сказал он. «Не пытайся говорить со мной так, Томми Иннес», - прорычал Уилбур, и Томми вздрогнул от его тона, рука мальчика дернулась вверх к синякам, которых больше не было видно на шее. Уилбур на секунду запнулся, но продолжил: «Я знаю, ты лучше, чем это». Томми медленно повернулся, сглотнув ком в горле, и уставился на брата, устремив взгляд выше глаз, не в силах поддерживать прямой зрительный контакт. «Правда?» Снова наступило молчание. «Хотелось бы верить, что да», - наконец сказал Уилбур, и Томми на миг посмотрел ему в глаза. Уил выглядел ужасно - его обычно идеальная прическа лежала в беспорядке, под глазами залегли глубокие тени, а его пижама так грубо сидела на нем, будто он только что встал с постели. Возможно, так оно и было. В конце концов, сейчас было - он взглянул на часы - 05:24 времени. Томми должен был вернуться на Миру, прибыв к 07:00. «Ты не оставил бы и записки?» - спросил его Уилбур, руки Фантома сжались в кулаки. «Ты хоть что-нибудь оставил бы?» «Конечно, я бы это сделал!» - огрызнулся он, слегка пораженный наглостью, с которой Уил обвинял его. «Вы - моя семья!» «Но, видимо, мы недостаточно хороши, чтобы ты остался!» - прокричал Уилбур, его голос эхом отразился от стен каюты. «Это эгоистично», - прошипел он. «Я не могу остаться. Только не один». Уилбур сделал паузу, его карие глаза заблестели в осознании. «Вы все уходите». Это не был вопрос. Но Уилбур был обучен искусству дипломатии и знал, как подбирать слова. «Да», - сказал он. Уилбур отрешенно кивнул, его губы искривились в уродливой ухмылке, и Томми почувствовал необходимость добавить: «Это не было моей идей». «Нет», - бросил Фантом, качая головой. «Ты последовал за Пурпудом». В его голосе звучала горечь. «Как и всегда». «Что это значит?» - прорычал Томми, вставая на защиту своего друга. «Ты последуешь за ним в могилу», - сказал ему Уилбур. «Ты и он стремитесь вперед по безрассудному пути саморазрушения и мести. Мести Хроме». «ХРОМА УНИЧТОЖИЛ ВСЕ, ЧТО У МЕНЯ БЫЛО!» - закричал он. «Но потом ты нашел что-то еще и кого-то!» - крикнул его брат, на глазах которого теперь блестели слезы. «Ты нашел нас! Нашел этот корабль! Ты нашел дом!» Томми уже был готов что-то возразить - он не совсем понимал, что именно - но Уилбур опередил его: «Не оставляй меня, Томми. Не поступай так со мной. Только не снова». «Я...» - он запнулся, вспомнив молодого Фантома, сидящего на ступенях Академии Флота, в давнем воспоминании. «Я вернусь», - сказал он наконец. «Три месяца. Обещаю». Он с удивлением обнаружил, что говорил это искренне. «Ты собираешься служить на военном корабле», - сказал Уилбур. «Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать». «Что ты хочешь, чтобы я сделал?» - тихо спросил он, повторяя слова, которые Пурпуд сказал Филзе всего несколько часов назад. Ему хотелось вытереть слезы, навернувшиеся на глаза, но обнаружил, что тело стояло слишком твердо, чтобы даже двинуться. Уилбур протянул руку. «Останься». Он уже качал головой. «Я не могу этого сделать». «Почему нет?» - спросил Уил, в голосе слышалась мольба. «Потому что каждый раз, когда я смотрю на тебя, - прошептал он, - я чувствую твои пальцы на своем горле, как они не дают моему дыханию покинуть легкие, и меня не отпускает мысль, что было бы, позволь я тебе убить меня, если бы Пурпуд не оказался тогда рядом и не спас меня. И иногда мне хочется, чтобы это произошло, потому что тогда все было бы гораздо проще». Уилбур в ужасе уставился на него. «Томми...» «И я помню твою улыбку», - продолжил он. «Я помню твою улыбку в столовой. То была скорее ухмылка психопата, но неважно». Уилбур скорчил гримасу и слегка отвел взгляд, но в его глазах застыли сожаление и печаль, словно он все понимал. «Ты помнишь, что ты сказал мне?» Уилбур внимательно взглянул на мальчика, его черты омрачило растерянное выражение. «Когда ты собирался взорвать корабль», - подсказал он, и в глазах его брата промелькнуло воспоминание. «Что ты сказал мне?» «Этого не должно было случиться», - прошептал Уилбур, и в его шоколадно-карих глазах застыл ужас, а по щекам текли слезы. «Ты ошибся», - сказал Томми, устало и некрасиво скривив губы. «Это не должно было продолжаться вечно».***
Он распахнул дверь в посадочный отсек - из-за большого количества коробок они воспользовались шаттлом, а не телепортом; у Туббо было по меньшей мере шесть ящиков - и Лани, и Туббо, и Пурпуд с Дристой уже были там, шатаясь без дела в окружении картонных коробок с таким видом, будто не хотели там находиться. Капитан Тоаст разговаривал с Кристен, которую он не видел во время всей этой яичной дилеммы, (если он часто будет называть это разными нелепыми словами оно ведь станет нелепым, верно?). Кристен, которая, завидев его, улыбнулась, встретив его своими красивыми карими глазами. Он не видел ее красных глаз, и за это он был благодарен. Может быть, была причина, по которой именно она провожала их, а не другие. Тоаст повернулся, когда дверь открылась. «Ах, Томми, мы ждали...» Томми проигнорировал его, пройдя дальше к Пурпуду, которого тут же ударил по лицу. Раздался хруст. Не то чтобы ему было так уж совестно. «О БОЖЕ!» - вскрикнула Лани, а Дриста уже потянулась за фазером, пока не вспомнила, что он по-прежнему оставался на Мире; эту меру предосторожности приняла Рэй, когда поняла, что давать травмированному подростку оружие, а затем отправлять его на корабль, полный людей, которые подарили ей некоторые из этих ужасных воспоминаний, вероятно, было не лучшей идеей. У Туббо, который выглядел просто уставшим, была чересчур медленная реакция, когда Пурпуд уже потирал свой нос - определенно сломанный, поскольку он криво торчал в сторону - и морщился от боли, которую, вероятно, испытывал. «Какого хрена ты это сделал?» - потребовала Дриста, и Томми резко взглянул на нее. Она отпрянула, встретив его взгляд. (Она отпрянула, когда встретилась с его глазами, потому что они не были красными). «Я это заслузыл», - просто сказал Пурпуд, и Томми чуть было не усмехнулся от звука его голоса. Он звучал так, будто был сильно простужен. «Ты даже не знаешь, что он сделал», - заметила Лани, хмуро глянув на Томми. «У меня есть свои причины», - буркнул Томми, поморщившись и разжав кулак, когда сам почувствовал укол боли. «Тебе следовало крепче сжимать кулак перед ударом», - посоветовал Тоаст, и Томми перевел на него взгляд. Темные глаза мужчины блестели от интереса. Кристен выглядела встревоженной, ее руки лежали по швам юбки, словно она хотела броситься и помочь Пурпуду. К счастью, у нее было достаточно здравого смысла - в отличие от мужа и других сыновей - чтобы не делать этого. «Костяшки пальцев должны наносить удар, а не сами пальцы». Он поднял руку и постучал по месту, на которое указывал. «Разве вы не должны отчитать его?!» - возмутилась Дриста, слегка оскалившись. «Он только что ударил Пурпуда!» «По словам Пурпуда, это было заслуженно», - пожал плечами Тоаст. «Что, я полагаю, является достаточным объяснением». Похоже, у капитана Тоаста были проблемы. Это было нормально. У Томми тоже были проблемы. Лани достала свою аптечку - новую аптечку, как отметил Томми, и, вероятно, это был прощальный подарок Ники, но ни у кого из них не хватило смелости спросить об этом - и девушка опустилась на колени рядом с Пурпудом, убирая его руку от лица. «Не трогай. Мне нужно вправить его». Она подняла глаза на Томми, бросив на него недовольный взгляд. «Ты просто придурок». «Я езще не зказал ему о Ко'жжте и Меллохи», - проговорил Пурпуд таким голосом, будто последние шесть недель страдал от гриппа. Лани отпрянула назад, будто ее поразило током. «А что случилось с Ко'джтом и Меллохи?! Они не идут с нами?» Наступила тишина. Томми опустил голову, и у Пурпуда осталось достаточно человечности, чтобы слегка поморщиться, а затем скривиться от боли, когда случайно дернул носом. «О Боже, так ты не знаешь», - поняла Кристен, и все в комнате повернулись, чтобы посмотреть на женщину. «Как же так?» «Даже я не понимаю, о чем вы говорите», - сказал Тоаст с озадаченным видом. «Они мертвы», - заявил Томми. Секундное молчание. «Что?» - спросила Дриста слегка дрожащим голосом. «Кто?» Конечно, она немного привязалась к Меллохи - у них у обеих был сучий характер, поэтому они идеально подходили друг другу. Она, как и дхи'ск, задирала Томми, используя вместо "когтей" желтые шарики из пенопласта. Да, Дриста была сучкой. А Меллохи была мертва. В уголке его глаз блеснула слезинка, но он проигнорировал ее. «Яйцо убило их?» - спросил Тоаст, и на лице проступила жалость, прежде чем капитан успел стереть ее через мгновение. «Да», - сказал Пурпуд, а затем слабо ойкнул, когда Лани потянулась и вправила кость на место. «Ох. Это чертовски больно». «Ты идиот», - пробормотала Лани. «Сходи к Брук или куда-нибудь еще на Миру. Я не буду чинить твой беспорядок». Пурпуд слегка покачал головой, словно прогоняя звезды из глаз. «Мой дорогой брат сделал это», - продолжил он с легкой гримасой. «Предполагаю, это тот, кто сейчас лежит в коме», - заметил Тоаст, чуть погодя. «Учитывая, что у тебя два брата, и один из них - медик». Пурпуд слегка кивнул. «Зачем Яйцу убивать двух дхи'сков?» - потребовала Дриста, и Томми заметил, что в ее глазах стояли слезы. «Какой в этом смысл? Они же беззащитные животные!» «Я бы поспорил насчет "беззащитных"», - буркнул Томми, заметив странное чувство, будто у него была аллергия на что-то в воздухе. Должна была быть. Вот почему у него слезились глаза. Единственное объяснение. (Почему все вокруг него погибали?) Пурпуд вздохнул. «Пунц загнал меня в угол», - сказал он усталым голосом, что было для него новым состоянием. Он не любил показывать признаки усталости или слабости. Никогда. «На мостике. Когда я пытался отправить сообщение. Меллохи и Ко'джт были там - думаю, они затаились в лифте или где-то еще. Я не знаю». В фиолетовых глазах мелькнуло раздражение, и Томми понял, что парень не будет рассказывать эту историю во второй раз. «Они напали на Пунца. Он убил их». Пурпуд взглянул на Дристу. «Значит, все-таки не беззащитные». Девушка была слишком занята своими слезами, чтобы обращать внимание на его неудачную попытку пошутить. «Это из-за Меллохи и Ко'джта Пунц впал в кому?» - спросил Томми, изогнув бровь. Пурпуд взглянул на него. «Да», - сказал он. «Ты видел царапины? Они довольно неприятные». «Ты видел его царапины?» - заговорила вдруг Кристен. «Мне достоверно известно, что ты не навещал ни одного из своих братьев». Пурпуд окинул ее холодным взглядом. «Я видел, как он их получил». Кристен побледнела. «Ах да», - выдохнула она. «Извини, забыла». «Все в порядке», - сказал Пурпуд, махнув рукой. Томми был почти удивлен, когда понял, что он действительно имел это в виду. «Есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться». «Или вещи, которые пугают тебя больше», - пробормотала Дриста. «Сказала та, кто стреляла в своего брата», - парировал Пурпуд без какого-либо намека на эмоцию. Дриста резко повернулась к нему в ярости, пока Лани не поспешила оттащить подругу назад и прошептать что-то, что заставило темноволосую девушку повернуться к ней с легким интересом, растеряв прежний гнев. Пурпуд проигнорировал ее выпад, повернувшись обратно к Томми. «Кто рассказал тебе это?» Он поднял бровь и почувствовал какую-то жалкую толику радости в груди, прежде чем выдохнуть: «Твой брат». Пурпуд пристально посмотрел на него. «Предполагаю, не тот, кто сейчас лежит в коме», - сказал он, подражая манере Тоаста, когда в точности повторил слова капитана. «Только вот не от Понка я должен был это узнать», - тихо проговорил Томми. И холодно. Пурпуд вздохнул. «Нет», - сказал он наконец, заставив Томми на секунду замереть, потому что признание Пурпудом своей неправоты было редким явлением. Он бы мог, наверное, по пальцам пересчитать, когда Пурпуд прямо признавал свою ошибку, вместо того чтобы игнорировать ее или упрямо настаивать на своем мнении, и еще остались бы пальцы. «Не от Понка». «Он сказал мне, что их кремировали», - продолжил Томми, уже мягче. «И что урны с их прахом у тебя». Пурпуд натянуто ухмыльнулся. «У меня», - подтвердил он. Томми протянул руку и поднял друга на ноги. Пурпуд крепче сжал его предплечье, когда Томми попытался освободить свою хватку, и положил другую руку на плечо Томми. «Прости, Томми. Это вылетело у меня из головы». «Вылетело из головы, ага», - с сарказмом выплюнула Дриста. Голос Пурпуда не был суровым, когда он повернулся к девушке и ответил: «Я бы хотел, чтобы этого не случилось», - искренне сказал он. «Я спустился с мостика и побежал в столовую, подоспев как раз вовремя, чтобы увидеть, как Звездорожденные… - его лицо на миг передернуло, и Томми был в легком недоумении, не поняв, из-за чего, - …провели интересную беседу с Яйцом, прежде чем стереть его с лица земли». Он взглянул на Тоаста, выражение лица которого оставалось нейтральным. «Я до сих пор не понимаю, как они это сделали». «А я не понимаю, как они узнали, что произойдет, и предупредили нас за несколько дней до этого», - вклинился Тоаст, скрестив руки. «К черту судьбу», - пробормотал Пурпуд себе под нос, а затем слегка замялся, словно не хотел этого говорить. Томми понятия не имел, что он имел в виду. «Они спасли мне жизнь, Томми», - сказал он, а затем фыркнул, ирония окрасила его слова. «Кто бы мог подумать, да?» Томми выдохнул, гнев покинул его сердце, как струйка воды через разбитое стекло. «Преданность - странная штука», - сказал он в конце концов. Пурпуд устремил на него пронзительный взгляд. «Действительно, странная штука», - сказал он наконец. «Как и любовь».***
Проводы пяти юных членов экипажа Л'Мэнбурга на Миру не были слезным прощанием, как можно было бы сначала представить. На самом деле, когда в маленьком и пустом стыковочном отсеке осталась только Кристен, это было совсем не похоже на прощание. Томми, конечно же, обнял ее, и ни тот и ни другая не упомянули о гнетущей атмосфере, висящей в воздухе, словно они оба не хотели этого признавать. Как и задевать тему о других членах их семьи, которая неминуема тянулась следом, как последние клочки паутины по осени. Кристен только улыбнулась, взъерошив волосы Томми так сильно, что он аж зарычал и отбросил ее руку, игнорируя теплое чувство в груди. «Удачи», - это все, что она сказала. Ни предупреждений, ни уговоров вернуться - она знала, что его решение уже не изменить. Томми оглянулся через плечо и увидел, как Пурпуд стоял, прислонившись ко входу в транспортный шаттл, слегка отступив в сторону, когда Дриста подтащила одну из своих коробок слишком близко к его ногам. Пурпуроглазый Человек на секунду поймал его взгляд, а потом отвернулся и ругнулся на Дристу, когда она случайно уронила коробку на его ногу. Томми тихо фыркнул, а затем повернулся обратно к Кристен, на лице которой играла задорная улыбка: она определенно заметила, как Томми наблюдал за проделками других ребят. «Кристен», - сказал он, и затем слегка понурил голову. «Мама». Кристен сначала чуть было не подпрыгнула, почти комично, и Томми мог бы усмехнуться, но момент был слишком деликатный для этого, поэтому он только прикусил язык, собравшись с мыслями: «Если честно, я не хочу уходить. Я хочу остаться». Он немного колебался. «Я хотел бы. Я хотел бы, чтобы все закончилось хорошо». «О, милый», - прошептала Кристен, сдерживая слезы - возможно, от того, как он ее назвал, а возможно, и от тихого признания. «Я понимаю». Томми нахмурился, и она покачала головой. «Нет, правда, я понимаю. Я понимаю, что мой муж и сыновья причинили тебе боль...» Он уже было открыл рот, чтобы возразить, но Кристен не дала ему начать, продолжив: «Даже если это было несознательно, Томми, они причинили тебе боль». Что ж, он не мог этого отрицать. «Я понимаю, почему ты должен уйти», - продолжила Кристен с маленькой, грустной улыбкой. «Не скажу, что мне это нравится, но я понимаю». Томми хмыкнул, смахнув слезы. Черт, ну и пыльно же здесь было. Он пнул ботинками идеально чистый, совершенно не пыльный пол. Кто-то должен прийти и подмести тут, в самом деле. «Было бы неплохо, если бы Уилбур тоже это понимал», - пробормотал он, а затем быстро попытался исправить: «Я не это имел в виду». Кристен слегка ухмыльнулась, и Томми показалось, что в ее улыбке он мельком заметил ироничную ухмылку Техно Блэйда, хотя это было бы просто смешно. «Он немного похож на разъяренного быка, не так ли?» - язвительно бросила она, и Томми фыркнул, представив себе эту картину. «Ты машешь ему перед лицом красным флагом, а он бросается на тебя, не задумываясь о том, что, хм, может быть, это не самая лучшая идея». «Вообще-то, быки дальтоники», - сказал Туббо, испугав Томми так, что он чуть было не потянулся за своим ножом. Ножа он не достал, и никто не заметил, как дернулись его пальцы, так что он считал это победой к своей чести. Томми обернулся и увидел, что Туббо стоял неподалеку, держа в руках коробку, которая была почти больше его самого, и в ней определенно было стекло, судя по звону, который она издавала. Коробку опиралась скорее на локоть, чем на его запястье, и Шалкер выглядел слегка запыхавшимся, когда повернулся лицом к Кристен. «Понятия не имею, о чем вы говорили», - признался он после минутного молчания. «Что-то о том, что Уилбур - бычара, с чем я должен согласиться. Но в любом случае, быки дальтоники и не видят красного цвета. Они злятся на движение ткани, а не на цвет». Томми изогнул бровь, и в его груди заиграло веселье. Классический Туббо-момент. «Просто подумал, что вы должны это знать», - неубедительно сказал Туббо, а затем пошел дальше своей дорогой, едва не уронив коробку, полную стекла, еще четыре раза, так как он едва мог видеть что-либо за ней. Кристен выпустила небольшой вздох, потрепав Томми по плечу. «Я уверена, что у вас пятерых все будет хорошо», - сказала она заботливо. «Мира - одна из лучших команд в Галактическом Восстании». «Это не меняет того факта, что это военный корабль», - нервно поделился Томми. «Нет», - согласилась Кристен. «Не меняет. Но мы все сейчас на войне, и кроме того - не похоже, что на Л'Мэнбурге было безопаснее». Она поморщилась. «Теоретически, так должно было быть, но... правду не изменишь». «Я бы хотел, чтобы это не было правдой», - признался он. «Конечно, хотел бы», - сказала Кристен, но в ее тоне не было горечи, когда она улыбнулась. «Не вини себя, Томми. Ты ни в чем не виноват». Томми был выше ее, и поэтому, чтобы поцеловать его в щеку, ей пришлось приподняться на носочках своих сапог. Томми удивленно моргнул, когда она отпрянула. «Прощай, Томми», - сказала она наконец, когда он лишь хлопал на нее глазами, как рыба на сушу. «Это не прощание», - уловил он себя на ответе. «Это - до встречи». (На этот раз он был в этом уверен). Кристен решительно кивнула. «Пусть так и будет», - только и сказала она. И когда он вошел в транспортный шаттл, то понял, что Кларе Иннес могла бы понравиться Кристен МанКрафт, ведь в конце концов они обе были матерями.***
Томми крепко пожал руку Хафу, когда она встретила его несколько часов спустя в одной из многочисленных комнат отдыха на Мире. Он вежливо улыбнулся, когда она улыбнулась ему - она была выше Лани, но ниже Туббо, поскольку сама была Шалкером - и в ее глазах появился озорной блеск. «Приятно познакомиться, лейтенант», - сказал он искренне, потому что у него никогда не было причин испытывать к ней неприязнь. Формально он уже встречался с ней раньше - совсем немного, но то было не более чем простое дружелюбие. Или, может быть, он пытался подшутить над ней за то, что она была рулевой. Он не мог точно вспомнить - это было после событий Икара-45НВ в конце концов, и он лишь смутно помнил, как тусовался с Дристой и Лани, когда первая кидалась в него пенопластовыми шариками, а вторая смеялась над выходками подруги. Они определенно не сказали ничего интересного. «Я слышала, что ты будешь моим учеником?» - сказала она, уголки ее губ слегка изогнулись. Томми сделал небольшую паузу. «Да», - сказал он через мгновение, и Дриста, сидевшая напротив него в кресле, опустила свой датапад, чтобы посмотреть на него. «Прекрасно», - сказала Хафу. «Иди за мной. Я покажу тебе мою станцию». Томми последовал за ней, помахав на прощание Дристе, потому что ему действительно нечем было заняться. Несмотря на свой малый рост, Хафу шла по коридорам довольно бодро, что заставило Томми ускорить свой темп, с которым он обычно шел рядом с Туббо или Лани. Он слегка поморщился, когда его ботинки заскользили под неправильным углом - черт, как же он ненавидел разнашивать новую обувь, но, к сожалению, униформа Миры, поскольку это был небольшой крейсер, немного отличалась от одеяния Л'Мэнбурга. К примеру, форма энсина - предоставленная им пятерым, с разноцветными полосами, обозначающими их подразделения, - имела тонкие наручи, сделанные из прочного металла, которые Томми заметил, когда Туббо хвалебно отозвался о них, а также нагрудный элемент из твердого пластика-металла, проходящего по дуге через всю грудь, и погоны из того же материала, что и наручи. Во-вторых, обувь была не из кожи. Томми понятия не имел, что это было - он ни в коем случае не был экспертом - но Туббо сказал что-то о полиэфирной полиуретановой подошве, когда Томми перестал слушать. Его форма, как и прошлая, имела черно-красный цвет - красный для обозначения должности палубного офицера; впрочем, его звание было самым младшим - однако, наряду с легкой броней, которую предлагала новая одежда, она также имела множество карманов, назначение которых Рэй подробно объяснила для каждого из них. В кобуре лежал его фазер - он имелся у каждого офицера на борту Миры, хотя решение носить его с собой ежедневно, зависело от них самих. Обязательным требованием было оружие ближнего боя, и в качестве такого у Томми был нож, подаренный Пурпудом и возвращенный Рэй. На молчаливое предложение старшей Авианки Дриста молча взяла нож Дрима, пристегнув его к бедру с хмурым видом, и никто из них не посмел сказать ни слова, дабы не словить агрессию девушки. Там также было множество других гаджетов и вещей - датапад с эмблемой Миры, который был закреплен за каждым из ребят. К счастью, их старые учетные записи можно было легко перенести, так что, хоть Томми еще и не думал о том, чтобы написать кому-либо из своих бывших членов команды - как и они сами - он прекрасно знал, что мог это сделать. Кроме того, на воротнике униформы был прикреплен коммуникатор, гораздо более современный, чем когда-либо был у команды Л’Мэнбурга. Похоже, война была хорошей причиной для развития технологий. Дневная смена была в самом разгаре, когда Хафу проводила его на мостик, и потому на нем уже находились три человека - Поки Мэйн, девушка-штурман, которую он много раз видел на экране, и которая, похоже, в данный момент занималась какими-то сложными расчетами, переключаясь между голографическими уравнениями и звездными картами; и Фай'Фз'ап, главный тактический офицер, который параллельно исполнял обязанности транспортного инженера, весело помахал ему рукой с поста управления. Томми задумался, сколько бомб мог запустить Элитриец одним только нажатием кнопки. Определенно больше, чем Л'Мэнбург мог даже себе представить. Третьим на мостике был Саккуно - единственный, о присутствии которого Томми уже было известно, благодаря их ментальной связи. Саккуно поднял глаза от своего датапада, когда Хафу и Томми вышли из лифта, и слегка улыбнулся им. Хафу прошла прямо к своей станции и, тяжело опустившись на кресло, закинув ноги на стол, взяла игрушку-осьминога и сменила его мультяшное выражение со злого на довольное. Томми гадал, могло ли это на что-то повлиять, но сильно сомневался в этом. «Ты смотрел Звездные войны?» - неожиданно спросила она. Томми посмотрел на нее с того места, где он молча изучал красоту передовых технологий, попутно разглядывая ее желто-фиолетового осьминога. «Что?» «Звездные войны», - повторила Хафу, широко взмахнув рукой. «Ну, знаешь, супер популярная франшиза из двенадцати фильмов, снятая в двадцать первом веке на Терре?» Сидящий в углу Фай'Фз'ап резко поднял голову, будто его ужалили. «Ага», - медленно протянул он, гадая, был ли это вопрос с подвохом. «Я смотрел Звездные войны». Он видел первые шесть фильмов. Лани, которая все это организовала, запретила ему смотреть последние шесть, заявив, что режиссеры все испортили или что-то в этом роде. Туббо все это время бурно пояснял о каждой детали, что такого они сделали неправильного, пока Дриста не пригрозила побрить его налысо. «Ну что ж, мой юный падаван», - произнесла Хафу, убирая ноги со стола и откидываясь назад так, что ее кресло чуть отъехало назад. Она включила свою станцию, просканировав сетчатку глаза и отпечатки пальцев, которыми почти без усилий забегала по голографической клавиатуре. "Добро пожаловать, Хафу" промелькнуло на экране ярко-желтыми большими буквами, и Хафу повернулась к нему с улыбкой на лице. «Здесь начинается самое интересное».