Если вы допустили ошибку, даже серьезную, у вас всегда будет еще один шанс. То, что мы зовем неудачей — не падение, а намеренное восседание внизу. (Мэри Пикфорд)
СИРИУС: — Не сработало, — угрюмо сказал Джеймс в библиотеке, опускаясь на стул рядом с Сириусом. — Ах, как жаль, что я не умею читать чужие мысли, — Сириус отложил в сторону книгу, которую только что листал, и сочувственно посмотрел на подавленного друга. — Что не сработало? — Она только что сказала: «Ради всего святого, Поттер!» и убежала со своими друзьями. — Может, ты как-то не так подмигивал? У меня это всегда работает. Вот. Сириус откинулся на спинку так, что стул встал на две ножках. Он приметил пару хорошеньких второкурсниц с Рэйвенкло за соседним столиком и поймал взгляд маленькой блондинки. Он приподнял свои элегантные черные брови, а затем подмигнул. Как и предполагалось, она покраснела и отвернулась, хихикая вместе со своей подругой. Джеймс вздохнул, взъерошивая волосы в сотый раз. — Может, у меня с лицом что-то не так? — Ну на хаффлпаффке за обедом сработало же, — заметил Сириус. — Эванс просто очень сложно взломать. — Хм... Ну, наверное. Ты нашел что-нибудь? — Джеймс присвистнул на груду книг вокруг Сириуса, и скривился. — Нихера. Лунатик не поверил бы своим глазам, если бы увидел нас прямо сейчас. Хорошо, что Питер такой отсталый во всех предметах и может постоянно отвлекать его своим «помоги, пожалуйста». — Такими темпами мы загубим весь наш имидж, ты знаешь? — скорбно сказал Джеймс. — И скоро нам придется показать ему то заклинание для розыгрыша, иначе начнутся подозрения. Даже мы с тобой не можем вариться столько времени в библиотеке и не найти таких простейших чар. Сириус зевнул и снова пододвинул к себе книгу. — Ага. Но это было неплохое оправдание нашим проискам. Я просто хочу, чтобы мы уже что-нибудь нашли. Разве я многого прошу? Жаль, что никто не додумался записывать за собой все этапы превращения. — Вот-вот, — Джеймс с отвращением глянул на стопку книг на столе, затем вздохнул, схватил одну и открыл ровно посередине. — У нас есть еще пара часов в запасе. Можем поискать еще немного. Некоторое время они работали в относительной тишине, разочарованно кряхтя в моменты, когда очередная книга оказывалась бесполезной. Время было на исходе, и Джеймс вдруг торжествующе воскликнул: — Мерлин, раскрась меня в розовый цвет и обзови карликовым пушистиком! — Он сунул копию учебника «Трансфигурация: Продвинутый уровень. Часть 8» под нос Сириусу. — Карликовым пушистиком, а? — Сириус усмехнулся. — Ну, если ты настаиваешь. — Он поднял палочку и нацелил на голову Джеймса. — Светло-розовый, подойдет? Или ты предпочитаешь малиновый? — Нет, сюда посмотри, идиот! Я нашел! Сириус посмотрел на грубо предложенную к просмотру книгу, пыхающую в лицо пылью. «… самой сложной формой трансфигурации животных является трансфигурация в анимага. Эти чары позволяют заклинателю превращаться в животное без использования слов и волшебной палочки, а также без мучительной боли при непроизвольных трансформацях, которую испытывают такие существа, как оборотни. Анимаги должны зарегистрироваться в Министерстве магии, как только завершится первый этап процесса превращения и они обнаружат свою животную форму. Дополнительную информацию об этом процессе и о том, как его осуществить, можно найти в книге Герти Требблт «Продвинутая трансфигурация животных и ее воплощение» …» Внутри нарастал легкий пузырек возбуждения. Сириус схватил Джеймса за плечи и сжал изо всех сил. — Ты великолепен, Джеймс! Потрясающе! Эванс не знает, что теряет! — Ауч! — Джеймс вывернулся из стальной хватки и вырывая книгу обратно. — Отцепись, Сириус. И прекрати так громко орать всякую ересь. А если бы кто-нибудь услышал? — Но где мы найдем эту книгу? — спросил Сириус, игнорируя Джеймса и отбирая том себе, чтобы снова прочитать отрывок. — «Продвинутая трансфигурация животных Герти Требблт и ее воплощение». — Я хотел сразу сказать, но тут ты полез... Я сразу узнал эту писательницу. У всех моих родственников есть способности к трансфигурации, и папа большой ее поклонник. Она миллион книг написала, в нашей библиотеке их целая полка. Вряд ли они есть в Хогвартсе, разве что в Запретной секции — потому что они действительно продвинутые, и большинство считает их немного устаревшими. Она умерла в восемнадцатом веке. Кажется, она была Мастером Трансфигурации или кем-то в этом роде. — Ну, почему ты не подумал о ней раньше? — раздраженно спросил Сириус, обмахивая книги, окружавшие их. — Мы потратили больше года на поиски! Впустую! — Я не знаю! Не подумал, и все. Ее книги действительно тяжело читать. Они на очень старом английском языке. Я никогда не мог продвинуться дальше первой страницы. — Похуй, — бросил Сириус, собирая вещи. — Напиши отцу и попроси его прислать тебе чертов учебник. — Как ты себе это представляешь? Во-первых, книги действительно редкие и старинные, и он никогда не доверил бы их в мои лапы. Во-вторых, что мне сказать? Невинно попросить одолжить очень опасную и продвинутую книгу по трансфигурации, чтобы почитать на досуге? Единственная причина, по которой он магическим образом не защитил от меня эти книги, заключается в том, что, по его мнению, у меня никогда не хватит терпения, чтобы продраться даже через первую главу. Сириус закинул сумку на плечо и жестом поторопил парня. — Значит не проси. Придется тебе ее украсть. И заменить на фальшивую, чтобы он не заметил. — Я буду дома аж на Рождество. Кстати, ты тоже можешь приехать. — Блин, до Рождества еще далеко, — пожаловался Сириус. — Целых три трасформации, прежде чем мы заполучим книгу. — За окном у линии горизонта выглядывала почти полная луна, напоминая о предстоящей трансформации Ремуса. Он подумал о том, как поедет к Джеймсу на Рождество, и немного повеселел. — Мне правда можно к вам на Рождество? — Нет, я пошутил, — усмехнулся Джеймс. — Я не могу позволить лучшему другу околачиваться в таком мрачном старом гнезде, где устроила засаду его семья. Сириус улыбнулся. — Значит, теперь можно сказать Ремусу, что нашли заклинание для розыгрыша? — спросил он, вытаскивая кусок пергамента, который носил в кармане последние пару недель, и про себя перечитал его. — Все равно ничего не получится сделать до Рождества. — Да-а, давай, — Джеймс встал на ноги и поднял с пола рюкзак. — Я не выдержу еще даже минуту без особой необходимости. Все эти книги… — Он содрогнулся. — Не знаю, как Ремуса это успокаивает. Сириус смахнул со лба волосы и широким шагом направился к выходу. — Ну, это же Лунатик. Они вышли из библиотеки и начали преодолевать долгие лестницы к башне Гриффиндора. — Нам всем нужны клички, как у Лунатика, — сказал Джеймс. — Тайные имена Мародеров. В зависимости от наших животных форм. — О, точняк! — Сириус начал обдумывать возможные прозвища. — Какую мне придумаем? — Вряд ли у тебя есть выбор, — они чуть ли не бегом взлетели по последнему лестничному пролету. — Там было написано, что нужно открыть «внутреннее животное» или как-то так. — А, ну, ладно, — Сириус немного расстроился. — Хотя я ведь точно не буду кем-то жалким, как, к примеру, ежик. Джеймс хихикнул. — Луууууууу-ниииии! — громогласно завопил Сириус на пороге гостиной. Ремус оторвался от игры во Взрыв-кусачку с Питером, перебирая в руках обожженные по краям карты. Готовая домашняя работа Питера лежала в сторонке. Один уголок пергамента тлел. — Чтоооооо? — чуть потише вторил Ремус, рассеянно гася возникший огонек на краю рукава Питера. — Мы нашли! — Сириус блестяще сыграл волнение. — Нашли, смотрите! — он кинул бумажку с заклинанием в руки Ремусу и едва заметно кивнул Питеру, который смотрел на него с вопрошающим восторгом. — Выглядит неплохо, ребята, — Ремус просматривал заклинания. — Пока чары подпитки не законфликтуют с чарами движения и трансфигурации. — Не законфликтуют, мы проверили, — гордо сказал Джеймс. Ремус поднял брови и опустил книзу уголки губ, показывая большой палец. — Вау, кто бы мог подумать? Вы двое что-то проверяете, прежде чем броситься в это с головой. — Наши шалости всегда хорошо спланированы и исполняются без запинки, — Сириус уперся руками в бока, притворяясь обиженным. — Да, только такая незначительная хрень, как домашка, страдает от ваших укоренившихся гриффиндорских наклонностей, — сухо сказал Ремус. — Я спать. — Он растянулся в зевке и начал собирать в стопку свои домашние задания, прежде чем покачиваясь встать. Сириус вдруг заметил, как измученно выглядел Ремус за день до полной луны. И без того тонкое тело выглядело худее и беззащитнее под великоватой школьной мантией, а рыжеватые волосы развевались вокруг бледного лица, украшенного парой алых прыщей. Сириусу хотелось сказать, что все будет хорошо, что они работают над кое-чем, что поможет ему, но он прикусил язык и ровно пожелал спокойной ночи.***
Подготовка к хэллоуинскому розыгрышу шла полным ходом в течение следующей пары недель. Джеймс и Питер закупили пугающее количество фальшивой паутины в Зонко, пока Сириус и Ремус работали над рунами для тыкв. Затем им двоим поручили развесить паутину по всему замку ранним утром тридцать первого октября, в то время как Джеймс и Питер левитировали временные руны на резные тыквы, парившие среди свечей под зачарованным потолком Большого зала. К счастью для Ремуса и Сириуса, руководство школы во главе с профессором Дамблдором преуспели в праздничном оформлении по случаю Хэллоуина в этом году, так что еще дополнительную гигантскую паутину среди той, что повесил на потолки профессор Флитвик заколдовал свесить с потолков, никто и не заметил. — Ненавижу метлы! — Ремус застонал, паря под сводчатым потолком у главных дверей замка. Его волшебная палочка была наготове, чтобы предупредить Сириуса, если кто-то активирует чары обнаружения, которые были наложены на все немногочисленные входы в Вестибюль, в то время как второй парень рядом крепко сжимал метлу бедрами, одновременно обеими руками цепляя паутину. — И я был бы безумно рад, держись ты хотя бы одной рукой, — продолжил Ремус, стараясь не смотреть вниз. — Я не смогу поймать тебя, если ты свалишься. — Я не свалюсь, Лунатик, — Сириус говорил неразборчиво из-за зажатой в зубах палочки; он немного отклонился назад, чтобы изучить полученный результат целиком. — Биту в игре я тоже обеими руками держу, так-то. — Я знаю. И стараюсь не смотреть. — Успокойся, я уже почти все. Остался последний штрих — заклинание липкости, — Он трижды постучал моткам своей палочкой, и они тут же превратилась из густой, пушистой серой шерсти в реалистично паутину. — Не трогай ее, — предупредил он Ремуса. — Мы все испортим, если сами вляпаемся. — Теперь можно спуститься? Волки не созданы для полетов. Лунатик жалуется. Его голос был ниже и грубее, чем обычно, и Сириус резко крутанулся в воздухе: лицо Ремуса действительно немного изменилось. Его черты с мягкими углами теперь будто бы ожесточились, а в янтарных глазах сверкнуло золото. По какой-то неизвестной причине, этот проблеск более дикой стороны Ремуса участил сердечный ритм Сириуса, совсем не от страха, больше от нервного возбуждения, которое он обычно испытал непосредственно перед тем, как провернуть по-настоящему впечатляющую шутку. — Последняя паутинка, — сказал Сириус, пытаясь игнорировать необъяснимые чувства при обращении к своему другу. — Но мы можем и так оставить. Этого более чем достаточно… Он прервался, когда палочка Ремуса предупредительно завибрировала. — Кто-то идет, — прошипел Ремус. — Быстро сюда! Он юркнул в сторону и приземлился на узкий каменный уступ, окаймлявший верхнюю часть гигантских главных дверей замка, и нырнул в тень небольшой ниши, образованной замысловатой резьбой по мрамору. Сириус, по пятам следуя за ним, снова не мог не поразиться тому, как Ремусу удавалось так легко растворяться во тьме. Маленькая ниша была совсем крохотной, и когда Ремус потянул Сириуса на себя, его высокая фигура блокировала весь свет, в то время как Ремус, прижавшись к задней стене, оказался в полной темноте. Сириус не мог избавиться от инстинктивного страха, который всегда холодком пробирался вверх по пояснице, стоило попасть в непроглядную темень и замкнутое пространство. Пульс участился вновь, и на этот раз не от предвкушения веселья. Он сдвинулся и повернул голову, чтобы через плечо увидеть хоть кусочек света, но Ремус жестко схватил его за подбородок и вернул обратно. — У тебя волосы и одежда черные, — шикнул он. — Нас не увидят наверху, если ты не будешь вертеться. — Верно, — проскрежетал Сириус, пытаясь подавить свой иррациональный страх. Ремус был здесь. Вокруг нет ничего, что могло бы им навредить. Он не один. Внизу послышались шаги и смех: прямо под ними студенты шли к Большому залу и скрывались в высоких дверях. Сириус почувствовал, как Ремус пошевелился, и вдруг его лицо окутало теплом, когда парень наклонился вперед. Дыхание перехватило. — Это всего лишь я, — очень тихо прошептал Ремус. — Ты же знаешь. Почему ты боишься? — Не боюсь, — так же мягко отрезал Сириус. — Боишься. Я чую это. — Так держи свою чертову волчью чуйку при себе! — Не успели слова сорваться с языка, как Сириус пожалел о них. Ремус отпрянул на возможное расстояние, чувство вины било через край. — Лунатик, прости! Я не это имел в виду, — Он сделал шаг назад, не подумав. Большой шаг. Внезапно ступить стало не на что; уступ, на котором они сгрудились, кончился. Он мельком увидел уменьшающееся искаженное ужасом лицо Ремуса, падая спиной вперед, пока руки бесполезно болтались в воздухе. — СИРИУС! — Крик был полон боли, над серым краем молнией появилось желтовато-бурое пятно, и мертвая хватка сомкнулась вокруг правого запястья Сириуса. С громким хлопком падение остановилось. Задыхаясь от страха, он запрокинул голову и увидел Ремуса, левой рукой тянущего весь вес Сириуса, а правой цепляясь за кусок резного узора, и это все, что удерживало их обоих от тридцатифутового падения вниз на твердый каменный пол. Пальцы Ремуса побелели от напряжения, и было видно, как все мышцы дрожат. Даже для оборотня держать вес Сириуса одной рукой, стараясь при этом не грохнуться, — почти невыполнимая задача, особенно для человека с хрупким телосложением, как у Ремуса. — Не отпускай!!! — взмолился Сириус. — Ни за что, — выдохнул Ремус. Его глаза широко раскрылись и слезились, но все равно выглядели странно спокойными. — Понял? Я не отпущу. Обещаю. — Можешь меня подтянуть? — Нет, — признался Ремус, — и я уронил палочку. — Я тоже. — Сириус посмотрел вниз и увидел два сиротливо валяющихся куска дерева, прикидывая расстояние, на которое ему предстояло падать. Все, что отделяло от смерти, — тонкие бледные пальцы, крепко стиснутые на его запястье. — Тогда кричи? — Ремус тяжело дышал, его лицо раскраснелось и блестело от пота. Сириус кивнул. — ПОМОГИТЕ! — заорали они. — НА ПОМОЩЬ! ПОЖАЛУЙСТА! Они так запыхались и перепугались, что почти ничего не слышали, но, к своему величайшему облегчению, раздался внезапный звук приближающихся шагов. — …Кажется, я слышала, как кто-то кричал, — произнес знакомый голос. Ремус и Сириус обменялись отчаянными взглядами, прежде чем снова закричать: — Помогите! Лили! Эванс! Помогите, быстро! — Это Сириус и Ремус! На этот раз возник еще более узнаваемый голос, и Сириус почувствовал новый прилив энергии: — ДЖЕЙМС! ПИЗДУЙ СЮДА, ЗАСРАНЕЦ, ПОКА МЫ НЕ СДОХЛИ! Сириус заставил себя снова посмотреть вниз. В поле зрения уже было четверо человек. Джеймс и Лили впереди, а чуть позади Питер и Фрэнк. Когда Джеймс поднял глаза и увидел своих друзей, он громко выругался. — О, Великий Мерлин! — Фрэнк вскрикнул. Лили и Питер, изрядно побледнев, могли только смотреть с открытыми ртами на разворачивающуюся трагедию. Джеймс заметно выпрямился и вытащил палочку. — Ремус, держись! Я наложу на него замедляющее заклинание! Все тело Сириуса охватило странное ощущение, словно его окунули в газировку. — Отпусти его, чувак, — гаркнул Фрэнк. — Мы поймаем его магией левитации. Одному Мерлину известно, как ты его держишь. Сириус испуганно всхлипнул, глядя на далекий пол. Он не хотел, чтобы Ремус бросил его. Ремус, по-видимому, почувствовал то же самое, потому что выдохнул: — Не в этой жизни, — и начал медленно отступать, с трудом подтягивая Сириуса, несмотря на замедляющее заклинание. Сириус цеплялся за край руками и ногами и, в конце концов, сумел схватиться и подтянуться как раз в ту секунду, когда ощущение покалывания ускользнуло вместе с наспех наложенными слабыми чарами. Ремус стоял на месте, нависая над краем, поддерживая себя только одной рукой. Казалось, он не мог двигаться. — Лунатик? Сириус вытянул руку и отодвинул парня от опасной пропасти к себе, параллельно отрывая пальцы Ремуса от резного украшения. Только когда он увидел мелкие крошки разбитого песчаника, прилипшие к руке друга, понял, как крепко держался Ремус. Запястье и пальцы тоже выглядели непонятно — деформированными и скрюченными. Сириус взглянул на другую руку — она в том же состоянии. — Ремус! Твои руки! — Мне кажется, я вывихнул несколько суставов, — сумел выдавить Ремус. Его колотило, и он прижимался к Сириусу. — Прости, прости, — сказал Сириус, обнимая его и притягивая ближе. — Сириус! — позвал Джеймс. — Спускайтесь! Сириус выглянул вниз и почувствовал, как нарастает тошнота при виде четырех задранных кверху лиц, уставившихся на них. Он пополз к метлам, волоча за собой Ремуса, и вместе с ним забрался на свою. Оборотень не мог за что-либо ухватиться поврежденными руками, поэтому Сириус обнял его за талию и коленями направил метлу на пол. — Я н-никогда больше не буду лета-а-а-а-ать! — орал Ремус, чуть не свалившись с метлы, когда они врезались в Питера и Фрэнка. — Можем ли мы обратиться к мадам Помфри по поводу моих рук? Он протянул свои сломанные, искривленные кисти, и остальные взвизгнули от шока. — Ты держал его вот так одной рукой? — ахала Лили. — Либо так, либо он бы упал. — Лунатик, прости, прости. — Сириус не мог придумать, что еще сказать. К стыду, по его щеке скатилась слеза. Внезапно он понял, что за громкий хлопающий звук сопроводил его поимку. Ремус удивленно посмотрел на него. — Это не твоя вина. Это был несчастный случай. Мадам Помфри в один миг меня залатает. И мы подем на пир. Кто-нибудь нашел мою п-палочку? — Тот факт, что Ремус качался между Фрэнком и Питером, противоречил его смелым речам. — Мы найдем твою палочку, приятель, — заверил его Джеймс. — Просто идите уже в Больничное крыло. Ремус послушно повернулся к Главной лестнице и сумел протиснуться между маячащими парнями, а Сириус, сутулясь, тенью шел позади. Мадам Помфри не впечатлилась их не совсем правдивой истории о том, как Сириус бежал по одной из движущихся лестниц, споткнулся и чуть не вывалился с края, но Ремус отважно успел его спасти. — В самом деле! — ругалась она. — Существуют причины, по которым в этом замке запрещено бегать! — Мы торопились, — объяснил Ремус, и затем запищал и пронзительно завыл от боли, когда заклинание мадам Помфри вправило кости на место. Сириус был рад, что Фрэнк остался с Питером, чтобы узнать, нашли ли Джеймс и Эванс палочку Ремуса. Эти звуки наверняка с потрохами выдали бы личность Ремуса. — Я уверена, что вы устраиваете какую-то нелепую хэллоуинскую шутку, — сказала она очень сурово, но улыбнулась одними уголками глаз. — Кто, мы? — фыркнул Сириус. — Не думайте, что меня завораживает ваш «невинный» взгляд, мистер Блэк. Выпей это, Ремус. — Почему он «Ремус», а я «мистер Блэк»? — возмутился Сириус, а Ремус мелкими глотками иссушил обезболивающее, а затем перцовое зелье. — У него есть манеры. — Она права, — в дверях появились Питер и Джеймс. — Еще одна жертва, мадам Помфри. Сириус повернулся и увидел семенящего угловатого Джеймса с ярко-фиолетовыми кучеряшками и поросячьим пятачком вместо носа. — Ха-ха-ха, че с тобой?! Джеймс нахмурился и рухнул на кровать слева от Ремуса. — Он пригласил Эванс составить ему пару на Хэллоуин, — услужливо подсказал Питер. — На самом деле, его точными словами были: «Я знаю, что ты мечтаешь о хэллоуинском свидании со мной, Эванс. Так как насчет этого?» Затем она назвала его черствой, бесчувственной свиньей и влепила пощечину. — Думаю, это означает «нет», — плакался Джеймс. — Что пошло не так? У нас вообще-то был приятный диалог о манящих чарах. Вот, кстати, твоя палочка, Лунатик. — Возможно, это могло быть связано с вашей формулировкой, — тактично предположила мадам Помфри, явно прилагая героические усилия, чтобы не рассмеяться. — А что не так? — спросил Джеймс. — Ну, это было не очень-то романтично, не так ли? — усмехнулся Ремус. — Пф… — Мы же не опоздаем на пир? — Питер переминался с ноги на ногу. — Только мне было бы жаль пропустить его? — Он одарил своих товарищей-мародеров не очень тонким взглядом. — Я уверена, вы успеете вовремя, — мадам Помфри сделала вид, что не заметила. Оказалось, что они припозднились минут на десять, но это не имело значения, поскольку розыгрыш должен был начаться ближе к концу трапезы. Мародеры уминали яства, пока была такая возможность, часто давясь от нетерпения. Сириус заметил, что даже Ремус, с трудом управляющийся с ножом и вилкой все еще одеревеневшими и слегка опухшими руками, буквально светился от предвкушения. Первые тыквы начали набухать, конечно же, над слизеринским столом. Оранжевые плоды росли сначала медленно, затем быстрее, вырезанные лица искажались так, будто пялились на учеников внизу. Когда другие тыквы в зале тоже начали увеличиваться, первые достигли двух метров в диаметре и обзавелись темными ножками. Люди начали замечать изменения, и тут и там раздавались охи и визги изумления, когда у гигантских тыкв отрастали паучьи лапы. На мгновение тыквы, уже больше похожие на пауков, неподвижно зависли в воздухе, а затем сработало заклинание движения, и они попрыгали вниз бушующей рыжей волной. Они бросались на столы и, прежде чем кто-то успел опомниться, хватали студентов двумя из восьми ходильных ног и выволакивали из зала, несмотря на их пинки и крики, чтобы в один прыжок бросить их в липкую паутину под потолком. Место в Вестибюле быстро кончилось, пауки перешли в остальные коридоры, увитые ловушками. Школу наводнил гам изо всех сил пытающихся освободиться учеников. Сириус благодарил оставшегося Питера, додумавшегося наложить чары замедления у остальных ловушек, так как некоторые индивидуумы с первого раза подобрали нужное заклинание и внезапно оказались в свободном падении «Потолок — пол». Если бы он и Ремус тогда не уронили свои палочки, они бы тоже смогли избежать катастрофы. Когда добрая часть людей выяснила, как освободиться, вопли страха постепенно сменились веселым смехом. Коридоры заполнились подростками со всех курсов, со взрывами хохота убегающих от тыкв и играя с ними в прятки, в результате все вокруг бушевало в хаосе. Преподаватели, отказавшись от попыток вывести из строя пауков, вместо этого стремились внедрить в толпу некое подобие контроля и спонтанные уроки режущих чар для младшекурсников, беспомощно застрявших в паутине. Мародеры бросились в бой со всеми остальными, радостно перекликаясь друг с другом и пушечными ядрами летя в паутину. Они поздравляли себя с тем, что не ограничились слизеринцами, которые забрали бы себе все удовольствие. Даже Ремус, сначала срывающий горло и трепыхающийся в паучьем захвате, похоже, забыл о своем страхе высоты и грациозно взмыл в воздух, приземляясь рядом с Сириусом с широкой улыбкой на лице. — Мне не страшно, что я упаду и умру, как на метле, — гоготнул он на вопросительный взгляд Сириуса. — Меня защищает магия, и у Лунатика нет времени паниковать, потому что я нахожусь в воздухе полсекунды. К сожалению, волшебство на тыквах со временем рассеялось, и они начали спонтанно лопаться и окатывать учеников и преподавателей сладкой оранжевой жижей. Именно в этот момент профессор МакГонагалл заметила Мародеров и подбежала к ним. — Полагаю, мы должны поблагодарить вас, джентльмены, за этот вечерний беспорядок и погром? Все четверо непонимающе завертелись, но рядом никого больше не оказалось. — Можете не искать оправданий, — устало сказала она. — Сэр Николас видел, как вы развешивали паутину. Очевидно, он умилился, думая, что вы просто украшаете коридоры своими собственными украшениями. Теперь он трижды передумает на ваш счет. Сириус и Ремус обменялись взглядами. Им придется придумать способ усовершенствовать предупреждающие чары, чтобы включить в них призраков. — Две недели отработок после уроков со мной или мистером Филчем и минус восемьдесят баллов с Гриффиндора, — добавила профессор МакГонагалл. — Всего две недели, Минерва? — Слагхорн неодобрительно обходил лужу тыквенного сока. — Было бы больше, — промолвила она, втягивая ее в кончик палочки, — Но признайте, это было выдающееся чародейство.***
В ту ночь Сириус просидел допоздна, свет, отбрасываемый палочкой, скрывался пологом кровати, не мешая соседям спать. Он закатал правый рукав пижамы и уставился на кольцо синяков, окружавшее запястье. Он никому упомянул об этой травме. Ему не хотелось, чтобы она проходила. Он заслужил это за то, что сказал Ремусу за несколько секунд до того, как соскользнул с уступа. Иначе Сириус никогда бы не поверил в свою жестокость. Только момент слепого страха отрезвил разум. Эти синяки доказывали, на что Ремус пойдет, чтобы защитить его. Держа Сириуса ладонью, буквально выскальзывающей из суставов от давления, он обещал никогда не позволить ему упасть. Сириус знал, что не заслуживает дружбы Ремуса, и из-за этого дорожил ею еще больше.