Casting Moonshadows ("Выбор лунных теней")

«Тьма не покидает нас так легко, как мы бы того хотели». (Маргарет Стол)

РЕМУС: В четыре часа утра Ремус проснулся от громкого постукивания. Мгновенно он принял сидячее положение, подрагивая от адреналина. Глаза его бегали по полутемной комнате, нос выискивал источник шума. Нервы оголились до предела с тех самых пор, как Сириус перестал писать. Волк метался прямо у поверхности разума, и по вечным тревожным, настороженным взглядам Нила и Анжелы он догадался, что Лунатик отражался в его радужках. В корзине с сеном рядом подле кровати послышался шорох, и он опустил руку успокаивающе погладить Хэмиша, выглядывающего из своего убежища. Стук повторился, и Ремус мотнул головой к окну, его ноздри раздулись. Еще один повторный стук сопровождался нетерпеливым уханьем. Ремус вздохнул с облегчением. Просто сова. Он отшвырнул одеяло и вылез из постели, чтобы позволить птице исполнить свой долг. Заметив почтальоншу на карнизе, он чуть не запрыгал от радости. Эта сипуха доставила письмо от Сириуса в начале лета. Сириус в порядке! Он распахнул окно, не обращая внимания на то, что забыл повернуть ручку и в спешке вырвал большой кусок рамы. Сова влетела в его комнату, села на спинку стула и властно протянула лапку. К ней была прикреплена толстая пачка писем. Дрожащими руками Ремус отвязал поклажу. Как только стопка упала в его ладони, сова сорвалась со стула и вылетела в окно. — Нет, погоди! — крикнул Ремус вдогонку, подбегая к окну. Он хотел сразу же ответить Сириусу, а Брутта была занята доставкой письма Джеймсу. Сова растворилась в ночи, продолжая свой призрачный полет обратно к дому Блэков. Медленно Ремус вернулся к своему столу и сел на стул, глядя на аккуратно запечатанные конверты. Тот, что сверху, был написан на знакомом пергаменте хорошего качества, используемом семьей Блэков. Он поднес его к носу, чтобы вдохнуть аромат Сириуса. Запах, наполнивший его изнутри, оказался вовсе не тем, о каком он мечтал. — Регулус, — прошептал он. Он быстро прошерстил взглядом остальные подписи и вдруг узнал свой почерк на одном из писем. Часто дыша, он разорвал письмо Регулуса, не заботясь о целостности печати. «Глупый Ремус», — подумал он про себя. «Сириус никогда не запечатывал свои письма фамильным гербом Блэков. О чем ты думал? Нет, ты совсем не думал», — увещевал он себя, — «Ты надеялся. Глупый, глупый Ремус. Разве ты еще не получил достаточно жизненных уроков, чтобы всегда ожидать худшего?» Он взял себя в руки и перевел взгляд на следующее наполнение письма: Площадь Гриммо, 12, Лондон Не заставляй меня сожалеть об этом, Люпин. Заходите, забираете его, выходите. Я подвергаю риску всю свою семью. Никаких авроров. Я предупредил. Я приложил письма, которые вы без остановки слали. Прекратите. Он их не получает, а я еле успеваю перехватывать их перед мамой. Я ничего не вскрывал. Можешь убедиться, что они все еще запечатаны. Мы уезжаем во Францию 16 августа. Дом будет пуст, только Сириус и домовые эльфы. Считай, что мой долг перед тобой за тот день в подземельях погашен. Регулус Блэк Ремус почувствовал, как его сердце забилось от облегчения — теперь он получил доступ к Сириусу —, а желудок наоборот сжался в склизкий ком и сделал кульбит при мысли о том, как плохо обстоят дела, если Регулус счел необходимым написать ему. Ремус вскочил на ноги, остановившись только на миг, чтобы поймать Хэмиша, вылезшего на поиски хозяина. Он бросил питомца в нагрудный карман пижамы и выбежал из своей комнаты в смежную, где спали Нил и Анжела. Он ворвался внутрь и тут же оказался прижатым к стене палочкой у горла. Лунатик взбунтовался, и кроваво-красная пелена медленно заволокла все вокруг. Ремус непонятым образом оказался на полу, оседлав грудь Нила, руки мужчины удерживались над его головой, а его палочка улетела под кровать. — Ремус! Ремус! Это я! Нил! Ремус покачал головой и уставился на перепуганное лицо приемного отца. Хотя Нил задыхался от нежданного удара спиной о пол и шока, Ремус абсолютно не запыхался. Он рывком пришел в себя и слез с Нила. — Прости, прости! Но ты напал на меня, и Лунатик просто защищался, — он похлопал Нила по шее и груди, пытаясь определить, сильно ли ему навредил. — Лунатик? — захрипел Нил. — В-волк. Нейл сел и растер ключицы. — И меня прости. Аврорское чутье — ты ворвался, и я среагировал, не подумав. Что случилось, Ремус? Ты никогда не будил нас так раньше. — Я получил п-письмо от Регулуса. — Кто такой Регулус? Ремус оглянулся на голос Анжелы: она перегнулась через край их кровати, смотря на него сверху вниз. Ее вьющиеся светлые волосы торчали во все стороны одуванчиком, а яркая вышивка цветов на ее ночнушке была заколдована так, что бутоны распускались, а потом возвращались в прежнее состояние. Ремус недоумевал, как им удается заснуть без приступов головокружения или тошноты. — Регулус Блэк. Брат Сириуса. Я прав, Ремус? — Нил ответил на вопрос. Ремус кивнул. Он протянул письмо, и Нил осторожно взял его и открыл, его глаза пробегали по строчкам. — В тот день в подземельях? — обратился Нил к Ремусу. Ремус прикрыл глаза и отвернулся. — Дело не в этом. У Сириуса явно проблемы, и сейчас нам дали возможность пойти и забрать его. — Мы не можем просто ворваться в чей-то дом и похитить чьего-то сына. Сына Блэков! — Но у него проблемы! — У нас нет доказательств, — мягко сказала Анжела, изъяв письмо из рук мужа и просмотрев его. — Есть, — упрямо настаивал Ремус. — Регулус трясется над правилами и страшится нарваться на неприятности. Он урожденный консерватор. Единственная причина, по которой он бы решился на нечто радикальное — так это огроменные проблемы Сириуса. Анжела и Нил переглянулись, и Ремус ударил кулаком по половице рядом с ногой. Она немного погнулась, и Хэмиш удивленно закопошился в кармане. Ремус виновато погладил его по голове. — Вы мне не доверяете? — Может, нам стоит пойти и поговорить с мистером Поттером, — неуверенно предложил Нил. — Он глава авроров, и наверняка знает, как лучше поступить в этой ситуации. — Но Регулус сказал никаких авроров, — заметил Ремус, почувствовав прилив вины за предательство мальчишки после самого смелого поступка в его жизни. — Он имел в виду «официальных» авроров, — сопротивлялся Нил. — Естественно, ему бы не хотелось, чтобы авроры вломились на территорию Блэков и рассекретили кучу практик темной незаконной магии. Если и идти, то нам. Мы нарушим столько же законов, войдя в их дом, сколько и они, практикуя темные искусства. — Ты уверен? Взгляд Нила смягчился. — Уверен. Обещаю. Ты мне не доверяешь, парень? Ремус помедлил, затем кивнул, застенчиво улыбнувшись Нилу и получив от него взамен такую же улыбку. — Тогда мы сперва нагрянем к Поттерам, — сказал он. Ремус застонал и поднялся на ноги. — Я сбегаю и оденусь. Нужно выдвигаться как можно скорее. — Сейчас полночь, Ремус, — Нил тоже встал и схватил его за руку. — Я знаю, ты волнуешься, но не думаешь ли, что лучше чутка подождать, пока хотя бы не взойдет солнце? Ремус сердито оглянулся на него. Лунатик заворчал и предостерегающе сверкнул через его глаза: — Сегодня шестнадцатое. Регулус сказал, что они уедут. Я разыщу его сегодня, с вашей помощью или без, так что не пытайтесь меня остановить, — его голос едва не срывался на низкое рычание. Нил осторожно убрал свою руку и медленно отступил назад, показывая, что не собирается нападать на волка. Лунатик успокоился и вернулся в свои глубины. — И-извините, — пробормотал он, не в силах удержаться от того, чтобы не вздрогнуть, когда Нил снова шагнул вперед, услышав его извинения. — Ремус, ты ведь знаешь, что мы никогда не накажем тебя за то, с чем ты не можешь совладать, например, с волком во время печали, — Нил говорил по-доброму, но твердо, не делая больше никаких движений в сторону приемного сына. — Да, знаю, — на автомате сказал Ремус. — Меня просто раздражает, что Лунатик… — Он снова дернулся, не задумываясь, когда рука Нила внезапно двинулась к нему. Он понял, что только что опроверг свое предыдущее заявление и густо покраснел, опустив голову. — Простите. — Ремус, — забеспокоилась Анжела. — Очевидно, ничего ты не знаешь. — И что? — все, чего хотел Ремус — выбраться из дома и спасти Сириуса. Он пожалел, что не ушел один, а сообщил Анжеле и Нилу о письме. Странный, новый инстинкт, которого он никогда раньше не чувствовал, шептал ему: «Тебе нужна помощь. Беги к родителям. Они знают, что делать.» И он повиновался ему, не раздумывая. Когда он стал таким зависимым от других людей? Когда он потерял силу, накопленную за годы жизни с настоящим отцом? — Ремус… — Я знаю, — Ремус приказал себе оставаться неподвижным и спокойным во время объятий Анжелы. — В уме знаю. Но сейчас я так взвинчен, и просто хочу найти Сириуса, что это непроизвольно. Я все понимаю. Мы можем пойти сейчас? Анжела и Нил обменялись взглядами над его головой, затем Нил, перебарывая себя, кивнул. — Хорошо. Иди одевайся. Встретимся в гостиной через десять минут. Оттуда мы переместимся к Поттерам. Ремус поспешил в свою комнату и накинул на плечи первую попавшуюся вещь. Хэмиша переложили в карман плаща ввиду слишком возмущенного фырканья — еж не собирался скучать в одиночестве. Глупо брать питомца на спасательную операцию, но Лунатик был слишком близок к поверхности, а Хэмиш по какой-то причине утихомиривал его агрессивные наклонности. Возможно потому, что — как выяснили Мародеры при изучении анимагии — животные (кроме людей), успокаивали волка, а не приводили в ярость. Он спустился в гостиную и встал, переминаясь с ноги на ногу, у потрепанного камина, ожидая спуска Нила и Анжелы. Наконец, они вышли, облаченные в темно-синие однотонные мантии — невероятное усилие в случае Анжелы, хотя ее распушённые волосы компенсировали излишнюю нейтральность. Нил крепко сжимал в руке письмо Регулуса. — Вперед, — по мановению палочки очаг загорелся. Ремусу не нужны были дальнейшие призывы, и он швырнул в огонь пригоршню Летучего пороха. — Поместье Поттеров! Он опустился на колени, сунул голову в изумрудное пламя и зажмурился, пока его тело привыкало к обескураживающему ощущению пребывания в двух местах одновременно. По прибытии он осмотрелся и увидел любопытствующего домовика посреди парадной гостиной Поттеров. — Пожалуйста, сообщите мистеру Поттеру и Джеймсу, что я здесь? — попросил Ремус. Домовой эльф заколебался, взглянув на массивные напольные часы в углу комнаты. — Да-да, не хочется их будить, но это чрезвычайная ситуация, — Ремус изо всех сил старался не звучать так отчаянно и нетерпеливо, как он чувствовал. Домовой эльф угукнул и с хлопком исчез. Через несколько минут Ремус услышал далекий стук, наращивающий свою громкость и превращающийся в бегущие шаги. Наверху кто-то крикнул: «Не перила, Джеймс!» Все же на пол первого этажа что-то грохнулось. Дверь в комнату распахнулась, и внутрь влетел Джеймс в очках набекрень и с птичьим гнездом на голове. Из одежды на нем были только нелепые пижамные штаны в красно-белую полоску. — Проходи, Лунатик. Он сунул руки в пламя и протащил Ремуса за плечи, отчего они оба угольной кучей повалились на каминный коврик. Ремус едва не раздавил Хэмиша. — Что случилось? — настойчиво спросил Джеймс, а затем взвизгнул, когда Нил чуть не наступил ему на руку, следуя за Ремусом через огонь. — Профессор Андерс? Мистер и миссис Поттер вошли в комнату как раз в тот момент, когда Анжела перешагнула через решетку вслед за мужем. — Что, черт возьми, здесь происходит? — мистер Поттер в замешательстве оглядывал свою внезапно переполненную гостиную. — Я получил п-п-письмо, — объявил Ремус. Джеймс еле слышно зашипел, услышав заикание Ремуса. Его друзья знали, что он поддавался недугу только в ситуациях сильного стресса. — От кого? — Регулус. — Регулус? — недоверчиво произнес Джеймс. Ремус передал ему письмо. — Регулус Блэк? — переспросил мистер Поттер. Его волосы были столь же неряшливы, как и у Джеймса, хотя он, по крайней мере, нашел время, чтобы захватить халат, прежде чем рискнул спуститься вниз. — В тот день в подземельях? — пробормотал Джеймс, искоса пальнув в Ремуса взглядом. Ремус нахмурился. — Да почему все так сосредоточены на этой строчке? Дело не в этом! Мы должны пойти и спасти Сириуса! — Отдай письмо отцу, парень, — сказал Нил Джеймсу, и тот сразу же повиновался. — Не могу поверить, что Регулус написал тебе! —промолвил Джеймс сквозь зубы и завалил его вопросами: — Как тебе это удалось? И что, по-твоему, случилось с Сириусом? Когда мы сможем забрать его? Мы ведь собираемся его спасать, верно? Ремус вздохнул. — Я не знаю, написал ли он по собственному желанию. Понятия не имею, я знаю столько же, сколько и вы. Скоро — это сегодня, если я имею право голоса. Думаю, все зависит от мистера Поттера. Джеймс помолчал несколько секунд, сопоставляя ответы Ремуса со своими вопросами. — От моего папы? — Лучший аврор и все такое, — объяснил Ремус. — Ах. Значит, в этот раз не без Мародеров? — Пусть только попробуют сказать, что мы не можем сдержаться, когда нужно. — МакГонагалл не поверила бы своим ушам, если бы услышала, что ты сказал. — Поверила бы. Я голос разума в море безумия Мародеров. Несмотря на любые маленькие пушистые проблемы, которые могут встать на моем пути. Анжела и миссис Поттер сидели на одном из неудобно украшенных диванов неподалеку, их взгляды метались между Джеймсом и Ремусом, Нилом и мистером Поттером, корпевшим над письмом Регулуса. Взрослые тихо переговаривались. — Мы ведь пойдем его спасать, да, пап? — Джеймс заискивающе посмотрел на двух мужчин. — Вы никуда не пойдете, — мистер Поттер слету разрушил все надежды. — Пойдем, — тут же хором ответили Ремус и Джеймс. — Вы думали, что я позволяю двум несовершеннолетним мальчишкам ворваться в Древнейший и Кроваво-злейший Дом Блэков? Вы жестоко ошибались — вне зависимости от того, кого бы вы попросили, меня или мистера Андерса. Лунатик встал на дыбы, и Ремус даже не понял, что рычит, пока мистер Поттер не сделал шокированный шаг назад, и чужая палочка второй раз за ночь внезапно указала на грудь Ремуса. — Пап, нет! — Джеймс загородил Ремуса своим тощим телом. — Оборотень! — Мистер Поттер во все глаза смотрел на Ремуса. — Что? — Миссис Поттер поднялась на ноги и попробовала оттащить Джеймса от Ремуса. Джеймс стряхнул ее руку и снова встал перед своим другом. К нему быстро присоединились Нил и Анжела. Страх подступаел к горлу, словно желчь. В сознании Ремуса возникли образы посеребренных кнутов и топоров. Мистер Поттер — главный аврор. Всего одним его словом Ремуса можно было приговорить к заточению в резервации оборотней или даже к смерти. Он покачнулся и почувствовал, как спиной ударился о каминную полку, колени подогнулись, поэтому он соскользнул на пол за защитной стеной, образованной его товарищем по стае и семьей. — Ваш сын — оборотень? — Сквозь узкую щель между ногами Джеймса и Нила Ремус увидел, что палочка мистера Поттера слегка дрожит. Он опустил ее в тот момент, когда Джеймс встал в оборону. — Теперь мне все понятно — почему он такой болезненный. И это прозвище, которое ему дали мальчики: Лунатик! Ремус испуганно всхлипнул, совершенно не в силах сдержаться. В душе какая-то часть его кричала: «Трус! Какой из тебя гриффиндорец? Ты сейчас описаешься от страха. Тебе пятнадцать, идиот! Трус! Трус!» — Неизлечимая болезнь, — пробормотала миссис Поттер очень высоким голосом. — Велика вероятность, что он из-за этого умрет, — повторила она слова Сириуса полугодовалой давности. Ремус смутно помнил разговор между Сириусом и миссис Поттер, который он подслушал давным-давно, — как Сириус оберегал его тайну. При мысли о Сириусе из его горла вырвался еще один всхлип. Очень хотелось прогнать Лунатика, мыслить трезво, но волк включил режим полной защиты. Он не атаковал угрозу только из-за члена стаи на пути и беспокойного ерзанья Хэмиша в кармане. — Лунатик? — Джеймс вдруг присел перед ним, заглядывая в глаза. — Ремус, все в порядке. Он не причинит тебе вреда. — Посмотрите, что вы наделали! — раздался яростный голос Анжелы. — Что с ним? — не понял мистер Поттер. — Ради Мерлина, Гарольд! Убери свою палочку! — Какая-то маленькая частичка разума Ремуса, не занятая борьбой с волком или попытками контролировать мочевой пузырь, поразилась, узнав голос миссис Поттер. — Разве ты не видишь, как напугал бедного мальчика? — Он оборотень, — не отступал мистер Поттер, все еще контуженный смятением. — А ты чертовски ужасный аврор, раз позволяешь глупым предрассудкам общества стоять на пути твоего здравого смысла! — Мам! — Джеймс благоговейно поднял на нее голову. — Я не… — мистер Поттер замолчал. — Это от шока. — Ты слышал это, Ремус? — Лицо Анджелы появилось рядом с Джеймсовым, а затем возник и Нил. — Он не сдаст тебя. Он просто удивился. Как Нил, когда ты к нам ворвался. Ремус тупо уставился на нее и перевел взгляд на Джеймса. «Стая» — прошептал Лунатик в его голове. «Стая». — Сохатый, — промычал он. — Бродяга? Джеймс вздрогнул. — Мы его вызволим, Лунатик. Понятно? Ремус боролся с собой, насильно отталкивая Лунатика с переднего плана своего разума. Волк попятился, угомонившийся теперь, когда опасность миновала. — Понятно, Лунатик? — терпеливо повторил Джеймс. Лунатик ушел, и вся ситуация снова всплыла в голове Ремуса. Сириус, письмо Регулуса. Набег на дом Блэков, спасительная миссия. — Да, — сказал он и увидел, как расслабилось лицо Джеймса. — Да, конечно. Понятно. — Ремус, Джеймс, — хлопнул их по плечам Нил. — Вы же в курсе, что не пойдете. У Блэков опасно. Мы не хотим, чтобы вы пострадали. Джеймс взял Ремуса за руку, когда Лунатик вновь зарычал. — Вы действительно считаете, что вам по плечу нас остановить? — спросил он. — Может, меня и получится, но не Лунатика. Не сейчас, когда волк то и дело вырывается наружу. Я никогда раньше не видел его настолько плохим. — Еще бы мы вас не остановили, —миссис Поттер раздраженно скрестила руки. — Вам обоим по пятнадцать, а нас, взрослых, четверо; причем двое — авроры. Мы не позволим вам соваться в опасность. Джеймс вопросительно оглянулся на Ремуса. Ремус отшатнулся в ужасе от его немого вопроса. Затем глаза Джеймса метнулись к письму, смятому в руке отца, и Ремус вспомнил, что пошел на это ради Сириуса. Он закрыл глаза в безропотном согласии. — Тогда покажи им, Лунатик. Ремус глубоко вдохнул, тело впитало силы, и Лунатик взлетел в прыжке. Неподготовленные взрослые не успели среагировать. Размытое в движении пятно перемежалось удивленными писками и возгласами удивления. Он старался никому не причинять вреда, и через несколько коротких мгновений он, тяжел дыша, встал у старинного дивана. Пальцы сжимали охапку из четырех палочек, в то время как его собственная и Джеймса и были направлены на обезоруженных людей. Нил и мистер Поттер восстанавливали дыхание на полу. — Ловкость рук и никакого волшебства, — прокомментировал Джеймс. — Мы умеем постоять за себя. — Как…? — мистер Поттер изумленно смотрел на Ремуса. Ремус поймал его взгляд и медленно сжал деревянный подлокотник. Под давлением он треснул и раскололся. — Оборотень, — напомнил он мужчине, стыд и ненависть к себе добавили окраски его щекам и голосу. — Так что мы идем с вами, — добавил Джеймс, придвигаясь ближе к Ремусу, так что их плечи соприкоснулись. — Мы — стая, и никого не бросаем. — Мальчики, это не игра, — мистер Поттер был настроен крайне серьезно. — Не игра, — осторожно согласился Ремус, подкапываясь к глухим баррикадам и грубо отпихивая Лунатика подальше. Держать голос ровным было непросто. — Это не шутки. Они моя стая, и Лунатик не успокоится, пока мы не уведем Сириуса в безопасное место подальше от этого дома. — Неизвестно, что нас там ждет, — Нил встал, поправляя сбившуюся мантию. — Парни вашего возраста не должны такому подвергаться. Ремус издал короткий горький смешок. — Слишком поздно, Нил. Уж поверь. И Джеймс, и я знаем, чего ждать. Это не глупые игры или приключения. Мы лучше всех осознаем всю серьезность. В долгом молчании Ремус и Джеймс ожидали приговора. В конце концов Нил тяжко вздохнул. — Они не сдадутся. Я мог бы это предугадать. — Нил, ты вот так возьмешь и…? — начала Анджела. — Лучше со мной и Гарольдом, чем сами в одиночку. Ты прекрасно знаешь, что они на это способны. Осанка Анджелы поникла, и она уныло кивнула. Мистер Поттер строго посмотрел на юнцов. — Великолепно. Не отходите ни на фут. Заблудитесь — накажу так сурово, что не выйдете из котельной дома престарелых до конца лета. Ремус обмяк от облегчения и протянул отобранные палочки обратно. — Я останусь здесь, — сказала миссис Поттер. — На всякий случай, если что-то пойдет не так, к тому же мне нужно связаться с Альбусом. — А я пойду, — упрямилась Анджела. — Он написал Ремусу. Это меньшее, что я могу сделать для бедного мальчика. Кроме того, уж я справлюсь с этими двумя. — Домашние эльфы, — внезапно осенило Нила. — Никого из людей сегодня не будет, но эльфы! — Обливиэйт в помощь, — просто ответил мистер Поттер. — Нам просто нужно не забыть над ними поработать перед уходом. Они могут оказаться весьма полезны в поисках Сириуса и его вещей. — Они ничего нам не скажут, — встрял Джеймс. — Домовики ведь боготворят своих хозяев. Его отец мрачно улыбнулся и что-то пробормотал себе под нос, взмахнув палочкой. Несколько мгновений спустя из его кабинета послышался шум, через открытую дверь вылетел пузырек с прозрачной жидкостью и попал ему в руку. — Сыворотка правды. Действует и на эльфов, но им нужна доза поменьше. — Разве это не незаконно? — с трепетом спросила Анжела. Она работала в Министерском отделе магических существ, и Ремус знал, что ей претит любой намек на жестокое обращение с нечеловеческими существами. — Конечно, нет, дорогуша, — веселился Нил. — Также, как и проникновение в поместье одной из самых темных чистокровных семей Европы, околдовывание их домовых эльфов и похищение их сына. Тебе не о чем беспокоиться. — Меня начинает тошнить, — побледневшая миссис Поттер присела на диван. — Слишком поздно отступать, мама, — сказал Джеймс. — И эта болтовня занимает слишком много времени. Никто и моргнуть не успел, как он схватил горсть Летучего пороха из коробочки рядом, швырнул ее в огонь и сунул в него голову. Ремус предположил, что после прочтения письма ему позволено произносить адрес. Зеленый вихрь улегся, и Джеймс напрягся от удивления. Ремус пододвинулся к Джеймсу и приобнял его за талию, не забывая, что у его друга есть дрянная привычка бросаться вперед в ситуациях, не анализируя предстоящую опасность. — Ох! — Что ты видишь? — спросил он. Они вдвоем игнорировали крики позади вроде «Джеймс! Вынь голову из огня!» или «Вот почему я не хотел, чтобы они участвовали!» — Здесь пусто, — эхом отозвался звучавший отдаленно голос Джеймса. — Черт возьми! А я-то думал, что у нас беда с антиквариатом и чистокровными памятными вещами. — Ремус, вытащи его обратно, — велел ему Нил. — Я ни за что не пропущу первыми двух пятнадцатилетних гриффиндорцев. Ремус неохотно потащил своего сопротивляющегося друга обратно в гостиную Поттеров, позволив Нилу и мистеру Поттеру подойти к огню. Мистер Поттер ненадолго засунул голову в зеленое пламя, чтобы убедиться, что берег свободен, прежде чем вошел целиком. За ним быстро шмыгнули Нил, Анжела, Джеймс и Ремус. Ремус вылез из черного камина и оглядел главную гостиную боков. Теперь ему стало понятно, что имел в виду Джеймс своим предыдущим восклицанием. Несмотря на то, что поместье Поттеров всюду было украшено старинными чистокровными антикварными предметами, они всегда придавали старинному дому элегантности. Стены были выкрашены в теплые светлые тона, а потолки плавно сводились над комнатами. Полированная замысловатая мебель излучала миролюбивость и множество любящих историй. Дух старой, доброй магии, казалось, пронизывал каждую комнату. Гостиная Блэков, в которой они очутились, напротив была от пола до потолка обшита мрачными панелями из темного дерева. Тяжелая, черная, готическая мебель. Чувствительные нос, уши и глаза Ремуса гудели под тяжестью темной магии, питающей воздух. Едва он сделал шаг, как наткнулся на гигантский гобелен генеалогического древа, занимающий всю стену. На нем предстал темно-зеленый лес с закрученными черными лентами, на которых серебром были вышиты семьи Блэков, уходящие в многовековое прошлое. — Воздух на вкус старый и злой, — пробормотал он. — Я чувствую, как он тянет волка… нет, вернее, темную магию, которая связывает волка со мной. Джеймс бросил на него обеспокоенный взгляд. — С тобой все будет в порядке? Губы Ремуса скривились в невеселой улыбке. — Сириус здесь вырос. И как это место не отравило его полностью? — Пойдем, ребята, — Нил указывал на дверь, через которую уже прошли мистер Поттер и Анжела. Ремус и Джеймс последовали за ним в темный коридор. — Вы сказали, что его запирают в подвале? — спросил мистер Поттер, поглядев на лестницу с резными перилами, а затем на дверь, ведущую через короткий коридор на кухню. — Да, — начал Джеймс. — Когда он… — Ш-ш-ш! — Ремус внезапно прервал его. Он ткнул на угрожающе огромный портрет, висевший сразу за Джеймсом в холле. Он мог только различить отвратно-красивую фигуру Вальбурги Блэк, дремлющую в раме. — Боже! — воскликнула Анджела шепотом. — Неприятно должно быть сталкиваться лицом к лицу каждый раз, спускаясь по лестнице. Ремус не мог не хихикнуть, глядя на выражение ее лица. — Сириус собирался отыграться, прилепив к своей стене на чары Вечного приклеивания фотки мотоциклов и раздетых маггловских девушек. — Нет, не может быть, — потряслась Анжела, и все чувство юмора покинуло Ремуса при мысли о настигших Сириуса последствиях. — Зная Бродягу, все возможно, — хмыкнул Джеймс. — Тогда пошли, — Мистер Поттер повел их на кухню, Нил не отставал. Еще до того, как Ремус вошел в новое помещение, раздались два совместных возгласа «Инкарцеро!», и когда он выглянул из-за двери, на полу уже лежали четыре домовых эльфа, одетых в рваные лоскутья серо-черной ткани, обернутых вокруг наподобие набедренных повязок, и сердито смотревших на незваных гостей. Эльфы безуспешно боролись с удерживающими их магическими веревками. Мистер Поттер схватил одно маленькое существо и усадил его на кухонный стул. Взмахом палочки он убрал веревку у рта, не обращая внимания на зовы о помощи, и запрокинул тому голову. На язычок упала одна капля сыворотки. Домовой эльф тут же успокоился, его глаза остекленели. — Как тебя зовут? — спокойно спросил мистер Поттер. — Кричер, — его голос был глухим и монотонным. — Кому ты служишь? — Я служу Древнейшему и Благороднейшему Дому Блэков и его хозяевам. — Где твой хозяин, Сириус? Кричер дернулся, изо всех сил пытаясь сопротивляться принуждению зелья, но его голос оставался бесстрастным: — Предатель крови заперт и находится под стражей в подвале за то, что осквернил и обесчестил Благородный дом Блэков своими позорными гриффиндорскими наклонностями. Ремус почувствовал, как низкое клокотание вырывается из его горла, потому что он понял, кто вложил эти мысли в голову домовому эльфу. Джеймс успокаивающе положил руку на его, а Анджела подошла ко входу в подвал и открыла его. — Тут лестница вниз, — сказала она. — И несколько проходов в разные погреба. Остальная четверка ступила за ней в темный коридор. Кричер, все еще связанный, парил позади мистера Поттера, словно уродливый воздушный шар с адской ярмарки. — Люмос, — Нил поднял зажженную палочку над головой. Дальше был короткий проход с двумя дверьми в сырой каменной стене. Воздух холодил кожу и прилипал к ней, как растительное масло. — В какой из них Сириус? — Мистер Поттер обратился к Кричеру под действием зелья, но неожиданно для всех ответ дал Ремус. Он напрягся, как только попал в коридорчик, его ноздри раздулись: на него обрушился запах голода, страданий, бескрайней вины и Сириуса. Он бросился к двери справа и забил в нее кулаком: — Сириус! Сириус! — задворки сознания пожурили его за грубость и отчаяние в голосе, но большая его часть сосредоточилась на нахождении способа связаться с мальчиком по другую сторону двери. На этот раз и Ремус, и Лунатик объединились во имя общей цели. Никаких признаков жизни, хотя чуткий слух Ремуса уловил звук движения прямо за дверью. — Бродяга! — Отойди в сторону, парень, — Нил схватился за плечо Ремуса, но тут же одернул руку, когда Лунатик ощерился. Мужчина вздохнул и вместо этого направил свою палочку через плечо Ремуса и четко произнес: — Алохамора! Ремус не совсем понимал, что произошло дальше. В одну минуту он сидел, прижавшись и царапаясь о дверь, а в следующую его отбросило назад, спина жестко приложилась о противоположную стену и полностью выбила воздух из легких. — Лунатик! Изображение перед ним двоилось: пара голов Джеймса, склонившегося над ним, испуганно моргали. — Ау, — выдавил из себя он. Повернувшись в сторону, он увидел Анжелу, огорченно нависавшую над Нилом, тоже попавшим под охранные чары. Мистер Поттер с понурым выражением лица изучал дверь. Кричер радостно захихикал. — Это заклинание! — сообщил он им, злобно качаясь над их головами. Эффект сыворотки Правды, похоже, начал ослабевать. — Только заклинатель может сломать его. Вам никогда не вытащить противного предателя крови. Презренные грязнокровки и осквернители! — Он снова захихикал, звуча более чем безумно. — Хозяйка наложила его, чтобы не пускать Мастера Регулуса, но вместо этого удар попал по вам! — Он снова рассмеялся. — Лунатик? — тихая мольба была настолько неожиданной, что даже Кричер с удивленно захлопнул рот. Он доносился по ту сторону двери, приглушенно и близко к полу. Ремус тут же вскочил на ноги и поспешил к двери, за ним бежал Джеймс. Осторожно, чтобы не коснуться заколдованного дерева, он присел и попытался заглянуть в тонкую щель. — Бродяга? Оттуда раздался истерический смех. — Лунатик! Пришел, чтобы спасти меня! — Сириус что-то неразборчиво запел, и у Ремуса сжалось сердце от беспокойства: здравый смысл в Сириусе, кажется, отсутствовал. — Сириус, приятель, ты знаешь, какое заклинание на двери? — Джеймс встал на колени рядом с Ремусом. Он тоже не на шутку перепугался. Сириус снова прыснул, и они услышали шорох в щели под дверью. — Я почти чую тебя, Лунатик, Сохатик, — пропел он. — Тихие красивые сны и люси… люди… нации… Ремус, чье лицо было близко к полу, не упустил сильного запаха вина, доносившегося из-под двери вместе с грязным дыханием Сириуса. — Он пьян, — поведал он остальным. — Вино. При звуке его голоса Сириус издал восторженно взорвался хохотом, бывшим не разумнее смеха Кричера. — Лунатик! Чудесный, чудесный Лунатик! Я мечтаю… Я мечтаю о тебе… ты пришел, и стая… — Вино? — недоверчиво спросила Анжела. — Откуда? — Это винный погреб, — понял Нил. Он зыркнул на Кикимера. — Вы его кормили? Давали ему воду? Кричер подло улыбнулся, оскалив ряд маленьких зубов. — Только когда госпожа разрешала. Хорошая госпожа… она причиняет боль грязнокровкам и любителям магглов вроде вас. — Ты определил заклятье на двери? — спросил Нил у мистера Поттера, осторожно водящего палочкой по дереву. — Это темная магия. Боюсь, эльф прав. Его может снять только заклинатель. — Но что оно делает? — Джеймс старался скрыть свои гримасы жалости, когда Сириус снова завел свою песню «Лунатик меня спасет». Кричер заколыхался в своих путах, хлопая ушами. — Люди не могут войти! — захихикал он. — Только домовые эльфы и маленькие бегающие мышки! — Ох, заткнись! — Анжела свела брови и пальнула в эльфа чарами немоты. При слове «бегающие» песня Сириуса оборвалась, и он захныкал. — Они убют мня, Лунатик, — за дверью зашаркало. — Тени, темые тври. Ползут, бегут, прыгают. Я смотрю, смотрю… Они тут, Лунатик, они тут! В груди Ремуса защемило. — Мы вытащим тебя, Бродяга. Просто держись. — Черт! — Мистер Поттер вновь оторвался от двери и взлохматил рукой свои неряшливые волосы, отчетливо напоминая Джеймса. — Никак не придумаю, как взломать эту дьявольскую штуковину. Может, получится заставить какого-то эльфа вытащить его, раз мы не можем. — Не в этот раз, — сказала Анджела. — Мы не сможем подчинить чужих домовых эльфов, даже если в отчаянном порыве решимся на Непростительное. Их врожденное желание служить своим хозяевам пересиливает любую магию. — Не трогай Джеймс! — огрызнулся мистер Поттер на своего сына, и Ремус оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джеймс отдергивает руку от ручки. — Это часть проклятия, — продолжил мистер Поттер, сузив глаза. — Нельзя к ней прикасаться. Я даже сомневаюсь, что они должным образом ее заперли — Так почему бы нам не сломать ее без прикосновений? — предложила Анжела. — Если бы заклинание было наложено только для сдерживания брата Сириуса, они никак бы не ожидали таких серьезных мер с его стороны. Мистер Поттер ухмыльнулся. — Знаешь, а может сработать! Сириус, нам нужно, чтобы ты встал подальше от выхода. Жалкое бормотание с другой стороны двери на мгновение умолкло. — Лунатик? — Сириус, нам нужно, чтобы ты отошел от двери, — мягко сказал ему Ремус. — Мы собираемся ее взорвать. — Нет, — простонал Сириус. — Не-не-не-не! Там тени. Темные сущности. — Всего на несколько секунд, Бродяга. Обещаю. — Поклянись, Лунатик, поклянись! — Клянусь. Когда я скажу «беги», беги от двери, окей? С другой стороны двери послышался тихий звук согласия, и Ремус взглянул на мистера Поттера. — Готовы? Мужчина поднял палочку и кивнул. — Беги, Сириус! По другую сторону двери послышался шорох — Сириус отодвинулся. Мистер Поттер закрыл глаза и создал разрушительное заклинание. Во второй раз за последние десять минут Ремуса сбило с ног, и он закрыл голову руками от посыпавшихся с потолка щепок. Джеймс увесисто приземлился рядом с ним. — Какого черта? — воскликнул Нил. — Оно должно было взорваться внутри. Не снаружи. — Черт! — повторил мистер Поттер, стирая с лица оседающую пыль. — Он заколдовали дверной косяк. Ремус оглядел двери и убедился, что хоть дверь и выбило взрывом, ни один из обломков не проник внутрь. Будто кто-то наложил на проем щит «Протего». — Сириус, дружище, ты здесь? — Джеймс, пошатываясь, направился к зияющему входу. — Не входи! — быстро предупредил мистер Поттер. — И не собирался. Я не такой тупой, каким кажусь. — Джеймс? — Из-за бочки выползла перепачканная фигура. — Сириус! — Ремус был потрясен от его вида. Сириус не в порядке. Он был помят, вывален в пыли и настолько худ, что под скулами залегли синие тени. Волосы безжизненно ниспадали на лицо. Но когда он увидел Ремуса и Джеймса, лицо преобразилось, и он со всей дури бросился к дверному проему. — Сириус, стой! — Слова только сорвались с губ Ремуса, как Сириуса откинуло от невидимого щита, и он растянулся на полу. — Сильно ударился? — с тревогой спросил Ремус. — Не обожгло? Сириус уставился на него. — Нет. Я что, не могу выбраться, Лунатик? — он протянул тонкую руку и ее увело обратно. — Очевидно, раз горящее проклятие работает только снаружи, — задумчиво сказал мистер Поттер. — Не волнуйся, Сириус. Мы придумаем, как тебя вытащить. Ошалевшие глаза Сириуса переметнулись на мистера Поттера. — Мистер Поттер? — Его взгляд скользнул по остальным. — Профессор Андерс? — Мы пришли спасти тебя, Бродяга, — сказал ему Ремус. Сириус моргнул, качая головой, словно пытаясь прояснить ее. — Желудок болит. Мне плохо. — Мы вытащим тебя, как только сможем, дорогой, — Анжела присела рядом с Ремусом и Джеймсом. — Нам просто нужно найти способ пробраться через дверной проем. Он проклинает всех проходящих людей. Ремус внезапно замер при этих словах. Проклинает всех проходящих людей… Человеческих людей? Он думал. Сириус свернулся калачиком на полу лицом к ним. Домовые эльфы могут проникнуть внутрь. По словам Кричера, мыши тоже. Нелюди. «Как я». Потом он чуть не ударил себя, когда вспомнил. «До этого я сбежал по ступенькам и постучал в дверь. Со мной ничего не произошло. Как мы это упустили? Люди глупеют в напряженных ситуациях». Он знал, что взрослые никогда не согласятся проверить его теорию — независимо от того, какие доказательства он им представит, поэтому, не предупредив их, он сделал вдох и нырнул в дверной проем перед собой. — РЕМУС! — закричали четыре голоса, и Анжела попыталась схватить его, но промахнулась, потому что Ремус прошел так легко, будто и не было никакого барьера. — Что? — Джеймс захотел сам дотронуться. — Как?.. — Не трожь, Сохатый! — резко оборвал его Ремус. — А ты как тогда?.. — Он действует только на людей. Не на существ — домовых эльфов, мышей, оборотней. — Лунатик! — Прежде чем Джеймс успел ответить, Ремус обнаружил, что сзади его обнимает что-то похожее на гигантскую ходячую подставку для тостов. Он повернулся и тоже обнял Сириуса. — Хоть бы ты не был сном, — шептал мальчик ему на ухо. — Хоть бы ты не был сном. Ремус судорожно рассмеялся. — Я помню наш похожий разговор. И процитирую твой ответ: «Никто не в силах вообразить нечто столь удивительное, как я». Сириус фыркнул Ремусу в волосы и замолчал. — Сириус? — Ремус немного отстранился, а голова Сириуса, словно на шее без костей, откинулась назад; полуоткрытые веки показывали белки глаз. — О, Боже! Что с ним? — Ремус беспомощно посмотрел через проход на взрослых. — Он пьян в стельку, — напомнил Джеймс, но его ореховые глаза обеспокоено смотрели на их друга без сознания. — Ремус, ты сможешь протащить его обратно? — спросил мистер Поттер. — Если прижмешь его к себе, я думаю, ты сможешь пройти через барьер. — Вы уверены? — Ремус крепко стиснул Сириуса у груди. — Что, если вы ошиблись, и он сгорит? Мистер Поттер поморщился. — Я знаю, что с ним все будет в порядке, если ты его прижмешь как следует. Ремус подозрительно покосился на дверь. — Точно? — Ты можешь доверять моему отцу, Лунатик, — заверил его Джеймс. — Он знает, о чем говорит. Он как раз специализируется на подобных заклинаниях в аврорате. — Кроме того, — добавил мистер Поттер. — Он не сгорит, если я все же просчитался, а просто не сможет пройти, как раньше. Попробуй-ка протащи его сюда. Ремус немного ослабил хватку Сириуса, когда понял, что дыхание мальчика становится затрудненным, затем перехватил руку и легко встал с Сириусом на руках. Он не пропустил понимающую ухмылку Джеймса и предупреждающе просверлил взглядом, а потом уже заметил изумление мистера Поттера. — Оборотень, — напомнил он мужчине. — Верно… — слабо ответил мистер Поттер. Ремус подошел к порогу и глубоко вздохнул. Первый шаг. С Сириусом на руках заклинание пыталось дать отпор, и это было похоже на прогулку по теплому раскисшему желе с примесью гнилого привкуса темной магии. — Гадость, — он вздрогнул с макушки до пяток, выскочив на другую сторону. — Мне нужно в душ. — Он еще дышит? — подошел к нему Нил. Грудь Сириуса вздымалась и опускалась. — Ага. — Тогда пошли. Чем скорее мы выберемся из этой адской дыры, тем лучше. И нам еще нужно стереть память домовых эльфов и забрать вещи Сириуса из его комнаты. Хочешь, я понесу его, Ремус? Ремус крепче сжал Сириуса, решив не отпускать парня, пока полностью не убедится в его безопасности. — Нет. — Как хочешь, — Нил ступил на лестницу. — Вы, парни, идите за нами. Нил, мистер Поттер и Анжела пошли обратно на кухню, Джеймс и Ремус замыкали процессию. — И будьте осторожны, не разбудите старую летучую мышь в холле, — напоследок сказала Анджела через плечо. — Обливиэйт не работает с портретами. Ремус вспомнил письмо Сириуса, где тот в красках описал поток ругательств из рта портрета матери. — Интересно, а Авада Кедавра? — пробормотал он Джеймсу. — Я открыт к экспериментам, — мрачно обозначил Джеймс, бросив взгляд на истощенное тело Сириуса.