Маска в огне

      Под ногами шелестели пожухлые листья, словно бумага; они напоминали о быстротечности времени — потеряв краски осени, с каждым шагом они становились все более блеклого оттенка, выцветали до сепии. Воздух был холодным и пронизывающим, а первые заморозки уже начинали оставлять свои следы на траве и ветвях деревьев, покрывая их серебрящимся в свете Люмоса инеем. Тишина в лесу стояла настолько глубокая, что можно было услышать свое собственное дыхание, не то что каждый шаг. Силуэты высоких деревьев, проступающие из тьмы подобно гигантам, словно охраняли вход в самое сердце чащи.       Наверняка все в замке в это время сидят у теплых каминов, наслаждаются чашкой горячего какао или чая, уютной обстановкой, которую создают потрескивающие дрова и мягкое свечение огня. Том знал, что все эти приятные мелочи, которые делают жизнь комфортной, не имеют значения для него в данный момент.       Том продолжал свой путь по Запретному лесу. То была не просто бессмысленная прогулка, хотя и она помогала освежить голову перед трудным разговором; истинной причиной того, что он покинул замок на ночь глядя, была встреча с Томасом. Они давно не общались, и их отношения не утратили напряженности, но Том решил, что сейчас настало время для искренней беседы — или, зная Томаса, ее имитации.       Он продолжал шагать по вялой коричневой траве, осторожно обходя замерзшие лужи, а под ногами теперь хрустел почти незаметный слой первого снега. Напряжение росло с каждым шагом, но вовсе не от этой сюрреалистичной тишины, не от того, что вокруг могли притаиться жуткие твари, обитатели Запретного леса. Мысли были настолько заняты предстоящей встречей, вопросами, которые нужно правильно сформулировать, возможными уловками Томаса, которые надо предугадать, что он даже не заметил, как прошел уже большой кусок пути. Остановился и оглянулся, пытаясь сориентироваться в лесу. Барьер на этом месте должен закончиться. Ухватив палочку крепче, он аппарировал.       Вихрь из листьев закружился вокруг, когда сжавшееся пространство выплюнуло его в саду перед особняком Гонтов. Темная ночь окутывала сад зловещим покровом, только силуэты деревьев и кустов вырисовывались на фоне закрытого тучами неба, тянулись к нему, словно мертвые руки. Вдалеке, за садом, возвышался величественный особняк. Казалось, Том мог бы описать его по памяти, поэтому легко угадывал формы во мраке — гладкие линии и изгибы создают ощущение элегантности и роскоши, все, как любила его старшая версия. Тот сам был словно соткан из этой роскоши — насквозь фальшивая, она прятала за притягательным фасадом гнилое нутро.       Том медленно открыл дверь особняка и вошел в холл, прислушиваясь к звукам вокруг. Из столовой доносились голоса — он услышал Кауса, который смеялся и шутил, и это заставило Тома улыбнуться. Ему так не хватало этого забавного мальчика, к которому он непонятным образом прикипел.       — Знаешь, пап, почему киты такие толстые? Потому что они не могут зайти в аптеку в Косой аллее и купить зелье для похудения!       Смех Томаса казался почти нормальным, а сам он в кругу семьи — вовсе не жестоким, а обманчиво человечным. Не лживым политиком, который готов пойти на все ради собственного блага. Ответил максимально серьезным тоном:       — Ты прав, к тому же вряд ли кто-то сварит достаточный объем зелья для них. Поэтому киты должны быть более ответственными в выборе своей еды.       — Это не смешно, — голос Беллы прозвучал немного раздраженно. — Помимо зелий для похудения, которые вредны для здоровья и все равно дают только временный эффект, не так уж много способов следить за фигурой. И все они трудозатратны, требуют немалых усилий.       Белла явно восприняла слова на свой счет — она следила за своей внешностью и старалась выглядеть лучше всех, чтобы не затеряться на фоне других чистокровных светских дам. Наивно считала, что это поможет ей сохранить свое место в обществе и привлечь внимание мужа. В этой версии вселенной, в которой Томас Гонт действовал скрытно и осторожно, она была уверена, что он — идеальный мужчина и никогда не изменит ей, верила в его честность и преданность, не могла разглядеть позади тщательно выстроенного образа неприглядной правды. Однако всего не скроешь; какой-то червячок сомнения явно буравил ее подсознание, словно дождевой червь рыхлую почву, заставляя стараться, чтобы соответствовать ему, временами лезть из кожи вон в попытках перещеголять иных дам в откровенном наряде или сложности прически на очередном балу.       Никогда не следует полагаться на кого-то другого, считал Том. Белла стала бы более независимой и уверенной в себе, если бы не связывала свою самооценку так прочно с реакциями Томаса, которому, в общем-то, было на нее плевать.       — Но ты сама говорила вчера, что миссис Уизли толстая как кит, — бесхитростно заявил Каус.       — Интересно, сможешь ли ты ему объяснить, почему подобных вещей не стоит говорить на публике? — усмехнулся Томас. — Или, возможно, с этим справится Том, уж он-то к своим годам уже усвоил все хитрости этикета.       Тома немного смутил его беззаботный настрой, он ожидал, что Гонт будет более серьезным. Дальше стоять под дверью смысла не было, наверняка Томас обнаружил его присутствие с того самого момента, как он появился в саду.       Каус единственный из всех встретил его с широкой улыбкой и радостью в глазах.       — Том, я так рад тебя видеть! — затараторил он. — Я очень скучал по тебе и даже сохранил вырезку из последней газеты! Как ты готовишься к следующему испытанию? Расскажи мне все!       — Я же присылал письмо с Рыцарем три дня назад, — Том наигранно удрученно развел руками.       — Надеюсь, когда я поеду в Хогвартс, папа тоже организует для меня Турнир. Я хочу участвовать, хочу быть таким же смелым и храбрым, как ты!       Том в ответ смог только криво улыбнуться, сдерживая гнев, что занимался внутри, словно сухая листва от тлеющих углей. Он хотел бы наказать человека, который так его подставил и заставил участвовать в опасном мероприятии, тратить на это море энергии, которую можно было пустить на более важные дела — например, найти способ вырваться из этого времени. Вот только что, если этим человеком был он сам?       Томас взглядом предложил проследовать в кабинет на втором этаже. Коридоры складывались в нескончаемый лабиринт из роскоши и тайн: мозаики на стенах, каждая из которых была уникальна, создавали ощущение, что они находятся в музее. Возможно, некоторые из них оттуда и были. Канделябры задавали таинственное и мрачное настроение — пламя свечей танцевало на стенах и отбрасывало тени, которые казались живыми, запертыми в них узниками. Здесь почти не чувствовалось дуновение современности, будто время остановилось в далеком прошлом — где-то в середине века.       За резной дверью кабинета практически ничего не изменилось по сравнению с тем, как помнил Том — полки, уставленные книгами, занимали почти все пространство дальней стены. Огромный письменный стол красного дерева был установлен в центре комнаты, за ним расположилось кожаное рабочее кресло. С виду королевская обстановка на самом деле обладала аскетичным наполнением — никаких лишних деталей, ни фотографий, ни милых безделушек, только письменные принадлежности, выложенные параллельно друг другу на столешнице, — что создавало странный контраст между внешней вычурностью и внутренней пустотой.       Том знал, что Гонт — человек, который не склонен к искренности. Он всегда старается скрыть правду в угоду своим интересам, даже если это означает обманывать его — самого себя. Поэтому надежды на то, что Томас сразу выложит ему все ответы, не имелось, каждое слово приходилось из него тянуть, будто клещами. И, с одной стороны, он понимал почему — сам Том тоже не был образцом добродетели, а пытался продавить свое видение мира и их общего светлого будущего. Но не делал ли Томас то же самое? Слишком во многом расходились их взгляды на то светлое будущее, чтобы выбрать один путь к нему на двоих, устланный компромиссами и искренностью.       Пройдя по кабинету, Гонт опустился в рабочее кресло, оставляя Тому лишь неудобный диванчик для посетителей. Если жесткие рейки, впивающиеся сквозь тонкую обивку, недостаточно указывали на место любого человека, оказавшегося на аудиенции Томаса Гонта, то это делал массивный деревянный стол, отделяющий хозяина Магической Британии. Мрачное освещение от свечей еще больше подчеркивало атмосферу таинственности и скрытых в этом кабинете интриг. Томас сидел с прямой осанкой, словно рабочее кресло было его троном, а он — непоколебимым правителем. Его глаза, искрящиеся в полумраке, внимательно разглядывали Тома, будто пытались проникнуть в душу, но при этом легкая смешинка в них выдавала: этот человек был уверен, что в голове собеседника давно не осталось никаких укромных уголков.       Том чувствовал неприязнь к столь открытой демонстрации власти, и это наверняка отражалось холодной остротой в его взгляде; странно, что та не оставляла на белоснежной коже его старшей версии алые полосы. В комнате практически не было звуков, кроме едва уловимого треска дерева в камине. Томас легко барабанил пальцами по краю стола, словно играя невидимую мелодию; глядя на них, Том разжал кулаки и положил руки на колени в деланно расслабленном жесте.       В комнате царила напряженная тишина, будто на время наслали заклятие заморозки; никто не начинал первым. Том осознавал, что каждое слово, каждый шаг в беседе со своим альтер-эго мог завести в еще больший туман, сбивая с четко намеченной дороги и заставляя блуждать, сомневаясь в собственных мыслях, до этого казавшихся незыблемыми.       — Почему ты не рассказал мне о Химере? — начал Том, его голос прозвучал излишне настороженно и резко. — Значит, таков твой план, чтобы зарядить маховик от энергии волшебного существа? Почему я вынужден был узнать об этом из подсказки?       Томас растянул губы и качнул головой, насмехаясь над его недоверием. Склонился немного вперед, словно каждым жестом стремился подчеркнуть свою доминирующую позицию.       — Ты думаешь, что я всегда должен разжевывать тебе все до мелочей? Если ты не будешь пользоваться своей собственной головой, чтобы додуматься до решений, ты никогда не сможешь развиваться.       Эти слова прозвучали для Тома как издевка, в ответ на которую внутри совершенно справедливо взвилась ярость. Однако наружу он ее не выпустил, сдерживая внешние проявления своих эмоций. Томас наверняка видит те — как можно скрыть подобное от самого себя? Он дразнит его, чтобы вывести из равновесия, и Том не собирался позволять манипулировать собой так легко.       — Я хочу победить, — сказал Том, действительно осознав это лишь в данный момент. — Выиграть гребаный Турнир. Я знаю, что ты хочешь того же самого. Пускай и по каким-то своим причинам, которыми со мной не делишься. Но я хочу победить из чистого упрямства — не потому, что этого хочешь ты, а потому, что я — лучший.       — Радует слышать твой позитивный настрой, — Томас снова улыбнулся, его глаза по-прежнему смеялись. — Настоящая сила заключается в умении читать между строк и видеть то, что скрыто от других. Ты ей пока не обладаешь, но однажды… Однажды она тебе покорится, Том, не теряй надежду.       Эти слова остались висеть в воздухе, разделяя их, будто шахматная доска двух игроков, готовых сделать следующий ход. Том чувствовал позади фразы скрытый подтекст, балансирующий где-то между белой клеткой и черной.       — Но как я смогу это провернуть на глазах такого количества зрителей? — проговорил Том, не отводя взгляда от собеседника. — Зарядить маховик рядом с разъяренным зверем? Это крайне рискованно, да и мне не сделать столько дел одновременно.       Томас поднял брови, словно наслаждаясь его замешательством.       — Ты можешь применить свои навыки и интеллект. Найди слабое место Химеры, узнай, что может ее остановить или ослабить. Ты должен использовать все доступные тебе ресурсы и подготовиться к этому испытанию. Я верю, что ты справишься.       Том на мгновение задумался. Он не чувствовал страха по поводу серьезного столкновения со зверем — он не понимал, какой толк в этом страхе и с какой целью люди так легко ему поддаются. Он же испытывал лишь раздражение от того, что решение задачи раз за разом ускользало, будто не все начальные переменные были перед его глазами.       — Хорошо, — он выпрямился на сиденье. — Я найду способ преодолеть Химеру и зарядить маховик времени. Я в этом не сомневаюсь, ведь ты уже однажды справился. Но я сделаю это только ради себя, а не для того, чтобы оправдать твои надежды и соответствовать твоему плану.       Дверь хлопнула где-то внизу, будто от сквозняка, и Том напрягся, казалось, даже ощутил шепот холодного ветра, скользнувшего по лодыжкам. Повернувшись к выходу, прислушался: отдаленное шуршание, тяжелые шаги и приглушенные шепотки за дверью выдавали нескольких человек, которые поднимались по лестнице, не очень стараясь скрыть свое присутствие.       — Ты кого-то ждешь? — поинтересовался он деланно равнодушно. Впрочем, по спокойствию Гонта он понимал, что ничего неожиданного для того не происходит.       — Наверно, я забыл предупредить, что у меня запланировано собрание с Пожирателями.       — И почему же… ты забыл предупредить? — поинтересовался Том с каменным лицом. Опять. Опять Томас водит его впотьмах, и это ощущение было крайне неприятным.       — Не думал, что тебя волнуют мои дела, ты это выразил довольно ясно, — казалось, Томас забавлялся, разыгрывая невинность. — Ты всегда можешь уйти, если того желаешь.       — Да, только путь вниз, откуда я смогу аппарировать, проходит мимо толпы твоих слуг, — недовольно протянул Том. — Если кто-то из них еще не знает моего лица, то сейчас эта досадная оплошность будет исправлена.       — В угоду твоей стеснительности могу предложить это.       Гонт выдвинул ящик стола и вытащил из него что-то. Том остановил взгляд на небольшом предмете в его руке — такая белая, что почти светилась в темноте, гипсовая маска. Простая, без каких-либо узоров, украшений или примет, однако Том узнал ее моментально и внутренне содрогнулся. Кожу, казалось, стянуло от фантомной сухости. О том, в каких случаях Томас пользовался этим артефактом для сокрытия личности, думать не хотелось, хотя определенные догадки имелись.       — Спасибо, обойдусь.       Взмахнув палочкой перед лицом, он сотворил маску из воздуха — черное дерево, окутанное тонким слоем серебра, узором, тянущимся вокруг глазных выемок. Вычурно и создает эффект потустороннего взгляда какого-то магического зверя, но плевать. Маска приникла к лицу Тома, скрывая его истинную сущность. По второму взмаху палочки зеленая окантовка школьной мантии растворилась, сливаясь с чернотой ткани.       Когда вошли люди, Том понял, что зря волновался о вычурности своей маски — Пожиратели словно пытались перещеголять один другого. Они явно готовились к запланированному собранию, а не прибыли, внезапно выдернутые из постелей кто в чем был — как чувствовал себя он сам.       У одного из слуг, высокого и худощавого, серебряные узоры тянулись по мантии, как длинные узловатые ветви старых деревьев. Он двигался легко, словно плыл по воздуху на призрачных крыльях собственной важности, бесшумными шагами. Том решил, что это, скорей всего, Люциус Малфой.       Другой слуга, невысокий и широкоплечий, носил маску с грубыми чертами, словно высеченную из камня. Его одежда темно-серого цвета была покрыта рисунками змеиных чешуек, будто он хотел казаться воплощением древнего дракона, однако дотягивал до него если только весом. Том ставил на то, что это Гойл.       Третий слуга, высокий и подтянутый мужчина, носил маску в виде птичьего клюва. Воротник его мантии был украшен черными перьями, которые отблескивали в мерцающем свете свечей, создавая впечатление, будто рядом нахохлилась большая и сильная птица, готовая клюнуть обидчика.       Не показывая своего интереса слишком явно, Том осматривал остальные фигуры — людей было порядка десяти, — но ничего более примечательного не нашел. Пожиратели встали вокруг стола мрачными тенями, сидел лишь их хозяин. Том не мог отделаться от ощущения, что так же, как они скрывают свои лица друг от друга, единственный здесь человек, этого не делающий, скрывает свои истинные намерения.       Атмосфера комнаты была пронизана молчанием, а каждый вздох, каждый шорох еще больше насыщал воздух напряжением. Свет свечей, отражающийся от книжного шкафа, бросал ледяные отблески по комнате, создавал танец теней по стенам и потолку. Том застыл среди Пожирателей, поддерживая внешнюю маску безразличия — это несложно, когда лицо скрыто, только держать прямую осанку.       Если кто-то и удивился тому факту, что он уже находился в кабинете, когда пришли остальные, то не показывал этого, однако он ловил затылком редкие заинтригованные взгляды. Если поначалу ему хотелось уйти, то сейчас пришла в голову справедливая мысль — он может использовать эту возможность, чтобы разузнать о планах Томаса. Что угодно, что позволит ему выйти вперед в этом противостоянии — или хотя бы выплыть из глубин неведения.       Тем временем Томас явно насладился театральностью созданного им момента и, возвысив голос, обратился к слугам, собравшимся перед ним.       — Все ли готово к голосованию Визенгамота? — спросил с притворным безразличием.       Малфой, как правильно определил Том, выступил чуть вперед. Хотя его голос и звучал глухо из-за маски, но Том понял, что не ошибся, когда тот начал хвастать своими искусными маневрами и интригами.       — Я сумел убедить нескольких важных членов Визенгамота, господин. Подкуп был проведен так, чтобы не оставить следов. Никаких свидетелей, все под контролем. Гринграссы теперь на нашей стороне.       Следующим слово держал невысокий щуплый Пожиратель, стоявший слева от Тома.       — А я взялся за запугивание, сэр. Различные компроматы, угрозы, давление — все было применено в нужные моменты. Я уверен, что никто не посмеет сопротивляться нашим планам, после такого столкновения с моими методами. МакМилланы и Шафики не доставят проблем.       Пожиратели отчитывались один за другим. Томас свел пальцы перед подбородком, пронзительно вглядываясь в глаза своих подчиненных, словно четко видел их лица сквозь маски. Возможно, так оно и было.       — Мы стоим на пороге важного события, — промолвил тихо; все внимание Пожирателей и так было приковано к нему без каких-либо усилий с его стороны, — голосования в Визенгамоте, которое может стать еще одним шагом в нашей политике.       Он обошел взглядом комнату, пристально оценив каждого присутствующего, будто хотел убедиться, что все внимают его словам.       — Сейчас наша политическая позиция находится на перепутье. Влияние Дамблдора окрепло, но мы не должны позволить старику задействовать свои связи и проводить свои магглолюбческие идеи. Каждый член нашего общества должен ощущать сильную руку на своем плече, которая при необходимости легко поднимется к его шее. Мы не можем оставить ничего на волю случая. У каждого из вас есть сила и влияние, которые могут сыграть определяющую роль в достижении наших целей. Однако, мне кажется, не все из нас используют ее на полную.       Он на секунду прервался, давая присутствующим осмыслить его слова, этот укор, который мог быть обращен к любому из них. Малфой стыдливо поднял плечи, словно приняв на свой счет, впрочем, и остальные явно чувствовали себя неуютно. Переминались на месте, однако нарушить тишину никто не рискнул.       Томас ленивым жестом указал на одного из слуг, замершего в отдалении. Том не помнил, чтобы тот отчитывался. Стараясь скрыть неловкость, Пожиратель подошел ближе.       — Мы сталкиваемся с определенными проблемами, — произнес Томас с ледяным спокойствием, пока остальные топтались на месте и переглядывались, будто пытались опознать, кто стал объектом внимания господина. — И мне кажется, настало время привлечь к их решению новые силы. Пока некоторые манкируют своими обязанностями, другие готовы показать себя. Ты рвешься вступить в наши ряды. Однако готов ли исполнить задание, которое я тебе поручу?       Новичок, явно смущенный, но заинтригованный предложением, радостно схватился за возможность подтвердить свою ценность и ответил с ясной решимостью:       — Да, господин, я выполню любую миссию, чтобы доказать свою преданность нашей организации. Преданность вам.       Голос, искаженный маской, все равно прозвучал для Тома смутно знакомо, и он нахмурился. Улыбка Томаса стала еще хитрее, а глаза загорелись, словно ответ его порадовал. Он деловито кивнул и продолжил:       — Отлично. Есть один человек, который стоит на нашем пути. Я доверю тебе его устранение. Однако задача требует скрытности и безупречного выполнения.       Слуги, оживленные присутствием кого-то нового и неизвестного среди них, внимательно наблюдали за развитием ситуации. Том же, стоя в безликой толпе, тревожно барабанил пальцами по собственному бедру. Он чувствовал, что что-то упускает, и это омрачало его и без того не лучшее настроение. Он разглядывал фигуру незнакомого — или же знакомого? — Пожирателя настороженно, но не проявлял своих эмоций, замерев на месте.       — Вы знаете, что делать. Все свободны, — взгляд Гонта остановился на Томе, безошибочно вычленяя его среди других темных фигур. — А ты задержись… пожалуйста.       Пожиратели, явно расслабившись от бескровного окончания собрания, удалились, только шуршание мантий сопровождало их движения — обсуждать произошедшее они начали уже за дверью, где голоса превратились в нечленораздельное жужжание. В комнате, помимо Тома и Гонта, остался новый Пожиратель и тот, чья маска напоминала птичий клюв. Томас сделал жест указательным пальцем у лица, приказывая снять маски. Том отошел к окну, проигнорировав его, и пристально наблюдал, как новичок медленно снимает свой капюшон, а из-под того появляются длинные темные волосы, заплетенные в косу. Даже до того, как девушка убрала маску с лица, Том понял, что его опасения подтвердились.       — Мария, — бросил он с досадой и сдернул собственную маску. — Что ты здесь делаешь?       Его лицо не произвело на нее особого впечатления. Человек с птичьим клювом снял маску, и Том уже без удивления узнал Антонина. Мария ответила не сразу, ее взгляд был направлен на Томаса, который молча наблюдал за происходящим. Наконец она медленно обернулась к Тому и произнесла сдержанным тоном:       — Я здесь, чтобы доказать свою преданность и быть полезной.       — Даже если придется кого-то убить? — Том вскинул брови. — Позволь предположить, что раньше ты подобного не делала. Тони, и ты на это согласен?       Не успел Антонин ответить, как Томас прервал молчание, обращаясь к девушке:       — Том ввернул правильное замечание, хотя я, в отличие от него, и не сомневаюсь в твоих талантах и желании показать себя. Однако подобная задача требует особой хитрости и смекалки. Это может быть опасно. Я не сомневаюсь, что ты сможешь справиться одна. Но раз Том так беспокоится, да и Антонин наверняка тоже, я предлагаю компромиссный вариант. Том поможет тебе. Будет твоим наставником и обеспечит успешное выполнение миссии.       Мария на мгновение задержала дыхание, ее глаза вспыхнули огнем от недовольства. Сомнения Гонта, подкрепленные Томом, явно вызывали у нее раздражение. Однако она смогла сдержать эмоции, понимая, что спорить с господином на данном этапе неуместно.       — Я приму помощь Тома, — ответила, не очень успешно замаскировав свое недовольство. — Но я не буду никого тормозить и докажу, что способна на большее, чем вы думаете.       — Меня устроит такой вариант, — Антонин остановил взгляд на Томе, словно пытаясь что-то ему молчаливо сказать. — В этом случае я буду уверен, что Мария в надежных руках.       Том настороженно прислушивался к каждому слову, наблюдая за Марией. Нет сомнений, что он вляпался в очередные силки, расставленные Томасом. Вот только с какой целью? Однако, если он хочет это узнать, ему придется включиться в игру.       — Хорошо, — Томас словно четко определил момент, когда Том принял окончательное решение, и хлопнул в ладони, подводя итог. — Я выдам инструкции позже, как только полностью сформирую план. А сейчас время не ждет, вам необходимо вернуться в Хогвартс. Если вы слишком задержитесь здесь, кто-нибудь может заметить ваше отсутствие. Не хотелось бы давать вездесущему Дамблдору причины для подозрений.       Поймав взгляд Марии, Том кивнул на двери. Будучи в центре внимания, как Чемпионы, они действительно должны проявлять осторожность.       Томас и Антонин отошли к бару, встроенному в шкаф, и погрузились в тихую беседу. Звякнули о бокал кубики льда, которые сорвались с палочки Долохова. Решив, что аудиенция окончена, Том двинулся к двери, и Мария, покосившись на отца, все же направилась следом.       Переступив порог особняка, в саду Том взял девушку за руку и аппарировал. Окружающие их фруктовые деревья и коротко стриженные голые кусты исчезли, уступая место вековым стволам, уносящимся ввысь и растворяющимся во тьме. Лунный свет не проникал сквозь тучи и густое сплетение ветвей, и окружающее пространство звенело от поглощающей все черноты. Мария осторожно вытянула ладонь из захвата Тома, зажгла огонек на кончике волшебной палочки. Напряженно огляделась, явно не в силах точно определить позицию и направление к замку. Однако Том прекрасно знал это место, без этого он бы не аппарировал. На ближайшем стволе виднелся след от его отработки заклятия хлыста, почти затянувшийся за пять десятков лет. Удивительно, как живая природа сопротивлялась действию темной магии, которая навсегда разрушала мертвую материю. Скользнув по нему взглядом, Том уверенно направился в сторону замка, вынуждая девушку двинуться за ним.       — Ты на самом деле хочешь присоединиться к Пожирателям? Ты хочешь этого из-за отца?       Мария встретила его взгляд через плечо с яростной решимостью.       — Да, только не потому, почему ты думаешь.       — Тогда объясни мне, — даже с некоторым интересом попросил Том.       — Я хочу показать, на что я способна. Именно я, а не просто дочь Антонина Долохова, главы ДМП. Я не хочу, чтобы все воспринимали меня так же, как ты при нашей первой встрече. Как же меня выбесил этот огонек превосходства в твоих глазах, пока ты рассуждал про богатую девочку!       — Ты, помнится, в отместку назвала меня пустым золотым мальчиком, — усмехнулся Том.       — Я ошиблась, — тихо ответила она. Повысив голос, продолжила: — И я хочу доказать всем тем людям, которые смотрят на меня с пренебрежением, как на куклу на папиной полке, что я — не она! Что я могу действовать самостоятельно, могу завоевать свое собственное имя!        — Даже если для этого нужно выполнять опасные задания? Ты уже участвуешь в Турнире, разве этого мало?       — Назови мне имя победителя позапрошлого Турнира?       Том остановился и медленно обернулся, встречая ее хитро прищуренный взгляд. Он бы не смог назвать его при всем желании — даже о прошлом Турнире он узнал от Гарри и Гермионы, однако многие события оказались вне его поля зрения из-за скачка на пять десятков лет. Он восстановил лишь факты об этом промежутке, которые казались жизненно необходимыми, и спортивные соревнования точно в них не входили.       — Я так и знала! — торжествующе объявила Мария. — Даже ты не помнишь. Слава Чемпиона живет недолго, максимум до следующего Турнира, потом все переключаются на новые лица, забывая о доблестях старых. Я участвую в Турнире вовсе не ради славы. А потому что так я могу принести пользу, выполнив замысел отца…       Она осеклась, и Том не стал давить дальше, ведь основное он уже услышал. Двинулся вперед — мерзлая лужа хрустнула под ногами, рассыпаясь мутными осколками. Мария пошла с ним бок о бок.       — Я беспокоюсь за тебя. Турнир-то опасен, ты чуть не умерла на первом состязании, а выполнять тайные задания по убийствам для Томаса — куда хуже. Особенно для такой молодой девушки.       — Я хочу действовать, быть полезной и влиять на происходящее, — возразила Мария. — Я справлюсь, я не кисейная барышня и уже готова к такой ответственности!       В ее глазах горело упрямство, но Том лишь разочарованно качнул головой.       — Ты никогда не убивала! Разве можешь ты знать, справишься или нет, если даже не подозреваешь, каково это — держать чужую жизнь в руках, перерезать нить, которая связывает с телом сознание, и смотреть, как гаснут глаза.       — А ты?       Том молча взглянул на Марию и отвернулся. Продолжил путь, осторожно обходя торчащие корни деревьев.       — Я понимаю твою жажду доказать себе и окружающим, что ты способна на большее, — заговорил вновь после паузы. — Но помни, Мария, это опасный путь. Ты должна быть готова к последствиям, к потерям и сомнениям.       — Тогда я должна радоваться, что ты будешь рядом, не так ли? — нервно усмехнулась она.       — Возможно. — Том остановился, выше поднимая палочку, чтобы огонек высветил дальнейший путь. В конце которого что-то темное, что поначалу он принял за гору листьев, шевельнулось. — А возможно, тебе придется показать свои умения чуть раньше, чем ты планировала.       Мария выглянула из-за его плеча, тоже поднимая палочку. Теперь сомнений не было — меж деревьями что-то шевелилось, двигалось темной массой, появляясь из-за корней, выглядывая из-за стволов. Черная волна распадалась на комки поменьше, но все же размером сравнимые с крупной собакой вроде алабая. Над ухом Тома прозвучало какое-то отрывистое ругательство, вероятно, на русском.       — Я тоже не люблю пауков, — заключил он.