«Мой цветочек я сорвать не позволю,
За него я и тебя не пощажу»©
Катя нахмурилась, все еще лежа у него на коленях. У него же ее реакция вызвала улыбку. — Сыграть?.. Подожди, ты что… — Громова поднялась и села, внимательно глядя на него. — Это будет твой новый ролик? — Да. Очень масштабный. — Блин, — рыжая отвела взгляд, задумчиво прикусив губу. — А когда съемки? Мама же в больнице… — Через несколько дней. Сейчас пока собираем игроков. Снимать будем вечером, днем ты будешь у мамы, потом я тебя заберу. — Дима мягко сжал ее ладошку. Катя задумалась. Конечно, поучаствовать в такой затее ей очень хотелось, но у нее сейчас мама в больнице. Она не может просто плюнуть на все и отправиться на съемки. Ей нужно быть в больнице, рядом с самым близким для нее человеком. Масленников прекрасно это понимал. А в то же время ему очень хотелось, чтобы она поучаствовала. Чтобы была с ними на таких масштабных съемках, познакомилась с новыми людьми, просто была… рядышком с ним. Но и заставить ее он не мог. — Ладно, я… Я подумаю. Сейчас в приоритете мама. — Конечно, — мужчина обнял ее одной рукой. Катя положила голову ему на плечо, убирая с лица мешающиеся пряди. — Решать тебе. Если сможешь, я буду очень рад, если нет, то я все равно потом затащу тебя на какие-нибудь съемки. Катя засмеялась. Дима поцеловал ее в макушку, вдыхая сладкий запах персиков и ванили. И она вдруг поняла, что эти действия с его стороны стали такими теплыми и привычными: поцелуи в лоб или макушку, объятия, которых стало очень много, моменты, когда он брал ее за руку или просто сжимал ее ладошку, чтобы поддержать. Это стало чем-то обыденным, и совершенно не удивляло. Даже нравилось. Создавало уют и тепло, чувство защищенности. Она взяла со стола телефон и посмотрела на время. Пора было собираться домой. Утром ехать к маме. — Пора домой? — Дима смотрел на нее с ласковой улыбкой. Громова все еще выглядела сонной. — Да. — Поехали. — Давай, я такси вызову… — Я тебя точно когда-нибудь покусаю, — он серьезно смотрел на нее. — Сказал же, что отвезу, Кать. — Да смысл тебе ехать… — Господи, дай мне сил… А после окольцевал ее талию руками и встал с дивана, поднимая ее на руки. Крепко прижал спиной к своей груди, двигаясь в прихожую. Громова пискнула, как мышонок, а после засмеялась, прося ее отпустить. Такая она маленькая… Его забавляло то, как она схватилась за его руки, видимо, боясь упасть, ведь ноги не достигали пола совсем. — Ладно, ладно. Я поняла. Отпусти меня, — продолжала смеяться Катя. Он поставил ее на пол. Девушка повернулась к нему лицом, улыбаясь. — Спасибо за вечер. У него все внутри готово было взорваться на атомы, как фейерверк. Сейчас она напоминала маленького котенка, настолько милого, что хочется просто взять на руки, тискать и не отпускать. Ну, хотелось к ней прикасаться. Очень хотелось. Она смотрела на него чистыми голубыми глазами, напоминающими сияющую морскую гладь или же замерзший Байкал зимой. Глазами немного сонными, уставшими, но счастливыми. Дима опустил взгляд на ее губы. Желание теперь казалось не просто проклевывающимся росточком, а маленьким зверем, что царапал грудную клетку и выл, мол, давай же. Решайся. И он решился. Мягко коснулся ее щеки, скользнув по линии скул. Наклонился, касаясь ее губ своими. И в эту саму секундочку, в этот миг все затрепетало внутри. И зверь стих. Громова в первые секунды опешила, не понимая, а после положила руку на его грудь с мягким протестом. Он отстранился, внимательно глядя в голубые глаза, в которых сейчас, кажется, проклевывался страх. Катя этого не хотела. Девушка вдруг прикрыла глаза, поджав губы и выдохнула, словно это ей сейчас было стыдно за такой порыв. Масленников же хотел залепить самому себе подзатыльник. Рыжая не коем образом не показала, что желает этого, он просто прилип к ней сам. И от этого было стыдно и неловко. Он просто, по сути, нарушил ее границы, потому что захотел. — Прости, — тихо донеслось с ее стороны. Дима удивленно моргнул. Почему она извиняется? — Я… Черт. — Катя вновь выдохнула, покачав головой. Было что-то не так сейчас, но мужчина не мог понять, что именно. — Я не хотела тебя обижать и отталкивать, просто… — У тебя была какая-то неприятная ситуация? — Мозг сразу выдал самые худшие сценарии. — Да. — Она смотрела в пол, словно бы ей действительно было до одури стыдно. — Мои последние отношения были три года назад и длились не так уж и долго. — То ли ему казалось, то ли она действительно сжималась и напрягалась, рассказывая. — Он поспорил со своими друзьями, что затащит меня в кровать. — Катя подняла на него глаза. Столько обиды в них сейчас было и стыда. Последняя эмоция его удивляла, потому что он не мог понять причины. А следом перемена эмоций случилась и в нем. Злость. Возникла где-то внутри, маленьким огонечком, что начинал разрастаться. «Он поспорил со своими друзьями…». Злость на неизвестного ему парня сменялась презрением. Это поступок ублюдка, не иначе. — Он сам тебе признался? — Нет. Я увидела переписку с его другом. — Она действительно вся сжалась, рассказывая. — И… Это… Тяжело сейчас не искать подвоха, понимаешь? Дима понимал. Еще бы. Было бы, наверное, странно, если бы эта ситуация прошла для нее бесследно. От мыслей, что она искренне любила, не подозревая, что с ней играют, к злости и презрению прибавлялась жалость. Мерзкое чувство, но избавиться от него сейчас не получалось. — Прости, — повторила вновь. — Перестань. — Тихо, почти шепотом. Масленников сделал к ней несколько шагов, а после аккуратно обнял. И Катя обняла в ответ. — Я понимаю. Прости, я… должен был спросить. — Это не твои заморочки, — рыжая усмехнулась. А после произнесла тихо-тихо: — Просто… не сейчас.***********
Катя проснулась рано утром. Юля уже собиралась на пары в университет, а рыжая спешила в больницу к маме. Рассказывать подруге про вчерашний неудавшийся поцелуй не стала, во избежание лишних разговоров, и про Игру Кальмара тоже — она ведь еще не согласилась. Высокова не спеша пила чай, пока рыжая бегала по всей квартире, скидывая в шоппер все необходимые вещи. — Все, Юль, я побежала. — Удачи, Кэт. Передавай маме «привет»! — Хорошо, — улыбнулась и, завязав шнурки на кедах, выскочила из квартиры. Пока ехала в такси, вся извелась. Странное чувство предвкушения и нервозность медленно съедали изнутри. Катя так волновалась. И хотя операция прошла успешно, и все было хорошо, она жутко боялась услышать что-нибудь плохое об осложнениях или еще что-нибудь. Влетела на второй этаж корпуса хирургии, завернула за угол и поспешила к постовой медсестре. — Здравствуйте. Громова Ирина Владимировна, в какой палате? Я ее дочь. — Здравствуйте, Катерина, — улыбнулась медсестра и сейчас рыжая увидела на бэйджике имя — Ирина Романовна. — Ваша мама в седьмой палате. Вы можете зайти к ней сейчас. — Спасибо! И поспешила по коридору к нужной двери, разглядывая таблички. У самой палаты притормозила. Сделала глубокий вдох и выдох, чтобы нормализовать дыхание после короткой пробежки и успокоить бешеный ритм сердца. Тихонько постучала и заглянула внутрь, переживая, что мама может отдыхать после операции. В палате была только Ирина Владимировна и медсестра, что ставила ей капельницу. Вторая кровать пустовала. — Привет, — тихо произнесла, освещая палату счастливой улыбкой. Мама выглядела лучше, только казалась немного уставшей. Но это уже не смущало. Главное, что она здорова теперь. — Катюша, — улыбнулась женщина, протягивая к ней свободную руку. Девушка подтащила стул и села, обхватывая мамину ладонь двумя руками, а после прижала ее к своим губам. — Я вернусь минут через пятнадцать, — с улыбкой оповестила медсестра и вышла. — Как ты себя чувствуешь? — Громова не прекращала улыбаться. — Хорошо. Небольшая слабость, но сказали, что пройдет. Капельницу вот поставили, уколы делают. — Теперь все будет хорошо. — Поблагодари Димочку от меня. — Димочку? — Катя едва ли удержалась от смеха. Ирина Владимировна лишь улыбнулась. — Уже. Вчера была у него в гостях. — Чай пили? — Взгляд мамы стал таким… странным. Обычно так смотрела Юля, стоило ей сообщить, что Громова поедет к блогеру домой. — Да. Мам, что это за взгляд? Ты у Юльки научилась? — Женщина лишь легко рассмеялась. — Он, кстати, предложил мне сняться в одном из их проектов… — Что за проект? — Хотят воплотить в жизнь один сериал. — Ты же согласилась? — Пока нет. Как ты себе это представляешь? Ты в больнице, а я на съемки умотаю? — Кис, ты такая дурочка, вот честно. Соглашайся! Как будто я тут без тебя не продержусь день. Тут очень хорошая медсестра, заходила ко мне утром, разговаривали. Со мной все будет хорошо. — Ладно, я подумаю… — Нечего тут думать. Соглашайся, — с нажимом произнесла мама. — Хорошо. Громова улыбнулась. Ирина Владимировна закатала рукав ее кофты и с горечью посмотрела на синяки от уколов, посоветовав чем-нибудь их намазать. Медсестра вернулась и сняла капельницу. Они разговорились. Обсуждали университет, новую работу Кати в команде Димы, успели и посплетничать про отношения Юли и Паши, которые, кажется, становились все крепче и ближе. Ближе к обеду девушку попросили тактично выйти из палаты, потому что было время обеда, а после маме стоило отдохнуть. Громова пообещала, что вернется завтра. Вышла из палаты и набрала Масленникова. Телефон блогера на барной стойке стал вибрировать. Эмиль скосил на него взгляд, но продолжил сидеть на диване. — Диман, телефон! — Кто? — Эмиль вздохнул и поднялся. — Катя. Послышался какой-то шум и возня в монтажерной — Дима спешил ответить на звонок. Но друг его опередил. — Катюшка, привет! — Привет, Эмиль. Как дела? — Хорошо. Работаем потихоньку. — Масленников уже вышел, приближаясь к нему с протянутой рукой. — Я еще одну обложку сделала. Как раз думала заехать в студию, скинуть тебе. — Эмиль, отдай телефон. — Замечательно! Мы тебя ждем. Дима уже весь извелся, — засмеялся Иманов, отступая назад. — Иманов, твою мать! Гони сюда телефон. — Говорит о тебе весь день, — парень только что по кругу не бегал, лишь бы его не поймали. — Соскучился, видать. — Да? Что ж, обрадуй его. Я приеду. А лучше дай ему трубочку. — Даю, даю. — Привет, Катюш, — Дима, наконец, получил свой телефон. Эмиль хитренько улыбнулся, начиная манерно передразнивать его обращение «Катюша». — Ты у мамы? — Вышла из больницы. Я заеду сейчас в студию, мне нужно скинуть Эмилю обложку. — Давай я тебя заберу? — Я уже такси вызвала. Скоро буду. — Хорошо, мы тебя ждем. — А и… Я согласна. На «Игру в Кальмара». Масленников замер посреди комнаты, а на губах медленно стала растягиваться улыбка. Эмиль нахмурил брови, не понимая, что такого она ему сказала, что он теперь так лыбится. — Замечательно. — Все, я скоро буду. Прыгаю в такси. И положила трубку. Дима еще несколько секунд смотрел на фотографию контакта, а после глянул на друга. — Катя согласилась на съемки. — Юху-у-у! — Завопил парень на всю студию. — Че ты орешь? — Чернец вышел к ним, скривившись от шума. — Катя согласилась на «Игру Кальмара»! — О, круто! Она же с нами будет в команде, правда? — Тема просиял улыбкой. — Да. Эмиль продолжал ликовать, уже схватил телефон, чтобы обрадовать Даника и Сударя. Монтажер только покачал головой и направился наливать кофе. Катя села в такси и подтвердила адрес. Увидела сообщение от Юли: «Зайди в тик-ток срочно!!!». Нахмурилась, но перешла в приложение. Заметила огромное количество подписок, искренне не понимая, откуда и с чего вдруг. Открыла сообщение от Юли. Подруга прислала какой-то ролик и подписала: «ты влипла, ахаха, жди теперь фан-атаки!». Не совсем поняла, а потому включила видео. Это была вырезка из нового ролика Эмиля «Тишина Челлендж», а в частности, момент с самого конца, когда Громова принесла им рисунок… Это, блин, попало в ролик! Она надеялась, что Денис уже выключил камеру к тому времени. Ролик был под какую-то популярную песню, но она не акцентировала на этом внимание. Автор видео замедлил момент, чтобы сделать акцент на Диме. Он… смотрел вовсе не на рисунок, а на нее. Таким теплым взглядом, ласковым. С легкой улыбкой. Катя тогда не обратила на это никакого внимания. Видео было лишено насыщенности, а в замедленном моменте вставлен футаж с быстро меняющимися смайликами-сердечками. Открыла комментарии. Все спрашивали, кто эта девушка с рисунком, и один человек отметил ее аккаунт. Теперь понятно, откуда столько новых подписчиков… И еще ясно: теперь за ее социальными сетями будут пристально следить, дабы что-нибудь да найти.*********
Катя приехала на место общего сбора вместе с Димой, что не осталось без внимания других. Один из игроков повернулся к Данику, что снимал свой влог, и спросил, кто это. Парень загадочно ответил, что это их общая подруга и член команды. Позже к ним подошли Сударь и Тема Чернец. Они стояли, ожидая Эмиля. Громова старалась не отходить от своих друзей, потому что лично никого больше не знала и очень переживала по этому поводу. Было много известных людей и блогеров, и рыжая чувствовала себя не в своей тарелке. Но Сударь и Чернец, замечая это, лишь обнимали ее за плечи, стараясь держать поближе к себе. Тут же нарисовался и Дима в костюме стража. Только что маску не надел. Бродил кругами, повторяя одно и то же: «мне нельзя разговаривать», что вызывало у всех смех. — Подожди, — Катя подошла к нему. — Чего? — Тебе нельзя разговаривать, — засмеялась и стала поправлять его маску, встав на носочки. Масленников только с улыбкой смотрел на ее старательное лицо, положив одну руку на ее поясницу, а Даник исподтишка снимал, словно бы старался накинуть фанатам материалов для новых нарезок в тик-токе. — Ну что, Тем, у тебя есть план? — Рыжая остановилась рядышком. — Смотри, в первом раунде я должен выиграть. Во втором раунде я должен не проиграть. Все засмеялись. Громова чувствовала себя уже комфортнее, но не отходила от «своих». — Мне нельзя разговаривать, — вновь нарисовался Масленников, обняв Катю со спины и произнеся это возле ее уха. Девушка дернулась от неожиданности. — Привет, — к ним подошел парень с торчащей из-под капюшона челкой. — Его-о-орик! — Протянул Даник. — Привет, — улыбнулась Громова. — Катя, рада познакомиться. — Егор, взаимно. — Шкред улыбнулся. Так в принципе и строились разговоры со всеми — привет, я Катя, рада познакомиться. Людей было очень много. Пока они болтали, к ним подошел еще один парень, которого Кате не надо было представлять. Его лицо давно светилось в интернете. Дава. — Привет, — он оглядел ее сверху вниз, самодовольно улыбнувшись. Девушка ответила приветливой улыбкой. — Я Дава. А тебя как зовут, лисичка? — Катя, приятно познакомиться. Она протянул руку, чтобы пожать, но этот парень решил иначе. Подошел и обнял ее. И это не то, чтобы ей понравилось. Его руки не лежали на ее плечах, как обычно обнимали ее ребята, напротив, спустились чуть ли не на самую поясницу. Девушка сжалась, неловко обнимая его в ответ. Очень хотелось быстрее отстраниться. Его парфюм, в отличие от парфюма Димы, казался очень резким, отчего чесался нос, и кружилась голова. Парни, заметив, что Давид решил отличиться в своем приветствии, переглянулись, без слов соглашаясь друг с другом, что это им тоже совершенно не нравится. Ишь ты, ручки распустил. Встань в очередь. Громова отстранилась и поспешила отойти в сторону, натолкнувшись спиной на Сударя. Тихо извинилась, но «муж», как она шутливо его называла, только понимающе улыбнулся и приобнял ее за плечо. Аккуратно, не нарушая границ. Она была очень благодарна ребятам за это понимание. Они видели, что она волнуется, потому что совершенно не была медийной личностью и не крутилась среди популярных людей. Чувствовала себя неловко и не к месту по этой же причине. А потому каждый из них хотел обезопасить ее, не оставлял одну. Еще хотя бы потому, что Масленников, хоть и стоял в стороне, внимательно следил за ними. И приветствие Давы ему, ой, как не понравилось. Даже парни не позволяли себе такой наглости. Возникло резкое, жгучее чувство раздражительности. Или же собственности. Среди всех этих людей только у него были подобные привилегии, вроде возможности крепко обнимать девушку за талию. Даве это не дозволено. Чуточку позже к ним присоединился еще один парень. Лиджи. Он был очень скромным, хотелось сказать, даже стеснительным, и Катя была очень рада с ним познакомиться. Он лишь аккуратно пожал ее ладошку и улыбнулся. Эмиля все еще не было. Давы было очень много. Он громко смеялся, шутил, привлекал внимание. А главное — старался ошиваться поближе к ней, что раздражало Диму, не нравилось ребятам и напрягало Катю. — Ну что ты, красотка, готова к Игре? — Ну, вроде бы, — улыбнулась, стараясь держать дистанцию. — Не бойся, мы же в одной команде, я тебе помогу, если что, — и вновь положил свою наглую ручонку на ее талию, притягивая к себе. Громова перестала улыбаться, напрягшись всем телом. Тема Чернец, спасибо ему огромное, кивнул Данику. Тот увлек Даву в разговор, а монтажер нащупал ее ладошку, сжал и потянул к себе. Спас, так сказать, из лап монстра. — Спасибо, — тихо поблагодарила его Громова. — Держись рядышком, мы тебя в обиду не дадим, — улыбнулся и сжал ее ладошку. Все стали заходить в микроавтобус. Катя стояла, пропуская всех. Вошла вслед за Давой, с облегчением понимая, что сзади нее Дима. — Ребят, смерть после испытаний, как и в сериале, она реальная, — на серьезных щах говорил блогер. — Дим, это же ютуб, мы же друзья! — Воскликнул Даник. Все засмеялись. — А ты прикинь, я ебанулся и всех положил. Автобус вновь заполнился звонким смехом. Катя же разглядывала свободные места, ища любое, только подальше от Давы. Заметила в самом конце Алю, что махала ей рукой и улыбалась. — Катюш, сядешь со мной? — Широко улыбнулся Дава, протягивая к ней руку. Громова отступила, сильнее прижимаясь спиной к Масленникову. Он обнял ее одной рукой, крепко-крепко, давая понять, что все в порядке. Дима никому не даст ее в обиду. И этого индюка не подпустит. Хотелось затолкать руку Давы ему в одно место. Уж слишком активен был этот парень. Он кинул на него строгий взгляд, дав понять, что идея фигня полная, и девушка с ним не сядет. — Мне кажется, он ему сейчас втащит, — склонился Эмиль к Данику и Теме. — Думаешь? — Спасибо, я с Алей сяду, — неловко улыбнулась Катя и поспешила по проходу. — Спасите, — прошептала, садясь позади Эмиля. — Привет, — Еникеева крепко ее обняла. Даник продолжал лепетать на камеру, что вызывало у всех море шуток. Всю дорогу они пели песни во все горло, в частности только их команда. Остальные ехали молча и угрюмо, но это не смущало. Аля снимала с ней всякие глупые видео, снимала других и тут же скидывала в телеграмме. Катя тут же пересылала Юле, получая в ответ: «Вау!», «Завидую, блин!» и «Не помри в первом раунде, крошка, я в тебя верю!». Приехали на локацию и встретились со второй половиной участников. Тут же Катя познакомилась и с Лешей Столяровым. Спортсмены быстро нашли общий язык, разговорились, отойдя немного в сторону, но вскоре были вновь притянуты в общую компанию. Пока они ждали первую группу, сидели в автобусе и пели песни. Дава сел поближе, вникая в разговор, но Громова старалась лишний раз на него даже не смотреть. Ожидание и тревогу отгоняли, как могли. Когда пришла их очередь, всем раздали спортивную форму, какая была у персонажей в сериале. — А я походу сразу помечена, да? — Смеялась рыжая, указывая на тринадцатый номер на своей кофте. Даник и Тема не упустили момента докопаться до стражей. Катя же пыталась их успокоить, а после подошла, шутя, чтобы ее не убили, и аккуратно поправила сползающую маску одного из них. — Болейте вот только за Леху, за Тему и за меня, — говорил на камеру Даник. Катя втиснулась между ними, привстав на носочки. Маленький рост сказывался. — И вот за Катюшку еще, она крутая девочка, — улыбнулся парень, обняв ее за плечо. Каждый поочередно записывал свою «визитную карточку». Когда очередь дошла до Кати, она смущенно улыбнулась и вошла, присаживаясь на стул перед голубым фоном. — Всем привет. Меня зовут Громова Катя. — Рыжая махнула рукой. — Какой раунд самый сложный для тебя? — Печеньки, наверное. Там можно быстро отлететь. — Кого считаешь своим соперником? — Да не знаю… Всех. Все ребята классные, и все сильные соперники. — На что потратишь двести тысяч? — Ох, — девушка вздохнула, улыбаясь. — Отдам деньги в приют для животных. И еще котенка себе оттуда возьму! Масленников не мог сдержать улыбки, глядя на нее. Такой легкой и светлой она была сейчас. Перед началом Игры все сдали телефоны, а Катя, отключив звук, отдала свой Диме. Вдруг, будут звонить из больницы… Он лишь улыбнулся и убрал ее айфон к себе в карман. Когда перед ними открыли дверь на первую локацию первого раунда, у Громовой пропал дар речи. Правда что, Масленников и его команда постарались на славу. Огромную работу проделали. Масштаб удивлял. Перед каждым игроком лежали шлемы с камерами на лицо, впереди стояла большая кукла, а в окошках наверху виднелись «снайперы», кажется, будут стрелять шариками с краской. Как в пейнтболе. Помимо стражи был и еще один загадочный человек в сером плаще и черной маске. Догадаться было не сложно, кто это. Когда Дима снял маску, Катя пробежалась по нему глазами к собственному стыду подумала, что так он выглядит очень привлекательно и сексуально. Ему чертовски идет. Осознав, что просто разглядывает его, Громова стала рассматривать других игроков, надеясь, что краснеющие щеки ее не выдают. — Я вас приветствую на «Игре в Кальмара» в реальной жизни, — улыбался блогер, оглядывая каждого. Все взорвались визгом и аплодисментами. — Вы сами захотели участвовать, поэтому никаких претензий в мою сторону быть не должно. — И вот тут червячок страха возник внутри, неприятно извиваясь в груди. — Сегодня вы пройдете несколько испытаний. Главный приз — двести тысяч рублей. И заберет его только один из вас. — Некоторые стали примерять на себя образ победителей, а рыжая тихонько стояла рядом с Даником, осматривая помещение. — Я, это буду я, — заявил рэпер. — Натана отстрелите первым, — обернулся Дима к снайперам, и парень тут же спрятался за чью-то спину. — Хотелось бы объявить о начале первой игры под названием «тише едешь — дальше будешь». — Внимание: правила! Буду говорить их только один раз. Ваша задача передвигаться в сторону куклы и пересечь линию финиша. Первые десять человек, которые пересекут эту линию, переходят в следующую игру. Остальные погибают. Ваша задача двигаться только когда звучит фраза «тише едешь — дальше будешь». Одно неверное лишнее движение, и вы получите пулю. — Катя и Даник переглянулись с Лиджи. — Все ясно? — Да! — ответили хором. — Надевайте шлемы. Катя поправила камеру перед лицом, вытерла запотевший шлем и стала подтягивать ремешок на шее, чтобы крепче держалось. Дима подошел, улыбнулся и стал ей помогать. — Не бойся, все будет хорошо, — прошептал и отошел в сторону, вновь принимая непринужденный вид. Для усложнения им еще обернули ноги скотчем. И сейчас Громова поняла, что шансов у нее, кажется, приуменьшилось. Все стали прыгать и пробовать ходить. Если учесть, что ножки, как и шаг, у рыжей небольшие, то задача в разы усложнилась. Она ходила как пингвинчик и в какой-то момент стала вспоминать прыжки в длину с тренировок по гимнастике. — В следующую игру пройдет только первых десять человек. — Напомнил Дима. — Удачной игры! И вот сейчас все запаниковали. Первая фраза прозвучала, и Громова тут же узнала голос Чернеца. Попробовала передвигаться как пингвин, но расстояние, которое она преодолевала, было не то, чтобы большим. Надо было искать другой вариант, потому что таким темпом девушка никуда не придет. Когда фраза заканчивалась, она боялась не то, что двигаться — дышать. Просто замирала, как статуя, ожидая, когда фраза повторится. Раздались выстрелы. Кто-то упал, но Катя не ощутила боли, и не увидела, кто. Рядом с ней все по-прежнему стояли на ногах. Фраза была сказана очень быстро, рыжая не решилась двигаться. Еще выстрел. Минус один игрок. В третий раз все остались живы. Но чем ближе была линия финиша, тем страшнее становилось. «Тише едешь — дальше будешь» произносили с разной скоростью, могли начать медленно, закончить быстро. Это пугало, потому что стоит сделать прыжок, конец фразы оборвется, а ты не успеешь поймать баланс. Выстрел. Тема Чернец падает. Минус один член их дружной команды. И снова выстрел. Ей казалось, что такими темпами, эти десять человек даже не останутся в живых. Кто-то стоял очень близко к ней, но она не могла понять, кто именно. В конце фразы человек пошатнулся, и по голосу она поняла, что это Натан. Тем не менее, выстрелы полетели из всех окон. Несколько шариков с краской прилетели ей в бок. Громова чудом устояла, только пошатнулась, не понимая, стоит ей упасть как «труп» или же продолжить игру. Она ведь не двигалась. Грудная клетка, в частности ребра, с правой стороны болели. — Игрок номер тринадцать, прошу прощения за косоглазых снайперов. Ты играешь дальше. — Заебись, спасибо! Услышав от нее маты впервые, кто-то из друзей разразился смехом, равно, как и Масленников. Они медленно передвигались. Когда добрая половина ребят уже пересекла черту — Эмиль, Даник, Дава и другие, — Катя поняла, что пора ускориться. Преодолеть прыжком расстояние не получится. А идти пингвиньим шагом она будет долго. Надо было что-то делать… Идея возникла сама собой. В конце концов, Масленников не указывал в правилах, что это недопустимо. Когда фраза началась вновь, Громова выпрыгнула вперед, встала на руки и, шлепая ладошками по полу, при этом стараясь держать равновесия с прямыми ногами, зашагала к линии. «Дальше…» произносил голос, и, плюнув на все, она просто перекинула ноги через голову и перевалилась через черту. От падения ее спас Дава, схватив за щиколотки, и это был единственный момент, когда его прикосновения были к месту. А вот когда он обхватил ее за талию, помогая встать ровно, она пожалела об этой помощи. Даник и Эмиль взорвались визгами. Масленников высунулся и ошалело смотрел на нее, хлопая глазами. — В правилах не указано, что на руках ходить нельзя, — засмеялась рыжая, снимая с головы шлем и поправляя косички. — Катя, ты просто пушка! — Восклицал Даник, прыгая вокруг нее. — Детка, а ты не промах, — ухмыльнулся Давид, обнимая ее одной рукой. Дима резко захотел дать сигнал снайперам, чтобы те выпустили ему в спину пуль, эдак, десять. Иманов влез между ними, якобы, чтобы обнять девушку и похвалить, а сам кивнул Масленникову, мол, я все контролирую. Ровно десять человек прошли в следующую игру. Печеньки. Самое страшное испытание. Когда Масленников предупредил о шокерах, в том случае, если за указанное время печенька не будет вырезана, Громову бросило в дрожь. Один удар шокером, и она уедет отсюда вперед ногами на машине скорой помощи. Когда шокеры одевали на руки, она испуганно смотрела на стража. Масленников же после подошел и строго приказал не бить ее током, и не важно, успеет она или нет. Не бить. Только бы не зонтик, только бы не зонтик… Повторяла, как мантру, пока подходила к баночкам. Протянула руку и с опаской взяла ту, что была ближе. Треугольник, слава Богу. Это лишь немного расслабило. Все разбрелись по локации, начиная вырезать. Громова отошла от всех и села в угол, поставив баночку на согнутые колени. Стала потихоньку царапать по линии. Выходило медленно и не то, чтобы хорошо. Подглядела, что кто-то облизывает иглу. Попробовала. Дело пошло лучше. Направила всю свою концентрацию на эту несчастную баночку, не обращая внимания, кто уже закончил, кто еще вырезает, а кто отличился и сломал ее. Переживала за себя. Неизвестно, сколько времени прошло. С горем пополам, треугольник был вырезан. Она показала его Диме, на что он лишь улыбнулся и кивнул. Перед третьей игрой был небольшой перерыв. Локацию подготавливали. Все сидели в небольшой комнатке. Дима принес Кате стаканчик горячего чая. — Дай, пожалуйста, телефон. — Звонили с больницы? — Нет. Только Юля писала, — отвечала, просматривая уведомления. А после подняла на него глаза. — Я отойду, наберу ей. — Хорошо. — Катюш, ты уходишь? — Крикнул Дава. — Испугалась что ли? — Мне надо позвонить, — ответила с натянутой улыбкой и поспешила выйти. Масленников уже не мог терпеть его. То он обнимал ее, то подкатывал, то как-то ласково называл. Даже Сударь и Чернец, блин, себе такого не позволяли. Дима огляделся. Все расселись в стороне, болтая. Дава сидел в отдалении в телефоне. Он решительно направился к нему. — Надо поговорить. — Мужчина сел напротив. — Да, что такое? — Дава улыбнулся. — Держи дистанцию. — Чего? — Не лезь к Кате. — Да ладно тебе, че ты. Мы просто общаемся, она симпатичная девчонка, — усмехнулся Давид. Диме захотелось дать ему в нос прямо сейчас. И плевать, что увидят. А на монтаже как-нибудь склеят, мол, упал и ударился. — А… погоди. Это твоя девчонка что ли? — Моя. Поэтому не лезь к ней. — Прости, чувак, не знал. Все. Понял. — Я тебя предупредил. Поднялся на ноги и отошел. Ну, может, хоть так до этого парня дойдет. Катя ходила за дверьми туда-сюда, рассказывая Юле о своих впечатлениях. Эмоций было очень много. Дима вышел к ней, когда она положила трубку, и улыбнулся. — Как ты? Настроена играть дальше? — Очень круто и очень нервно. Играть настроена, но, если честно, не против отлететь в этой игре. Я уже порядком устала. Да и победа не так уж и важна. Я и так получила очень много эмоций. — Устала? Тут осталось немного, — Дима обнял ее одной рукой, а после опустил глаза на желтые пятна на ее кофте. — Больно было? — Да-а, — протянула рыжая. Дима аккуратно поднял ее кофту вместе с белой футболкой. На боку наливались синяки. — Прости, солнце. Эти лопухи промахнулись. — Ничего страшного. Правда было страшно, — Катя засмеялась. — Как тебе мой ход конем? — Я охуел, — ответил Масленников и засмеялся. — Какой Столяров, тут тебя надо опасаться! Девушка улыбнулась. Вернула ему свой телефон. Они сидели еще некоторое время. Катя пила чай. Дима сидел рядом, держа в одной руке телефон, а в другой одноразовую сигарету. Громова вытащила ее у него из рук, сделала затяжку и вернула, хитро улыбнувшись. Дима лишь закатил глаза с ухмылкой, а после выдохнул дым после затяжки и положил руку ей на колено. Рыжую это не смутило, она продолжила пить чай. Третьей игрой оказались прятки. И тут Катя поняла, что шанс отправиться домой, спать, очень велик. Прятки с детства были нелюбимой игрой, потому что этим искусством она не овладела. Ее нашли третьей. Любезно дали съесть ложку корицы, а после дали бутылку с водой. Дима смотрел на нее, понимая, что она действительно устала, и нисколько не расстроилась из-за своего проигрыша. — Тебя Чернец отвезет. Он еще здесь. — Зачем? Пусть домой едет. — Громова забрала у него свой телефон. — За хлебом, Кать. Тёма отвезет. Напиши, как будешь дома. — Хорошо. — Отдыхай, солнце, — Масленников коротко поцеловал ее в лоб и отпустил, возвращаясь к съемкам. Катя, довольная этим вечером, поспешила переодеться и отправиться спать. Выскочила на улицу, заметила машину Артема и поспешила забраться на переднее сидение. Всю дорогу до ее дома они обсуждали Игру, делились впечатлениями, смеялись. Делали ставки, кто же выиграет. Поблагодарив его, Катя поспешила в подъезд. Юля уже спала. Девушка тихонько зашла в квартиру, написала Диме, что дома, и поспешила в душ. Завтра утром ехать к маме.