Однако, угораздило...

Холодный воздух пронизывал насквозь, бешеный ветер сбивал с ног прохожих и гонял листовки по дорогам. Мрачное тяжелое небо густым туманом легло на город, отчего даже небольшие высотки теряли свои очертания. Большой рыжий кот с самым невозмутимым видом забрался на колени сидящего на скамейке парня, мурча и отбивая ритм по бедру. Парень отметил, что явственно слышит ударные из Northern Lights, что было странно даже для Нью-Йорка, утопающего в высокой зеленой траве, густой настолько, что полностью перекрывает обзор. Мысли парня прервал мужчина, вышедший из кафе и уже направляющийся к нему. - Так о чем хотел поговорить, Дэйв? – без предисловий начал мужчина, присаживаясь рядом и протягивая мороженое. Дэйв взял рожок, но в такой холод есть его не решался. - Этот разговор очень важен для меня, поэтому попрошу быть предельно серьезным. - Понимаю, - обронил мужчина, полностью сосредоточивший своё внимание на рыжей собаке, положившей свою морду на колени парня. - В общем, я хотел признаться тебе… - Дэйв запнулся, нервно почесав пса за ухом. - Да? И в чем же? - мужчина сполз со скамьи, чтобы удобнее было гладить бока разомлевшего пса. - Постарайся понять мои чувства и не применять агрессивных мер. - «Агрессивных мер»? Хм, постараюсь. - Так вот, Бальтазар, - парень нежно провел руками по щекам мужчины, крепко фиксируя в приподнятом положении и смотря глаза в глаза, - я люблю тебя. - Я тоже. - Что? - Я тоже тебя люблю, Дэйв, - мягко улыбнулся Бальтазар, приподнимаясь и припадая к губам опешившего от такого поворота событий парня, затем шершавым языком широко лизнул щеку, отчего вконец офигевший парень… проснулся. И обнаружил себя в постели своей комнаты. Сбоку пристроился его пес, тщательно вылизывающий лицо хозяина. - Глупая собака, - обижено буркнул Дэйв, поднимая с пола одеяло и быстро им утираясь. Настроение было как всегда паршивое, ведь вот такие вот сумасшедшие сны ему снятся уже не первую неделю, а после них почему-то такое чувство, словно мешки с картошкой всю ночь таскал. Мельком взглянув на часы, Дэйв обреченно застонал: время – 4:10 утра, а сна ни в одном глазу. Решив, что выбирать не приходится, парень достал конспекты для сегодняшней лекции и почти полностью погрузился в работу, время от времени возвращаясь к анализированию сновидений, и снова приходя к неутешительному выводу: он помешался. На своём учителе, окончательно и бесповоротно. А наконец-то признаться в чувствах было так страшно, что хотелось бежать без оглядки, уплыть, уехать, эвакуироваться или запереться в комнате и носу не показывать. И только когда Бальтазар улыбался, хотелось чуть ли не горы свернуть, даже ляпнуть что-то наподобие признания, вот только мысли сразу начинали путаться, а язык прилипал к небу. И Дэйв продолжал молчать, изводил себя, но стоически молчал, словно партизан на допросе. Будильник тихо и осторожно сообщил, что уже семь, прячась под подушкой, отчего Дэйв растерянно осматривал комнату в поисках раздражителя местного применения. Наконец он догадался заглянуть под кровать и отключить сигнал, чихая на пыль и весь мир в целом. Настроение было паршивым, так что завтракать не хотелось. Вообще ничего не хотелось, особенно куда-то переться, но «надо» перекрывало «хочу», иначе ему запретят держать внештатную лабораторию, что нельзя было допустить никаким образом. Натягивая футболку и мельком взглянув в окно, парень отметил, что утро печально хмурое, хотя отлично подходило под настроение, так что Дэйв довольно резво выскочил на свежий воздух. Сильный порыв ветра тут же чуть не сбил его с ног и захлопнул входную дверь, точно отрезая пути к отступлению. Крапал мелкий дождик, колючий и раздражающий нервные клетки. Тяжелое небо давило густыми грязными тучами, оседая на город, поглощая верхушки высоток. Прохожие, словно сговорившись, смотрели под ноги, периодически сбивая друг друга и сквозь зубы проклиная погоду, из-за ветра держа зонтики закрытыми. Дэйв иногда попадал под раздачу, его задевали всем на что горазды, поэтому здание института стало чуть ли не святым местом. Всё-таки из окна на такую погоду приятнее смотреть, даже если сидишь в учебном заведении и готовишься к нудной лекции. Не было сомнений в ее нудности, т.к. даже самые ответственные студенты уже на 25 минуте клевали носом. Дэйв не делал замечаний, а ещё не менял интонацию и тембр голоса, что вкупе с погодой располагало ко сну аудитории. Некоторые всё же пытались записать в тетрадях хоть что-то, но монотонную лекцию было трудно разобрать. На сороковой минуте Дэйв умолк, вспоминая, насколько мягки были губы Бальтазара, но студенты никак не отреагировали на внезапную тишину и сохранили сонное молчание вплоть до звонка. Дэйв уже пробирался к выходу сквозь толпу, когда его перехватила Бекки. Девушка выглядела встревоженной и требовала… что-то. Дэйв ее не слушал, борясь с чувством страха вперемешку с желанием признаться в любви учителю, покончив с мучениями. Страх по-прежнему был сильнее, если честно. Бекки в который раз уже задала вопрос, поэтому парень неопределенно кивнул, что оказалось достаточным. Ветер снова принял его в свои объятия, вырвав из рук папку с конспектами. Листы дружно «бросились» врассыпную, но достаточно медленно, чтобы их успели благополучно перехватить. Дэйв подхватил последний лист ближе к скамейке и решил присесть и перевести дух. Со стороны донеслось требовательное мяуканье. А спустя мгновение огромный рыжий кот безапелляционно взобрался на колени возмущенного парня, пачкая джинсы мокрыми лапами. - Вот спасибочки, только тебя здесь не хватало! - Мяу! – высокомерно согласился кот, вдобавок пару раз стукнув хвостом по руке. Дэйв замер и с опаской почесал кота за ухом, чуть не подскочив, когда зазвенел колокольчик на двери одного из кафе напротив. Из него вышла молодая пара, направляясь как раз в сторону скамейки, на которой Дэйв сидел. Парень поспешно вскочил, стряхивая кота на землю. Зверь от обиды за такое неуважение хотел было отомстить, распушив хвост, но, вероятно, решил, что это ниже его достоинства и развернулся по направлению к подошедшей паре, вздумав выклянчить что-нибудь вкусненькое. Дэйв взглянул на часы и решил сразу же направиться в лабораторию, отряхнув джинсы и сочтя свой внешний вид презентабельным. Бальтазар уже был на месте, читая какую-то книгу. Казалось, он был полностью погружен в чтение, но незамедлительно поздоровался с Дэйвом, стоило только тому ступить на каменный пол. - Готов к занятию? – улыбнулся мужчина, вставая. И Дэйв не смог не улыбнуться в ответ, еле заметно, и кивнуть. Уроки магии были интересны тем, что во время обучения заклинанию требовалась сосредоточенность, и все мысли послушно затихали, оставляя разум чистым, хотя иногда руки дрожали, когда Бальтазар был непозволительно близко к ученику. Эта нервозность была заметна, поэтому мужчина напросился на разговор. Огоньки свечей лениво танцевали при выдохе, отбрасывая мягкие тени и наполняя помещение неким уютом. Дэйв готов был отдать что угодно, чтобы просидеть так вечно, чувствуя тепло не только кожей, но и сердцем, когда Бальтазар так доступно близок и смотрит доверительно спокойно, аккуратно подводя к теме разговора. И хотя страх шевелился в душе огромным змеем, в данный момент Дэйв настолько вымотался, что готов хоть сейчас писать чистосердечное. - Дэйв, ты отлично справляешься с обучением, но всё же я вижу, что тебя что-то беспокоит. Почему бы тебе не рассказать мне, что тебя гложет. - Да рассказывать-то и нечего, - уклончиво выдавил из себя парень, избегая взгляда. - Неправда. Давай же, станет легче. - Считаешь? Сильно сомневаюсь… - Что ты там бубнишь? Это настолько личное? - О да, - выдохнул Дэйв. - Это на счет Бекки? Мы с ней встречались сегодня… - Да? – ужаснулся Дэйв, всё же поднимая взгляд на учителя. - Да, и знаешь, она вела себя немного странно. Пожала мне руку и желала счастья. Это она к чему? «К тому, что стоило ее переспросить тогда, в здании института. По-моему, я подписался на что-то». - Так что? Вы… расстались? – и голос был настолько участливый, что парню захотелось взвыть. - Было дело, - после минутного замешательства ляпнул парень. – Тут уж я сам виноват. - Это как-нибудь отразится на наших занятиях? Ну, знаешь, подавленность, рассеянность, суицидальные мысли. Дэйв отрицательно мотнул головой, буквально разрываясь между безграничным страхом, сдавившим грудь, и не менее огромным нежеланием больше лгать. - Значит, всё в порядке? И тут к большому ужасу Дэйв снова качнул головой отрицательно. - Говори уже. - Люблю… - Дэйв запнулся, глубоко вдохнув будто застывший во времени воздух. «Ну вот и всё. Сдаюсь».