Я не отпущу тебя

Спустя три дня течка Гарри, да и гон Тома немного успокоились. Тем более, что Реддл не давал волю инстинктам альфы, когда его омежка сладко спал. С домашними заданиями проблем, как таковых, не было. То, что задали на понедельник, вторник и среду ребята сделали ещё в пятницу перед уходом, а вот на четверг и пятницу нужно было делать уже здесь. Пусть они и придут на уроки в пятницу, но Реддл совсем не хотел заниматься ещё чем-то, кроме Гарри, по возращению. Конечно, бессмертный аспид помнил о советах Драко, но после того, как он заполучил Гарри, ему стало легче дышать. Дописывая последний свиток по ЗоТИ на пятницу для Гарри, задумавшись о слизеринцах, не услышал тихих шагов омеги. За эти дни они ни разу так и не оделись: ели, занимались сексом и спали. Тёплые, ласковые руки обвились вокруг шеи парня, а шоколадные губы коснулись щеки мага. Том улыбнулся и усадил к себе на колени Гарри. — Тебя привело желание? — Да, я постоянно желаю своего альфу, — ухмыльнулся Гарри. — Ты дописал? Так быстро? — Люблю с пользой проводить время. — А я являюсь пользой? — Ещё какой, — рыкнул Том, целуя грудь своего любимого. — Эта ночь последняя здесь, завтра утром нужно явиться на уроки. Твоя течка закончилась. — А голод остался, — мурлыкал Гарри на ухо Тому. — Гарри, если ты будешь себя так со мной при всех вести, — Том сжал его бёдра, где синяки уже неделю не сходили, — то я не смогу думать. — Не беспокойся, мой аспид. Я твой авторитет подрывать не стану, ты из-за меня и так слишком часто показывал себя настоящим, а ты настоящий только для меня. Ну, с Малфоем я как-то смирюсь, — Реддл хмыкнул, а Гарри потёрся носом о его нос. — Я стану сильнее ради тебя. — Оставайся собой, шоколадка. Если ты себя изменишь, я себя возненавижу. Гарри аккуратно приподнялся, направляя вставший член Тома в себя, и начал медленно двигаться. Реддл не торопил. Сейчас хотелось чего-то спокойного. К тому же, дырочка сегодня ещё не смазывалась заживляющей мазью. Реддл трахал так, что Гарри плакал от боли. — Не спеши. — Иногда через боль я могу почувствовать намного больше. Возьми меня на этом столе, мой Лорд. Трахни на нём! Волдеморт! Гарри заводил Тома с полуоборота. Он был им буквально одержим, поэтому, сметая всё со стола, жёстко уложил парня на стол, нависая сверху. Поттер ударился спиной, но никак не протестовал, ведь член Реддла снова был внутри, даря желанные негу и боль. — Том… — Как мне нравится трахать твою дырочку, Гарри! — Реддл прошёлся змеиным языком по шее парня. — Как мне нравится, когда ты стонешь моё имя! Шипишь от боли! Кричишь от оргазма! — Том, заткнись, или я кончу только от твоих речей! — пригрозил мальчишка. — Я должен бояться? — ухмыльнулся маг, укусив за фиолетовый сосок. Да, синяки на сосках не проходили, и Гарри не желал убирать их, как и засосы. — Том! Гарри зашипел и резко перевернул аспида на спину, удивляя того, а сам начал медленную пытку. — Мой сладкий омежка решил показать зубки? — облизнулся Реддл, поглаживая вставшую плоть Гарри. — Твой сладкий омежка хочет облизать твою шею! Хочет запихнуть тебе в рот пальцы, которые ты оближешь! — Реддл изогнул бровь, удивляясь такой просьбе, но раскрепощение Гарри его радовало. — Хочет кончить лорду Волдеморту на лицо! Хочет, чтобы его возлюбленный Тёмный лорд кончил внутрь! Том удивлённо распахнул глаза, а Гарри склонился к его губам, нежно поглаживая его скулы. — Течка закончилась, нежелательной беременности не будет. — Она закончилась только вчера вечером, Гарри. Это опасно. Не подумай, я приму ребёнка, я люблю тебя, но у нас такие грандиозные планы. — Я нашёл в твоей тумбочке одно зелёное зелье, — Том громко засмеялся. — Хитрец! — Я перестраховался. Противозачаточное, сваренное тобой, не может быть бракованным. — Что же, — Том сжал яички парня, — трахни меня, шоколадка! Гарри оскалился и вцепился зубами в нижнюю губу альфы, оттягивая её, зная, что тот не боится боли, поэтому прокусил её, вкушая кровь. Тома это только раззадорило. Он прижал к себе Гарри, который буквально лежал на нём, одной рукой удерживал тело, а вторая направила руки Гарри себе в рот, и он начал облизывать каждый палец. Гарри зарычал, ему нравилось воплощать с Томом свои грязные фантазии. Только с самым тёмным и аморальным магом омега чувствовал себя живым. — Том… Как хорошо, Том! — Может, тебе уже мало одного члена, шоколадка? — Придурок. Реддл хмыкнул, а в следующее мгновение начал двигать бёдрами так, что Гарри прикрыл глаза, вонзаясь зубами в шею любимого, пытаясь не кончить от переизбытка эмоций. Почувствовав извержение плоти Тома внутри него, на мгновение замер. Это было невероятное ощущение. Чувствовать, как член любимого изливается внутрь, неописуемо. — Иди ко мне, малыш. Гарри немного пришёл в себя, видя, что глаза Тома ещё закрыты, хотя он готов выполнить последнюю просьбу омеги. Поттер приподнялся на колени и навис над лицом Тома. Буквально пару движений рукой, и Гарри извергся на лицо Тома, который умиротворённо лежал на столе. Реддл чувствовал и своё семя на груди, которое вытекало из ануса любимого. — Нам нужно в ванную. Особенно тебе, — прошептал Гарри, лизнув нос альфы, и ему было плевать, что там его жидкость. — Дай я покайфую. Можешь пролить каплю крови на пергамент, если так неймётся чем-то заняться. — Том, Том, Том, — хмыкнул Гарри. — Я хочу, чтобы меня трахнули в ванной, так что… лежи дальше, а у меня есть пальцы. Не успел Гарри спрыгнуть со стола, как Том сорвался с места, забросил омегу себе на плечо и понёс в ванную. А Гарри не сдержался и укусил ягодицу альфы. Ему единственному во всём мире можно было делать с Томом что угодно.

***

Утро началось с того, что Том залечивал сфинктер своего парня, но тот и не был против. Ласка от Тома станет запретной на людях. Он будет ласкать его в своей спальне, в ванной старост, но не при слизеринцах или уж тем более при остальных студентах. Лидер должен оставаться холодным для всех, кроме него. — Ты грустишь, — заявил Гарри, когда Том, надевая рубашку, застыл перед зеркалом, а омежка уже переоделся в школьную форму. — Гарри, я очень хочу обнимать тебя при других, целовать, быть собой. — Я всё понимаю. Тебе нужна армия. Если они поймут, что ты слабый лидер, то свергнут тебя. Я этого не хочу, — Гарри встал перед Томом и начал застёгивать его рубашку. — Я желаю, чтобы все твои мечты и планы осуществились. До того, как нужно было соблазнить меня, ты вряд ли показывал, каким можешь быть, да? — К чему ты клонишь? — Ты достиг своей цели: мы мечены друг другом. Малфой прав, говоря, что ты должен быть холодным айсбергом. — А что будет с тобой? — Я останусь собой, но, если будет нужно, выпущу яд кобры. Том улыбнулся и нежно поцеловал Гарри, даря ему свою любовь и прося прощение за холодность, которая проснётся в слизеринце, как только они покинут Тайную комнату. Поттер всё понимал и принимал. — Но за руку меня держать не забывай, чтобы Нотт надежды не питал. Том засмеялся и согласно кивнул. О Нотте попробуй забыть, когда этот слизеринец прохода Гарри не даёт. Ребята пришли сразу на первый урок, которым была Трансфигурация с МакГонагалл. Гарри сиял от счастья. Он был всё таким же открытым омегой. А Том смотрел на всех высокомерно, как и было до начала года, когда нужно было охомутать Гарри. Слизеринцы сглотнули, ощущая опасную ауру, которую месяц не чувствовали. Гарри сел за первую парту, и Том опустился рядом. — С возвращением, — кивнул Драко Тому, который ухмыльнулся. — С перевоплощением, — протянул Малфой, глядя на довольного омегу, который показал снобу средний палец, вызывая всеобщий смех. — Много переломали мебели? — ухмыльнулся Блейз. — Забини! — рыкнул Реддл, говоря, что кое-чего знать не обязательно. — Какие вообще новости? — Старостой Гриффиндора назначили всё-таки Лонгботтома. Половина хотела Криви-младшего, как вы помните, и теперь этот грязнокровка — вратарь команды, — заявил Драко. — Что скажешь, Поттер? — Деннис силён. Я ему говорил, что после Рона он точно займёт место вратаря. Накаркал. — Если ты считал его достойным, то Уизлетта не пропустила это мимо ушей, — заявил Тео, стараясь не пересекаться взглядом с недовольным Томом. — А вместо Дина Томаса кто будет охотником? — спросил Гарри. — Девчонка — Эллис Финниган, — заявил Тео. — Злобная девчонка, как и брат. Третий курс. Ладно, прорвёмся, — ответил Гарри, переводя внимание на Минерву. В помещение влетел Патронус-феникс и заговорил голосом Директора: — Мистер Реддл, за пятнадцать минут до окончания урока соберите вещи и приходите ко мне. Нужно кое-что обсудить. Патронус исчез, а Том тяжело выдохнул. Его не удивило приглашение Дамблдора, но интересовала причина. Гарри притворился, что слова Директора не заставили его волноваться об альфе, который под партой нежно поглаживал его руку, но это было не так. Поттер опасался Альбуса Дамблдора. Тот был сильным и хитрым волшебником, такого почёта мало кто достигал. Ровно за пятнадцать минут до окончания урока Том тихо собрался и, не глядя на Гарри, чтобы никто не подумал, что ему страшно, оставил класс. А вот Поттер не скрывал своих переживаний. Услышав хихиканье со стороны, перевёл взгляд на Гермиону. Девушка сидела одна, хотя Невилл и мог сесть рядом, но предпочёл одиночество. — Итак, поработаем в паре. Мистер Поттер… — Невилл, — перебил парень профессора, — не желаешь поработать в паре? — С удовольствием, — улыбнулся Лонгботтом, пересев к Гарри, а Гермиона недовольно надулась, скрестив руки на груди, вызывая хихиканье слизеринцев. Нотт мгновенно повёл носом, вдыхая запах, будто наркоман вдыхает героин. Блейз заметил этот жест, как и Малфой с Пэнси, даже Гарри. — Гарри, он альфа? — спросила тихо Паркинсон. — Всегда говорил, что да. — А может принимает хорошие подавители? — спросил Малфой. — Аврорам такие сильные выдают, что никогда в жизни не узнаешь омега это или альфа, если тебе сам маг не скажет. Посмотри, как Нотта повело. — Но вы-то не чуете? — Том тебя за версту всегда чуял. Истинные пары имеют больше шансов учуять свою омегу, — заявил сноб. — Я летом видел Полумну в компании Роджера Скамандра, он же выпустился, когда мы третий курс заканчивали, — ужаснулся Гарри. — Скорее всего, у Лонгботтома и Лавгуд течка в один день начинается, вот они и притворились парой, чтобы их не доставали альфы, — прошептал Малфой. — Тео, выдыхай, — посмеивался Блейз. — Зато от меня отлипнет, — ухмыльнулся Поттер блондину, который согласно кивнул. — Гарри? — Невилл удивлённо смотрел на омегу, который оскалился. — Тео, — позвал Гарри слизеринца, — а чем пахнет Невилл? Лонгботтом распахнул глаза и в ужасе посмотрел на Нотта, который подмигнул ему. — Прости, Гарри, мне было страшно… Симус и Дин постоянно тебя обсуждали, мечтая взять… — стушевался гриффиндорец. — Отец всегда говорил, что я пахну… — Мёдом, — не выдержал Тео. — Орехи зачастую едят с мёдом, — шептал тот. — О, кого-то повело, — засмеялся Блейз. — Очнись, дружище. — Он меня не тронет? — ужаснулся Невилл. — Не тронет, или я пожалуюсь Тому, — пригрозил Гарри. — Тебя это не касается, — рыкнул Тео. — Очень даже касается, ведь Невилл — мой друг! Нотт застонал, но взгляд не отводил от Невилла до конца урока. На слизеринском ряду были заметны оживлённые диалоги, но их никто не слышал, слава Мерлину. Когда гриффы покинули класс, Тео навис над Невиллом, который в ужасе хлопал глазами. — Нотт! — рыкнул Гарри. — Не лезь. Когда течка? — Невилл прикрыл глаза, понимая, что от слизеринца не укрылся запах предтечки. Нотт склонился к уху гриффиндорца. — Я могу помочь. Я не сделаю больно. — Ты меня даже не замечал до этого, ты за Гарри бегал, — обиженно шептал Лонгботтом. — Не буду отрицать. Невилл, — Тео заставил парня на него посмотреть, — сколько ты ещё будешь себе гробить здоровье? Будет нужна помощь, обращайся. Слизеринец отстранился от старосты львов, и покинул класс. Гарри и сам выдохнул, переживая за Лонгботтома. — Он шикарно пахнет, — заявил Лонгботтом. — Ему вообще можно верить? — Ну… он странный, — Гарри решил не пугать Невилла тем, что Нотт против воли его поцеловал. — Я ему нравился почти год. Истинные пары редкость, Невилл. Том чувствует меня, а я его. Твой отец против твоей сущности, поэтому скрываешь, что ты омега? — Нет, мой отец радуется. Он говорит, что сущность неважна. Просто переживает, что омег часто насилуют во время течек и без них. Вот и выписывает мне Министерский подавитель. — Когда течка? — Двадцать седьмого. Послезавтра. — Невилл, не трави организм, а даже если у вас ничего не выйдет, получи кайф. Я боялся, а после так подсел на Тома, что сам его соблазнял даже без течки. — Л-ладно, — заикнувшись, прошептал Невилл. — Я подумаю. Невилл вылетел пулей из класса, а Гарри решил дать другу подумать. Если он кого-то и уважал на Гриффиндоре, так это Невилла. Тот всегда был на его стороне.

***

Том вошёл в открытый кабинет профессора Дамблдора и обворожительно улыбнулся. — Добрый день, Директор. Никто не знал, что Реддл тренируются в анимагии, поэтому Том уловил запах одеколона. Закрыв за собой дверь, став спиной к Альбусу, высунул змеиный язык и уловил запах, который в жизни не забудет после пощёчины, — Джеймс Поттер побывал здесь. Вернув улыбку на лицо, подошёл к Дамблдору, сложив руки за спиной. — Садись, Том. — Благодарю, — Реддл сел, а Альбус хмыкнул. — Ты снова стал таким, каким я тебя помню. Я надеялся, что отношения с Гарри тебя размягчат, но что-то мне подсказывает, что всё наоборот, — Альбус вздохнул. — Геллерт так же на меня влиял. — Грин-де-Вальд? — удивился Том. — Я тоже когда-то был молодым и амбициозным, Том. Мало кто знает, что я родился омегой, а мой брат Аберфорд альфой. Мы с Геллертом желали власти, Даров Смерти, — он указал пальцем на руку Тома. — Когда твоя мама пришла учиться сюда, и я увидел на её пальце Воскрешающий камень, удивился, что такой древний род всё ещё жив. Годрик Гриффиндор выбрал школу, отвергнув Салазара, пусть оба и были альфами. Я выбрал «общее благо» вместо любви. Но моя любовь была разрушительной, Том. Геллерт желал уничтожить магглорождённых и полукровок. Чего желаешь ты? — Не понимаю, о чём Вы. — Конечно, ты не скажешь правды. Но Гарри видимо принял тебя и твою сущность в целом. Твои алые глаза говорят о крестражах, я изучил о них всё. Том насторожился, тяжело задышав. Альбус тепло улыбнулся и протянул ему конфету. — Тебе нечего бояться, мой мальчик. Сила Нагайны меня натолкнула на крестражи, а уже после твои глаза. — Я не желаю истребления магглов, Директор. Мой отец — маггл. — Приятно это слышать, — Дамблдор всё ещё протягивал Тому конфету, и тот неуверенно забрал её. — Уверен, твои планы разумны, раз за тобой следуют слизеринцы и не только они. Да, я собирал о тебе информацию. Хотел узнать побольше. — И? — Не разрывай больше свою душу, Том. Ты достиг бессмертия, а величия можно достичь иначе. — К примеру, свергнуть Вас и вербовать магов с детства? — Разумно, — хихикнул Дамблдор. — Не забудь ввести предмет «Тёмная магия». — «Искусства», — поправил Том Директора, заставляя того улыбаться. — Меня не остановить. Я не боюсь Вас. — Я и не собирался тебя останавливать, Том. Миру нужны перемены. Уверен, Гарри будет держать твой фанатизм в узде, — Реддл тепло улыбнулся при упоминании любимого. — Вы не фанатики, как Годрик, Салазар или Геллерт. Если ты добьёшься высот, я сам уступлю тебе место. Думаешь, я не заметил пропажи одного воспоминания? — Реддл оскалился, прищурив глаза. — К чему тогда этот разговор? — Джеймс приходил. Некая Хепзиба Смит, оказывается, вписала в блокнот, что к ней должен был прийти в 8 утра самый прекрасный юноша, которого она встречала — Том Реддл, — Том сглотнул, — а некая Саманта Шелдон заявила, что её сестра Сара была одержима соседским мальчишкой Томом Реддлом. Будь осторожен. — Это всё? — Том не желал показывать своего страха. — Постарайся больше не убивать студентов. — Пусть они не пытаются насиловать Гарри! — выпалил Том. — И я никого не убивал, его спас Василиск. — Значит, это случайность? — Да. Вы много лет закрывали глаза на проделки Мародёров, на проделки всех гриффиндорцев, вот и результат. — Верно. Я думал, что поступаю правильно, но, как оказалось, правильный путь выбрал ты, пусть пока и криво его прокладываешь. Не сходи с тропы, Том. Если мир станет прогрессивнее и защищённее, я не против. — А Вы куда потом уйдёте? — В Болгарию. Том покрутил в руке конфету и посмотрел на старика с другой стороны. Альбусу разбили сердце или он разбил — неясно, но его парень рехнулся. Реддла от этого уберёг Гарри. Том забросил конфету в рот, вызывая улыбку Директора. — Значит, конец вражде? — Да, Том. Если будет нужна помощь, обращайся, хотя у тебя свыше защита получше. — Хорошего дня, профессор. — И тебе, мой мальчик. Том даже улыбнулся старику, который перевёл взгляд на фото, где они с Геллертом стоят в саду. Реддл отметил, что в молодости оба были красавцами. — А можно личный вопрос? — у двери спросил Том. — Да. — Чем вы оба пахли? Альбус мечтательно улыбнулся и заглянул в обсидианы, которые сами не так давно полюбили. Дамблдор влюбился в семнадцать лет, и чем-то Том ему напоминал их с Геллертом, поэтому врать не хотелось. — Он говорил, что я пахну манго, а он пах авокадо. Разные, но в то же время похожие. И, чтобы заглушить боль, я перешёл на лимонный вкус. — Напрасно. Хорошие воспоминания не нужно глушить, ими нужно подпитываться. Альбус не успел ответить студенту, который закрыл за собой дверь. Почему-то старику казалось, что он поступил правильно. Он много лет выполнял просьбы Джеймса, но, видя, как его сын ожил буквально за месяц возле самого странного студента школы, Альбус решил, что в этот раз он поможет Гарри и Тому, а не пойдёт против.