Dis Aliter Visum

      — Я вполне могу ходить самостоятельно.       Куроро оглянулся и увидел, что Пользователь цепей пытается вырваться из рук Франклина. Большой человек посмотрел на своего лидера, и по его кивку большой человек бесцеремонно опустил блондина на землю. Мачи быстро связала его своей нитью Нен. Она связала ему руки за спиной и добавила нить вокруг шеи, гарантируя, что он не выживет, если попытается сбежать. Куроро был удивлен. После того, как Франклин вырубил его, Курута был без сознания всего несколько минут. Он был совершенно уверен, что обычный человек был бы в отключке гораздо дольше. Но прошлой осенью он узнал, что Пользователь цепей не был обычным человеком.       Увидев, что блондин не может убежать от них, Куроро снова повернулся и направился к дороге. Когда они достигли её, он призвал свою книгу и открыл ее. Через несколько мгновений он сидел на пассажирском сиденье черного минивэна, за рулем сидел Шалнарк, а остальные Пауки, сопровождавшие его, сидели сзади. Курапика сидел посередине на заднем сиденье, зажатый между Мачи и Финксом. Фейтан и Франклин, которые занимали свои места в среднем ряду, сидели боком, не сводя глаз со своего пленника. Это была напряженная поездка, но Куроро отказался останавливаться в любой из деревень и небольших городов, мимо которых они проезжали. Где-то около полуночи они сделали быструю остановку, и Шалнарк вышел из машины, пока они ждали его. Он вернулся с сумками, полными горячей еды на вынос. Он быстро раздал всё и даже спросил Курапику, не хочет ли он немного, но гордый блондин только посмотрел на него, не отвечая. Шалнарк сел за руль, и они поехали дальше.       Они сделали ещё одну остановку поздним утром, чтобы ещё раз поесть, и продолжали ехать в течение дня. Солнце стояло низко над горизонтом, когда Куроро наконец приказал Шалнарку въехать на стоянку какого-то внушительного отеля. Город, в котором они находились, был довольно большим, хотя было очевидно, что он видел лучшие дни. Дороги были полны выбоин и трещин, и большая часть их казалась пустынной, хотя всё ещё могли видеть смутные фигуры, спешащие в дом в вечернем свете солнца. Сам отель выглядел заброшенным и был покрыт граффити, а несколько окон на первом этаже были разбиты. Кивок в сторону здания от головы Куроро, и Финкс уже вышел, чтобы открыть двери.       Куроро жестом пригласил Фейтана войти первым, затем пошёл Курапика, а Мачи последовала за ним. Куроро пошёл за ним, а Шалнарк и Франклин вошли последними. Фургон уже был надежно спрятан в нен-ткани, так что никто не знал, что они там вообще. Они оказались в большом вестибюле, который, должно быть, был великолепен, когда он еще использовался. Однако теперь ковер был покрыт плесенью, а обои отслаивались от стен большими пятнистыми листами.       -Найдите комнаты, которые можно использовать. Я поделюсь своей с Курутой.       Пауки повернулись к своему вожаку, удивленные последней фразой, но никто из них и не подумал оспаривать его решение. Вместо этого они разделились, чтобы найти подходящие комнаты, где пыль и плесень не захватили всё. Куроро остался наблюдать за пленником. Он повернулся к блондину, оценивая ущерб, нанесенный ему во время короткой схватки с Финксом и Фейтаном. Его плечо было ранено, как и спина. Его одежда была испорчена, порвана и запятнана кровью. Молодой человек выглядел бледным и усталым, но все еще имел силы смотреть на него красивыми красными глазами. Это были самые удивительные вещи, которые Куроро видел за долгое время. Он украл и продал много произведений искусства, которые считались воплощением художественной красоты, но они не были так интересны, как живой образец, который он имел перед собой. Он был не только красив, но и силен, энергичен. И как последний живой Курута, он был буквально уникальным экземпляром. Даже мертвым, он будет иметь неоценимую ценность, но живым…?       Живым его сила и замечательная проницательность были бы несравненной ценностью для его команды. Он знал, что ему противостоит ужасная воля: мальчик, способный уничтожить всю команду Люцифера, если он позволит ему. Но он также был уверен, что у него есть инструменты, необходимые, чтобы убедить его стать временными союзниками, несмотря на глубоко укоренившуюся ненависть Куруты. И как только он заставит молодого человека работать с ним, он найдет способ сделать его постоянным союзником. Свободным он будет слишком опасен. Но убить его было бы равносильно уничтожению самого прекрасного произведения искусства на планете. Нет, он был слишком ценным и опасным, чтобы убить или отпустить, поэтому Куроро найдет способ привязать его к себе.       Шалнарк вернулся и сказал ему, что нашел номер на третьем этаже, который был бы довольно хорошим местом для лидера и их пленника. Он провел их вверх по двум лестничным пролетам и вниз по большому коридору, прежде чем открыть дверь и жестом пригласил Куроро войти и посмотреть, соответствует ли она его стандартам. Это был определенно большой шаг вперед по сравнению с их обычными разгромленными подвалами, поэтому Куроро кивнул ему и жестом пригласил Курапику войти. Мальчик вызывающе посмотрел на него, но через мгновение опустил голову и вошел в дверь.       — Шал, — сказал Куроро, не отводя взгляда от Куруты, — скажи остальным собраться здесь через двадцать минут. Затем убедитесь, что у всех есть приличные номера, и найди комнату для себя. Как можно ближе к этой.       Молодой человек кивнул, еще раз украдкой взглянул на Куруту и ушел. Куроро закрыл дверь и вернулся, чтобы встать перед Курапикой. Он посмотрел на него, отмечая его позу, его тщательно пустое выражение, красные, огненные глаза…       — Раздевайся, — приказал он, и взгляд сменился замешательством, — мне нужно позаботиться о твоих ранах. Не стоит позволять им заразиться.       Его объяснение, казалось, не имело особого смысла для Пользователя цепей, но блондин все равно подчинился. Не то чтобы у него был большой выбор. Хотя нити Нен больше не сдерживали его, он не смог пойти против Головы Паука без помощи своего Нена. Он был в значительной степени беззащитен, и он, казалось, понимал это. После небольшой паузы он расстегнул спереди свой синий жилет и позволил ему упасть на землю. За ним последовала похожая на юбку одежда, затем туника с длинными рукавами и светло-фиолетовая рубашка без рукавов. И все же под всем этим у него был еще один черный топ без рукавов. Куроро выгнул бровь, когда блондин снял последнюю рубашку. Так много слоев… Но когда молодой человек поднял глаза, все еще вызывающе глядя на него, он постарался придать своему лицу тщательно нейтральное выражение.       — Повернись, чтобы я мог увидеть твою спину.       На мгновение он подумал, что Курута не выполнит его приказ, но затем мальчик подчинился. Куроро увидел, как он напрягся еще больше, когда представил свою более уязвимую спину врагу. Однако у лидера Рёдана не было никакого желания причинять мальчику вред. Он внимательно осмотрел раны, не прикасаясь к Куруте. Они были не так плохи, как он боялся. Они, конечно, оставят шрам, но ему не нужна была Мачи, чтобы залатать его. Они заживут достаточно хорошо сами по себе с обычными швами. В любом случае не стоит сразу его латать. Чтобы его план сработал, блондин должен был чувствовать себя в долгу перед Куроро, поэтому он сам позаботится о ранах. Было мало шансов, что Курута будет завоеван только этим, но это, безусловно, поможет склонить его к присоединению к Рёдану. И серьезно, Куроро нужно использовать любую возможность, которая ему предоставится. Курута был своенравен, и у него было много времени, чтобы обдумать свою ненависть к группе, которая привела к падению его племени. Но в конце концов он присоединится к ним, Куроро позаботится об этом.       — Тебе понадобятся швы. Я пошлю Шалнарка за медикаментами, -Он провел пальцем по наименее серьезному порезу и зачарованно наблюдал, как молодой человек напрягся и вздрогнул, — Шрамы останутся, но как только я очищу раны, риск заражения будет невелик. Они должны зажить достаточно хорошо.       — Почему… — голос Куруты был яростным, сердитым шепотом, — почему ты это делаешь? Ты должен просто убить меня.       Куроро улыбнулся, хотя Курапика не мог его видеть.       — Зачем мне уничтожать такое несравненное произведение искусства? Живой ты стоишь гораздо больше, чем мертвый. И было бы совершенно бесполезно убивать последнего из Куруты.       Блондин повернулся к нему, огненные глаза пылали гневом.       — Я последний, потому что ты убил всех остальных. Моя семья, мои друзья — ты убил их!       Куроро посмотрел на него, наблюдая за его реакцией, то, как его глаза, казалось, почти светились в тусклом свете, идущем из окон справа от них.       — Это была ошибка с моей стороны, — наконец сказал лидер Пауков.       — Ошибка?! — Курута дрожал, борясь с собой, чтобы сдержать свою ненависть и гнев, — Эта вся резня была для вас? Ошибкой?!       — Было ошибкой оставить тебя в живых. Если бы я знал, что есть выживший, я бы искал его повсюду и убил, — голос Куроро был лишен каких-либо эмоций. Он сказал это как ни в чем не бывало, как будто это было самое разумное, что можно было сказать. Он увидел, как глаза Курапики расширились от шока, а затем снова сузились от гнева.       — Ты! Ты ублюдок! — наконец воскликнул он.       — Это естественно, — беспечно сказал Куроро, — Трагедия смерти не в самой смерти, а в боли, которую испытывают те, кто остался позади. Если бы ты умер той ночью, ты бы не провел все эти годы в плену своей ненависти и желания отомстить.       Курапика удивленно моргнул, и на его лице промелькнуло замешательство, но затем он сделал шаг назад, снова выглядя вызывающе. Куроро внутренне вздохнул, но тут раздался резкий стук в дверь, и вошли другие Пауки. Он повернулся к ним, когда они вошли, и встал, ожидая его приказаний.       — Мы останемся здесь на некоторое время. Его раны должны быть обработаны, — Куроро сделал паузу, ожидая их реакции. Он не был разочарован.       — После всех неприятностей, через которые мы прошли, чтобы добраться до него, ты собираешься залатать его и все такое? — Финкс фыркнул, — что, если он снова нападет на нас?!       — Он убил Убо. Он должен умереть, — Фейтан был так же лаконичен, как и всегда.       — Это будет стоить дополнительно, — Это была Мачи. — Если я исцелю его, то получу двойную плату.       Франклин и Шалнарк хранили молчание, хотя, казалось, были удивлены не меньше своих более разговорчивых товарищей по команде. Шалнарк наклонил голову и задумчиво нахмурился.       — Он очень силен, — прокомментировал он после минутного молчания. Он посмотрел на блондина, оценивая его. Курапика смотрел на него, его лицо не выражало никаких эмоций, кроме ненависти в его красных глазах. — Он может быть полезен…       — Да, — ответил Куроро. — И убив Убо и Паку, он заслужил право стать одним из нас.       — Стать пауком? — Голос Курапики дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Никогда! Я лучше умру.       — Это легко устроить, — прокомментировал Фейтан. Он смотрел на Куруту с предвкушением. Ему наверняка понравится пытать и убивать этого упрямого молодого человека.       Куроро сделал резкий жест рукой, и в комнате снова воцарилась тишина.       — Я хочу заключить сделку, — сказал он и направился к дивану. Он немного похлопал по нему, чтобы стряхнуть большую часть пыли, а затем повернулся и вызвал свою Книгу. Из него он назвал нен-ткань и извлек металлический футляр. Он положил книгу на низкий кофейный столик перед собой и захлопнул её, заставив Ткань исчезнуть. Движение левой руки, и Книга тоже исчезла. Он сидел, наклонившись вперед, положив локти на колени и сцепив руки перед лицом. — После того, как ты выслушаете меня, я позволю тебе решить, хочешь ли ты всё ещё смерти или нет.       Он потянулся к коробке и набрал короткий код доступа на панели, расположенной с одной стороны. Она открылась, и что-то выскользнуло из нее. Он поднял его и положил на стол, где все могли видеть, что это было.       В консервирующей жидкости были подвешены два глазных яблока, их красные радужки кричали всем присутствующим о происхождении этих глаз. Курапика вздохнул и сделал шаг вперед.       — Теперь повторю ещё раз. Я хочу заключить сделку с тобой, последний из Курута. — Куроро слегка улыбнулся. — И я верю, что на этот раз ты выслушаешь меня.       Курапика мог только смотреть в Алые глаза и тупо кивать.       — Изложи свои условия, — наконец сказал он.