Dis Aliter Visum

      — Ты прекратишь это? — Тихо спросил Курапика.       — Мм? — Куроро наклонил голову. Курапика перевёл взгляд с него на дверь, которую тот держал открытой, и снова для него. Неужели он думает, что блондин слишком глуп, чтобы не заметить это изменение отношения и действий? Что ж, пусть строит из себя дурака сколько хочет. У Курапики были дела поважнее, чем спорить об этом. Он опередил Куроро в вестибюле отеля, радуясь, что на этот раз они едут в обычное место. Место, в котором, несомненно, есть несколько доступных люксов. Курапика с нетерпением ждал, когда у него снова будет своя комната. Посещение музея было более нервным, чем любой из их набегов до сих пор, и он не мог дождаться, пока сможет поставить дверь между собой и пожилым человеком.       Он медленно подошёл к стойке регистрации, позволив Куроро догнать его. Оказавшись там, он стоял в стороне, тихо слушая, как Паучья голова обеспечивает их номером и предъявляет свою кредитную карточку секретарше. Затем они направились к лифтам и поднялись на пятый этаж. У них были комнаты в самом конце коридора; две спальни, разделенные большой открытой гостиной, кухней и столовой. Только когда он увидел открытые двери, ведущие в спальни, Курапика почувствовал уверенность, что этой ночью он действительно обретёт душевный покой.       — Я приготовлю ужин, — сказал Куроро, вызывая свою книгу охотников за навыками, чтобы получить их багаж. — Ты можешь пойти принять душ или отдохнуть.       Курапика кивнул и разобрал свою сумку, прежде чем отправиться в одну из комнат. Он тихо закрыл за собой дверь, прежде чем включить свет. Затем он вздохнул и прислонился к стене, пытаясь собраться с мыслями. С каждым днем он всё больше и больше осознавал своего вынужденного спутника, но, конечно, не в хорошем смысле. Было намного проще, когда он всё ещё яростно ненавидел этого человека.       Он моргнул.       Ненавидел? Прошедшее время?       Что-то холодное медленно стекало по его спине, распространяясь по всему телу. Это было нехорошо. Это было совсем нехорошо. Он попытался дотянуться до своей ненависти, попытался схватить свою ярость и вместо этого остался с кулаком замешательства и сомнений. Ему нужно было сесть. Он позволил своей сумке упасть на пол, прежде чем медленно последовать за ней. Он прижал колени к груди, отчаянно пытаясь не паниковать. Он сосредоточился на своем дыхании, заставляя его постоянно вдыхать и выдыхать, чтобы остановить гипервентиляцию. Раздались два резких стука в дверь, и блондин чуть не выпрыгнул из своей кожи от этого звука.       — Курапика? — Голос Куроро звучал обеспокоенно. — С тобой всё в порядке? Я услышал глухой удар.       — Я в порядке, — вздохнув, сказал Курапика. — Я только что уронил свою сумку.       Последовало долгое молчание, и блондин поморщился, зная, что не убедил Куроро в том, что всё нормально. Наконец он услышал, как мужчина отошёл от двери.       — Ладно. Ужин должен быть готов через полчаса. Я подожду, пока ты выйдешь, так что следи за временем, — Затем Куроро отошёл от двери, и Курапика испустил дыхание, которого не помнил.       Он подождал ещё немного, затем поднялся на ноги. Он взглянул на будильник у кровати и поднял с пола сумку. Он положил её на кровать и порылся в ней в поисках сменной одежды. В маленькой комнате была ещё одна дверь, которая, как он надеялся, приведет в отдельную ванную комнату. Так оно и было. Войдя в душ, он прокрутил в голове события последних нескольких недель, пытаясь определить, когда отношение Куроро изменилось. Он не мог точно сказать. Затем он попытался снова, но на этот раз пытаясь понять, когда его мнение о пожилом человеке изменилось. Опять же, он не мог.       Изменения происходили настолько постепенно, что было просто невозможно провести чёткое различие между их первоначальным отношением и тем, где они находились сейчас. Несомненно, это должно было быть то, что старик планировал с самого начала. Медленно позволить Курапике привыкнуть к его присутствию, затем убедиться, что блондин прикреплён к нему, чтобы тот присоединился к Паукам таким образом, чтобы Курапике было труднее вернуться к своим словам после того, как он собрал все Глаза. Это должен быть его план. Это просто необходимо. И всё же, почему так? Зачем делать это с намёками, а затем открыто флиртовать? Определёонно были и другие способы достижения его целей, кроме этого! Просто должны были быть! В конце концов, Курапика всё ещё не понял рассуждений старшего человека к тому времени, когда он вышел из душа. Но всё же это осталось в его голове, когда он вытирался и одевался. Он даже не мог сосредоточиться на своей книге, когда вернулся в свою спальню, поэтому он просто сидел на кровати, думая о себе кругами. Он ждал до самой последней минуты, прежде чем встать и направиться к двери.       Куроро сидел за столом, потягивая кофе и читая. Еда уже была разложена по тарелкам. Курапика сел напротив старика. Рядом с его тарелкой тоже стояла кружка кофе. Он сделал глоток. Всё было именно так, как ему нравилось, и это нисколько не помогло его замешательству. Было ли это также хитро рассчитано, чтобы завоевать Куруту? Он посмотрел вверх. Куроро поднял брови, поднеся свою кружку к губам. Глаза Курапики скользнули вниз к тарелке перед ним, и он слегка нахмурился.       — Ну что, начнём? — Куроро отложил книгу в сторону. Курапика кивнул. Он взял свои столовые приборы и начал медленно есть, всё ещё прокручивая что-то в голове.       — Тебе понравилась выставка? — спросил пожилой мужчина через некоторое время.       — Это было интересно. — Он не стал экстраполировать, и снова наступила тишина. И всё же на этот раз тишина была некомфортной. Он начал нервничать всё больше и больше по мере того, как проходили минуты. Однако он не был уверен, почему. Тот факт, что тишина между ними была комфортной, был доказательством того, что Куроро каким-то образом удалось преодолеть его защиту. Но как? Когда это случилось?       — Какая часть тебе понравилась больше всего?       Курапика был выдернут из своих мыслей, и его разум лихорадочно искал ответ.       — Секция Боронги, — медленно ответил он. — Но и коллекция живописи первого века удивила меня. Я не думал, что меня так уж сильно волнует искусство, но оно мне действительно нравилось.       — У них было много произведений всемирно известных мастеров, — сказал Куроро с кивком и улыбкой. Он звучал как-то…довольным. Курапика оторвал взгляд от тарелки и обнаружил, что выглядит так же радостно, как и звучит. Он снова быстро посмотрел вниз.       — Это была моя любимая часть, — продолжил Куроро через мгновение. — Но я люблю искусство само по себе, не за его представление культуры, а за его эстетическое качество. Можно сказать, что я люблю красоту ради красоты.       Красота. Разве не это он несколько раз говорил о блондине? Курапика почувствовал, как его щёки немного потеплели, и нахмурился. Он пытался бороться с этим, медленно поедая, хотя на самом деле ничего не чувствовал. Это было больше для того, чтобы продолжать что-то делать, чтобы не привлекать внимание Куроро ещё сильнее, чем оно уже было. Поначалу тишина не беспокоила Курапику, потому что ему было всё равно то, что думал Куроро, он внезапно понял. Он ненавидел его тогда. То, что этот человек счёл неловким находиться рядом с ним, обрадовало бы его. Сейчас? Теперь это почему-то заставляло его нервничать. Конечно, он не хотел, чтобы кто-то ему так нравился, не так ли?!       — Ты, кажется, немного не в себе, — прокомментировал Куроро, подтверждая тот факт, что отношение Курапики изменилось настолько, что это было очевидно и для старшего мужчины.       — Просто немного отвлёкся, — поспешно ответил Курапика.       Ну, — сказал Куроро, отодвигая тарелку, — я умираю от желания принять приличный душ. Я позволю тебе заняться уборкой.       — Всё в порядке, — сказал Курапика, с облегчением увидев, что мужчина уходит в свою комнату. Но как только Куроро встал, он обошёл стол и встал рядом с блондином. Курапика вопросительно посмотрел на него, гадая, чего хочет старик. Паучья голова некоторое время молча смотрел на него, затем наклонилась. Курапика напрягся, но удержался на месте, отказываясь отступать. Куроро быстро поцеловал уголок рта Курапики, и прежде чем мальчик успел отреагировать, он выпрямился и улыбнулся.       — Спасибо за свидание, — сказал лидер Пауков таким тоном, что Курапика подумал, не смеются ли над ним. — Увидимся завтра, — с этими словами пожилой мужчина повернулся и пошёл в свою комнату, оставив дверь приоткрытой.       Курапика провёл тыльной стороной ладони по губам. Чёрт бы его побрал. Чёрт бы его побрал, чёрт бы его побрал, чёрт бы его побрал! Неужели так весело дразнить его? Это было во второй раз! Он снова провёл рукой по губам. Во что играет Куроро? Неужели он думал, что заставит Курапику влюбиться в него вот так? Неужели он думает, что сможет заставить Курапику поверить, что он ему нравится? Может, Курапика и был молод и неопытен, но не глуп. Конечно, Куроро знал это. Так во что же он играл? Курапика встал и медленно начал убирать со стола. Затем он вымыл посуду и вымыл столешницу, прежде чем отступить в безопасность своей комнаты. Ему потребовалось много времени, чтобы сосредоточиться на своей книге должным образом, и когда он это сделал, он, наконец, освободился от своих умственных самоистязаний. Он читал до поздней ночи и, наконец, заснул, и книга выскользнула из его рук на покрывало.       Он проснулся в яркое, солнечное утро, которое проникало сквозь тени двери, ведущей на балкон. Он сел, моргая, когда книга упала с его груди на колени. Когда его мозг, наконец, проснулся, он вздохнул, быстро повернулся к ней. Страницы были в порядке, не порваны и не помяты, и он позволил себе вздохнуть с облегчением. Он положил закладку внутрь и закрыл старый том, осторожно положив его на тумбочку, прежде чем встать. Он расправил плечи, пытаясь справиться с напряжением, которое чувствовал в них. Он посмотрел на дверь, ведущую в основную часть номера, но решил, что пока не хочет рисковать, столкнуться с мужчиной. Вместо этого он принял душ, а затем некоторое время читал.       Он вообще не слышал Куроро, поэтому через несколько часов любопытство наконец заставило его подойти к двери и слегка приоткрыть её. Он никого не видел, поэтому вышел и направился к кофеварке. Кофе был готов, и он налил себе чашку, поглядывая на дверь Куроро. Он мог видеть его ноги, скрещённые в коленях. Он услышал, как перевернулась страница. Он подумал, не дать ли ему знать, что он проснулся, но потом решил, что человек, скорее всего, всё равно услышал его. Он придёт за Курапикой, когда будет готов уйти, если они уезжают сегодня. Он взял свой кофе в свою комнату и открыл книгу. Как только его кружка опустела, он вернулся за добавкой. Он больше не видел ног Куроро, но слышал, как тот снова перевернул страницу. Он вернулся в свою комнату. Где-то в середине дня он сделал себе бутерброд. Голова Паука всё ещё читал. Возможно, он наслаждался своим одиночеством так же, как и Курута. Курапика вымыл тарелку и нож и снова вернулся в спальню.       Когда свет в комнате померк, он включил прикроватную лампу и хотел продолжить чтение, но раздались два легких стука в дверь.       — Курапика?       — Да, — ответил блондин, кладя закладку между страницами книги. Куроро открыл дверь и прислонился к дверному косяку.       — Ты голоден?       Курапика наклонил голову, почувствовал, насколько он голоден, и кивнул.       — Хорошо, — сказал Куроро, и блондин моргнул. — Я уже давно проголодался, но теперь твоя очередь готовить ужин, а ты, похоже, не собирался выходить из своей комнаты в ближайшее время.       — Ах, мне очень жаль! — Курапика отложил книгу и встал, протиснувшись мимо старика на кухню.       — Я так понимаю, тебе нравится книга? — Куроро последовал за ним на кухню и прислонился к столу подальше от плиты и холодильника, оставив Курапике достаточно места для работы.       — Да, — ответил блондин, доставая из морозилки пакетик замороженных овощей. — Это очень интересно. Я даже не подозревал, что уже так поздно.       Он наклонился вперёд, чтобы достать из холодильника остатки того, что они купили на обратном пути из музея. Когда он обернулся, то увидел, что Куроро смотрит на него, и внезапно вспомнил, как неловко он чувствовал себя сейчас рядом со старшим мужчиной. Куроро моргнул.       — Что?       Курапика покачал головой, отвернувшись от головы Паука, чтобы начать готовить. Там осталась половина луковицы, уже нарезанной Куроро прошлой ночью, когда он использовал только её часть. Курапика положил её на сковороду вместе с мясом и соусом, который Куроро настоял на том, чтобы купить для него.       — Рад, что тебе понравилась книга, — сказал Куроро после короткой паузы. — Ты, кажется, собираешься закончить её. Я достану ещё одну после обеда. Однако мы, вероятно, уедем очень рано завтра утром. Не читай слишком поздно.       — Хорошо, — сказал Курапика, потянувшись к ящику, чтобы достать деревянную ложку, чтобы перемешать. — Во сколько мы уйдем?       — Около 8.       Курапика кивнул. Он услышал, как Куроро оттолкнулся от прилавка, и взглянул на него. Высокий мужчина не шёл к нему, а направлялся в свою комнату. Курапика добавил овощи в кастрюлю и перемешал. Когда Куроро вышел из своей комнаты, блондин взглянул на него. Лидер Рёдана держал в руках красную книгу. Он положил её на стол, и Курапика подошёл посмотреть. Речь шла о каком-то недавнем открытии в квантовой физике.       — Я не знаю, любишь ли ты науку так же сильно, как историю, но я только что закончил эту книгу, и она увлекательна.       — Я люблю науку, — ответил Курапика, возвращаясь к плите. — Я уверен, что это будет действительно интересно.       Куроро сел на один из обеденных стульев.       — Так и есть. Хотя многое из этого всё ещё чисто теоретическое и недоказанное.       Курапика взглянул на него.       — Если ты собираешься просто сидеть, — сказал он, — то лучше мог бы помочь мне накрыть на стол. Куроро моргнул на него, затем эта медленная, медленная улыбка растянулась на его губах, заставив Курапику задаться вопросом, что из того, что он сказал, вызвало такую реакцию.       — Конечно, — сказал Паучья голова, снова вставая, чтобы помочь. Курапика не хотел замечать, как его нервозность возрастала по мере сокращения расстояния между ними. Он повернулся к плите, задаваясь вопросом, как он собирается пережить это путешествие с неповрежденным рассудком.       Может быть, для этого было уже слишком поздно.