Dis Aliter Visum

      — Так что за наряд? — Внезапно спросил Леорио. Они сидели в ресторане и только что сделали заказ. Как только официантка ушла, старший из четверых задал свой вопрос. Все они повернулись к Курапике. Он моргнул.       — Прости?       — Твоя одежда, — сказал Леорио, махнув соломинкой в направлении Курапики. Курапика посмотрел на себя. Джинсы и олимпийка без рукавов на молнии. — Я думал, ты всегда носишь племенные вещи.       — Ну, — Курапика неловко поёрзал. Теперь все смотрели на него. — Мой наряд был испорчен где-то в прошлом месяце. У меня не было времени, чтобы сделать ещё один.       — Испорчен? — Спросил Киллуа, его глаза внезапно стали очень проницательными. Курапика кивнул и сцепил руки под столом.       — В бою, — Он увидел испуганные взгляды, которые его друзья бросали друг на друга. — Против пауков, — уточнил он. За столом раздался коллективный вздох. — Шестеро, — добавил Курута.       — И ты остался в живых? — Леорио недоверчиво фыркнул. У Курапики была кривая улыбка.       — Вроде того, — ответил он. Они все моргнули на него. Со вздохом он поднял правую руку. — Они запечатали мой Нен, — объяснил блондин. — Я ещё не знаю как. Но я собираюсь выяснить это и снять привязку. Однако пока наш уговор меня устраивает.       — Уговор? — Леорио был вне себя. Курапика знал, что он просто беспокоится, но это немного раздражало. — Какой уговор?       Блондин перевёл взгляд с Леорио на Гона, на Киллуа, затем снова на Леорио.       — Я…в настоящее время путешествую с их лидером, — За столом раздался ещё один коллективный вздох. — Мы работаем над получением всех Алых Глаз, которые в настоящее время хранятся в коллекциях по всему миру.       — Так тот выпуск новостей, который мы видели с Эрестора… — Гон повернулся к Киллуа.       — Это было как-то связано с Курапикой, — продолжил седоволосый мальчик. Все повернулись к блондину.       — Эм, — сказал он неловко, — я должен признать, поскольку я работаю с Рёданом, мы не… э-э…получаем Глаза, ну…честным способом, — Курапика опустил голову. — Это временное перемирие, и я… — Он нерешительно прикусил нижнюю губу. — Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы вернуть их. Ничего.       Когда он наконец набрался смелости поднять глаза, Леорио и Гон уставились на него, но у Киллуа было задумчивое выражение на его молодом лице.       — Сколько пар вы уже нашли? — спросил он.       — Восемь, — ответил Курапика. — Есть ещё двадцать восемь пар, до которых нам нужно добраться.       — Это здорово! — Воскликнул вдруг Гон. Курапика моргнул. — Ты не знал, как найдешь все Глаза своего народа, — объяснил Гон. — А теперь вы уже нашли восемь пар! Работа с Куроро Люцифером действительно помогает в достижении вашей цели, так что я думаю, что это здорово, — Он заколебался. — Даже если он лично мне не нравится.       Киллуа кивнул, поднимаясь.       — Когда вы начали работать с этим парнем? в прошлом месяце? — Курапика снова кивнул. — Значит, прошёл месяц…       — Скорее шесть недель, — сказал Курапика.       — Шесть недель, — поправил Киллуа, — и у тебя уже восемь пар. За предыдущие пять лет у тебя была только одна, верно?       — Даже нет, — мрачно ответил Курапика. — Это была подделка, созданная пользователем класса Материализации нен.       — Я бы сказал, что это того стоит, верно? — Киллуа откинулся на спинку стула. — Даже если он урод.       Курапика поколебался, затем кивнул.       — Да, — сказал он. — Оно того стоит.       Леорио странно смотрел на него, поэтому блондин повернулся к нему и наклонил голову.       — Что? — тихо спросил он, внезапно забеспокоившись о том, что скажет Леорио перед Гоном и Киллуа. Дело не в том, что он стыдился того, что произошло между ними, или что он сожалел о поцелуе. Он просто…не чувствовал себя комфортно, обсуждая это перед младшими членами их маленькой группы. Он вдруг подумал, может ли Леорио увидеть перемену в нём? Мог ли он увидеть, что Курапика был поцелован кем-то другим, был…тронут? Будет ли он знать, что что-то произошло между ним и Куроро? Но Леорио только покачал головой.       — Ничего, — Он нахмурился на мгновение. — Просто… не похоже на тебя, вот и всё.       Курапика слегка пожал одним плечом.       — Я вступил в союз с Хисокой в Йоркшине, чтобы добраться до Геней Рёдан. Я могу работать с лидером Рёдана, если это поможет мне достичь хотя бы одной из моих целей.       Леорио наклонил голову.       — Ну, ладно, — он пожал плечами. Потом принесли еду, и разговор перешёл на более легкую тему. Однако Курапика всё ещё чувствовал на себе их взгляды. Ужин был напряжённым для него. Он был почти рад, когда всё закончилось. Вернувшись в отель, они все устроились на плюшевом диване и креслах. Курапика приготовил себе чай. Возможно, они чувствовали, что ему неудобно говорить о своём времени с головой Паука, поэтому они больше не задавали ему вопросов в тот день. Но Курапика знал, что вопросы придут достаточно скоро. Когда Гон начал зевать, каждый из них вернулся в свою комнату. Курапика был почти рад, что ему больше не придётся выносить их пристальные взгляды. И как только эта мысль пришла ему в голову, он почувствовал себя виноватым за это. Они его друзья. Он мог доверять им. Друзья не будут осуждать его. Они уже пытались смириться с этой его новой ситуацией.       Он должен был отвлечься от Куроро, чтобы обдумать своё нынешнее положение, но в его голове и сердце всё ещё царил беспорядок. Он закрыл глаза и пожелал тишины, пожелал, чтобы его мысли перестали кружиться, пожелал, чтобы его разум перестал отчаянно хвататься за соломинку. Когда Курута начал засыпать, его преследовали сны, сны о тёмных немигающих глазах, смотрящих в самую его душу.       Утро наступило слишком рано. Курапика вышел из своей комнаты и сосредоточился на кофеварке. Он сделал одну чашку, добавил сливок и медленно потягивал кофе, прислонившись спиной к стойке. Открылась дверь, и Киллуа вышел из своей комнаты.       — О, привет, — сказал он, увидев Курапику.       — Доброе утро, — ответил блондин. Он чуть было не предложил ему кофе, но потом вспомнил, что Киллуа его не пьет. — Я думал купить пирожных или ещё чего-нибудь на завтрак, — Он сделал глоток и поморщился. — И приличный кофе, — Он посмотрел на Киллуа. — Есть что-нибудь, что ты хотел бы съесть?       Киллуа некоторое время спокойно смотрел на него, затем отвернулся и пожал плечами.       — Я пойду с тобой, — сказал он. — Всё равно нужно немного размять ноги. Просто дай мне минуту, чтобы снять пижаму.       — Хорошо, — сказал Курапика, хотя у него было чувство, что вопросы, которых он боялся, приближались к нему быстрее, чем он мог подготовиться к ним. Юноша допил кофе и пошёл переодеться, прежде чем встретиться с Киллуа у двери.       — Готов? — он спросил его.       — Готов, — подтвердил Киллуа.       Они вышли в коридор и тихо направились к лифтам. Тишина была тяжелой и почти сводила Курапику с ума. Вероятно, это была самая длинная поездка на лифте, в которой он когда-либо был. Когда они наконец достигли первого этажа, он почти вздохнул с облегчением. Они задали вопрос о кафе служащему за регистрационной стойкой, и им указали на маленькую улочку в стороне, вдоль которой выстроились маленькие магазины и рестораны. Они шли вместе, глядя на названия магазинов, пытаясь найти пекарню или что-то подобное. Они прошли, наверное, два квартала, когда Киллуа наконец заговорил.       — Итак, ты уже сделал это с ним?       Курапика боялся вопросов, но этот застал его врасплох. Он понятия не имел, о чём спрашивает Киллуа, поэтому он с любопытством посмотрел на своего младшего друга.       -Что сделал и с кем? — наконец спросил он, переводя взгляд на вывески кафе или пекарни.       — Ты знаешь. С этим парнем Данчо. У тебя был се…       Курапика внезапно понял, что имел в виду Киллуа, и резко перебил.       — Не говори этого. Я понимаю вопрос; просто не говори этого, — голос блондина был более резким, чем он хотел. Он заставил себя успокоиться. Киллуа выглядел дерзким и самодовольным. Он пожал плечами.       — Конечно, как скажешь, — Они прошли несколько шагов, но Золдик не оставил Курапику в покое. — Итак, ты сделал это?       -Нет, определённо нет.       — А почему бы и нет? Он не так уж плох, хотя и немного жутковат, — Он вытащил чупа-чупс из пластиковой обертки и сунул его в рот.       — Потому что, Киллуа, он — зло.       — Почему ты так считаешь? — Мальчик поднял глаза на Курапику, словно бросая ему вызов, чтобы тот дал ему вескую причину для такой оценки. Это беспокоило блондина, но он не был уверен, почему именно.       — Он убил так много людей, и ему даже не приходит в голову, что это может быть неправильно.       — Я тоже, — парировал Киллуа. — Даже убил этого старика прямо перед тобой в конце экзамена охотника.       Курапика закрыл рот, губы вытянулись в тонкую, несчастную линию.       — У тебя были причины, — наконец сказал он.       — Никогда не думал, что, может быть, и у него тоже? Я не говорю какую-то глупую чушь, как будто это для того, чтобы спасти чью-то жизнь или что-то в этом роде. Я имею в виду, что жизнь, смерть — всё это чушь собачья для меня. Потому что это то, что я всегда делал. Чёрт возьми, если бы не Гон, я бы, наверное, до сих пор убивал людей за деньги. Так я злой?       Курапика не знал, что на это ответить. Он хотел сказать «нет», но это означало бы, что ему придётся признать, что, хотя Куроро принял некоторые решения, которые оказались катастрофическими для Куруты, он не был злым человеком. Но он не мог, просто не мог, видеть в Киллуа зло.       — Понимаешь, что я имею в виду? — Киллуа ухмыльнулся. — Так что да, он убивал людей. Их целые тонны. Это не делает его злым.       — Он убил моих людей, — с жаром сказал Курапика. — Всё моё племя… уничтожено!       — Но ты влюбляешься в этого парня, — Блондин перевёл испуганный взгляд на своего друга. — Так что ты на это скажешь, Курапика?       — Я не… Я не… Это не…       — Нет смысла отрицать. Это на тебе написано, — Киллуа повернулся и посмотрел на блондина, который только что остановился от шока.       — Я не… Как… Откуда ты это знаешь?!       — Я же сказал, — Киллуа вытащил чупа-чупс изо рта и направил его на лицо Курапики. — Это написано у тебя на лице. Я имею в виду, что тогда, в Йоркшине, ты так увлекался папашей. То, как ты смотрел на Леорио, было похоже на «я собираюсь целовать тебя до смерти».       Курапике нужно было сесть. Он почувствовал слабость. На сколько легко он читался?       — Что я сделал?       — Поцеловался с Леорио.       — Да… Ну, он поцеловал меня первым, я полагаю.       — Когда? Это было в Йоркшине? — Курапика кивнул, его щеки запылали. Он не мог поверить, что рассказывает всё это Киллуа. — Французский поцелуй?       — Киллуа! — Курапика чувствовал, что его лицо становится всё горячее и горячее. — Он, он это сделал. Но это было… слишком напряжённо для меня. Поэтому я проводил его обратно в отель, быстро поцеловал на ночь и ушёл. Теперь мы закончили с неудобными вопросами?       — Ты проводил его домой и поцеловал на ночь?! Боже мой, Курапика! Из какого ты века?! — Внезапная мысль пришла в голову младшему мальчику, и он моргнул. — Подожди, ты проводил Леорио домой…и..... Так он твоя девушка?! — И он начал смеяться, смеяться и смеяться, пока не согнулся пополам, держась за живот. — Это бесценно! О, чёрт, хотел бы я это видеть!       — Знаешь, — неуверенно начал Курапика, — я думаю, что если бы я придерживался гендерных стереотипов, то не поцеловал бы мужчину, — Но всё же Киллуа смеялся до тех пор, пока Курапике не пришлось улыбнуться. Ну, в ситуации был некоторый юмор, он должен был признать. Он снова пошёл, и Киллуа последовал за ним, всё ещё смеясь. Как только ему удалось остановиться, он наклонил голову и улыбнулся блондину.       — Но теперь тебе нравится этот парень-Паук. Или, по крайней мере, ты больше не смотришь на Леорио так, будто хочешь, чтобы он был в твоей постели.       — Киллуа!       — Скорее, — продолжил мальчик без паузы, — ты смотришь на папу так, будто тебе что-то не нравится. Сначала я подумал, что это, может быть, что-то вроде того, что он больше не нравится, потому что вы проводили так много времени врозь, но до встречи в Йоркшине мы не видели тебя шесть месяцев, так что это не могло быть так. Значит, тебе нравится кто-то другой. Кто? Ну, ты сказал, что работаешь над восстановлением глаз приятелей с помощью головы паука. Итак, всё очевидно.       — Я не знал, что меня так легко прочитать, — сказал Курапика, не в силах даже встретиться взглядом с Киллуа.       — Не волнуйся, — пожал плечами младший мальчик. — Гон плотнее тонны кирпичей, и я не думаю, что папаша это понял.       — Я схожу с ума, — Курапика покачал головой. — Я, должно быть, схожу с ума.       — Ах! Я вижу пекарню! — Киллуа вдруг показал пальцем. — Давай, Курапика! Я уже умираю с голоду. Давай купим кучу пирожных и отвезём их в отель.       Киллуа убежал. Курапика посмотрел на друга и не смог сдержать улыбки. Потом склонил голову набок, пожал плечами и пошёл следом. Он чувствовал, что ему нужно о многом подумать, но немного по-другому, не как до этого странного разговора. Он ещё не знал, что это значит, но у него было несколько недель, чтобы понять это.