Dis Aliter Visum

      В какой-то момент в течение дня кто-то принёс блондину еду, которая на вкус была как солёная каша. Курапика не мог переварить это, поэтому он оставил эту еду. Когда люди в форме пришли снова, они неоднократно спрашивали его, кто он и на кого работает. Его ответ остался прежним.       — Я бы предпочел не называть вам своего имени, и я работаю на себя.       Два часа они допрашивали его, но безрезультатно. Вопрос о его имени немного смутил его, так как они вытащили всё из его карманов, и он знал, что у него есть идентификационные карты и лицензия охотника в бумажнике в заднем кармане. Но поскольку они, казалось, не знали об этом, он не собирался облегчать им задачу. У него сняли отпечатки пальцев и сфотографировали, а унижение всего этого процесса всё ещё жгло.       Он был предоставлен самому себе в течение нескольких часов, но трудно было точно сказать, как долго. Ему нечем было отмечать время. Когда свет начал уменьшаться в его камере, ему принесли больше еды. Он давился, как мог, но признал поражение, съев половину. После ужина было ещё больше вопросов. Когда они ушли, он спал. Прошёл второй день, очень похожий на первый, затем третий. Они всё больше и больше раздражались от молчания блондина, и их вопросы становились всё громче и угрожающе, но Курапика был совершенно уверен, что они не будут применять физическую силу — такие действия плохо отразятся в суде, и они не могли рисковать проиграть суд из-за этого.       Наступило четвёртое утро, Курапика невольно проснулся вместе с восходящим солнцем. Не то чтобы ему было ради чего бодрствовать, в конце концов, пока они снова не пришли его допрашивать. Он встал, размял сведённые судорогой мышцы и прошёлся по камере, как делал каждое утро после ареста. Подойдя к окну, он посмотрел вверх сквозь решетку и собирался отходить, но что-то краем глаза заставило его остановиться. Были ли сапоги на тротуаре перед его окном? Когда он снова посмотрел, чтобы убедиться, что он увидел, они исчезли. Он нахмурился про себя.       — Ты попал в довольно сложную ситуацию, — прокомментировал знакомый голос позади него. Курапика обернулся и увидел, что голова Паука стоит посреди камеры, руки в карманах пальто, и бесстрастно смотрит на него. — Итак, как ты собираешься выбраться из неё?       Курапика уставился на него.       — Ты здесь, чтобы позлорадствовать? — спросил он. — Не беспокойся.       Пожилого мужчину это позабавило, и блондину показалось, что над ним смеются. Будь он проклят.       — Знаешь, — наконец ответил Куроро, — у меня есть дела поважнее, чем приходить сюда издеваться над тобой.       — Да? — Курапика бросил вызов. — Где ты был последние три дня?       — Делал то, что я сказал тебе, — легко ответил лидер Рёданов, — отслеживал, что случилось с парой Глаз, которая должна была быть в особняке Гринволдов.       — А теперь? — спросил блондин.       — Теперь вытащим тебя, — сказал пожилой мужчина, слегка пожав плечами.       — Теперь я преступник, — проворчал Курапика. Голова Паука не ответил. Он не выглядел особенно счастливым или обеспокоенным таким поворотом событий, он даже не выглядел так, как будто собирался настаивать на том, что Курапика в основном сам навлёк это на себя. Он просто стоял там, глядел на него и ожидал. Блондин понятия не имел что. — У них нож и моя лицензия охотника. — Не говоря ни слова, высокий мужчина вынул одну руку из кармана и поднял бумажник Курапики. — Как ты это получил? — выдохнул блондин, уже потянувшись за ним.       — Стащил его из твоего кармана, прежде чем телепортироваться, — легко сказал лидер Рёдана, позволяя Курапике забрать у него кошелек. Это объясняло, почему полицейские заходили к нему, чтобы узнать его имя.       — А как же отпечатки пальцев и фотография? — он спросил. Куроро пожал плечами.       — Я могу кое-что устроить, — заверил он его. — Теперь мы будем стоять здесь, болтая, или ты готов убраться отсюда?       — Итак, мы готовы уйти, — быстро сказал Курапика. Высокий мужчина кивнул и опустился перед ним на одно колено, потянув его за руки и с любопытством глядя на наручники.       — Я сниму это с тебя в мгновение ока, — сказал он, и он просунул пальцы каждой руки в один металлический браслет и потянул. Металл легко щелкнул, и Курапика проворчал:       — Я мог бы сделать это сам. Просто казалось бессмысленным срывать наручники. Они бы просто надели на меня ещё одну пару в любом случае.       Другая манжета так же снялась, и голова Паука поднялся на ноги, не отвечая на замечание. Курапика потёр запястья и посмотрел на него, чувствуя противоречие между гневом и облегчением. Куроро некоторое время изучал его лицо, затем указал на окно. Курапика подошёл к нему и посмотрел вверх, но напрягся, когда высокий мужчина подошёл к нему сзади и положил руку ему на поясницу. Поворот, и они оказались на тротуаре. Блондин сопротивлялся желанию убежать, так как это привлекло бы внимание любого, кто мог быть рядом. По крайней мере, сейчас улица была пустынна. Рука Куроро всё ещё ощущалась у него за спиной. Они шли медленно, блондин был уверен, что любой, кого они встретят, сразу же узнает, что он сбежал из местного полицейского участка, но никто не обращал на них внимания.       Они подошли к машине, которую Куроро припарковал достаточно далеко, чтобы быть незаметным, но достаточно близко, чтобы они могли быстро добраться. Высокий мужчина подвёл Курапику к пассажирской двери и придержал её для него, пока блондин быстро забирался внутрь, затем закрыл. Только тогда он обошёл машину и сел за руль. Курапика подумал, что странно, что пожилой человек проявил такую заботу, когда его арестовали в первую очередь из-за того, что он покинул Куруту, но он ничего не сказал. Они проехали через центр города и мимо дорогого отеля, где остановились. Затем он выехал на окраину, через пригороды и, наконец, в сельскую местность. Блондин был заинтригован, но решил, что скоро выяснит, куда они направляются. Они ехали молча в течение нескольких часов и только один раз остановились в универсальном магазине, где Куроро купил обед, чтобы взять его с собой в дорогу, а затем они снова отправились в путь. Курута ел с жадностью, так как это была первая еда за последние дни, которая не вызывала у него рвотного позыва. Солнце садилось, когда они наконец свернули с шоссе и въехали в маленький городок. Они нашли мотель, остановились перед главным офисом, и пожилой мужчина вошёл один, чтобы снять для них комнату. Он вышел с ключом в руке и сел за руль, чтобы припарковаться перед дверью, и они оба вышли из машины, затем вошли внутрь. Когда дверь за ними закрылась, Куроро вздохнул и медленно повёл плечами.       — Хорошо, — сказал он, — мы остановимся здесь на ночь. Я устал от вождения.       Курапика неловко поёрзал. Вся эта езда заставила раздражение, которое он испытывал к пожилому человеку, снова нарастать, независимо от того, сколько он спорил с самим собой, что сам навлёк это на свою голову.       — Куда мы идём? — спросил он, изо всех сил стараясь сдержать раздражение. Куроро взглянул на него.       — Я говорил тебе, — ответил он, — я отследил пропавшую пару Алых глаз. Я знаю, где они. Вот куда мы идём.       Его деловитый тон не помог Курапике почувствовать себя спокойнее. Его решимость сохранять хладнокровие полностью рухнула.       — Ты бросил меня, — обвинил он, внезапно повернувшись к Куроро. — Ты просто оставил меня там, чтобы я взял вину на себя, а сам отправился на разведку!       Куроро некоторое время молча смотрел на него.       — Курапика, — спокойно сказал он, — Ты сам хотел остаться. Я этого не делал.       — Ты мог бы сказать что-нибудь вместо того, чтобы просто исчезнуть!       — Ты бы послушал? — пожилой мужчина бросил вызов. — Не было времени, и, — он повернулся к нему с непроницаемым лицом, — ты бросил мне вызов и оскорбил мою команду одновременно. У меня не было причин оставаться.       Курапика отвернулся от него, пытаясь взять себя в руки. Он в отчаянии потёр лицо, затем вздохнул и опустил руки.       — Я знаю, — сказал он. — Я знаю. Мне очень жаль. Я просто… — Он развёл руками, не зная, как закончить фразу. Он снова вздохнул. Молчание растянулось между ними на долгую минуту.       — Курапика, — голос Куроро был намного мягче. — подойди сюда.       — Это приказ? — С горечью спросил Курапика и тут же пожалел о своих словах.       — Просьба, — поправил Куроро. — Иди сюда. Я не хочу сражаться.       Наконец, Курапика повернулся лицом к пожилому человеку. Куроро протянул руку в приглашении, и когда глаза блондина встретились с его глазами, он наклонил голову.       — Иди сюда, — тихо повторил он. Курапика заколебался, но затем сделал несколько шагов, отделявших его от Паучьей головы, и посмотрел на него. Куроро поднял руку и нежно обхватил ладонью щеку. Они стояли так минуту, оба пытаясь прочитать другого, не позволяя прочитать себя. Наконец, Куроро вздохнул. — Можем ли мы оставить это позади?       Курапика на мгновение задумался. Мог ли он? Мог ли он просто забыть, что это произошло, что Куроро ушёл в разгар ограбления, потому что Курапика был слишком упрям в чём-то? Он медленно облизал губы.       — Не знаю, — честно ответил он. — Не знаю, но я не позволю этому что-то изменить между нами.       — Тогда можно я тебя поцелую? — Спросил Куроро. Это был такой нелепый вопрос, что Курапика тихо рассмеялся.       — Почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — хотел знать он, невольно забавляясь. — Ты должен был сделать это до того, как поцеловал меня в первый раз.       Куроро слегка улыбнулся.       — Я знал, что ты ударил бы меня, если бы я тогда спросил, — прокомментировал он. — На самом деле, я не совсем уверен, что ты не сделаешь это прямо сейчас.       — Ты легко заблокируешь, — ответил Курапика, — так что, может быть, мне стоит попробовать? Никогда не знаешь, может, мне удастся нанести удар.       — И повредить это красивое лицо? — Спросил Куроро, его улыбка стала шире. Курапика фыркнул.       — В этом весь смысл.       Он положил руку на руку Куроро и ещё мгновение изучал его лицо. Когда высокий мужчина выгнул брови, он покачал головой. Он сам не был уверен, что ищет. Теперь он чувствовал гораздо меньше раздражения, но пока не был уверен насчёт поцелуя. Однако не Куроро поставил его в эту запутанную ситуацию, а его собственное упрямство. Он вздохнул.       — Хорошо, — наконец выдохнул он.       Куроро позволил своей руке скользнуть к затылку Куруты, медленно притягивая его ближе, когда он наклонился, чтобы мягко поцеловать его в губы. Когда он отстранился, блондин облизал губы, держа глаза закрытыми ещё некоторое время. Когда он открыл их, глаза Куроро были прикованы к его рту, что-то тёмное и голодное в его взгляде заставило грудь Курапики сжаться почти до боли. Вот снова, эта безумная, сводящая с ума, головокружительная искра, вспыхнувшая между ними. За несколько мгновений до этого он испытывал искушение ударить мужчину по лицу (снова, но, когда Курута сделал это в Йоркшине, это было совсем не очень приятно), и теперь он не хотел ничего больше, чем притянуть его к себе для ещё одного поцелуя. Его рука сжалась в кулак вокруг ткани его пальто около воротника, и он потянул его вниз. В этом поцелуе не было ничего мягкого или нерешительного, он был жёстким и голодным, и Курапика чувствовал, что этого недостаточно, этого просто не было достаточно. Ничто больше не будет чувствовать себя достаточно. Куроро толкнул его, но Курапика стоял на своём. Он прервал поцелуй и отстранился.       — Я хочу принять душ, — сказал юноша. — Ты можешь вытащить мой багаж?       Куроро на мгновение растерялся, но в конце концов сделал шаг назад и вызвал свою книгу Нен. Как только Курапика вытащил их сумки, он начал рыться в своей, вытаскивая пижаму и нижнее белье наугад, не заботясь о том, что это было, пока он мог просто пойти в душ и смыть грязь камеры, пот дня и страх, который внезапно охватил его. Это было похоже на то, что он тонул, как будто он не мог дышать, он думал, что неправильно то, насколько естественным всё это казалось ему. Он заставил себя дойти до ванной так нормально, как только мог, и закрыл за собой дверь, затем сосредоточился на ровном дыхании. Он положил свою одежду на столешницу и почистил зубы. Он выпил чашку воды, затем снова почистил зубы.       Закончив с этим, он разделся, чувствуя, что не может достаточно быстро снять одежду. Он поставил душ очень горячим, вымылся, но всё ещё чувствовал себя грязным, поэтому сделал это снова. Поскольку он не спешил выходить из ванной, он нашёл время, чтобы высушить волосы, прежде чем переодеться в пижаму. После всего этого он почувствовал себя немного лучше. Когда он наконец вышел из ванной, то обнаружил чашку чая, пахнущего ромашкой, на комоде, ближайшем к двери ванной. Он сделал паузу.       — Это для меня? — Курута спросил. Куроро оторвался от книги.       — Я подумал, что ты захочешь выпить чего-нибудь тёплого, но кофе может не дать тебе уснуть, поэтому я приготовил чай, — Он поставил маркер и закрыл большой том. — Моя очередь принимать душ.       Курапика кивнул.       — Спасибо, — сказал он как раз в тот момент, когда высокий мужчина прошёл мимо него по пути в ванную. Куроро сделал паузу и некоторое время молча изучал его лицо, пока блондин неловко не поёрзал и не спросил:       — Что?       Лидер Рёдана покачал головой.       — Ничего. Не стесняйся ложиться спать, если чувствуешь усталость.       Он давал ему способ убежать, и Курапика знал это. Вероятно, именно поэтому он взял свою книгу из багажа, чтобы почитать, ожидая возвращения пожилого человека из душа. Он решил, что не собирается убегать, и он всё ещё стоял на своём решении, даже после того, что произошло в последние несколько дней, даже когда он понял, что полностью теряет контроль.       Неужели это то, что должна была чувствовать простая похоть?