Dis Aliter Visum

      Курапика закрыл за собой дверь ванной и запер её, прислонившись спиной к прохладному дереву с судорожным вздохом. Это сработало. Он не мог поверить, что это сработало.       Во всяком случае, пока.       Теперь ему нужно было продержаться еще немного, и тогда он, наконец, сможет быть свободным. Геней Рёдан сделали это. Они собрали каждую пару Алых Глаз, которые были украдены у его народа, и теперь все они были собраны здесь, в Рюусейгае. С Пауками. С Курапикой. Ещё немного, и он мог бы, наконец, закрыть эту главу своей жизни. Ещё немного, и он сможет сосредоточиться на уничтожении Пауков раз и навсегда. И Куроро…       Нет, он не собирался думать о Куроро прямо сейчас.       Его телефон зажужжал в кармане, и он вытащил его, благодарный за то, что отвлекся. Это было фото-сообщение от Хисоки с той самой информацией, которая ему была нужна, чтобы провернуть это дело. Он быстро оглядел комнату. Ванная Куроро была простой и элегантной, ничего особенного, несмотря на все высотные отели, в которые он таскал блондина за последние несколько месяцев.       Большая душевая кабина с черной плиткой в одном углу, туалет, одна большая столешница с двумя раковинами и несколько шкафов: все в белом, сером и чёрном цветах. Полотенца были тёмно-бордового цвета. В целом здесь было на удивление чисто, особенно учитывая, что Куроро так долго был в пути. Курапика смутно подумал, не приходил ли кто-нибудь прибраться, пока его не было, но эта мысль показалась ему странной. Он не мог представить, чтобы Куроро доверял кому-то настолько, чтобы оставить им ключ от своего собственного частного дома.       Выбросив эти мысли из головы, он посмотрел на фотографию, которую прислал Хисока, и обнажил своё неповрежденное запястье. Стараясь в точности скопировать рисунок татуировки, он поцарапал свою кожу, чтобы имитировать раздражение опухшей кожи от недавно нанесённой татуировки. Он поиграл с идеей подождать до окончания душа, чтобы нанести аэрографом фальшивую татуировку, но потом понял, что замок не удержит Куроро надолго, если более высокий мужчина решит, что хочет войти.       Он снял рубашку и майку, затем аккуратно прикрепил наклейку, которую Хисока приготовил заранее. Убедившись, что татуировка выглядит точно так же, как на картинке, он полез в сумку, чтобы взять аэрограф и специальную краску, которую он будет использовать для подделки татуировки. Как только Курута закончил, он сверил результат с фотографией.       По правде говоря, он мог бы позволить им сделать себе татуировку, а затем пойти на удаление татуировки, как только всё это было сделано и закончено, но он просто не мог вынести даже самых слабых очертаний Паука на своей коже, сколько бы времени ни потребовалось, чтобы эта штука полностью исчезла. В то время как он потратил все свои сбережения, нанимая этого человека. Оно того стоило. Даже если бы ему пришлось перестраивать всю свою жизнь, когда всё это закончится, это того стоило бы.       Другой рукой он схватил толстый пластиковый пакет и подождал несколько минут, чтобы пятно впиталось в кожу. Стук в дверь заставил его подпрыгнуть.       — Курапика? — спросил Паучья Голова. — Всё в порядке? Я думал, ты собираешься принять душ.       — Да, — быстро ответил Курапика. — Я в порядке… я просто… — Он решил сказать полуправду. — Мне просто нужно немного времени, чтобы переварить это. Я…я скоро выйду, просто… Мне просто нужно немного времени.       На мгновение воцарилась тишина, и Курапика подул на краску, надеясь, что так она быстрее окрасится.       — Тебе нужно отвлечься? — наконец предложил Куроро.       Так не пойдёт. Если Куроро прикоснется к фальшивой татуировке в любой момент в течение следующих двух часов, она может размазаться.       — Нет, — твердо ответил он. — Всё в порядке, — он вспомнил реакцию Головы Паука на то, что он назвал его по имени. — Куроро. Просто оставь меня ненадолго в покое. Со мной всё будет в порядке.       На минуту или около того воцарилась абсолютная, напряжённая тишина, затем Куроро сказа.       — Хорошо.       Шаги удалялись от двери. Курапика медленно выпустил воздух, который он сдерживал, когда на мгновение прислонился к стойке, прежде чем повернуться и позволить себе соскользнуть на пол, его сердце отбивало ритм стаккато в груди. Он снова посмотрел на фальшивую татуировку и почувствовал, как его снова пробрала дрожь. Потянувшись вслепую другой рукой, он схватил свой телефон со столешницы позади себя и отправил Гону быстрое сообщение.       «Это сделано. Встречаюсь с остальными членами группы сегодня вечером».       Он не осмеливался быть более конкретным. Курута не видел, чтобы Куроро смотрел на его телефон, но он не собирался рисковать, не тогда, когда это было так важно. Его телефон запищал.       «Ладно, понял».       Он тихо вздохнул и отложил его в сторону, потянувшись к сумке за книгой. Он читал так долго, как только осмеливался, не желая, чтобы Куроро что-то заподозрил, затем он свободно обернул пластиковый пакет вокруг своей фальшивой татуировки и проскользнул в душ. Он быстро вымылся, не желая рисковать испачкать краской запястье, несмотря на пластиковый пакет. Выйдя из душа, он быстро вытерся и завернулся в полотенце, а затем ещё немного почитал. Он знал, что Куроро услышал бы шум душа.       В конце концов, он нашёл время почистить зубы и высушить волосы феном — всё, что угодно, лишь бы ещё больше оттянуть момент, когда он выйдет из ванны. Как только он не смог найти причин оставаться в ванной, он, наконец, вышел. Он направился в гостиную, где Куроро сидел на диване и читал. Он поднял глаза, когда блондин подошёл, и медленно оглядел его. Его взгляд упал на пластиковый пакет, всё ещё обернутый вокруг запястья Курапики, но, к счастью, он ничего не сказал.       — Ты не торопился, — прокомментировал он, закрывая книгу и откладывая её в сторону. — Теперь моя очередь. Как думаешь, ты сможешь приготовить что-нибудь на ужин?       — У тебя здесь вообще есть еда? — Курапика хотел знать.       — Ничего свежего, но в морозилке есть замороженные овощи, а в кладовой — сухие продукты.       Курапика кивнул и наблюдал за Куроро, пока высокий мужчина не исчез в ванной. На несколько минут в большом доме воцарилась абсолютная тишина, затем он услышал, как включился душ. Несколько минут он прислушивался к журчанию воды, затем снова взял книгу и стал читать. Куроро тоже не торопился в ванной, что вполне устраивало Курапику.       Курута снял пластиковую пленку со своего запястья и внимательно осмотрел каждый изгиб, каждую линию, убедившись, что ничего не размазалось. Убедившись, что она выдержит пристальное внимание, он опустил длинный рукав, чтобы прикрыть её, и встал, чтобы начать готовить ужин. Он нашёл, из чего приготовить приличную пасту, и, поскольку он заметил, что Куроро добавлял травы в свою еду для придания большего вкуса в те редкие случаи, когда Курапике приходилось готовить, он решил попробовать добавить немного сам. Потребовалось поискать в Интернете, и блондину пришлось признать, что с базиликом, орегано и лавровым листом паста гораздо вкуснее. В воздухе висел тяжёлый запах, и в животе у него нетерпеливо заурчало. Он проигнорировал это, спокойно читая, ожидая лидера Рёдана.       Куроро вскоре закончил, всё ещё слегка влажный после душа, но уже одетый во всё чёрное. Он зачесал волосы назад с помощью геля, отчего казался старше, и каждый дюйм напоминал Паучью Голову, с которой Курапика познакомился в Йоркшине год назад…боги, неужели прошёл год?       Курапика молча встал и пошёл подавать две тарелки. Куроро сел за стол и стал ждать, глядя на Курапику со странным выражением в его тёмных полуночных глазах.       — Пахнет божественно, — прокомментировал он.       — Я пытался, — сказал блондин, слегка пожав плечами. Куроро взял вилку и ложку, перекатал спагетти между тарелками и отправил в рот. Он медленно жевал, слегка приподняв брови. Он сглотнул и кивнул.       — И преуспел, — прокомментировал он с одобрительной улыбкой. Курапика расслабился и позволил себе легкую усмешку.       — Рад, что это тебе по вкусу, — сказал он, беря столовое серебро, чтобы тоже начать есть.       Они ели молча, не торопясь и не испытывая особого дискомфорта. Это было странно по-домашнему — есть вот так, в доме Куроро, как будто для них это было чем-то совершенно естественным. И, возможно, так оно и было. После еды Куроро сполоснул их тарелки и загрузил посудомоечную машину, прежде чем повернуться к молодому Охотнику.       — Пора, — просто сказал он, и Курапика вздохнул. Блондин закрыл книгу, которую он притворялся, что читает, и поднялся на ноги.       — Чего я могу ожидать? — спросил он, притворяясь, что его голос не был таким напряжённым от беспокойства.       — Беспорядок*, — с усмешкой ответил Куроро. — Мои Пауки — беспорядочная группа, но, тем не менее, мы работаем эффективно, — Он стал серьёзным. — Некоторые не будут приветствовать тебя, — предупредил он. — Двое, которых вы убили, были очень любимы и входили в первоначальную группу. Я совершенно уверен, что некоторые из Пауков не простят тебя так легко. Курапика слегка пожал плечами.       — Я тоже не готов их простить, — сказал он совершенно искренне. — Тогда давай сделаем это.       Куроро молча изучал его лицо в течение долгого, безмолвного момента. Казалось, прошла вечность, прежде чем он, наконец, кивнул и повернулся, снимая своё пальто с крючка у входной двери. Курапика схватил толстовку, чтобы надеть её, а затем спокойно ждал рядом с ним. За ним последовали тяжелые ботинки Куроро, и он, наконец, был готов. Он вывел Курапику на улицу и тщательно запер дверь.       Они молча шли по городу, который выглядел так же, как здесь, где были настоящие здания, и люди, казалось, жили в домах и квартирах, как и везде в мире. Курапика последовал за Паучьей Головой по лабиринту улиц, которые петляли и извивались, как тропы животных в лесу, только это, вероятно, было сделано людьми, ступающими по кучам мусора, ещё до того, как эта часть Рюусейгая была более организованной. Они шли не менее часа, прежде чем достигли довольно большого здания, и Куроро повёл его вниз по какой-то внешней лестнице, которая вела к двери, которая открывалась в подвал.       Когда они вошли, там уже были люди, некоторых из которых Курапика узнал по драке, в результате которой он был взят в плен и которая положила начало этому безумному приключению последних нескольких месяцев. Он остановился в дверях, но Куроро сделал несколько шагов, прежде чем понял, что блондин не следует за ним. Он обернулся и выгнул брови, глядя на Курапику, который, наконец, сделал шаг внутрь и позволил двери закрыться за ним. Звук закрывающейся двери был похож на звук захлопывающейся крышки гроба, и Курута выпрямился во весь рост, насколько мог, и расправил плечи, прежде чем последовать за Куроро в конец комнаты, где стояло удобное на вид кресло из вишневого дерева и черного бархата. В комнате было несколько похожих стульев, но этот явно находился во главе полукруга, и лидер Рёдана сидел в нём с очевидной властью. Курапика чувствовал себя всё более и более неуютно.       Это был не просто Куроро Люцифер, мужчина, которого Курапика добровольно затащил в свою постель.       Это был Голова Паука, лидер Рёдана, человек, которого Курапика потратил годы, надеясь убить, чтобы отомстить за свой народ.       В груди Курапики образовалось что-то холодное, как лёд, что-то неприятное и твёрдое, как будто он проглотил тысячу ледяных гвоздей. Курута потёр грудь, пытаясь смягчить напряжение       — Итак, — начал Паучья Голова, — вы знаете, почему я собрал вас всех здесь.       В комнате раздались различные кивки и несколько очень острых взглядов. Курапика ещё сильнее потёр грудь, как будто это могло немного уменьшить боль.       — Тогда я сразу перейду к делу, — продолжил лидер Рёдана. — Пауки, вот последний участник, которого я выбрал для нас. Курапика, из вымершего клана Курута.       Он жестом велел Курапике выйти вперед, но блондин внезапно перестал дышать. Это внезапное напоминание о резне, произошедшей шесть лет назад, когда он столкнулся лицом к лицу с теми самыми людьми, которые были ответственны за это, лишило его дыхания. Он не мог пошевелиться и внезапно обрадовался контактным линзам, которые всё ещё носил, так как знал, что его глаза теперь очень красные. Они горели от его гнева и ярости.       Куроро снова сделал жест, и Курута наконец заставил себя двигаться, но он не мог вдохнуть воздух до второго шага. Как только он добрался до Головы Паука, он остановился там, застыв и уставившись в никуда.       — Он заслужил своё место среди нас, убив двух наших членов, — продолжил Куроро ровным голосом, хотя Курапика был уверен, что его дискомфорт не ускользнул от старшего мужчины. — Я лично отобрал его в труппу. У него много навыков, и я путешествовал с ним последние несколько месяцев и многое узнал о его приспособляемости и остром уме.       — Данчо, — заговорил незнакомый Курапике мужчина, выглядевший примерно таким же разъяренным, каким себя чувствовал Курапика. — Это не может быть серьёзным! Цепной ублюдок?! Я не мог в это поверить, когда впервые услышал, но ты на самом деле…он убил Убо!       — Убийство одного из живых членов группы является одним из предварительных условий, — спокойно напомнил ему Куроро. — Ты знаешь это, Нобунага.       Человек по имени Нобунага встал так внезапно, что его стул отлетел назад.       — Это был не какой-нибудь член клуба, — кричал он теперь, — это был Убо! И Пакунода! Ты не мог забыть о ней всего через год!       Затем вся комната погрузилась в хаос, более громкие Пауки вскакивали, чтобы выразить своё недовольство, другие просто тихо сидели и наблюдали за происходящим.       Курапика отключился от них, притворился, что он где угодно, только не здесь, и уставился на дверь, задаваясь вопросом, насколько быстрым он должен быть, чтобы добраться до неё и просто уйти. Мысленно он уже был на улице: шагал прочь, чтобы никогда не вернуться.