Dis Aliter Visum

      Куроро встал в то утро, медленно потягиваясь, чтобы размять затекшую шею из-за сна на каменистой земле, укрывшись всего несколькими одеялами. Он не был удивлен, что Курапика до сих пор не вернулся; копание в одиночку заняло бы у блондина большую часть ночи. Однако Куроро ожидал, что он скоро вернется. Ему потребовалось некоторое время, чтобы развести небольшой огонь, ровно настолько, чтобы вскипятить немного воды. Он мог бы обойтись и без кофе, но не видел смысла отказывать себе, когда у него были все средства для его приготовления. Кроме того, он был совершенно уверен, что Курапика захочет немного, в зависимости от того, с каким настроением он вернётся.       Ему не пришлось долго ждать, чтобы это выяснить. Он как раз допивал вторую чашку, когда взглянул в сторону отверстия в скалах и заметил маленькую фигурку, идущую к нему.       Он сразу же насторожился. Он не был уверен, почему именно. Возможно, это была просто возможность того, что блондин был в плохом настроении, но он сомневался в этом. Его инстинкты были остры, и прямо сейчас всё в нём предупреждало его быть начеку. Он поставил свою жестяную кружку и медленно поднялся на ноги. Курапика всё ещё был на некотором расстоянии.       Лицо Курапики было слишком пустым, а его плечи были напряжены, что не предвещало ничего хорошего. Куроро ожидал, что Курапика вернётся с какой-то затяжной болью и гневом, но это было по-другому. Курапика не был раздражён или откровенно зол, нет....Нет, он был настроен решительно.       Куроро почувствовал что–то странное, как далекое воспоминание о...чём-то. Он проанализирует это позже, но сейчас он сосредоточится на Курапике, который слишком осторожно приближался к нему. Как только он вышел из маленького прохода на более ровную местность, блондин остановился. Куроро увидел, как что-то странное промелькнуло на его лице, слишком быстро, чтобы он смог определить что.       - Итак, ты вернулся, - осторожно сказал он, пристально изучая Курапику, желая увидеть каждое движение мышц на случай, если Курута почувствует себя воинственно.       Курапика сжал кулаки, посмотрел вниз, затем поднял взгляд, чтобы встретиться с Куроро. Он медленно поднял правую руку с той же непроницаемой маской на лице. Куроро сделал шаг назад и склонил голову набок. Ещё одно быстрое, нечитаемое выражение промелькнуло на лице Курапики, слишком быстро, чтобы Куроро успел его уловить. Оно сменилось решительным хмурым взглядом. Блондин должен был знать, что Куроро был настороже. Такого напряжения между ними не было уже довольно давно.       Они смотрели друг на друга с минуту или около того, затем Курапика поджал губы, кольца и цепочки материализовались на его пальцах и руке. Одна выпала из его пальца с крючком на конце. Куроро запомнил это. Это напомнило о его пленении в Йоркшине, о цепях, обернутых вокруг его тела, сокрушительно тугих всякий раз, когда блондин злился.       Итак, дело дошло до этого.       Глаза Курапики покраснели, и Куроро сделал несколько осторожных шагов назад. Он не собирался нападать первым. Обычно это было бы разумным поступком, поскольку блондин чуть ли не инициировал драку. Если бы он был против кого-то другого, Куроро нанес бы удар первым и быстро закончил его, чтобы избежать большинства повреждений, которые могут возникнуть в результате долгого, затяжного боя, но он хотел дать Курапике шанс передумать. Было ещё не слишком поздно. Куроро мог забыть о своём агрессивном подходе, оправдав его эмоциональной ситуацией, в которой только что оказался Курапика. Однако, если бы Курапика решил напасть, Куроро без колебаний убил бы его.       Было бы жаль, если бы последний Курута умер здесь, сегодня. И не только потому, что он был последним в своем роде. Курапика был умным, сильным и хорошим собеседником. Куроро хотел, чтобы он был в его труппе, хотел его навыков и проницательности...и, если быть честным с самим собой, его присутствия рядом с ним. Но всё это также делало Курапику чрезвычайно опасным для Геней Рёдан. И поэтому, если Курапика решил предать его здесь, у Куроро не было другого выбора, кроме как убить блондина и сократить свои потери.       - Курапика, - сказал он терпеливым тоном, но с ноткой предупреждения в голосе. - Ты не хочешь этого делать.       Блондин нахмурился ещё сильнее, и его губы зашевелились, как будто он хотел что-то сказать, но он заставил себя промолчать.       - Курапика, - снова обратился к нему Паучья Голова. - Если ты сделаешь это, если ты сразишься со мной, чего ты добьёшься? Я могу умереть, если ты сможешь победить меня, но Паук не умрёт вместе со мной. И если я убью тебя вместо этого, всё, что ты сделал до сих пор, сойдёт на нет. Давай не будем этого делать.       - Я должен, - сказал молодой человек, наконец нарушив молчание. - Я дал клятву.       - Что такое клятва по сравнению с твоей жизнью? - спросил его Куроро. Курапика тихо усмехнулся.       - А если я убью тебя сегодня, - указал Куроро. - Кто тогда выполнит твою клятву? Твои друзья? Твои призраки?       Он откинул ветровку, чтобы можно было засунуть руки в карманы брюк. Поза была старательно небрежной, но он знал, что Курапика поймёт, что это не значит, что Паучья Голова будет медленно реагировать, если блондин нападёт сейчас.       - Я бы предпочел умереть, пытаясь, чем не пытаться вообще, - ответил Курапика. - Я знаю, что без преимущества внезапности, как у меня было в прошлом году, у меня очень мало шансов победить тебя, но... - лицо Курапики изменилось, поскольку он явно пытался скрыть страдальческое выражение на своих светлых чертах. – Я должен попытаться.       Куроро склонил голову, принимая это без дальнейших споров. Курута был настроен решительно, и никакие слова не могли изменить его решения. Когда он посмотрел на блондина, что-то похожее на хмурый взгляд начало сводить брови Куроро вместе, но он подавил это. Это было бы большой потерей. Ничего положительного из этой борьбы не выйдет. Курапика умрёт, и за что? В память о людях, которых уже не было, которые не стали бы свидетелями или не извлекли бы из этого никакой пользы. На сердце у Куроро было тяжело в груди, и он что–то почувствовал...возможно, печаль; он не был до конца уверен.       - Что ж, тогда, - сказал он, вынимая руки из карманов и вызывая свою книгу Охотников за умениями. - Давай сделаем это, раз ты так решительно настроен умереть

~*~

      Курапика посмотрел на своего злейшего врага и оценил его, уже не в первый раз. Это абсолютно не сработало бы для него. Он знал, что без преимущества внезапности у него нет никаких шансов на победу, но он должен был попытаться, он должен был! Независимо от его чувств по этому поводу – честно говоря, когда он вообще обращал внимание на свои собственные чувства? Он должен был хотя бы попытаться убить Куроро, чтобы успокоить своих призраков! Там он остановился в своих размышлениях, потому что не мог не заметить, что единственными двумя призраками, с которыми ему приходилось иметь дело ежедневно, были Пауки, которых он убил сам. И всё же...все же! Он не мог просто сидеть и позволить своей клятве остаться невыполненной. Если бы ему пришлось выбирать между своей жизнью и своей честью, то он выбрал свою честь. Он увидит конец Паукам, раз и навсегда, или откажется от своей жизни, пытаясь. Возможно, когда-то он и пообещал своим друзьям оставить Пауков в покое, но этот вопрос стал спорным в тот день, когда Пауки пришли за ним.       Должно быть, что-то проявило его решимость, потому что Куроро теперь держал в руках свою книгу, наблюдая за ним, как будто провоцируя его сделать первый шаг. Курапике пришло в голову, что Паучья Голова всё ещё ждёт, чтобы посмотреть, осмелится ли он напасть. Если Курапика этого не сделал, тогда...что? Будет ли Куроро отмахиваться от этого как от несущественного? Будет ли он притворяться, что Курапика даже не думал нападать на него в тот момент, когда получил от него то, что ему было нужно? Мог ли он действительно оставить всё это позади так легко, как сейчас? Курапика сомневался в этом. Он знал, что не сделает этого.       Для них было слишком поздно в тот момент, когда Куроро осознал намерения Куруты.       Приняв бесповоротное решение, Курапика сделал выпад в сторону, заставив свою цепь обвиться вокруг более высокого мужчины в очевидной попытке схватить его. Куроро отпрыгнул назад, легко избежав цепи, и заставил появиться нен-ткань. Это смутило блондина, так как он никогда не видел, чтобы мужчина использовал это для чего-то другого, кроме как для переноски вещей. Мгновение спустя он понял, что Куроро использовал её, чтобы скрыть свои движения, затем внезапно прыгнул слева от него с ножом в руке. Курапика отпрыгнул назад, едва избежав клинка, который, как он знал, был отравлен, но его мысли вернулись к ночам, проведённым с Паучьей Головой, когда Куроро протягивал к нему ласкающие пальцы, а не кинжал.       Курапика отступил на полшага назад под тяжестью этих воспоминаний и спрятал свою Цепную Тюрьму, одновременно посылая свою Обливающую Цепь, надеясь отвлечь ею Куроро. Пожилой мужчина легко увернулся от него и снова исчез за большой тканью. Курапика попытался нырнуть в сторону, когда Куроро направил на него свою нен-ткань, и на мгновение запаниковал, подумав, что, возможно, он попал под ткань, но Курапика откатился в сторону, быстро снова оказавшись на ногах. Он не был уверен, что живое существо может быть поймано украденной способностью, но он не хотел рисковать. Если эта ткань обернется вокруг него, велика вероятность, что его снова возьмут в плен, если он не умрёт сразу.       Куроро внезапно появился из-за ткани, и его рука обхватила запястье Курапики. Он дернул его, и всё, о чём Курапика мог думать в тот момент, было то, как он оседлал Куроро на диване, и их игра-борьба за доминирование, как Куроро пытался поймать его руки. Курапика с шипением отдёрнул руку, и, к его удивлению, Куроро отпустил его. Они оба на мгновение заколебались, глядя друг на друга, затем Курапика отпрыгнул назад и снова направил свою цепь на пожилого мужчину.       Ему нужно было пространство, нужно...Он не знал, что именно ему нужно. Его тело и разум, которые он так привык жёстко контролировать, не слушались его. Ему не нужно было думать о хороших временах, которые у них были, не нужно было видеть их занятия любовью, не сейчас, не тогда, когда они были втянуты в битву, из которой только один из них выйдет. Он думал, что сможет стереть всё это, сможет преодолеть это, сможет жить дальше, как будто Куроро никогда не целовал и не прикасался к нему, но потом он поймал взгляд Куроро, и его решимость рухнула, его разум восстал против того, что он должен был сделать.       "Я бы хотел..."       Желание никогда ни к чему не приводило людей. Курапика не собирался выживать только из-за желания. В любом случае, на самом деле он не хотел прекращать эту драку, не совсем. По крайней мере, не настоящий он. Настоящий он, Курапика, которого не исказил до неузнаваемости этот человек, этот убийца. Незапятнанный Курапика никогда не пожелал бы ничего, кроме полного уничтожения человека, который разрушил его детство геноцидом, совершённым просто из жадности. Он не стал бы сейчас бегать кругами вокруг этого человека, пытаясь снова поймать, вместо того, чтобы убить.       "Я бы хотел, чтобы мы..."       Курапика знал, что его поимка не положит этому конец. В прошлом году, в Йоркшине, этого не произошло. Он должен был покончить с этим. Он должен был покончить с ним, покончить с Пауками, раз и навсегда. И всё же, когда он снова направил свою цепь на пожилого мужчину, он знал, что должен искоренить все мысли, все чувства, которые у него когда-либо были о Куроро как о человеке, а не как о Пауке, которого он представлял. Куроро должен был умереть внутри него, прежде чем он смог бы убить этого человека. Он знал это, и он пытался, Боги, он пытался избавится от событий последних месяцев, заменить напряжённые, тёмные глаза Куроро холодным, расчетливым взглядом прошлого года. Ему пришлось забыть прикосновение его рук и звук его голоса, тихо шепчущего имя Курапики. "Я бы хотел, чтобы мы были не мы. Я бы хотел..."       Он отпрыгнул в сторону, едва избежав чего-то, что Куроро бросил в него. Слишком поздно Курапика распознал в нём лезвие стилета. Более тонкий, чем его обычный нож, он застрял в дереве и раскачивался там. Он не знал этих клинков, никогда их не видел. Были ли они сделаны из нена или из настоящих клинков? Были ли они отравлены? Всё, что Курапика мог сделать, это избегать их и надеяться, что если они и задели его, то не были ядовитыми, как тот нож Куроро. Он уклонился в сторону, чтобы укрыться за камнем, когда ещё три таких тонких лезвия были брошены прямо туда, где он был мгновением раньше. Он сморгнул пот, заливавший глаза, но тут раздался звериный крик, и, он надеялся, что это отвлечёт Паучью Голову, он запрыгнул на нижнюю ветку дерева.       Отвлекающий маневр не удался.       Он услышал свист другого из этих метательных ножей и подпрыгнул выше, затем ударил ногой по стволу дерева, чтобы перепрыгнуть на другое дерево рядом с ним. Ему пришлось пригнуться, чтобы избежать ещё одной атаки Куроро, но затем он ударил ногой и по этому стволу, продвигаясь к пожилому мужчине. Курута не мог оставаться в такой обороне, он просто утомил бы себя и никогда не смог бы поймать его.       Курапика сумел подобраться поближе, уклонился от нен-ткани и быстро нанёс удар справа, слева, справа. Книга и ткань Куроро исчезли, и он использовал свои свободные руки, чтобы отразить удары, отводя их в стороны, так что кулаки блондина попали в воздух по обе стороны от его головы. Затем он ударил ногой в середину живота Курапики, но Курута предвидел это движение и благополучно отскочил в сторону. Мгновение они оценивали друг друга, пытаясь найти лазейку в своём противнике. "Я бы хотел, чтобы мы были не мы. Я бы хотел, чтобы всё было по-другому."       - Хорошо, - сказал Куроро, заставив Курапику насторожённо напрячься. - Давай закончим с этим.