Forbidden Desire

Ее всю трясёт, и совсем не от холода. С этим довольно успешно справляется печка, которая работает на полную уже достаточно долго. Даже их одежда за это время успела высохнуть. Но внутренний холод теплым воздухом не согреть. Как и не унять то волнение, которое волной накрывает каждую нервную клетку и почти сводит мышцы агонией. Ей не верится, что она рядом. Живая, настоящая, из крови и плоти. Они не виделись так долго. И происходящее сейчас, пусть и нагоняет страх и напряжение, кажется самым желанным подарком. Она ведь так долго мечтала об этом, хотела увидеть ее перед собой, еще раз когда-нибудь коснуться, услышать этот голос. И вот она - ее возможность. И пусть они обе молчат, не зная, с чего вообще начать. У каждой сейчас небольшой шок. Но он того стоит. Дина в этом абсолютно уверена. Она не решится заговорить первой. А Элли сейчас, наверняка, выбирает, с чего бы ей начать свое наступление - она такая, не упустит возможности высказаться. Дине до жути, просто до чертиков страшно. Потому что она впервые видит Элли такой напряженной, сосредоточенной, даже злой. Если бы она не знала ее - была бы уверена, что шатенка ее ударит. Но Уильямс ее и пальцем не тронет. Накричит, унизит, выскажет все, что копила в себе эти годы, но ни за что не причинит физической боли. И даже это ей сейчас нравится - чувство этого страха перед ней, пронизывающее все внутри, словно тонкая иголочка с леской, которая собирает ее косточки в прекрасный аксессуар. Дина не отказывает себе в удовольствии и рассматривает Элли в деталях, пока та сосредоточенно ведет машину и смотрит на дорогу, почти не моргая. Она впервые видит ее за рулём. Ей очень это идет. Добавляет еще больше брутальности. За все то время, что они не виделись, она так сильно изменилась. В ней и прежде присутствовали дерзость, какая-то необъяснимая, сильная энергетика, не похожая ни на мужскую, ни на женскую. Будто она источает что-то свое, неопределенное, Уильямсовское. Но прежде ее глаза, ее улыбка, ее смущение от некоторых Дининых слов выдавали в ней нежную, хрупкую девушку, которая нуждается в любви, заботе, внимании. Но Элли, которая сейчас сидит рядом с ней на водительском сидении, не выглядит как нуждающаяся в чем-либо. Взгляд стал увереннее, сильнее, может именно поэтому Дина сейчас сжалась в предвкушении того, что ее ждет дальше. Голова гордо поднята вверх, плечи расправлены. Сейчас она не боится внимания, не прячется от чужих взглядов. Наоборот, ее это будто бы подпитывает. Прическа почти не изменилась. Сейчас ее волосы собраны в небольшой низкий пучок, который уже изрядно растрепался к вечеру. А еще Дина замечает совершенно неожиданную деталь - макияж на ее лице, который почти полностью скрывает ее прекрасные веснушки. Видеть Элли такой непривычно. И уж очень хочется просто взять и расспросить ее обо всем. Как ты стала такой? Откуда в тебе столько сил, чтобы подняться так высоко? Ты когда-нибудь меня вспоминала за эти годы? Хоть раз? Но она молчит. И не посмеет ничего спросить первой, пока ей не позволят это сделать. Когда они виделись в последний раз, Элли мандражировала, выступая на небольшой сцене перед достаточно скромной группой человек. Сейчас же она поет на огромных стадионах, и искусно управляет толпой. Когда они виделись в последний раз, Элли была скромной девушкой, отдавшей все, чтобы иметь возможность быть рядом с Диной, сейчас это абсолютно независимый и уверенный в себе человек, которому, по ощущениям, вообще никто больше в этой жизни не нужен. Когда они виделись в последний раз, Элли фыркала, глядя на дорого отделанные дома и шикарные автомобили, сейчас она сидит за рулем одной из самых дорогих и новейших машин, да и одежда на ней в совокупной стоимости равна примерно той сумме, которую Дина платит за полгода аренды в своей квартире. Дине даже представить страшно, какое количество работы проделала Элли, чтобы вскарабкаться так высоко. Уильямс наконец останавливает машину, и брюнетка впервые за все время смотрит не на руки Уильямс на руле, а на вид за окном авто. Они приехали в их место. В место, где Дина по уши влюбилась в девушку с фото, в место, где она часами слушала ее голос, в место, которое стало для нее олицетворением самого трепетного чувства из всех, что она когда-либо испытывала. Теперь, когда шатенка одним движением руки глушит машину и откидывается на спинку сидения, Дина опускает глаза и не осмеливается поднять взгляд. Сейчас ей становится по-настоящему страшно. - Все ощущается иначе, - сипло говорит Элли, и ее голос царапает пространство вокруг. Дина не понимает, она расстроена, злится или равнодушна. Она вообще сейчас ничего не понимает. - Город, ты, даже это, - она машет рукой в сторону лобового стекла, показывая на вид. - Все другое. - Может это просто осень? - Несмело говорит Дина, исподлобья глядя на лес. - Или все просто изменилось. Будет сложно. Брюнетка не понимает, как говорить, что говорить, как себя вести. Человек, сидящий рядом одновременно такой родной и такой чужой. За плечами у обеих столько пережитого, о котором они обе даже не подозревают. - Элли, - Дина шепчет ее имя так сдавленно, чувствует, как вместе с ним в горле нарастает вязкий ком. Не сдерживается и поворачивается к ней всем корпусом. - Я так рада, что мы встретились снова. Элли не шевелится, сидит, откинувшись на спинку сидения, сцепив руки в замок, смотрит перед собой, в пустоту. - К сожалению, не уверена, что могу ответить тебе тем же. Ее теплый голос острым лезвием проходится по коже. Неприятно саднит. Но больше всего причиняет боль тот факт, что она на нее даже не смотрит. Будто общается с тенью. Конечно, она злится. Ты разбила ей сердце. - Да, я понимаю, - соглашается брюнетка, поджав губы. - Нет смысла откладывать неизбежное, - вздыхает Уильямс, потирая переносицу. - Банального вопроса, «как твои дела?» не будет. Но я все же хочу кое-что спросить. - Хорошо, - Дина тоже откидывается на мягкое кожаное сидение и нервно крутит в пальцах пояс своего бежевого пальто. - Зачем ты пришла на концерт? Элли спрашивает с напором, явно подчеркивает, что ей нужны подробности. И это заставляет Дину напрячься еще больше, потому что она была уверена, что разговор начнется явно не с этого. - Хотела увидеть тебя, - коротко отвечает она. Но Элли такой ответ не устраивает. - Задам вопрос иначе. Зачем пришла на мит-н-грит? Или из зрительного зала плохо рассмотрела? Мне казалось, там были огромные экраны, транслирующие мое лицо на протяжении всего шоу. Это вопрос, на который она и сама себе не может ответить. Когда Дина увидела афишу с объявлением о концерте Элли, подумала, что у нее галлюцинации. Она отчетливо помнит то, как проверяла в интернете расписание ее концертов, смотрела, в каких городах выступала артистка, в надежде увидеть в списке Сиэтл. Но за 4 года она ни разу так и не приехала. И ей приходилось довольствоваться лишь записями с ее концертов, которыми постоянно пополнялся интернет. Дина не раз подумывала о том, чтобы съездить в другой город, увидеть все своими глазами, но каждый раз останавливала себя. Это было не лучшей идеей по тем временам. Но вот весь город ликует от новости, что Элли Уильямс наконец-то даст масштабный концерт в Сиэтле, и эту возможность Дина уже не смогла упустить. Все собралось в идеальный пазл. Она хотела увидеть ее не на экране, а прямо перед собой, раствориться в ее голосе, вспомнить то, что их когда-то связывало. Осталось ли из этого еще хоть что-то? - А ты бы не пришла, если бы у тебя была такая возможность? Будь ты на моем месте. - Я бы навряд ли когда-либо оказалась на твоем месте, Дина, - низким голосом, почти угрожающе, говорит Элли. Она впервые произносит ее имя. И произносит так ядовито, будто выплевывает отраву. Это задевает уже больнее. И присутствие рядом с ней сейчас больше не кажется таким желанным. - Тогда почему я сейчас здесь? Ты ведь сама меня нашла. - Я делаю это для себя, а не для тебя. Мне важно получить ответы на свои вопросы, которые ты оставила, когда ушла, хлопнув дверью прямо перед моим носом. - Что ж, - пожимает плечами Дина. - Пусть так. Но на правах твоего зрителя и фаната, я захотела увидеть своего кумира и получить автограф. Я ничем не хуже других. Я тоже сделала это для себя. И, кстати говоря, такой билет мне обошелся в достаточно крупную сумму. И достать его было нелегко. - Я выпишу тебе чек, чтобы возместить расходы, не переживай, - Элли машет рукой, будто это само собой разумеющееся. Конечно, эта сумма для нее сейчас составляет сущие копейки. Но больно жалит совсем не это. Эти слова звонким шлепком проходятся по лицу Дины. Она тут же разворачивается к Элли и повышенным от возмущения тоном говорит: - Издеваешься? Не нужны мне твои деньги! Я просто хотела увидеть тебя. Я тоже человек, Элли, и у меня есть чувства! Я имела ввиду, что тоже чем-то пожертвовала, даже ради этой одной минуты, когда ты была на расстоянии метра. Прости, что испортила тебе настроение. Не рассчитывала, что ты будешь рада меня увидеть. Но и не рассчитывала, что я тебе настолько противна. - Ты мне не противна, - теперь Элли отмахивается как от удара. Она шумно сглатывает, и брюнетка замечает, как белеют костяшки на длинных пальцах от того, как сильно она сжимает руки. - Мне жаль, если ты не понимаешь, каково это - видеть тебя спустя столько времени и понимать, что я тебя когда-то потеряла. Она впервые за все это время смотрит на Дину, немного даже поворачивает голову в ее сторону, но потом быстро переводит взгляд куда-то в другом направлении. - Мне тоже больно. Элли эти слова пропускает мимо ушей. Или делает вид, что пропускает. Она не выдает никакой реакции, просто буравит глазами темноту за окном. - Могу я тоже спросить? Уильямс молча кивает. - Наша сегодняшняя встреча это случайность? Дина боится это спрашивать, но любопытство уж очень сильно хватает ее за горло. - И да, и нет, - неоднозначно отвечает Элли без тени эмоций. - Что это значит? - То и значит. Адрес твоего места работы я знала. Но не планировала с тобой сегодня пересекаться, мне просто было интересно посмотреть, где ты работаешь. Потом я увидела тебя на улице, и все как-то само собой произошло. - Понятно, - Дина с досадой поджимает губы. Конечно, она хотела бы услышать, что Элли хотела этой встречи, специально приехала, чтобы увидеть ее. Но это слишком много, чтобы о таком сейчас просить. - Что еще ты обо мне знаешь? - Не так уж много, - пожимает плечами Элли. Брюнетка в ответ молчит. Ей еще очень о многом хочется спросить, узнать, но она не осмеливается задать очередной вопрос. Тогда Уильямс продолжает свою лобовую атаку: - Почему в тот вечер.. - она осекается, будто только что обожглась обо что-то. - Почему ты сделала все так? Ты заранее это планировала? Ты знала, что бросишь меня на полпути? - Конечно, нет! - Почти выкрикивает Дина. - Элли, в тот вечер мне было так тяжело. Но у меня не было другого выхода. Мне пришлось.. сделать этот выбор. - Причина? - Элли, пойми, пожалуйста.. - Я это все уже слышала, - жестко отрезает Уильямс, отбивая ребром правой руки пару раз по рулю. - Мне нужна причина. Я хочу знать, почему ты выбросила меня как вшивого котенка, ничего не объяснив. Я хочу понять, ради чего вообще все это было. - Она поворачивается лицом к брюнетке и смотрит прямо в карие глаза. Дине от этого взгляда хочется рассыпаться на мелкие крошки. - И хотя бы сейчас давай обойдемся без пониманий и извинений. Я этим сыта по горло. - Хорошо, - глотает подступающие слезы Дина. - Я расскажу все, раз ты так хочешь. В тот вечер я не могла от тебя глаз оторвать. Ты выступала на сцене, а я так гордилась тобой. И мне хотелось броситься к тебе и поцеловать прямо на глазах у всех. И, конечно, Джесси это заметил. Дина никогда не забудет этот вечер. Элли поет на сцене, смотрит ей прямо в глаза, и вся ее кожа покрывается мурашками. Она готова продать душу дьяволу за один взгляд этих зеленых глаз, она готова босыми ногами танцевать на костре под ее музыку и этот голос. Ее Элли. Такая настоящая, такая родная, такая сильная. И сладкая дремота рушится слишком быстро, в одно мгновение, когда она слышит прямо над своим ухом мужской голос: - Так вот, с кем ты развлекаешься. Знаешь, я до последнего думал, что ты спишь с моим партнером по бизнесу. Уж больно часто этот урод пялится на тебя, как голодный. Но опуститься до такого, - он едва заметно качает головой. - Дина, ты меня огорчила. - Джесси, пожалуйста, давай не здесь, - едва слышно шепчет Дина, умоляюще глядя на него. - Зачем же ждать. Я скажу всего один раз и сразу, - он придвигается еще ближе к ее уху. - Если я увижу когда-либо тебя рядом с ней, плохо будет не тебе, вовсе нет, - с улыбкой на губах говорит Джесси, - ей. Я испорчу ей жизнь. Ты ведь знаешь, что мне это совсем не сложно. После этих слов он выпрямляется и начинает демонстративно хлопать, глядя на сцену, где поет ничего не подозревающая Уильямс. - И все? Он просто поугрожал немного? - Элли вопросительно выгибает бровь. - Элли, ты не понимаешь, о чем шла речь. Джесси никогда не угрожает просто так. Ты даже не представляешь, как они иногда убирали своих нежелательных бизнес-партнеров. Я испугалась того, что он может сделать с тобой. Посмотри на меня. Мы 6 лет были женаты, и после развода он просто стер меня как человека с лица земли! Все, что я когда-либо имела, просто исчезло в один миг. Он так поступил практически с родным человеком. Стоит ли мне объяснять, что он мог сделать со своим конкурентом? - Ну, допустим. Даже если так, почему ты не рассказала мне все? Почему ты просто бросила меня и пропала? Я столько раз пыталась с тобой связаться. Приходила в мастерскую, звонила, писала. Мне нужно было знать хоть какую-то причину, по которой ты могла так поступить. Ты хоть представляешь, какого это? Вот так в один момент потерять того, кого ты любил? Мне казалось, что я просто схожу с ума, что это такая шутка. - Я видела записи с камер, - тихо говорит Дина. Элли как-то стыдливо отводит глаза в сторону, выводя пальцами линии на кожаном руле машины. - Я была пьяна, - коротко констатирует она. Будто бы оправдывается. - Это было видно. Дина вспоминает то, как со слезами смотрела запись с камеры видеонаблюдения, на которой Элли, еле стоя на ногах, долбится в дверь ее мастерской. Вот до чего она ее довела. Всегда стабильная, сдержанная, ровная Элли устраивает пьяный дебош на глазах бедной девчонки-администратора. - Я знаю, как тебе было больно и плохо. Мне очень жаль, что я довела все до этого, правда. Мне тоже было очень тяжело. И я действительно очень хотела тебе все объяснить, нормально попрощаться, но.. Я же прекрасно знаю тебя. И прекрасно понимала, что ты не воспримешь это всерьез. - Конечно, не восприму. Тоже мне, обезьяна с гранатой, - хмыкает Элли, сложив руки на груди. - Тогда я поняла, что проще всего будет просто дать тебе возможность меня забыть. И может быть даже возненавидеть, чтобы было проще. - Второе у тебя хорошо получилось. Дина осекается и закрывает глаза с такой силой, что по ее щеке стекает слеза, а на веках начинают плясать цветные тени. - Если ты думаешь, что был хотя бы день, когда я не винила себя в этом, то ты глубоко ошибаешься. - Хорошо. Я даже рада это слышать. Дина медленно поворачивается к ней и окидывает Элли взглядом. - Как давно ты стала такой черствой? Я понимаю, что я сделала тебе больно. Но разве я хотела этого? Я хотела быть с тобой, но.. - Но вместо этого предпочла другого, - коротко заключает Уильямс, чуть наклонившись к Дине. Это становится последней каплей. Грудь сдавливает от слез, от боли. Возможно это заслуженно, но это уже слишком. Дина трясущимися руками отстегивает ремень безопасности и вылетает из машины так быстро, словно вслед ее погоняют хлыстом. Все, что угодно, лишь бы убраться подальше от этой заносчивой эгоистичной задницы. - Куда ты собралась? - Уильямс идет следом, особо даже не напрягаясь - один ее шаг равен Дининым трем. Хотя та сейчас очень активно перебирает ногами. - Стой! Сильная рука обхватывает Дину за локоть и разворачивает в обратном направлении, утягивая за собой. - Отвали от меня! - Брюнетка пытается вырваться, но все попытки тщетны. Ее всю трясет от нервов, от слез, от боли, от холода. Она на ногах еле стоит, о каком сопротивлении может идти речь. - Я не хочу больше это продолжать! Я не могу! Да, я своими руками сделала возможно самый худший выбор в своей жизни! Да, я жалею об этом! Каждый день! Чего ты хочешь? Чего ты от меня сейчас хочешь? - Она со всей силы, что у нее сейчас есть, бьет Уильямс ладонями в грудь и кричит так истерично громко, что с крон деревьев разлетаются в стороны птицы. Элли, сохраняющая пассивно-агрессивное спокойствие все это время, с силой перехватывает руки Дины и притягивает ее к себе так, чтобы брюнетка смогла взглянуть ей в глаза. - Я хочу перестать вспоминать о тебе как о той, кто меня сломал. Я хочу перестать писать о тебе песни. Хочу перестать бояться случайно встретить тебя на улице в толпе прохожих. Хочу приезжать в этот город без мыслей о том, что здесь ты меня похоронила. Я хочу продолжить жить, Дина. Но без тебя у меня не получается. Слезы застилают глаза настолько, что Дина едва может рассмотреть лицо Элли. На последних словах шатенки ее сердце предательски ускоряет ритм, словно это какая-то крошечная, ничтожно маленькая надежда на то, что еще не все потеряно. - Я ничего не понимаю, - уже более спокойным голосом говорит брюнетка. - Я объясню. Только, пожалуйста, вернись в машину. Обещаю, что больше не буду грубить. Сейчас она говорит это так мягко, так тепло, что не поверить ей просто невозможно. И Дина верит. Дина послушно возвращается с ней в машину. Дина принимает из рук Уильямс упаковку бумажных платочков и вытирает свои мокрые щеки. Дина не говорит ни слова и не задает ни одного вопроса, когда Элли заводит мотор авто и выезжает на шоссе.