Forbidden Desire

Машина Уильямс заезжает на парковку отеля "Four Seasons". Она помогает Дине выбраться из авто и жестом, без слов, просит пройти вслед за собой. Они поднимаются на самый высокий этаж, где в конце коридора располагаются дорогие люксовые номера. Элли проводит ключ-картой по сенсору и отступает в сторону, приглашая девушку пройти внутрь первой. Дина делает шаг и застывает на месте, потому что этот номер похож на музей. Ее встречает просторная гостиная, дорого отделанная естественными природными материалами, белоснежный диван в центре, огромные окна в пол, из которых виден весь ночной Сиэтл. Но больше всего она остается под впечатлением от количества гитар. Ее глаза насчитывают навскидку примерно 6 штук. Большинство из них стоят на подставках в ряд, словно невербально сообщают, что все это пространство принадлежит им. Только одна единственная лежит на диване, подключенная к большой колонке. Вроде как это называется усилитель. Вероятно, Элли недавно играла на ней и не убрала на место. - Ты, наверное, замерзла. Можешь принять душ. Там есть все необходимое - полотенце, халат, - Элли машет рукой в сторону большой ванной. Дину почему-то это предложение смущает. Смущает не так, как девушку, которой предлагают остаться на ночь с явным намеком на продолжение свидания. Смущает скорее как человека, которому предложили поесть в логове врага. И эта мысль нагнетает. - Думаю, это не лучшая идея, - честно качает головой Дина. - Как скажешь, - Элли пожимает плечами и проходит в соседнюю комнату, по пути скидывая с плеч свою кожаную куртку. Дина следует ее примеру, снимает верхнюю одежду и остается на пороге спальни, держа пальто в руках. Сейчас ей даже лишнее движение сделать неловко. Особенно после своего срыва. Увидеть кусочек спальни Уильямс сейчас выглядит как мечта любой девчонки. Интересно, сколько девушек уже здесь побывали? Ну, нет, об этом она думать точно не готова. Дина завороженно смотрит на спину Уильямс, на ее руки, которые теперь открывают короткие рукава черной футболки. У нее прибавилось еще несколько татуировок. Дина и на концерте это заметила, а теперь не стесняется рассмотреть все вживую, в деталях. - Все разглядела? - Вдруг спрашивает Элли, не оборачиваясь в ее сторону. Брюнетка вздрагивает от этого вопроса, будто ее поймали за преступлением, а потом с позором осознает, что в отражении окна, лицом к которому стоит шатенка, прекрасно видно и Дину, и ее взгляд, готовый просканировать все тело Уильямс вплоть до каждого волоска. - Проходи, не стесняйся, - спасибо тактичности Элли, она долго не зацикливает свое внимание на этой неловкой детали, поворачивается к ней лицом и подходит ближе, жестом указывая на пальто в руках девушки. И даже от этого взмаха рукой Дине хочется заскулить и вместе с верхней одеждой отдать все, что ей когда-либо хоть как-то принадлежало. Но отдает она только пальто. - Не знаю, как ты, но лично я могу думать только о выпивке, - говорит Элли, возвращаясь из гардеробной в зал, и тут же раскрывает нараспашку прилично забитый алкоголем мини-бар. Она берет один из стеклянных графинов, наполненных наполовину янтарной жидкостью, и наливает напиток в широкий стакан. - Ты будешь? - Развернувшись вполоборота, спрашивает она. - Не откажусь, - Дина кивает и наконец проходит в комнату, опустившись на самый край дивана рядом с одинокой гитарой, красиво поблескивающей в неярком свете настенных ламп. Алкоголь сейчас действительно одна из основных потребностей ее организма. Элли протягивает ей стакан с напитком и небольшим кубиком льда. Сама она откладывает гитару в сторону и по-хозяйски располагается на диване на некотором расстоянии от Дины. - Тяжелый день, - тихо констатирует она. - Да, определенно, - соглашается Дина и делает глоток напитка. Крепкий виски сводит вкусовые рецепторы своей терпкостью, оставив напоследок легкий оттенок шоколада на губах. Она и прежде пробовала дорогой алкоголь, поэтому смеет предположить, что он стоит примерно как вся ее зарплата. Брюнетка снова обводит глазами гостиную и замечает, что помимо гитар в углу стоит еще и синтезатор. - Кстати, я не знала, что ты еще и на клавишах играешь, - осторожно подмечает она, кивая головой на инструмент. - За 4 года многому можно научиться, - устало пожимает плечами Элли и поворачивается к Дине с легкой улыбкой на губах. - Понравилось? - Очень, - смущенно улыбается та в ответ. - Ты на сцене это.. Словами не передать. Это абсолютно твое место. Шатенка припадает губами к своему стакану, делает глоток и какое-то время внимательно разглядывает то, как медная жидкость перекатывается по стеклу. Она вдруг заметно мрачнеет, хмурит брови и закусывает губу так, словно сама себя пытается остановить от неудобного вопроса. Но в следующую секунду все же спрашивает: - Расскажешь, почему развелась с ним? Глупо было рассчитывать, что расспросы резко прекратятся. Удивительно, что именно это Элли не спросила в самую первую очередь. Поэтому Дина делает глубокий вдох и начинает говорить быстро, чтобы не начать вспоминать то, чего не хочется. - Сложно жить с тем, кого не любишь. Особенно, когда постоянно думаешь о другом человеке. Сначала я терпела, потому что мне было страшно уходить. Но со временем Джесси стал более жестоким, грубым, начал себе позволять много того, что раньше презирал. И в какой-то момент настал предел терпения. - Позволять что? - Элли поворачивает к ней голову и всем видом дает понять, что от подробностей не отвертеться. - Стал часто меня оскорблять, унижать, - Дина опускает голову и добавляет уже намного тише, - применять силу. - В каком это смысле? - Уильямс напрягается моментально. Подается вперед и прожигает глазами девушку напротив. Ее тяжелый испытующий взгляд ощущается большим давлением даже, когда ты не видишь этих зелёных глаз. - Он очень хотел ребенка, - объясняет ей брюнетка. - А я.. не могла дать ему этого. Ни морально, ни физически. Тогда он.. - она осекается, когда понимает, что не может сказать это вслух, поэтому начинает бегло искать оправдания. - Думаю, что дело было в наркотических веществах. Он в один момент стал очень нервным и агрессивным. Поэтому.. - Что он делал, Дина? Зеленые глаза смотрят с напором, карие - умоляюще. Но Элли остается непробиваема. - Я не могла заниматься с ним сексом. Не хотела. Мне было неприятно.. после тебя. Даже мерзко. Сначала он просто оскорблял меня, называл испорченной, дефектной, потом начал злиться еще больше и перестал спрашивать или просить. - Она делает глоток алкоголя в надежде, что вместе с ним проглотит и свое отвращение на языке. Но это не помогает. - Тогда он стал брать силой. - Вот сукин сын! - Элли вскакивает с места и начинает ходить из стороны в сторону. - И ты ничего не предприняла? Не написала на него заявление в полицию? - Ты же прекрасно понимаешь, что он бы откупился, а я бы расплатилась за это еще больше. - Ну, конечно, у золотого мальчика самые дорогие игрушки и самые проплаченные друзья. Ублюдок! И он сейчас просто ходит по улице безнаказанно? Дина, это нельзя так оставить! - Прекрати, Элли. Времени прошло уже достаточно. И до него добраться практически невозможно. - Это мы еще посмотрим. - Элли, не вздумай! Тебе с твоей популярностью вообще в это соваться не стоит. Себе же хуже сделаешь. Все в прошлом. Я поставила точку. - А я… - Уважай мой выбор. Пожалуйста, - тихим голосом просит Дина. - Я этого не хочу. Мне не нужно отмщение. Я про все забыла и иду дальше. Элли выглядит как загнанный голодный зверь, перед которым помахали куском мяса, а потом просто выбросили его в пропасть. И теперь до желаемого никак не добраться. Ей остается только согласиться, проглотить свое желание мести и сесть обратно на место. Дина замечает то, как она сжимает и разжимает кулак правой руки, пытаясь сдержать свою злость. Обеим требуется некоторое время, чтобы переварить информацию. А потом Уильямс одним глотком выпивает содержимое своего стакана и резко поднимается на ноги. - Сидим тут как на поминках. Нужно больше алкоголя и музыкальное сопровождение. После этих слов Дина не успевает считать количество стаканов, которые опустошаются один за другим, а затем также быстро наполняются. Элли включает музыку, и комната наконец заполняется чем-то кроме тишины. Уильямс в попытках отвлечь Дину или саму себя от мрачных мыслей начинает болтать без устали. И ее конструктивный рассказ с пятым стаканом уже начинает превращаться в бессвязный бред, над которым брюнетка откровенно смеется в голос. А потом происходит то, чего Дина никак не ожидает от Элли Уильямс. Шатенка замирает на мгновение, вскидывает брови вверх и почти вскрикивает «Какая охуенная песня!». Она тут же делает громче, а потом уносится в комнату и возвращается обратно в явно большой ей на пару размеров кожаной куртке и с черными очками в руках. - Потанцуй со мной! - Кричит она, утягивая Дину за руку. - Чего? - Смеется в ответ брюнетка, но все же встает на ноги. - Элли, кажется ты пьяна, - аккуратно подмечает она. - Да я просто в говно, - улыбается в ответ Уильямс, надевает на глаза очки и начинает двигаться по комнате, пританцовывая в такт песне. Дина в этот момент едва ли узнает ее. Элли, которую она знала, ненавидела танцевать. Нынешняя Уильямс, кажется, получает огромное удовольствие, прыгая по комнате и размахивая головой. Она сейчас выглядит как маленький счастливый ребенок. И Дине очень быстро хочется стать частью этого веселья, поэтому она начинает носиться по просторному номеру вместе с шатенкой. В порыве игры чуть не сносит одну из дорогостоящих гитар, но Элли вовремя подхватывает инструмент на лету. Как будто она вовсе не пьяна в ноль, как будто она не отвлечена на глупые детские игры. Брюнетка виновато извиняется за свою неосторожность, а Элли просто ничего не говорит. Будто ничего и не было. Хотя Дина готова поклясться, что Уильямс пару раз смачно ее послала в собственных мыслях. Быстрая веселая музыка в какой-то момент прерывается, и вместе с этим заканчивается веселая Элли. Из колонок льется медленная красивая мелодия, а шатенка отстраненно опирается спиной о барную стойку и просто смотрит на Дину. - Уже передумала танцевать? Дине хочется откусить себе язык. Это все алкоголь. Снимает барьеры и заставляет говорить, не профильтровав слова трижды. Шатенка усмехается, снимает свою куртку и очки, выходя из образа рок-звезды. Делает глоток виски и молча протягивает руку в приглашающем жесте. У Дины сердце бьется так сильно, что оно заглушает песню. Это их первый телесный контакт за все время. Не считая истерики в лесу, о которой лучше вообще забыть навсегда. Она несмело встает напротив Элли и сдерживает себя изо всех сил, чтобы не прижаться вплотную. А когда чувствует на талии ее руку, и вовсе хочет завизжать от восторга. Они не смотрят друг на друга. У каждой взгляд направлен в противоположную сторону от лиц - у Дины из-за смущения, а у Элли.. одной только Элли известно. - Мы никогда не танцевали, - тихо говорит Дина. И, видимо, настолько тихо, что Уильямс, погруженная в свои мысли, не сразу понимает ее. - М? - Они синхронно поворачиваются друг к другу, и их лица оказываются на расстоянии всего пары сантиметров. Дина смотрит на нее снизу вверх, и ее губы непроизвольно расплываются в улыбке. Она не сдерживается и заправляет за ухо выбившуюся из прически каштановую прядь. - Элли, я так скучала, - шепчет брюнетка. Она бы обязательно обвинила себя в том, что у нее слишком длинный язык, в том, что она просто не умеет пить и не умеет себя контролировать. Но Элли впервые к ней так близко, впервые будто бы беззащитна, без своих стен-блоков, через которые невозможно пробиться. Чуть-чуть потянись, привстань на носочки, и коснешься ее губ. Это звучит так заманчиво, что затмевает все сознание. И Дина замечает или ей хочется верить в то, что Элли тоже этого хочет. Потому что она резко замирает, столбенеет, теряется и будто бы даже уже готова наклонить голову и сделать то, о чем брюнетка так мечтает. Но потом вдруг она будто бы по щелчку пальцев просыпается, трезвеет, разбивает все мечты и надежды Дины одной своей улыбкой со словами: - Кажется, мы немного перебрали. Не хочешь кофе? Она отстраняется и просто уходит, оставив Дину посреди зала в одиночестве слушать завершение песни. Наверное, она итак получила слишком много и, пожалуй, даже больше того, что заслуживала. Но она почти дотянулась до самого заветного. А потом шлепнулась обратно в реальность и приземлилась прямо на задницу. Могло быть и хуже, конечно. Но приятного мало. Элли Уильямс теперь недосягаема. К ней не пробиться, до нее не достучаться. Она хладнокровная, самодостаточная, независимая. И это делает ее еще более желанной. Даже несмотря на все сложности.