Ты станешь моей королевой?

      Ситуацию с укусом мы быстро забыли и жизнь продолжается дальше. За все прошедшие дни ничего не изменилось, по крайней мере у меня. В последнее время я все время работаю во вторую смену, поэтому я успеваю и в школу сходить и часик провести в спорт зале. Конечно, скорее всего в будущем я пожалею об этом, но это будет не сегодня.       Кстати об укусе, пускай я и сказала что мы быстро это все замяли и все такое. Но есть как минимум 3 человека которые стебали меня за этот "засос". А именно Хината, с которой мы пересеклись на работе, Ханма, когда мы стояли вместе и курили и Чифую, когда я с ним прогуливалась по магазинам. Стебали они меня еще долго, даже после того как этот укус прошел и кажется, еще долго будут это вспоминать. — Слушай Такемичи, — начала вдруг разговор моя одноклассница, которая вдруг села на мою парту, — а ты че школу то прогуливаешь?       Эта особа, что безцеремонно залезла на мою парту, выглядела мягко говоря не очень. Длинные сальные волосы, неприятный запах, толстое телосложение и куча косметики на не ухоженном лице. Не то чтобы я была против, но сейчас, она просто напросто нарушила мое личное пространство, да и я сейчас пытаюсь подготовиться к предстоящей контрольной по японскому. — Аими, — тяжело вздохнув, и закрыв тетрадь, я посмотрела в ее лицо и спросила, — тебе, какое дело?       Та же вместо ответа лишь засмеялась с неким хрипом. На что я поморщилась, этот смех у меня ассоциировался лишь с тем как человеку ломают шею и он задыхается в крови. Не знаю откуда у меня пошла такая ассоциация, но если слушать это с закрытыми глазами, то очень даже похоже. — Я слышала твой тупая мамаша умерла и теперь ты живешь в приюте. Ну и хорошо что умерла, она еще когда жива была задолжала много денег у моего отца.       Хм? Что это за треск? — Хей Ханагаки, у тебя паста течет.       Черт! Я что ручку сломала? Тихо сматерившись и взяв сломанную ручку, я пошла в сторону мусорки, чтоб выкинуть ее, и заодно выйти в туалет. — Кстати, Аими, — обернувшись, я посмотрела на нее и прищурив глаза, сказала, — ты ошибаешься если думаешь что этими словами ты меня задела, то ты глубоко ошибаешься.       Выйдя из кабинета, я направилась в сторону женского туалета, дабы отмыть руку от черный чернил и по возможности успокоиться. Пускай, я и сказала что эти слова меня никак не задели, но это было ложью. Я не помню лицо своей матери, но ее теплые руки и ее мягкий, теплый голос я буду помнить вечно. — Я люблю тебя мама, — подумала я, смотря в зеркало, что висело в туалете, и ополоснув лицо, подумала, — я больше не буду молчать на оскорбления. Я буду защищать твое имя до самого конца.