Отрицательный час

Дракуль Михок не был святым человеком. И даже порядочным он бы себя не назвал. Пират. Пират и вместе с этим величайший в мире фехтовальщик. Человек-легенда. Но даже при всем при этом он просто человек. Как ни крути. «Тридцать пять человек…» — поджал губы Михок, глядя на девушку перед ним. Знала бы она, сколько крови на его руках… Однако это число. Она считала. Считала, что значит, что она действительно переживала каждое свое убийство. Словно ребенок. — Дайте угадаю, вы снова думаете о том, какой я ребенок, — Дракуль осекся. Она права. Видимо что-то его выдает… Только что? — Ох, я угадала… — девушка приложила руку к голове, словно в приступе боли. — Почему? Почему я все ещё ребенок для вас? Потому, что все эти чёртовы четырнадцать лет он думал о той сбежавшей маленькой девочке. А то помутнение, когда он встретил ее в замке… Он и сам немного запутался в этом. Он знал, что рано или поздно она вырастет. Знал. Но не знал насколько восхитительной. Цветок, что словно рос только для него… — Потому, что я помню тебя совсем маленькой девочкой с Один Ватер, — серьезно ответил он, заглядывая в ее глаза. Они снова опустели, затухая, словно огонь. — А я помню вас не самым приятным типом, который вечно ворчал и был мало чем доволен в жизни! — резко высказала она. — А сейчас я влюблена в вас и считаю самым замечательным и прекрасным человеком! «Это другое» — первое, что пришло ему на ум. Но другое ли? Он и правда, был не подарком. Он и сейчас не подарок. Но тем не менее… Ее отношение кардинально изменилось. — «Уайт, Уайт…» — произнес он в голове, словно пробуя ее имя на вкус. Та маленькая девочка и эта пьяная девушка перед ним. Пьяная, красивая, очаровательная, сексуальная и… Любимая? Любимая. Он даже растерялся от этой мысли. Любовь — это что-то, что было явно ему недоступно… Да и в принципе всем, кто встал на путь пиратства. Любовь — это привязка к одному месту. Любовь — это якорь. Пираты боятся ее больше, чем шторма в Гранд Лайн и адмиралов дозора. У пирата могут быть любовницы, могут быть интрижки, но любовь — это черная метка, которая рано или поздно привяжет пирата к суше. — Да с кем я вообще говорю… — шикнув на его молчание, Уайт снова развернулась и пошагала к гостинице. «Но, ведь, Уайт тоже пират…» — вспомнил мужчина, глядя на ее спину впереди. Она тоже привязывает себя так к нему, ограничивает себя. Осознает ли она такую цену? Готова ли она ее заплатить? — Уайт, — она обернулась, не останавливаясь. — Если я однажды позову тебя замуж, что ты скажешь? Готова ты будешь остаться на одном месте. Надолго.