Невозможно было предсказать

Чен Сяоши лежал неподвижно с закрытыми глазами, боясь открыть их, потому что по ту сторону век его могла ждать та же беспросветная тьма, что мгновение назад окутала все его существо. Он ничего не слышал, не чувствовал; все его органы чувств наотрез отказались воспринимать окружающий мир, оборвав все связи с ним. Лишь один какой-то неопределенный шум еще прорывался сквозь эту пелену забытия, настойчиво взывая к парню. «Я… не хочу… Оставь… Помогите… Кто-нибудь…» Мысли метались в беспорядочном хаосе, сталкиваясь, разбиваясь, крошась и дробясь, обращаясь тем самым в невесомую пыль, сметаемую ворохом новых обрывков и осколков, которые еще не успели окончательно исчезнуть из головы Чен Сяоши. - Чен Сяоши… «Не надо… умоляю… остановите это…» - Чен Сяоши! «Лу Гуан… помоги мне…» - Чен Сяоши!!! – прогремел над самым ухом чей-то голос, насквозь пропитанный тревогой и страхом. Через боль, пронзавшую насквозь душу и тело, напрягая последние силы своей истощенной воли, Чен Сяоши еле-еле разлепил веки, налитые свинцом, тут же сощурившись от того неистового потока мертвого света ламп, и увидел склонившегося над ним Лу Гуана, чья рука мягко и словно бы осторожно лежала на плече парня, чуть касаясь его. - Я… мертв? – он не верил своим глазам, ему казалось, что все вокруг теперь лишь иллюзия, порожденная в небытие его еще не угасшей памятью. - Нет, ты жив. И ты вернулся в свое время, - спокойно пояснил Лу Гуан, слегка поглаживая друга, видимо, надеясь так приободрить его. А что ему еще оставалось делать? - Я… Мин Ай… - Она была убита, - сразу решив закрыть вопрос и не возвращаться более к нему, ответил Лу Гуан. - Получается… зря… все кончено? – не то с надеждой, не то с ужасом промямлил Чен Сяоши. - Нет. - Что?.. - Помнишь, тебя попытались спасти от «Гуанмин Хенга». Кто-то в маске. Это был ты сам. - Как же?.. Фоток ведь больше… нет? – на этот раз в голосе исполнителя звучала искренняя надежда на такой исход, хотя какой-то частью сознания он знал ответ, учитывая то, что он все же смог переместиться и вмешаться. Лу Гуан, видя, в каком состоянии был Чен Сяоши, промолчал, растерявшись. - Ты… уверен? – парень приподнялся на локте, тут же почувствовав волну остаточной боли, бывшей отголоском боли Мин Ай. - Да. Во-первых, голос точно принадлежал тебе. Во-вторых, маска, которую ты купил при первом перемещении в сувенирной лавке. В-третьих, странные слова, сказанные человеком, явно имевшим представление о нашей ситуации. В-третьих, одна фотография, полученная с камер видеонаблюдения, у нас осталась. Нужно замкнуть временну́ю петлю. Иначе… Дыхание Чен Сяоши, без того сбивчивое, участилось, прерываясь на каждом вдохе, словно он, хрипя, вот-вот задохнется. «Я… не могу… не смогу вернуться…» - Не обязательно сейчас, - неожиданно добавил Лу Гуан, убрав руку с плеча друга. – Как будешь готов, скажи мне. Желательно разобраться с этим в ближайшее время, но можешь не спешить. Он помог Чен Сяоши подняться на ноги и, ведя того под руку, усадил на излюбленный исполнителем диванчик, устроившись рядом. - Ты что-нибудь хочешь? – вновь обратился к нему Лу Гуан, смотря прямо в лицо друга, словно бы пытаясь так разглядеть, о чем он думал. Но этого не требовалось… «Хочу забыть обо всем этом…» - Хочу забыть обо всем этом, - слетело с губ Чен Сяоши, который сам того и не заметил, полагая, что просто подумал слишком громко. Наблюдатель не произнес ни слова, молча протянув руки к исполнителю, чтобы, в попытках утешить его, обнять. Но… - Нет!!! Не надо!!! – в ужасе, окончательно придя в себя, закричал Чен Сяоши, будто его кипятком окатили, вскочил и в два прыжка оказался у самой двери, замерев около нее, словно бы вот-вот, стоило Лу Гуану сделать хоть шаг в его сторону, он пустится бежать не разбирая дороги. - Кто ты сейчас? – не шевелясь, спросил наблюдатель, обеспокоенно глядя на друга. - Я?! Я… - исполнитель на мгновение задумался, чем заставил понервничать Лу Гуана, тревожно сжавшего кулаки. – Чен… Сяоши… - Верно, - облегченно вздохнув, заметил наблюдатель, все еще не вставая вслед за Чен Сяоши. Он ждал, когда тот сам успокоится и, поняв, что ему не грозит какая-либо опасность, подойдет к нему. Так и случилось, хотя прошло в гробовой тишине не менее 30 минут, пока исполнитель не устал стоять в напряженном ожидании и не вернулся к Лу Гуану, сев как можно дальше от него. И даже тогда они продолжили молчать, так и не найдя слов для начала разговора, поэтому каждый из них погрузился в свои мысли. «Еще один прыжок… Еще одна встреча с «Гуанмин Хенгом»… Я… Как же я не хочу этого! Если бы я мог этого избежать… Любым способом, но избежать… Однако я должен это сделать, иначе прошлое измениться… Или нет… Ведь итог неизменен… Так зачем мне снова туда отправляться? Все равно ме… ее ждет смерть». - Почему… Лу Гуан молча повернулся к Чен Сяоши. - Почему мы снова должны это сделать? Ведь… ключевое событие это не изменит. Так зачем?.. - Мы не знаем последствий того, что произошло бы, если бы ты не вмешался. Нам придется вернуться, хочешь ты того или нет, - Лу Гуан тут же помрачнел, предполагая, что могло значить возвращение для его друга. «Если… если это неизбежно, то…» - Сейчас, - едва слышно неуверенно прошептал Чен Сяоши. - М? - Давай сейчас, Лу Гуан. Пока я готов. Позже, быть может, я не решусь… «Быстрее начну, быстрее закончу этот кошмар. Хочу забыть все». - Ты точно… - Давай уже! – повысив голос, гневно воскликнул исполнитель. - Что ж… - Лу Гуан протянул руку Чен Сяоши, приготовившись к хлопку. Не глядя на друга, исполнитель хотел как можно быстрее хлопнуть об ладонь «коллеги», однако, едва приблизившись к коже Лу Гуана, замер, так и не прикоснувшись к его руке. «Что же… мне делать? Не могу… не могу до него дотронуться…». Его пробирало мелкой дрожью, и тем сильнее она становилась, чем ближе его ладонь оказывалась у ладони друга. Несколько попыток отправиться в прошлое завершились сокрушительным провалом: сколько бы исполнитель ни пытался, он по-прежнему сидел напротив наблюдателя, безрезультатно разбиваясь о стену неясного страха перед грядущей задачей. - Все в порядке, - поспешил заверить Лу Гуан, спокойно убрав свою руку и постаравшись как можно ласковее обнять ею Чен Сяоши за плечи, неловко прижав к себе, - не нужно так издеваться над собой. - Но… - голос Чен Сяоши звучал неровно, сбивчиво, нервно. – Если не сейчас… то потом… я точно… Дыхание предало его: оно стало прерывистым, неритмичным, настолько частым, что казалось, будто парень вот-вот задохнется, если никто не поможет ему спастись от всепоглощающей безжалостной панической атаки, что неумолимым цунами накатывала на несчастную жертву. - Чен Сяоши… - беспомощно прошептал Лу Гуан, еще крепче прижав к себе друга. - Я точно не смогу!!! – сорвавшись на скорбные рыдания, закричал в отчаянии Чен Сяоши, ловя руками слезы, что ручьями лились из его опустевших глаз и исполненными печали бриллиантами стекали по его щекам, ладоням, предплечьям, ниспадая тоскливым водопадом на колени. Лу Гуан, никогда ранее с подобным не сталкивавшийся, впервые увидев друга таким слабым и беззащитным, вновь растерялся, не придумав ничего лучше, чем просто еще ближе прижать к себе исполнителя и повторять, что все будет хорошо. «Разве может быть хорошо? Разве может что-то измениться?.. Погодите… мои ли это мысли? Так ли я бы подумал? Что… мне делать?» - Я… ничего не могу… Я… бесполезен… - хватаясь за сердце и ловя ртом воздух, который будто густая слизь застревал в горле, лепетал Чен Сяоши, пытаясь вырваться из объятий Лу Гуана и бессильно барахтаясь в его руках в попытках заглотнуть хоть капельку кислорода. - Это не так, - совершенно не представляя, что ему нужно сделать, кое-как приободрял Лу Гуан, не выпуская друга. Но все было бесполезно, симптомы очевидно ухудшались: Чен Сяоши все больше задыхался, расцарапывал себе грудь, сдавливал шею в попытках удержать накатывавшую тошноту, терялся в пространстве, не в силах сфокусировать взгляд на чем-то одном, ибо перед его глазами это одно обращалось в десятки размытых силуэтов. - Черт! – будто что-то вспомнив, озадаченно выкрикнул наблюдатель, грубо и решительно бросив друга на диван и уверенным шагом метнувшись к шкафу, откуда в ту же секунду раздались шорохи возни, поиска чего-то давно забытого, но столь необходимого в такой критичный момент. Уже через минуту-две он вернулся к совсем обезумевшему Чен Сяоши, в агонии бившемуся на полу у дивана, и, не особо церемонясь, одним властным движением опустил челюсть друга и буквально затолкнул тому под язык какую-то таблетку, так же бестактно стиснув его зубы, чтобы он не выплюнул препарат в попытках вдохнуть. Через какое-то время исполнитель, оказав слабое сопротивление Лу Гуану, обессилел, размяк и уснул, так и развалившись на полу почти бездыханным, безжизненным трупом… Сколько прошло минут, часов, а, может, и дней, Чен Сяоши, измученный тревожными видениями и неясными, но жуткими образами, не знал: чувство времени напрочь отказало ему, а открывать веки, налившиеся тяжелым свинцом и прочно склеенные друг с другом истощением и остаточным действием препарата, сил он найти у себя не смог, сколько не пытался, покопавшись в каждой клеточке своего изможденного организма. Ничего другого ему не оставалось, как позвать на помощь Лу Гуана, но даже это, казалось бы, столь простое действие, представилось ему чем-то невозможным, непреодолимым, ибо кроме невнятного стона он не выдавил из себя ни одного другого звука, хоть отдаленно напоминавшего в нем человека. - Проснулся? – раздался где-то в сумраке голос друга, за чем последовали его неторопливые шаги. – Прости, что обошелся с тобой так бесцеремонно, - Чен Сяоши почувствовал, как матрас под ним слегка качнулся, накренившись к краю у его ног, где и расположился наблюдатель. – Как ты себя чувствуешь сейчас? « Мне страшно… Я боюсь опять… вернуться в тот момент, когда… когда? ОН! Не могу уснуть, ОН ведь… может?.. вернуться…» Снова с губ исполнителя слетел неопределенный стон, походивший на мычание попавшего в капкан дикого зверя, уже решившегося отгрызть себе лапу ради спасения. - Видимо, еще рано, - заключил Лу Гуан, накинув на друга слетевшее покрывало и собравшись оставить того отдыхать, но… - Пос…той… - кое-как собрав едва теплившиеся в нем остатки сил, промямлил Чен Сяоши, вцепившись пальцами в рукав рубашки наблюдателя, вернувшегося при сем жесте на место. - Тебе что-то нужно? – обеспокоенно спросил тот. - Не… уходи… - рука несчастного исполнителя обессиленно соскользнула вниз, безвольно рухнув на кровать. - Больше ничего? - Нет… Прошу… не… уходи… - Хорошо, я буду рядом, - только после этих слов Чен Сяоши, немного успокоившись, провалился в непроглядную бездну сна, не принесшего ничего другого, кроме всепоглощающей холодной, как в гробу, пустоты… … Он будто бы заново родился, столько сил в себе ему давно не приходилось ощущать. В голове витал приятный туман, который, хоть и временно, но все же прятал в своих иллюзорных клубах воспоминания последних дней, в теле ощущалась небывалая легкость, сравнимая лишь с тем, что когда-то было обыденным в детстве… Сам мир будто бы искрился радостью за Чен Сяоши, ниспослав бренной земле теплое ласковое солнце, лучи которого мягко целовали все, к чему прикасались своими золотыми нитями, кристально чистое ясное небо и легкий ветерок, что свободно гулял по улицам Пекина. «И не вспомнить, когда в последний раз мне было так хорошо. Как-то странно это», - не придавая особого значения собственным мыслям, расслабленно подумал парень, сладко потянувшись и снова рухнув в постель, плотно завернувшись в одеяло. - Я уже думал в больницу тебя отправить, - послышался из-за открытой двери несколько раздраженный голос Лу Гуана, вошедшего в спальню с подносом на руках, на котором были аккуратно расставлены кружка с травяным чаем, тарелка с правильно нарезанными фруктами и старательно, хоть и не очень умело, сложенный из белой бумаги тигренок. – Ты три дня не приходил в себя. Испытываешь меня? - Так долго? – рассеянно отозвался Чен Сяоши, все еще неотрывно глядя на оригами и умиляясь все больше и больше. – Это ты сделал? – он взял в руки тигренка, рассматривая его со всех сторон. На это Лу Гуан, засмущавшись, промолчал, отведя от друга взгляд куда-то в сторону. - Как себя чувствуешь? – продолжая смотреть в стенку, спросил он, стараясь придать своему голосу как можно больше серьезности. - Не беспокойся, все в порядке, - улыбнувшись, бодро ответил Чен Сяоши, вставая с постели и пряча милого «пушистика» в выдвижном ящике рабочего стола. – Надеюсь, за это время к нам не поступали «специальные» заказы? А то в первый же день перерабатывать та-а-а-а-к неохота. «Знал бы ты, как мне в данный момент лень приступать к работе. Сейчас бы прогуляться, такой прекрасный день», - подумал Чен Сяоши, бросив мимолетный взгляд в окно, так и купавшееся в золоте солнечных лучей. - Нет, не поступало. Но… - Лу Гуан осекся, явно пожалев о том, что позволил непрошенным мыслям сорваться с языка. - Да? - Пока это несущественно. Приведи себя в порядок, нам нужно кое-что обсудить. Потратив немного времени на легкий перекус, принесенный другом, и утренний туалет, Чен Сяоши спустился в фотостудию, где его уже терпеливо ожидал за журнальным столиком наблюдатель, читая какую-то очередную книгу. - Спрошу сразу, - без лишних прелюдий приступил Лу Гуан к основной теме разговора. – Ты помнишь, что произошло перед тем, как потерял сознание? - Я… я… испугался? «Неужели он хочет, чтобы я вспомнил… Что? ЭТО?! НЕТ!!! Умоляю, Лу Гуан, сжалься… Прошу…» - Подвергся панической атаке. - Д-д-да, что-то около того, - потупившись, согласился Чен Сяоши, испытав неприятное чувство тошноты и учащение сердцебиения, нервно отдававшееся в шею. «Я знаю, ты не желаешь мне зла, но… Зачем? Так ли это необходимо? Чего ты добиваешься?» - Ты можешь назвать ее причину? - Это… - он катастрофически не хотел ни под каким предлогом вспоминать ее, ворошить едва забытое страшное прошлое и вновь ощутить то, чему подвергся несколько дней назад, однако… он также понимал, что какой бы ни была причина для отказа, дело должно быть завершено, иначе и прошлое, и будущее могли оказаться под угрозой необратимых изменений. – Это связано с Мин… Ши… Нет, с его дочерью, Мин Ай… «Лу Гуан… Не… надо…» - Ты можешь сказать, что произошло перед тем, как ты вернулся в наше время? - Ее… ее… - сердце бешено колотилось у самого подбородка, будто готовое вот-вот выскочить изо рта, тошнота расцарапывала горло, клокоча в нем бешеным водоворотом, дыхание прерывалось, грозя в следующий же миг остановиться. – Она… - Если ты пока не готов, не нужно себя заставлять. Я лишь хотел посмотреть, способен ли ты совершить повторный прыжок. Извини, - в голосе Лу Гуана слышалось искреннее раскаяние, приправленное кислым чувством вины и горьким вкусом печали. - Это… неизбежно? - Да, неизбежно. Иначе… - Я знаю! - перебил Чен Сяоши, побоявшись услышать из уст наблюдателя очевидный, но столь нежеланный факт. – Я… знаю… На какое-то время между парнями воцарилась неловкая тишина, придавившая обоих к их местам и грозившая расплющить, если ни один из них не рискнет нарушить ее. - Как будешь готов, скажи мне об этом, - наконец решился разбить чугунные оковы пугавшей тишины Лу Гуан. - Прошу только об одном, не откладывай слишком надолго. Это может пагубно сказаться на стабильности времени как такового. Но это не значит, что тебе необходимо вернуться к делу Мин Ай в ближайшие дни. Повторю, это не к спеху - успокаивающе заверил он в конце, вставая из-за стола и направляясь к стойке, где лежали еще не напечатанные заказы. - Постой… - Тебя что-то беспокоит? - Давай… сегодня с этим покончим… - боязливо предложил Чен Сяоши, не решаясь поднять глаза на друга. - Что? – опешил Лу Гуан, так и отшатнувшись от исполнителя, видимо, решив, что тот повредился умом. - Сегодня, - еще тише прошептал Чен Сяоши, вовсе сгорбившись над столиком. - Ты… точно уверен? Это необязательно… - Сегодня! – отчаянно прокричал Чен Сяоши, едва ли не срываясь на слезы. – Если не сейчас… я… никогда не решусь… НИКОГДА! Помолчав какое-то время, Лу Гуан подытожил: - Хорошо, пусть будет по-твоему. Сегодня вечером мы закончим дело Мин Ай. Пока отдыхай, заказов поступило мало за эти дни, мы с Цяо Лин справимся. Нет! Я помогу вам… - после чего Чен Сяоши встал и принялся с особым остервенением за работу, стараясь хоть на мгновение забыться перед предстоящим кошмаром, на что Лу Гуан не стал возражать. Так в рабочих хлопотах день незаметно и приблизился к своему закономерному окончанию, обозначив его кроваво-алым закатом, что заливал верхушки высотных зданий особенно жутким светом, вызывавшем в душе любого зрителя неясную тревогу, смутное беспокойство, лишенное каких-либо определенных причин. - Уверен? – напоследок уточнил Лу Гуан перед тем, как отправить друга в ужасное для него прошлое. - Нет, не уверен. Но… разве у нас есть выбор? – вымученно улыбнувшись, ответил Чен Сяоши, смотря себе в ноги. «Я просто буду игнорировать всякое воспоминание о произошедшем. Любое, словно бы я в первый раз прыгну в эту фотографию». - У тебя не будет выбора, тебе нужно будет дойти до конца. Это последняя фотография, - настойчиво напоминал Лу Гуан, цепляясь едва ли не за каждую мелочь, что могла бы задеть исполнителя за живое. - Знаю. Но закончить ведь нужно… - Да, - тяжело вздохнув, согласился наблюдатель, наверное, поняв, что эту битву он проиграл, а потому, повинуясь воле исполнителя, послушно вытянул перед ним руку, ожидая только последнего шага с его стороны. – Готов? - К такому я… к черту все, да… Вперед! Чен Сяоши, недолго думая, быстро, может, даже слишком, ответил на жест друга, после чего, открыв глаза, обнаружил, что снова оказался неподалеку от того места, где Мин Ай (или он сам) встретила ТОГО мужчину. Пришлось снова следовать за ними до того момента, пока девушка не села в машину и не оборвала последнюю ниточку к своему спасению. Только теперь все оказалось гораздо сложнее, ибо ему пришлось избегать многих и многих самого себя, так и мелькавших перед ним и совершенно точно мешавших ему наблюдать за девушкой. «Хотел забыться, но сам себе же и не позволяю сделать это. Какая ирония», - с легкой степенью безысходности заключил Чен Сяоши, с некоторым насмешливым снисхождением наблюдая за собственными жалкими потугами прошлых попыток спасти Мин Ай. - Чен Сяоши… Помнишь, что тогда ты говорил сам себе? - Разве ты не слышал? - Я… - Лу Гуан прервал свою речь, даже не начав. «Может, как и я, он тоже плохо что-либо понимал из-за шока?» - подумал Чен Сяоши, сразу же постаравшись отринуть всякую мысль о пережитом. - Не сказал бы, что прям помню… Смутно я говорил о каком-то парке, видимо, заброшенном, если судить об обстановочке там… - Заброшенный, говоришь… - Ну, да, наверное… Какое-то время Чен Сяоши ждал ответа Лу Гуана, который в таких случаях обычно обращается к помощи Сети. Вот и теперь, после нескольких минут молчания, наблюдатель подал голос, более-менее уверенный и спокойный. - Относительно недалеко от тебя есть один из заброшенных на стадии строительства парк развлечений Magicland. Думаю, там он и… - Я понял, - торопливо прервал его Чен Сяоши, заранее разрешая близкую неловкость. – Как добираться будем? Вряд ли сойдет такси, слишком много подозрений. - Придется бежать на своих двоих. - А на велике никак?! - Забыл, что в велосипеды общественного пользования встроены GPS-передатчики? К тому же, регистрируется он лишь по документам. Светиться лишний раз нам не с руки. - Черт, - уже устав от одной лишь мысли бежать куда-то, заунывно прошипел Чен Сяоши, ища на карте этот злосчастный Magicland. … - Недалеко?! Как ты мог меня обмануть?! Мне пришлось пехом 10 километров мчаться… - задыхаясь, ворчал Чен Сяоши, без какого-либо отдыха преодолев километров 12 чуть менее чем за 40 минут. – Да почему я вечно за всех вкалываю?! Лу Гуан… Лу Гуан?! Ты там сдох, что ли?! - Пошевеливайся, времени в обрез, - ответил наблюдатель, с трудом скрывая усталость. - Я тебе в прошлой жизни насолил, что ли?! «И не поспоришь ведь…» Из темноты уже довольно-таки четко вырисовывался иссиня-черный силуэт заброшенного недостроенного парка, одной своей аурой нагонявшего зеленую тоску и густой мрак на сердце парня, с каждым шагом все медленнее и медленнее приближавшегося к роковому «пункту назначения». Ноги стали ватными, непослушными, бессильно прогибаясь под тяжестью тела над ними, в голове множились страшные образы и чудовищные голоса, так и вырывавшиеся из каждого темного уголка, из каждой узкой щели, откуда заунывно стонал ветер, словно бы так пытаясь приковать Чен Сяоши к земле и приступить к пыткам его израненной души, пока не доведут того до смерти. «А я оказался слишком самонадеянным. Все верил, что смогу справиться в этим. Какая глупость…» - Чен Сяоши, на этот раз все будет хорошо. Все должно быть хорошо, - раздался твердый спокойный голос Лу Гуана в голове исполнителя. – Больше я подобного не допущу. - Ты… уверен?.. - … Да. - Обещаешь? - Да… - Раз ты так говоришь, значит, так оно и будет, - немного приободрившись, продолжил уже более уверенно Чен Сяоши. – Знать бы еще, куда идти… - Не думаю, что тебе понравится такой ориентир, но… - Лу Гуан резко оборвал себя, никак не закончив мысль. - Коли начал, говори до конца, - недовольно заметил исполнитель. - Слышишь крики? На них и иди. Другого способа отыскать их я не знаю. «Черт… Черт! Черт!!!» Чен Сяоши прислушался и действительно уловил в зловещей тишине слабый женский крик, кое-как добиравшийся до чуткого уха исполнителя беспомощной просьбой о помощи, отчаянной и безнадежной мольбой без какой-либо веры в спасение. «Мой… ее крик… Это… ужасно…» Все тело парня пробила крупная дрожь, заставив каждый волосок на коже исполнителя вздыбиться, каждый удар сердца замирать, дыхание – прерываться, а сознание – проваливаться в бесконечную мглу паралича разума. - Все. Будет. Хорошо, - отчеканивая каждое слово, словно выковывая меч, четко, твердо, размеренно, произнес Лу Гуан. – Я обещал тебе. - Ага, - с трудом сумев подавить накатывавший приступ, просипел Чен Сяоши, продолжив двигаться на шум, источник которого затесался где-то в глубине лабиринта из обломков так и не построенного будущего. Едва ли исполнитель разбирал дорогу, постоянно натыкаясь на какой-то строительный мусор, благо, что он не издавал громогласный скрип при малейшем прикосновении к нему, сохраняя за Чен Сяоши статус-кво; он то и дело забредал в тупики и до развития клаустрофобии узкие закоулки, вновь и вновь возвращаясь и снова пытаясь отыскать путь к Мин Ай и «Гуанмин Хенгу», всякий раз терпя неудачу, подпитывая тем самым страх, порожденный многими факторами: близостью «своего» убийцы, темнотой, одиночеством, воспоминаниями, которые так и норовили выскочить из клетки небытия. - Лу Гуан… Лу Гуан… - Все в порядке, ты успеваешь. Об этом не беспокойся. - Хорошо. И все же, несмотря на слепое следование за голосами, с каждым шагом становившимися все отчетливее и от того только ужаснее, Чен Сяоши наконец-таки нашел то самое здание, где Мин Ай (его самого) постигла столь незавидная участь… - Сейчас тебе нужно затаиться где-нибудь неподалеку, чтобы в любой момент быть готовым исполнить свою роль, - то ли неуверенно, то ли нервно говорил Лу Гуан, объясняя в наиболее простой форме исполнителю чуть ли не каждый его шаг. – Найди черный ход. После отыщи комнату, где… находится Мин Ай и жди сигнал. До этого ничего не предпринимай. Ни-че-го, - делая ударение на каждом слоге, закончил наблюдатель, с трудом скрывая за маской спокойствия тревогу, которую Чен Сяоши уже не мог не замечать. - Понял я, понял. Так и сделаю. Сколько у меня еще времени? - Точно не скажу, но его определенно уже мало. Голос Мин Ай стал затихать… Поторопись. Чен Сяоши повезло, ему удалось быстро отыскать черный ход, по которому, немного побродив, он достиг… преисподней, где и случилась трагедия. - Что мне теперь делать? - Спрячься и жди, - сурово произнес Лу Гуан, своим тоном сразу обозначив, что никакие возражения не принимаются. Он видел, как «Гуанмин Хенг» бесчеловечно истязал его… Мин Ай, как он… она билась в агонии в его жестоких руках, как, истекая кровью, он… она еще пыталась бороться с мужчиной, как силы оставили его… ее и, брошенная всеми, она позволила творить тому безумцу все, что только его извращенный разум пожелает. - Сколько… сколько мне еще ждать? – с трудом перенося это, прохрипел Чен Сяоши. - Жди. Нам остается только ждать. - Но… я… так больше не могу… Чен Сяоши действительно больше не мог ни слышать, ни видеть это, он желал лишь одного: схватить что-нибудь как можно тяжелее в руки и одним ударом прикончить того ублюдка, что так бесчеловечно обошелся с несчастной девушкой, что безвольной тряпкой кое-как трепыхалась в его уродливых руках. - Лу Гуан! Помоги мне! Умоляю! – раздался истошный голос Мин Ай, расколовший сознание Чен Сяоши на тысячи мелких осколков, лишив своего спасителя всякой способности здраво мыслить и принимать логичные решения. Исполнитель уже было рванул на помощь, однако… - Маска! Чен Сяоши одним ловким движением руки вытянул из кармана толстовки маску и спешно натянул ее на лицо, вцепился в первую попавшуюся трубу и с ней наперевес метнулся на помощь. - Ах, ты… Стой! – проорал Лу Гуан, вложив в свой крик все силы. – Не убивай! Раздался тот самый спасительный металлический звон, после которого «Гуанмин Хенг», словно труп, осел на ноги обессиленной девушки и был одним жестоким пинком отброшен на несколько метров прочь. «Я… убил?..» - Он… мертв?.. - Нет! Хватай ее и беги! Быстрее! Чен Сяоши, почти не соображая, что он творил, мигом подхватил на руки девушку и, едва вдохнув, пытаясь проглотить бившееся под языком сердце, помчался с ней к выходу. - Лу…Гуан? – прошептал… прошептала Мин Ай, с трудом фокусируя взгляд на своем спасителе. - Позже объясню, - по инерции ответил исполнитель, вообще потеряв связь с реальностью, полностью поглощенный событиями ТОГО дня. «Что делать?! Что мне делать?!» Он настолько погрузился в свои (или Мин Ай?) воспоминания, что и вовсе не заметил, как оказался на улице, залитой безжизненным лунным светом. - Где мы? Что… - Скажи ей про парк! Живо! – продолжал кричать Лу Гуан, предполагая состояние своего друга и потому пытаясь взять его поведение под контроль разума. - Нет времени! Парк развлечений Magicland! Не забудь! - А? – только и был его… ее ответ, после чего… Откуда-то сзади раздался разрывающий пространство звук, похожий на выстрел, после которого в тот же миг по всему телу, начиная с правого плеча, разлилась обжигающая острая боль, парализовавшая руку. Чен Сяоши не смог удержать в одной левой руке девушку, камнем рухнувшую ему под ноги, отчего исполнитель, не успев вовремя среагировать, сам, споткнувшись, повалился оземь. - Нет… - слетело с его… ее губ последнее слово, после чего пуля насквозь прошла через голову несчастной жертвы того психа, унеся на своем металлическом холодном корпусе ее жизнь. - Нет… - одними губами произнес Чен Сяоши, ловя на себе стремившийся теперь куда-то в небытие опустевший мертвый взгляд похолодевших глаз, подернутых мутноватой пленкой только что явившейся по его… ее душу Госпожи Смерти, отчего сердце его, живого, обрастало трупной слизью... «Это же… мой взгляд… Я… умер?.. Умер… Мертв…» -Чен Сяоши! «Тогда кто сейчас я? Если передо мной мой труп…» - Чен Сяоши!!! - А? - Беги!!! - Кто ты, падла?! Как посмел ты прервать наше веселье?! Она принадлежала только мне!!! – неистово выл, как одичавший от голода медведь по весне, залитый и своей, и чужой кровью «Гуанмин Хенг», направляя дуло пистолета прямо в голову Чен Сяоши. – Кто тебя нанял?! Этот чертов старик Мин Ши?! У вас в конторке что, все на одно лицо?! Ну, и где твои дружки?! Или ты один у нас такой сообразительный, раз нашел нас?! Убью!!! - БЕГИ!!! – до хрипоты орал Лу Гуан, не зная уже, как привести в чувство исполнителя. Но Чен Сяоши повезло, он успел кое-как увернуться от выстрела, что коснулся-таки его щеки, после чего, ничего не видя и не слыша, помчался в темноту, в самую ее гущу, надеясь затеряться в гуще строительного мусора, который беспорядочными кучами валялся повсюду. - Стоять! – за сим последовали хаотичные выстрелы, свистевшие повсюду от исполнителя, направленные куда угодно, будто бы теперь целью того психа было не убить, а запугать новую жертву, втянуть в очередную игру на выживание, где победитель был определен заранее. – Где же ты, мой милый шпион? Ты же понимаешь, я знаю здесь каждый уголок, недаром я так долго выбирал именно это место… - Выходи из фотки! Живо! Чен Сяоши, затесавшийся между металлическими балками, не смея противиться, тут же без каких-либо возражений собрался хлопнуть в ладоши, но… - Нашел! Отпрыгнув куда-то в темноту, пока «Гуанмин Хенг» не успел опомниться, он лишь успел приготовить ладоши для хлопка, как снова раздался выстрел, хищно направленный прямо в его сердце… «Не успеть…» - только и подумал Чен Сяоши, заканчивая хлопок и зажмурившись, уже попрощавшись с жизнью… Парень открыл глаза… Он не знал, рай это или какое-то предсмертное сидение, но он лежал на полу перед Лу Гуаном, который, едва завидев исполнителя, кинулся к нему, тут же намертво сжав того в крепких объятиях. - Как же…Больше никогда не возьмемся за подобные дела… Прости… Прости меня, Чен Сяоши… Я… Так боялся тебя потерять, - его с трудом можно было услышать, настолько охрип он, пока руководил ополоумевшим другом, чуть ли не сам лишившись рассудка. – Прости… Прости… Лу Гуан плакал, искренно и скорбно плакал, будто не веря, что перед ним был живой Чен Сяоши… - Я… умер? – словно безжизненная кукла, безо всяких эмоций прошептал Чен Сяоши, глядя остекленевшими глазами куда-то в пустоту. - Нет… Нет, Чен Сяоши, ты жив… Жив… - Правда?.. - Да… - Значит, все хорошо, как ты и обещал, - не шевелясь вообще, отозвался Чен Сяоши, пытаясь хоть как-то приободрить друга. - Нет, я… не сдержал обещание… Я… - Все хорошо, Лу Гуан… Все хорошо… …