***
Когда на горизонте начинает виднеться крыша мотеля с горящей вывеской, Крис опять останавливает машину и выходит из неё. Открыв дверь со стороны Ли, врач просит того повернуться к нему спиной, после чего наконец развязывает его руки, а веревку закидывает в багажник. Они подъезжают к небольшой автомобильной стоянке рядом с мотелем. Перед тем как провести Феликса в сам номер, Крис тактично (хитро и продуманно) оставляет его в машине, чтобы получить ключи на ресепшене, а уже затем вернуться за мальчиком и уже в полной мере проконтролировать, чтобы тот никуда не отходил от него и ни с кем из случайно встреченных постояльцев не разговаривал. И при этом смотрит он так внимательно и строго, что у Ли мурашки по спине бегут, а в голове как будто шумит телевизор, заставляя его вести себя максимально покорно и скованно. Однако несмотря на все усилия старшего оставить Феликса в полном неведении относительно их местоположения, мальчику всё же попалась на глаза стопка брошюр на столе возле ресепшена. «Экскурсии по самому большому заповеднику Айовы» зазывали красные буквы. Айова это восточный штат, относительно Южной Дакоты, а это значит, что они двигаются к восточному побережью. Из важных мест на востоке есть только Нью-Йорк и Вашингтон, но какой смысл похитителю везти свою жертву в одни из самых населённых городов страны? — никакого, думает Феликс, и этот тупик в собственных суждениях его очень тревожит. Сам Чан несёт две сумки, поднимаясь по лестнице и говоря Феликсу идти перед ним так, чтобы тот всегда был в его поле зрения. Они находят их номер, и Крис, отперев дверь, пропускает вперёд младшего, который чувствует себя мышкой, невольно заползающей в ловушку под пристальным взором хищника. — Иди прими душ, — сказал старший, ставя сумки на двуспальную кровать (которой мальчик даже не подумал удивиться). Не желая больше находиться в присутствии врача да ещё и в такой давящей и тяжелой атмосфере, Феликс воспользовался данной мужчиной возможностью и скрылся в ванной, где закрылся один и наконец-то расслабился. Он облокотился на стену напротив зеркала и посмотрел на свое измученное и испуганное отражение. Мотель на самом деле выглядит не так уж плохо, однако сам Феликс совсем в него не вписывается: он не похож на туриста или путешественника, который, довольный своей поездкой, сейчас должен был бы идти в душ и готовиться ко сну; его просто вырвали из его повседневной жизни и потащили туда, где он не должен быть. Неожиданно в ванную заглядывает Крис, держа в руке одежду, в которой Феликс узнаёт свои спальные полосатые штаны и рубашку. — Насколько я понял, это твоя пижама? — Феликс удивленно взял сложенные вещи, начиная подозревать, что Крис рылся у него в комнате. Он даже не будет задаваться вопросом, что ещё тот мог взять, и когда успел это сделать. А главное, зачем. — Угу… — Хорошо, — он исчез в дверном проёме буквально не секунду, а потом появился с новой и ещё не распакованной зубной щеткой и пастой. — Держи. Феликс и это берёт и остаётся снова один, когда Чан безмолвно закрывает за собой дверь. Похоже, тот серьёзно подготовился, раз достал его пижаму и купил зубную щётку.***
Он должен бежать. И как можно быстрее, ведь пока он знает, где он, у него есть возможность сбежать. Вполне вероятно, что где-нибудь рядом есть автобусная остановка или автопарк, откуда он смог бы уехать, если сбежит, например, сегодня ночью. Да, пока Чан будет спать, Феликс найдёт ключ от номера, выберется отсюда и сбежит. С таким незамысловатым планом в голове Феликс вышел из ванной. Его встретил мужчина, находящийся уже в кровати и в сменной одежде, при включенной лампе, безмятежно читая что-то в телефоне. Феликс положил на стул свою одежду и медленно подошёл к свободной стороне кровати, вдруг замечая на себе взгляд спокойно улыбающегося мужчины. — У тебя такая милая пижама...— Феликс ничего не отвечает, застыв перед кроватью и то и дело посматривая по сторонам, пытаясь найти глазами ключ. — Ложись сюда, — Крис водит рукой несколько раз по месту рядом с собой, и младший всё же ложится, пытаясь не свалиться в обморок от волнения. То, что было между ними в машине, говорит только о том, что Чана сейчас ничего не остановит от даже самого откровенного рода вещей и жестов. К тому же он не хочет лишний раз провоцировать его на проявление своей гневливой и строгой натуры (контраст, по сравнению с тем, как он сейчас равномерно дышит и спокойно стучит пальцем по экрану телефона). Когда Ли накрылся одеялом, мужчина потянулся к тумбочке со своей стороны и взял с неё знакомую Феликсу таблетку и маленькую бутылку воды. Кажется именно её Крис и давал ему сегодня утром. — Я боюсь, что сегодня ты будешь плохо спать, — начал тот, пока мальчика окатывала ледяная волна, — поэтому я хотел бы, чтобы ты выпил эту таблетку. — А что это? — парень был совсем тихим. — Просто снотворное. Феликс чувствует себя самым настоящим дураком, когда понимает, что его просто обвели вокруг пальца, заставив верить в то, что какие-то жалкие три таблетки, оказавшиеся простым снотворным, смогут его излечить. А он ведь в это так просто поверил… Он с ужасом смотрит на чертову таблетку на ладони у врача и, понимая, что если он её выпьет, то у него точно не получится дождаться, когда старший уснёт, решается испытать судьбу; мальчик неуверенно мотает головой. — Н-нет. Спасибо… — Я настаиваю, — перебивает Чан. Конечно же он предвидел, что Феликс, испугавшись, будет пытаться как можно быстрее избавиться от старшего, и ночной побег — один из возможных и самых удобных на данный момент способов это сделать. Феликс обречённо берёт таблетку и бутылку воды, после чего под довольный взгляд мужчины запивает её. — Молодец. Вот и всё, теперь можешь спать. Чан выключает свет, когда Феликс уже лежит со своим одеялом практически у самого подбородка, отвернувшись от Бана. Однако проходит около минуты, или даже двух, прежде чем Феликс слышит совсем тихий шорох за спиной. В следующую секунду на его бок ложится тяжелая рука мужчина, от чего Ли невольно напрягается и будто старается утопить своей тело в матрасе, дабы эта самая рука его не касалась. Крис какое-то время медленно гладит по одеялу, после чего немного стягивает его, так, чтобы он мог проскользнуть под локтем Феликса и прижаться ладонью к его грудной клетке. Собственно говоря, именно это он и делает. Он заставляет мальчика нервничать, прижимая его ближе к себе (он буквально сдвинул его с места, так что Феликс даже пискнул от неожиданности и мимолётного желания протестовать) и утыкается носом в макушку Ликса, и мальчик прекрасно чувствует, как Крис глубоко вдыхает и выдыхает, легонько двигая пальцами руки, которой прижимается к застывшему телу. Феликс как будто в настоящей западне, ведь ему просто некуда бежать от вездесущего Чана, который идёт дальше и целует в щёку порозовевшего подростка (пусть в темноте этого и не было видно, Феликс был уверен, что выглядит именно так). Этот поцелуй совсем выбивает Феликса из колеи, и он чувствует, как щека, которой касались тёплые губы старшего, теперь практически горит. — Ого. У тебя так быстро бьётся сердце, — шёпотом и с невидимой улыбкой говорит Чан. Причём он вновь говорит именно таким голосом, какой Феликсу ещё никогда не приходилось слышать, подобно случаю в машине. Этот голос такой низкий и спокойный, а в купе с ситуацией он приобретает ещё какую-то эротическую ноту. — Очень быстро. Не волнуйся ты так, малыш, — он усмехается и снова целует его в щеку. Феликсу от этого всего уже по-настоящему плохо становится. К сожалению, ситуацию ухудшает ещё и то, что он начинает испытывать парадоксальное удовольствие, потихоньку возбуждаясь. От этого становится до такой степени стыдно, что ему кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Такая близость с кем-то у него конечно же впервые, поэтому его тело по-неопытности не выдерживает такого любовного и откровенного отношения к себе; это вынуждает его на выдохе прошептать: — Не надо, мне плохо… Услышав это, Чан тотчас же оставляет его в покое. — Эй, тише-тише, — он поправляет одеяло на его плече и вновь кладёт руку ему на бок. — Всё, не переживай. Прости, что мешаю тебе спать, милый. — Феликсу это извинение кажется каким-то бессмысленным.***
На утро оказывается, что у Ли ночью пошла кровь из носа (вероятнее всего, именно в тот момент, когда Чан приставал к нему) — красное пятнышко осталось на его подушке. Они встали достаточно рано, и стоило Феликсу только увидеть Чана, его сердце вновь зашлось как бешеное. Он буквально чувствует, как весь пульсирует всякий раз, когда находится рядом со старшим, и это заставляло его по-настоящему цепенеть и отводить взгляд в сторону. Было около девяти часов утра, когда Крис остановился у заправочной станции. Рядом находился Макдональдс, и Кристофер предложил Феликсу что-нибудь купить там, а-ля на завтрак. Он оставил мальчика ждать в машине на стоянке, а сам пошёл в здания забегаловки. Мужчина специально поставил машину подальше от всех остальных, поэтому Феликс даже не мог постучать в окно, чтобы привлечь внимание проходящих мимо людей и тем самым позвать на помощь. Стоило ему увидеть вдали Чана, идущего с двумя пакетиками еды, как его сердце вновь зашлось бешеным ритмом, а ладони вспотели от волнения. Когда же Чан сел в машину и протянул ему крафтовый пакет, он добавил: — Когда мы приедем, я буду сам готовить, и это точно будет полезнее, чем эта дрянь, — мальчик предельно тихо угукает ему в ответ. Чан не кажется злым или раздраженным, несмотря на слова, но Феликс всё равно не горит желанием выстраивать с ним диалог. — Кстати, если хочешь, можешь пересесть ко мне, как только мы отъедем подальше, — Феликс мотает головой. Они двинулись дальше, и где-то к середине дня их машина пронеслась мимо стенда с надписью «Добро пожаловать в Иллинойс». Всю поездку в салоне было до неприличия тихо, так как ни Чан, ни, уж тем более, Феликс не пытался заговорить; последнему это виделось практически нереальным. Вдруг мальчик вспоминает, что у него вообще-то должен быть с собой телефон — казалось бы, самая повседневная вещь на свете, о которой забыть до ужаса сложно и практически нереально, однако Феликс всё же смог. Он по привычке хлопает по карману шорт и, ожидаемо не почувствовав там металлический корпус, осматривает салон, вновь не находя своего гаджета. Тогда он, посматривая на мужчину, залезает в сумку, на которой Чан разрешил ему лежать, и начинает тихо и стараясь быть бесшумным искать там. Всё-таки он не знает, можно ли ему в ней рыться. Под достаточно небольшим количеством одежды он не находит ничего, что могло бы ему напомнить знакомый красный чехол с котиком или разбитый экран, однако вместо этого он неожиданным образом находит свою пластиковую ID карточку. Он с непониманием рассматривает свою фотографию, будто убеждаясь, что да, это именно его паспорт и ничей больше, и переводит обеспокоенный взгляд на Чана. Их путешествие становится всё более и более серьёзным, если оно и до этого таковым не являлось. Тогда он вновь начал искать, желая теперь как можно скорее найти телефон и увидеть там сто пропущенных от матери и сообщения от Чанбина (его наверняка уже начали искать), но ничего не находит. — Феликс? — вдруг слышит тот, тут же пряча карту в складках одежды в сумке. — Что ты ищешь? — Я… — он на мгновение теряется, видя давящий и выжидающий ответа взгляд Чана в зеркальце над лобовым стеклом. Это для него очередной удар по нервам, которые вновь заводят сердце, — я искал телефон… — М, — с понимающей интонацией быстро мычит Крис, возвращаясь к вождению. Походу он не спешит помогать мальчику в поисках, поэтому тот, набравшись духу, тихонько спрашивает: — Можешь сказать, где он? — Нет, — быстро звучит ответ. — Знаешь, наверное я его забыл взять, прости. Ну, конечно. Феликс думает спросить ещё и про свои непонятно откуда взявшиеся документы, но Крис говорит первым. — Может ты всё-таки пересядешь ко мне? А то я совсем не вижу, чем ты там занимаешься, — он останавливает машину и, не давая мальчику и шанса на то, чтобы высказать свое мнение (согласится ли, отказаться ли), выходит из машины, чтобы открыть дверь со стороны Ликса и, держа его за руку, довести до пассажирского кресла рядом с водителем. — Так-то лучше. В бардачке должны быть кроссворды, поищи, — Бан захлопывает дверцу. К вечеру они были уже в Индиане. Крис разбудил Феликса, когда, пользуясь той же схемой, получил ключи от номера и вернулся к машине, чтобы забрать вещи и мальчика. Стоит отметить, что ближе к вечеру Чан стал больше стараться разговаривать с ним и идти на контакт. Эти попытки не получали какой-либо встречной инициативы со стороны Феликса, так что возможно именно поэтому Чан сейчас казался слегка недовольным. Вообще, было видно, что он уже подустал от бесконечного вождения. Когда они зашли в номер, Крис поставил у стены сумки и отправил Феликса в душ, а после него и сам пошёл мыться, не забыв унести с собой ключ. Пока Чан пропадал в ванной, Феликс решил ещё раз порыться в сумке, в которой находил свой паспорт. Может быть, если у него получится, то он мог бы его спрятать у себя где-нибудь в кармане и, когда появится возможность, убежать с ним. Так даже лучше будет. Он снова находит свою ID карточку, а со дна вдруг вытаскивает загранпаспорта. Тоже его. Господи, да Чан наверняка весь его дом перерыл, чтобы найти помимо пижамы и ID ещё и загранпаспорт. Феликс практически трясётся от страха. Все ведь понимают, что загранпаспорт берут только тогда, когда собираются въезжать на территорию другой страны. Нет, Феликс даже не хочет думать об этом, нет. Сидя на полу, он совсем не замечает, что шум воды прекращается, а из ванной комнаты выходит растирающий голову полотенцем Крис. — Лучше положи это на место, чтобы не потерялись, — комментирует происходящее старший, проходя мимо вставшего с пола мальчика. Его шокирует спокойствие в голосе мужчины. — А… — он хмурится, часто моргая и оборачиваясь лицом к Чану, — а зачем тебе они вообще? — Ну, а ты сам подумай. Будем пересекать границу. — Какую границу? — мальчик растерянно смотрит на старшего, который подходит к нему с протянутой рукой, намереваясь забрать документы. — Канадскую. Походу, он не только из города его хотел увезти, но и вообще из страны. У Феликса опять шумит в ушах, а в уголках глаз появляются слезы, стоит Чану подойти практически вплотную. — Чшш, не плачь, — кажется, мужчина будто и вправду хочет помочь ему успокоиться, потому что Феликс всё же улавливает заботливую интонацию, с которой тот говорит. — Ты же понимаешь, что сейчас уже ничего изменить не сможешь. Совсем скоро мы будем в другой стране, а я уже всё спланировал и договорился со всеми. — Н-нет… — ID и книжечка загранпаспорта выпадают у него из рук, и Ликс тут же подносит ладони к лицу, вытирая рукавами слёзы. — Нет, я не хочу. — Я говорил это, и повторю ещё раз: там тебе будет гораздо лучше. Наступает пауза. Всем силами пытаясь понять, почему и как ему станет лучше в этой дурацкой Канаде, и стараясь не начать рыдать в голос, Феликс невольно даёт Чану крепко обнять его; он не реагирует на его успокаивающие слова и обещания о том, что там будет лучше, чем дома, не реагирует и на невинные поцелуи в лоб и влажные щеки. Но он оживает, когда Крис вдруг целует его по-настоящему, держа за предплечья и не давая возможности уйти. Мальчик упирается руками в его плечи, случайно издавая неожиданный стон (судя по слегка поднявшимся уголкам губ Чана, тот приятно удивился) и сильно жмурясь. Этот поцелуй будто доводит его до опасной точки невозврата, ведь уровень перенапряжения доходит до критического уровня, из-за чего тело будто холодеет, кровь отливает от мозга, а в глазах начинает темнеть. Крис вовремя понимает, что что-то не так, когда Феликс, практически перестав держаться за него и всячески сопротивляться, чуть ли не падает на пол, отключаясь. Он приходит в себя быстро, лёжа на кровати и с Чаном, сидящим рядом и держащим в руках бутылку воды. — Надо же, — спокойно говорит он, — я и не думал, что ты настолько впечатлительный, что упадешь в обморок только от одного поцелуя, — Феликс смущённо отводит взгляд в сторону. Он не хочет встречаться с довольным видом безнаказанного мужчины, стесняясь его слов. — С тобой нужно так нежно обращаться. Мальчику хочется просто отвернуться и как-нибудь заткнуть его. Господи, это просто какой-то кошмар. Феликс даже не может толком понять, как он должен теперь относиться к Кристоферу: вроде как он ещё не успел остыть от тёплых чувств по отношению к нему, но в то же время Крис преступил закон. Но ещё он ответил на его чувства взаимностью. Однако увёз его против его воли. Но ведёт себя с ним достаточно мило (для похитителя это, должно быть, редкость). Но переходит границы личного пространства. Противоречий масса, и они нагружают мозг мальчика. Крис тем временем обходит кровать и ложится с другой стороны от младшего, который всё же отворачивается от него. Ему сейчас нужно как можно меньше контактировать с мужчиной и стараться делать всё возможное, чтобы не провоцировать или вынуждать самого Чана разговаривать с ним, а уж тем более, трогать. Но Крис, очевидно, не понимает этого, раз опять кладёт руку младшему на плечо и успокаивающе гладит. — Отстань, — недовольно шепчет Феликс, хотя в глубине души понимает, что в протестах уже нет никакого смысла. Это подтверждает остающаяся на месте ладонь старшего. — Не обижайся. Потом ты мне спасибо скажешь, — Ликс ничего не отвечает. Тогда Чан перешёл к волосам младшего, начав их нежно поглаживать, убирать со лба и заправлять за ухо отросшие пряди. — Не грусти, милый. Хочешь, я сделаю тебе приятно? Феликс замер, анализируя эти слова. Сглотнув, он помотал головой, надеясь, что тот сочтёт это за ответ и наконец-то отстанет от него на ближайшую ночь, однако слышит следующее: — Я настаиваю.