—
Для любого человека, будь то ведьма или волшебник, у которого есть намерение установить контакт с вампиром, одним из самых важных навыков должно стать умение определять точное время. Важно разделение на астрономические, навигационные и гражданские сумерки (применимо как к рассвету, так и к закату, но жизненно важно на рассвете). Но критически важный момент, о котором человек никогда не должен забывать, — это восход солнца.—
Вампир может быть обращен по собственному желанию или силой. Последнее встречается реже и резко осуждается большинством представителей вампирской культуры. Если спутник-вампир отказывается говорить о своем обращении или в целом демонстрирует сдержанность в обсуждении тем, связанных с вампиризмом, человеку лучше не настаивать на подробностях. Ответы могут быть неудобными.*****
В ночь метеоритного дождя портключ перенес Гермиону в центр широкого луга. Она зажгла огонек на кончике своей волшебной палочки, горевший тусклым красным светом. Его было достаточно, чтобы осветить небольшой участок земли перед ней и не мешать глазам привыкнуть к темноте. Трава и листья тихо и спокойно шелестели на ветру, а неподалеку журчал ручей. Запрокинув голову и открыв рот от восхищения, она с благоговейным трепетом смотрела на бескрайнее небо. Большая часть ее жизни прошла в Лондоне, с уличными фонарями и яркими огнями, и она никогда не видела таких ярких звезд. Поворачиваясь на месте, она опознавала созвездия одно за другим. — Кассиопея, — тихо сказала она. — Цефей. Большая Медведица. — И Дракон. Повернувшись вокруг себя, она улыбнулась в полумрак, находящийся вне досягаемости красного света ее палочки. — Мое любимое созвездие, — сказала она, гася свет палочки и убирая ее. — Рад это слышать, — Драко вышел из темноты и прикоснулся к щеке Гермионы. Зная, что они будут ходить по неровной поверхности, Гермиона надела ботинки на плоской подошве. И без ее обычных каблуков Драко чувствовал, что он возвышается над ней. Гермиона положила одну руку ему на грудь для удержания равновесия и приподнялась на цыпочки. Драко, не раздумывая поцеловал ее, нежно касаясь губами ее губ. Она запустила пальцы в его волосы и углубила поцелуй. Ее язык легко скользнул между кончиков его клыков. Драко издал тихий гортанный звук, когда они оторвались друг от друга. Его руки обхватили ее талию, пальцы пробежались вдоль позвоночника. — Ты определенно научилась это делать. И быстрее, чем я ожидал. — Когда я ставлю себе цель чему-то научиться, я даже не допускаю вариантов не сделать это по высшему разряду. — Очень рад это слышать, — сказал Драко. Он отпустил ее и отступил назад, но его рука замерла на ее плече. — Ты носишь его. Гермиона прикоснулась к мягкому шарфу на своей шее. — Я много думала, стоит ли мне это делать. Это… Драко, я представляю, во сколько это тебе обошлось, — сказала она, беря его за руку. — И я не должна была принимать его. Но шарф был так прекрасен, что я не смогла устоять. — И именно поэтому я купил его для тебя. Потому что ты прекрасна, и я не смог устоять. — Драко сжал ее руку. — Пойдем. У меня все приготовлено для нас. Гермиона последовала за ним, когда он повел ее коротким путем через луг. Шум ручья стал громче, и она крепче сжала руку Драко. — Мы ведь не провалимся, правда? Он засмеялся. — Я могу видеть в темноте. Но даже без этого ты в полной безопасности. Я знаю эту местность как свои пять пальцев. — Ты проводишь здесь много времени? — Можно сказать и так. Сейчас ты не можешь увидеть, но слева от нас находится аллея деревьев. Мой дом расположен по другую сторону от нее. Гермиона резко повернула голову, но все, что она смогла увидеть в темноте, были тени и звезды. — Это твоя земля? — Частично. Вот мы и пришли. — Драко остановился и отступил в сторону. Позади него Гермиона могла рассмотреть несколько маленьких светящихся огоньков на земле — небольших красных сфер, расположенных вокруг большого одеяла, расстеленного на траве. С одного края одеяла лежало длинное бревно, поверх которого было постелено еще одно одеяло в качестве накидки поверх коры. Еще их ждала закрытая корзина и пара квадратных подушек, а также небольшой железный камин, наполнявший уютное пространство теплом потрескивающего огня. — Полуночный пир, — сказала она с восторгом. — Или, по сути, послеполуночный пир. — Она облокотилась на бревно и запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на звезды. Драко присел рядом с ней, вытянув длинные ноги и скрестив их. Он достал из корзины термос и две чашки. — Я собирался принести вина, — сказал он. — Но потом подумал, что ты, возможно, предпочтешь что-нибудь теплое. Гермиона взяла чашку и принюхалась. Яблочный сидр, корица и легкий привкус апельсинов, пропитанных бренди. Смеясь, она толкнула его локтем. — Восэйл? Ты серьезно? Его ответный смех отозвался в ней. — Я думал, тебе это понравится. Немного беззаботного настроения к нашим метеоритам. — Ни один из которых, похоже, еще не появился, — сказала она, обнимая чашку обеими ладонями, чтобы вобрать тепло. — Они появятся, поверь мне. Даже когда я был ребенком, я сидел здесь и выжидал. В то время на этом поле были прекрасные полевые цветы. Я полагаю, что они все есть здесь весной. Я уже давно не видел, как они растут. — Когда ты видел их при дневном свете в последний раз? — Она сделала глоток своего напитка, не отрывая глаз от своей чашки. — Это было до или после того, как твой хороший друг был убит в таверне в 1593 году? Она скорее почувствовала, чем увидела, как Драко пристально посмотрел на нее. — «О, ты прекраснее небес вечерних, одетых красотой несчетных звезд». Кристофер Марлоу, — тихо сказала она. — Я узнала эту цитату. — Я так и думал, что ты ее узнаешь. Да. Кит был одним из моих друзей. Мы познакомились в Кембридже. В тусклом свете она увидела, как он отставил чашку и, скрестив руки на животе, облокотился спиной о бревно. — Меня обратили за три недели до смерти Кита. Это одна из немногих вещей в моем обращении в вампира, о которых я сожалею. Мне хочется думать, что если бы я был в той таверне, то смог бы предотвратить его смерть. В тот день мир потерял блистательного писателя. — Ты же знаешь, у меня пытливый ум. — Гермиона склонила голову на его плечо. — Я знаю. И, как я уже говорил, мне это очень нравится. — На концерте ты сказал мне, что я могу спрашивать тебя о вампирах все, что захочу. — Я действительно это сказал. И я не шутил. — Тогда, я надеюсь, ты поймешь, что я хочу узнать больше об одном конкретном вампире. О тебе. И твоем обращении.— Любопытство овладело ею с тех пор, как она увидела стиль его почерка, но отрывок из книги всплыл из глубины ее сознания. Ответы могут быть неудобными. Она приказала себе не давить на Драко, если вдруг он откажется отвечать, а затем глубоко вздохнула и спросила. — Ты расскажешь мне об этом? Что привело к тому, что ты стал вампиром? Он молчал в течение минуты, заставив ее думать, что он собирается уйти в ответа. А затем откашлялся и заговорил тихим голосом. — Я был молодым, богатым джентльменом, восхищавшимся искусством и проводившим много времени с писателями и актерами. Некоторые из них были магглами, некоторые волшебниками, а некоторые — вампирами. Тогда никого из нас не волновало, кем был другой. Пока деньги и выпивка текли рекой, а театр был открыт, — это все, что нас заботило. Он взял ее за руку, проводя своими пальцами по костяшкам ее пальцев, и продолжил говорить. — А потом пришла чума. Умерли тысячи людей. По распоряжению правительства театры к тому времени уже были закрыты из-за нескольких беспорядков, и им было приказано и далее оставаться закрытыми. При дворе все были на грани, и богачи бежали из города. Я помню, как рассказывал другу-вампиру, как страшна была мне мысль о том, чтобы подхватить эту болезнь. Я намеревался покинуть Лондон в течение недели, чтобы попытаться спастись от заражения. На что он сказал мне, что я опоздал. Он чувствовал исходящий от меня запах болезни. Я уже умирал. Гермиона глубоко вздохнула. Она поставила чашку на одеяло и повернулась, чтобы свернуться калачиком у него под боком, крепко обняв его за талию. Драко запустил пальцы в ее волосы. — Отчаяние, которое я испытывал... Ужас… Я не мог этого вынести. Мне было тридцать три года, и я не хотел умирать. Я умолял своего друга обратить меня, помочь сохранить мне жизнь. Он сопротивлялся, но в конце концов согласился. Драко взял ее ладонь и провел ею вверх по своей груди, чтобы ее пальцы коснулись двух круглых шрамов над его яремной веной. — Обычно укусы достаточно небольшие, просто проколы для питья. Несколько глотков, как я уже говорил тебе ранее. Но для превращения… — Нужно больше, чем несколько глотков, — сказала она. — Гораздо больше. Чтобы обратить человека, нужно осушить его до смерти. Выпить его кровь и накормить своей собственной. Это может быть очень опасно. Если укусить в артерию, а не в вену, артериальное давление может привести к тому, что вы истечете кровью раньше, чем из вас смогут выпить достаточно. Обе стороны должны быть сцеплены друг с другом на протяжении всего процесса. Питье продолжается до тех пор, пока трансформация не завершена. Он оттянул воротник и прижал ее руку к своему горлу. По всей длине его шеи, от уха и дальше вниз, исчезая под воротником, тянулась пара рваных шрамов. — К сожалению, мой друг был неопытен в обращении других, и я сопротивлялся ему, несмотря на мою готовность пройти через это. Он нанес больше повреждений, чем обычно бывает. Драко задержал ее ладонь в своей и положил ее себе на грудь, над сердцем. — Я умер с его зубами в шее и проснулся с жаждой, которую не могли утолить ни вода, ни эль. Я был убит, обращен и возрожден. Я стал вампиром. Мой друг, а теперь и мой наставник, остался со мной на некоторое время и научил меня всему, что мне следовало знать. Как прокормиться, не убивая, как защитить жилище от солнечного света, как узнать, какие лавочки, таверны и ночлежки дружелюбны к нашему виду. Я узнал от него все о выживании. — И с тех пор ты прожил четыреста лет. — Четыреста двадцать, — сказал Драко. — Плюс тридцать три человеческих года. Не юный вампир, при всем богатстве воображения, но уж точно не один из старейших. Обращение Фебы случилось более двух тысяч лет назад, а мой наставник был обращен в одиннадцатом веке. — Вы все еще дружите с ним? Драко ответил не сразу. Через несколько мгновений он вздохнул и похлопал ее по руке. — Нет. Он погиб во время пожара в Лондоне примерно через семьдесят лет после того, как я был обращен. Гермиона быстро подсчитала цифры в уме, затем подняла голову и посмотрела на него. — Великий пожар 1666 года? О, Драко, мне так жаль. Могу представить, как ты скучаешь по нему. Драко кивнул. — Он был хорошим другом, и после всего, что он пережил, это было не… справедливо, мне кажется. Он пережил Столетнюю войну и Войну Алой и Белой розы, а его унес пожар, начавшийся в пекарне. Да, я скучаю по нему. И временами я до сих пытаюсь обернуться к нему, чтобы поделиться шуткой. — Я никогда не думала об этом раньше, — тихо сказала Гермиона. Она устроилась, прислонившись спиной к его груди и положив голову ему на плечо, чтобы любоваться звездами. — О том, сколько людей вампир может потерять за свою жизнь. Как это, должно быть, больно — терять столько друзей и возлюбленных. Драко, не ответил, поцеловав ее в макушку, а затем указал на небо. — А вот и они, — прошептал он. Обнявшись, они несколько минут наблюдали за метеоритным дождем. Сияющие огни проносились по небу во всех направлениях, яркие вспышки появлялись и исчезали быстрее, чем она успевала проследить за ними взглядом. Гермиона не могла не сопоставить это с их разговором, мысленно представляя неподвижные звезды вампирами, а несущиеся метеоры — людьми, появляющимися и исчезающими в мгновение ока. Над ней вращались созвездия: Кассиопея облокотилась на спинку своего трона, Дракон развернулся, чтобы взмахнуть хвостом. Прямоугольная голова дракона повернулась, чтобы посмотреть прямо на нее, а затем схватить с неба метеор и расплыться в широкой клыкастой улыбке. Она вскочила, ловя ртом воздух и быстро моргая в темноте. — Что… Кто… Я что… — Ты заснула, — весело сказал Драко. Она что-то проворчала себе под нос, вращая головой, чтобы расслабить шею. — Мои соседи устроили вечеринку, и я не смогла вздремнуть из-за всех этих криков. Я хотела хорошенько отдохнуть, прежде чем прийти сюда, чтобы быть всю ночь с тобой. Мне очень жаль. — Не извиняйся. Я привык к трудностям в состыковке режимов с людьми, — Драко поцеловал ее, прежде чем попросить отодвинуться от бревна. Он снял с него одеяло, положил рядом маленькие подушки и вытянулся, опустив голову на одну из них, и похлопывая рукой по месту рядом с собой. Гермиона раздумывала, сжав пальцами ткань шарфа вокруг шеи, и рука Драко замерла. — Если ты не хочешь, — сказал он тихим голосом. — Сознательно засыпать в присутствии вампира… Я понимаю, как это может быть некомфортно для большинства людей. Но я клянусь тебе, я бы ничего не сделал без... — Нет, — без колебаний ответила она. — Я совсем не беспокоилась об этом. — Она почувствовала, как к ее щекам приливает жар, и тихо рассмеялась. — Я…. Если честно, я размышляла о том, насколько близко могу к тебе прижаться. Просто лечь рядом с тобой, или прикоснуться к тебе, или, возможно, обнять тебя. Огромное множество вариантов. Драко улыбнулся и сложил руки на животе. — Мне нравятся все эти варианты. Выбери то, что тебе удобнее всего. Гермиона некоторое время наблюдала за ним, прикусив нижнюю губу и размышляя. Она придвинулась ближе и вытянулась рядом с ним, приподнявшись на локте. — Вытяни руку, — сказала она, поглаживая пальцами костяшки его пальцев. Как только он принял нужное положение, Гермиона склонилась над ним и нежно поцеловала, ее волосы упали вокруг них, словно занавес. Предыдущий опыт заставлял ее частично ожидать, что он подтолкнет ее в плечо и попытается перевернуть на спину. Но Драко не пошевелился, только положил руку ей на талию. Пальцы его другой руки сжались на ее плече, когда она скользнула языком между его клыков и углубила поцелуй. Когда она отстранилась спустя несколько минут, Драко тихо застонал, его глаза блеснули в тусклом свете. — Да, — сказал он немного хрипло. — Ты определенно научилась отлично это делать. — Хорошо. Потому что я намерена делать это часто. Гермиона легла рядом с ним, положив голову ему на грудь, и Драко укрыл ее одеялом. — Спи, — сказал он. — Столько, сколько захочешь. — Рассвет, — сказала она, слегка зевая. — Ты не можешь быть здесь во время него. — Солнце не взойдет раньше, чем через три часа, — ответил Драко. Он обнял ее за плечи, прижимая к себе. — Я почувствую солнце до того, как оно поднимется, и разбужу тебя, если потребуется. А до тех пор я очень счастлив, что ты здесь, бодрствующая или спящая. Пока ты со мной.