***
Вэй Усянь добрался до ближайшего надзирательного пункта Вэней возле Илина, обходя стороной тот, где находились Вэнь Цин и Вэнь Нин. Они друзья. Охраны не так уж много. Многие просто разговаривают и пьют. Развлекаются после того, как убили стольких невинных. Ненавижу. Нужно дождаться ночи. Действовать днём слишком опрометчиво. Так он и поступил. Прождав до часа мыши* и забравшись на высокое дерево, с которого был виден весь пункт, Вэй Ин пробудил несколько мертвецов и направил их на двоих увлеченных разговором охранников. Те не успели даже вскрикнуть. И только их безжизненные тела опустились на землю, тут же встали. Они начали нападать на своих шокированных соклановцев. Когда потаенная злоба начала расти, Вэй Усянь решил попробовать что-то новое. Ему шептали это голоса. Направив темную энергию не на мертвецов, которые и так прекрасно справлялись, а на живых, он смог внушать им необоснованный ужас, заставлять совершать самоубийства или убивать других. От этого Старейшина Илин приходил в неописуемый восторг. * — с 23:00 до 01:00 Убив абсолютно всех, он сыграл еще одну успокаивающую мелодию. Невинные не должны пострадать.***
Подобное поведение заставило Лань Циженя испытать некоторое уважение к несносному мальчишке. Месть не лишила его рассудка. Он продолжил думать о простых людях, что живут рядом.***
Пункт за пунктом, продвигаясь все ближе к Цишаню, Вэй Ин нарастил небывалую силу. Она опьяняла. От такой любой бы захотел мировой власти. Но не Вэй Ин. Тот продолжал периодически мечтать о простой жизни вне мира заклинателей. Голоса начали становиться громче и навязчивее. Ты преступник. Хочешь простой жизни? Ты никогда ее не получишь. Они не отпустят тебя. Сегодня ты герой войны, а завтра — монстр, отступник. Тебя даже не ищут. Ты похоронен для всех. Думаешь, Цзян Чэн будет тебе рад? Из-за тебя умерли его родители. ТЫ ВИНОВАТ. А Лань Чжань? Он ненавидит тебя. Всегда ненавидел. ВСЕ ТЕБЯ НЕНАВИДЯТ. ЗАМОЛЧИТЕ. Шицзе. Шицзе меня ждет. Она точно знает, что я вернусь. Она не поверит, что я мертв. Я ей нужен. И голоса замолкают. У них нет рычага давления на это. Пока нет...…
А вот и Ван Линцзяо… Наивная дура. Вэй Ин уже некоторое время понаблюдал за этим надзирательным пунктом. Много напряженной охраны, что шугается каждого скрипа. Это может помешать, но это может и помочь. Осталось только чуть-чуть их напугать. Быстро. Никто бы, даже если бы захотел, не смог бы понять, как почти несколько десятков сотен заклинателей были убиты. Вэнь Чжао будет умирать медленно. Ты будешь страдать. Как страдали все, невинно убитые и униженные тобой. Я отомщу за каждого. Заменив талисманы Изгнания Нечисти на талантливую подделку с противоположным действием — оо, он долго работал над ними -, Вэй Ин направил труп младенца к самой мерзкой суке из всех существующих. Пофлиртовав со служанками, что вышли за пределы надзирательного пункта, чтобы постирать белье, Вэй Усянь узнал, что Ван Линцзяо собственноручно задушила младенца, решив, что он от Вэнь Чжао. Такое вполне могло быть. Тот не преминул бы развлечься с молоденькой симпатичной девушкой. Даже если бы та была против. Для Старейшины Илин не составило труда найти дух этого не упокоенного, смытого в реку младенца. Тот хотел отомстить. Не за себя. За мать, что была измучена той же Ван Линцзяо, но осталась жива. Изуродована, покалечена. Но жива. Дав ребенку задание спрятаться в ящике с украшениями, сам он начал являться той в кошмарах. А дальше Ван Линцзяо всё сделала сама. Ну, почти. Вэй Ин лишь чуть-чуть подтолкнул ее. Так сказать, помог отодвинуть табуретку, что сохраняла ее жизнь. А дальше стало еще веселее. Пробудив ее труп, он начал запугивать Вэнь Чао. В ход пошла даже та табуретка. Вэнь Чжао забрал Вэнь Чжулю. Но далеко они не смогли уйти. Отвлекая Вэнь Чжулю мертвецами, Вэй Ин сжег Золотое Ядро Вэнь Чжао, а потом… Оголодавший и одержимый Вэнь Чжао начал есть собственное тело. Руки, ноги… до самых костей. Однако это была пытка не только для последнего, но и для Вэнь Чжулю. Какого верному псу смотреть на то, как тот, кого он поклялся защищать, страдает? Прекрасная медленная месть… Вэй Ин позволял им бежать. Он хотел подольше поиграть. Он прогнал их до самой отдалённой горной деревушки, где те спрятались в почтовой станции. Сначала Старейшина Илин просто наблюдал, как те дергаются от каждого шороха, плачут… Ну, плакал, конечно, только Вэнь Чжао. Медленно и специально громко подымаясь по лестнице, Вэй Ин наслаждался страхом двух своих жертв. Вэнь Чжао, который в страхе закрывал лицо, испуская лишь жалкий писк: «Вэнь Чжулю… Вэнь Чжулю!» От услышанного уголки губ Вэй Усяня приподнялись, он слегка прищурился и произнес: «В свете происходящего ты все еще считаешь, что он в состоянии тебя спасти?» Сделав несколько шагов в сторону Вэнь Чжао, Вэй Усянь пнул что-то белое на полу, опустил взгляд и увидел баоцзы, которую только что выбросил Вэнь Чжао. Вэй Усянь приподнял бровь. «В чем дело, с каких пор ты столь привередлив в еде?» Вспыхнул тусклый свет еще одной масляной лампы, и ее ярко-желтое пламя озарило половину лица Вэй Усяня, другая же половина осталась во тьме. Он свесил руку, и тут же из темноты внизу возникло мертвенно-белое лицо. Затем из-под стола раздался хруст и чавканье. У ног Вэй Усяня на корточках сидело совершенно белое дитя, словно маленький плотоядный звереныш, оно грызло что-то. Вэй Усянь разжал ладонь и пару раз легонько похлопал мертвое дитя по белой голове, покрытой редкими волосиками. Малыш, сжимая в зубах угощение, развернулся и уселся у ног Вэй Ина, обнимая свои коленки и продолжая с остервенением вгрызаться в кушанье, время от времени сверкая ледяными глазками на Вэнь Чжулю. Изо рта ребенка торчало два человеческих пальца. То были пальцы Вэнь Чжао.…
Лань Ванцзи раскрытой ладонью пробил крышу под ногами, и оба они, следом за посыпавшейся черепицей, спрыгнули вниз, на второй этаж здания почтовой станции, оказавшись точно в центре между Вэй Усянем и Вэнь Чжулю. Последний на мгновение застыл, а спустя еще миг вокруг его шеи в три оборота со свистом намоталась Цзыдянь, сверкающая пурпурно-фиолетовыми вспышками, и приподняла его над полом. Рослый и тяжелый мужчина повис в воздухе, подвешенный за шею длинным концом Цзыдяня, послышался хруст трескающихся шейных позвонков. Одновременно с произошедшим резко сузились зрачки Вэй Усяня, он приложил к губам флейту, висящую на поясе, крутанулся на месте и остановился. Мертвое дитя и девушка с зеленым лицом перестали рвать Вэнь Чжулю в клочья и немедленно оказались подле Вэй Усяня, настороженно глядя на присоединившихся незнакомцев. Цзян Чэн и Лань Чжань. Вот и наше воссоединение. Хэй, Лань Чжань, не смотри на меня так, я знаю, что ты меня ненавидишь. Прошло какое-то время, прежде чем Цзян Чэн взмахнул рукой и что-то бросил в сторону Вэй Усяня. Тот, не глядя, поймал брошенный предмет и услышал голос Цзян Чэна: «Твой меч!» Меч… Мой милый Суйбянь… «Спасибо» Вновь воцарилась тишина. Внезапно Цзян Чэн подошел к Вэй Усяню и с силой хлопнул того по плечу. «Ах ты, паршивец! Куда ты пропал на целых три месяца!» Кажется, он рад мне. Вот и хорошо. Теперь всё хорошо.***
-Уважаемая Баошань Саньжэнь, зачем вы показываете нам события войны, коль уж мы здесь, дабы обсудить послевоенные преступления Вэй Усяня? — первым нарушил тишину глава Ордена Яо. -Терпения, уважаемые. У всего есть причины, что часто появляются задолго до преступлений. -Можем ли мы продолжить просмотр завтра днём? — вмешался упомянутый юноша. — Думаю, многие устали. — с усталой легкой улыбкой Вэй Усянь поднялся на ноги. -Что ж, так и поступим.