The enemy of my enemy

Штаб-квартира ЦРУ в Лэнгли, округ Фэрфакс, штат Виргиния 4 июля, 2006г. 07:47 Выскочив из серебристого джипа, Джейсон Колчек одним рывком жилистых рук отворил массивную дверь штаба и широким шагом прошёл внутрь. Обычно накануне совещания в коридоре перед Залом Собраний уйма народу, так, что негде яблоку упасть, но в этот раз дай бог сновало человек пять-шесть. Это было странно. Ах да, он опаздывал, ничего нового. Все адекватные сотрудники уже давно сидели в уютных креслах и слушали интеллектуальные речи Беннетт, но не Джейсон, что вы. Остаётся только надеяться, что максимум, что он получит сегодня - словесную выволочку от бриггена. Майор подошёл к ресепшену и выудил из кармана армейской формы военное удостоверение в кожаном переплёте. Открыв основной разворот, Джей помаячил им перед курносым носом у весьма симпатичной девушки-портье. Она забрала документ, параллельно заправляя золотистую прядь вьющихся волос за ушко. У неё были странные глаза, отметил про себя боец. Странные - в смысле необычные. Вересковые, чуть с лиловатым оттенком. - Майор Джейсон Колчек, верно? Голос такой, что только в "Сексе по телефону" работать. Чёрт, опять его мысли свернули не в ту степь. Он может хоть раз взять себя в руки и настроиться на работу? - Да, всё верно. Девушка, у вас очень интересные глаза, - не удержался Джейсон, сделав сотруднице комплимент. Портье вмиг смутилась и залилась розовым румянцем. Ей идёт. - Благодарю, майор! - заискрилась Джесс (он ненароком бросил беглый взгляд на её бейдж) и обратно протянула мужчине удостоверение. - Кабинет двести четырнадцать, второй этаж, сразу налево, да вы и знаете наверное. Собрание будет приватным. Поторопитесь, а то у альфа-суки скоро лава из ушей польётся. - Что, у собаки новое погоняло? - шёпотом съязвил Джей, чуть наклоняясь так, чтобы лицо собеседницы оказалось с ним на одном уровне. В ответ девушка хитро подмигнула. Мужчина уже было развернулся, но, видимо, она ещё не закончила. - Джейсон, не брейтесь в следующий раз. Борода вам очень к лицу, - бросила обаяшка-Джесс вслед, но её голос почему-то дрогнул. Густые чёрные брови майора медленно поползли вверх, затем он развернулся на пятках лицом к портье и сомкнул большой и указательный пальцы в круг, образуя жест "о'кей". Ну и заболтала же она его. Хотя, Джей был только рад поточить лясы с симпатичной барышней. Почти бегом Колчек дошёл до лестницы а затем погнал, ловко перескакивая через три ступеньки наверх. Резко свернул налево, как и говорила Джесс, но чуть не напоролся на писаря Роджерса, дрожащими руками нёсшего сумасшедшую стопку бумаг в свой кабинет, который майор называл "конурой лузеров". Роджерс неловко покачнулся в сторону от неожиданности, но этого хватило, чтобы ноша рухнула на бетонный пол вместе с чернильницей. Джейсон бесстыдно покрыл писаря трёхэтажным матом, отчего и так жалостливый мальчуган сделался ещё мельче и беспомощнее, и в наказание заставил его две недели до блеска мыть полы в казарме. В противном случае, Колчек "самолично возьмёт щенка за шиворот и выпнет за пределы штаба восвояси". Блин, совсем то же самое, что с ним сейчас сделает "альфа-сука". "Я когда-нибудь дойду до этого блядского зала или даже шансов сдохнуть прямо сейчас у меня больше?!" Джей бросил беглый взгляд на допотопные наручные часы и с облегчением перевёл дух - железяка показала 07:58. "В ресурсе," - как говорил его старший брат когда-то в детстве по поводу времени. Странно, но это была одна из немногих фраз, которые он ему передал. В частности, мелкий был обучен и тому, что пиво лучше открывать над тарелкой, чтобы драгоценную жидкость можно было выпить без потерь. Вот наконец и эти злополучные двери. Мгновенно предъявив охраннику талон на вход, Колчек получил одобрительный кивок и проскочил внутрь. Ещё тогда, когда он шёл по коридору, майор улавливал едва слышимые звуки пения, доносящиеся из зала, и думал, что музыка на приватном собрании немножечко не в кассу. Джейсон чуть ли не на корточках подбежал к местам, где стояли его коллеги-майоры. Быстро вытянувшись по стойке смирно рядом со своим креслом, он обежал взглядом знакомые лица коллег, на что в ответ получил лишь неодобрительные взоры в его сторону. Один только ворнет-офицер Смит дурашливо улыбнулся ему в ответ и помахал ладонью. Он вообще был взбалмошным и чудаковатым парнем, но очень преданным своей родине и верным другом, готовым собственной грудью защищать товарищей, за что Джейсон его и уважал. Именно такие люди нужны были морской пехоте. И Джейсону. Но ладно, насчёт личностей потом как-нибудь. Самым странным было то, что боец только сейчас осознал, что его товарищи допевают последние строчки гимна США. Более того, Джей наконец-то вспомнил, что сегодняшняя дата - четвёртое июля - являлась юбилейной датой Дня Независимости. Он даже смог распознать несколько слов из этой сумасшедшей какофонии твёрдых мужских голосов:

And the Star-Spangled Banner in triumph shall wave O’er the land of the free and the home of the brave!

Периферийным зрением майор заметил, как Мэри Беннетт яро грызлась с каким-то низкорослым очкариком, и тот явно чувствовал себя так, будто хотел провалиться под землю. Джей его прекрасно понимал, ведь любой на его месте захотел бы того же, поэтому в её присутствии все стараются быть паиньками, даже Джейсон, хоть это очень сложно с его вспыльчивым характером. Отправив мужчину на место, Мэри выпрямилась, будто швабру проглотила, и начала свой монолог. - Дорогие коллеги и все присутствующие! Мне очень неудобно, что я собрала вас в такой важный для всех нас, американцев, день - День Независимости США! Ровно двести тридцать лет назад президент Второго Континентального Конгресса Джон Хэнкок и секретарь Континентального Конгресса Чарльз Томсон подписали Декларацию Независимости США, тем самым сделав нашу страну полностью независимой от Королевства Великобритания. Ура! Разночинные бойцы прокричали троекратное "ура", а затем сели на свои места, да так синхронно, что Джейсон даже поразился. Приземлив задницу на кресло, Колчек облокотился массивными предплечьями на красный бархатный стол и уставился на Мэри исподлобья тёмными карими глазами. - Вам, наверное, уже сообщили на стойке регистрации, что сегодняшнее собрание - приватное. Попрошу без распространения. Надеюсь на вас, коллеги, - тут она сделала паузу. Колчек заметно напрягся. - На повестке дня - беженец из Ирака. Как только он появился на американской границе, мы попросили пограничников направить нелегала к нам в ЦРУ для выяснения дальнейших обстоятельств. Особенно сейчас прошу прислушаться к словам иракца майора Джейсона Колчека. Джейсон напрягся ещё больше. Он заметно вспотел. Иракец. Откуда ему так знакома эта национальность? Почему она кажется ему настолько родной, будто он сам им является? Мужчина постарался откопать в своей дырявой памяти ответ на этот вопрос, но не смог. - Я вас слушаю, мэм. Мэри жестом попросила охранников отворить двери и завести подсудимого в зал. Те послушно удалились и через несколько секунд привели несчастного иракца. Его скрутили настолько сильно, что, казалось, он скоро согнётся в три погибели и будет умолять ослабить хватку, но беженец твёрдо не подавал виду. Охранники допинали нарушителя закона до «клетки», не церемонясь, усадили того на жёсткую холодную скамью и заперев дверь на замок, встали по бокам. Да, Джейсон звал это сооружение клеткой. Ледяные металлические прутья да доска, чтобы задницу было куда приземлить. Спасибо, что хоть доступ кислорода есть. Иракец оглянулся на зал. Он определённо кого-то искал. Его беглый взгляд жадно цеплялся за каждого зрителя этой странной картины; изучал и отпускал дальше, переходя к другому. Внезапно взор его остановился на Джейсоне. И тут он всё понял. Этого человека можно было узнать только по глазам. В восточных странах все выглядят одинаково, поэтому это было вдвойне трудно. Встретившись взглядами карих глаз, Джей вдруг вспомнил об этом человеке абсолютно всё, что раньше откуда-то узнал. Салим Осман. Лейтенант из республиканской гвардии. Жена давно ушла и оставила Салиму сына Зейна, который вот - вот должен был поступить в… Английский колледж? Да, точно. А ещё он - вор, с чем отец пытался активно бороться. Отец-одиночка - это трудно. Джей тоже это понимал. Салим в своём взгляде выразил всю свою боль и недосказанность, с ним можно было общаться безмолвно - глаза заменяли речь. Мужчина лишь грустно ему улыбнулся и отвернулся к бриггену, ожидая дальнейших действий и реплик. - Как вы поняли, это практически суд, только без молотка и адвокатов. Я попрошу гражданина Ирака Салима Османа ответить на несколько вопросов, после чего мы перейдём к Джейсону Колчеку. «Да почему он в этом замешан? Откуда я знаю этого Салима? Почему у меня к нему такие положительные чувства?» Новые вопросы рождались в голове всё быстрее и быстрее, но, к сожалению, ответов было значительно меньше. - Начнём с главного - что вы делали на американской границе и почему пересекали её без документов? - отчеканила Мэри и высоко подняла голову, афишируя точёный подбородок. - Может, вы и не знали, но в Ираке - государственный переворот. Тремя днями ранее нас ни с того ни с сего вывели на улицу посреди ночи и под страхом смерти приказали подчиниться врагу, - повествовал Салим, откинув спину на холодные прутья скамьи. - Некоторые из нас собрались группами и двинулись на правительство, совершенно не осознавая, что их поджидает. - Мы осведомлены об этом. Почему вы не отправились воевать вместе с остальными? - Я - лейтенант в отставке, в сорок лет покинул пост в армии. С две тысячи третьего уже успел многое забыть, да к тому же, закончился срок прав на хранение оружия. Идти на войну без ружья и с голыми кулаками, не успев всё обдумать и сохраняв лишь холодный разум, - глупый и отчаянный шаг. - При вас не было найдено визы на въезд, из документов лишь паспорт. Как вас пропустил паспортный контроль? - Беннетт продолжала психологическую давку. - Я предпочту не отвечать на этот вопрос, - чуть помедлив, спокойно ответил Салим, но тут же вздрогнул от того, с какой силой левый охранник вцепился в решётку. Получив неодобрительный взгляд от бриггена, тот тут же умолк. - Ладно, мы сами с этим разберёмся. Последний вопрос, - Мэри чуть наклонилась, - на границе вы говорили, что знаете Джейсона Колчека и целью вашей поездки была именно встреча с ним. Откуда вы его знаете? Зал заметно затих. Повисло неловкое молчание. Джейсон теперь не сидел в вальяжной позе, а вслушивался в каждое слово генерала и допрашиваемого, анализируя и мысленно раскладывая по полочкам информацию. Салим ещё пару раз позалипал взглядом в пол, а затем медленно произнёс: - Ещё до войны Джейсон был по командировке в БагдадеБагдад - столица Ирака., мы встретились на рынке Сук ас-сарай.Сук ас-сарай - рынок в центре Багдада. Я был там по делам вместе с сыном, а Джейсон просто изучал окрестности. Так случилось, что мы оказались у одного ларька, разговорились, и пошло-поехало. Очень долго мы общались письмами, но когда нагрянул военный конфликт, перестали. Одно Джей точно понял - вся эта история - полная чушня. Никогда он не был ни в какой командировке в Багдаде и уж тем более никогда не общался с кем-то через письма. Салим точно что-то скрывал от комиссии. - Похоже на бред, но мы принимаем вашу версию, - хладнокровно произнесла Мэри и повернулась к залу. И Джейсон понял, почему та усомнилась в его словах - если кадровики поднимут по нему документы, то узнают, что тот никогда не был в командировке в Багдаде, а соответственно всё сказанное Салимом - ложь. В лучшем случае Джейсона ждёт увольнение, а Салима… а Салима бог знает что. В его то ситуации. - Итак, мы выслушали версию подсудимого, теперь выслушаем майора Колчека. Во-первых, мистер Колчек, вы подтверждаете всё вышесказанное господином Османом? - теперь Беннетт обращалась к Джейсону. Боец обернулся на зал в поисках поддержки, но понял, что он ни черта не дождётся. Всё, плевать. Идти на попятную нет смысла. Как там говорят - если позориться, то позориться до конца? - Да, мэм, - хриплым от нервозности голосом произнёс майор и придвинулся ближе, - всё так. - Скажите нам, пожалуйста, цель вашего визита в Багдад. И когда это было? «Сука умеет находить слабые места». - В феврале две тысячи первого, мэм. Я тогда был сержантом морской пехоты. Цель моего визита в Багдад - проведение деловых переговоров с контрагентами Ирака. «Бред, бред, полный бред!» Мэри сощурила взгляд, будто лисица, только что упустившая крупную добычу. Джейсон считал эту ситуацию один-ноль в свою пользу. - Мы ещё поговорим в моём кабинете, - не без тени упрёка в голосе почти прошипела Беннетт и вновь обратилась к остальным присутствующим. - Вопросы? Но зал молчал. Вариантов было два: либо народу плевать, ведь ЦРУ сталкивалось и с более серьёзными происшествиями; либо они пытались сопоставить произошедшее и как-то по-своему решить этот ребус. Во всяком случае, Джей сейчас больше волновался за свою шкуру и шкуру Салима, ведь по-любому их уже ждал не очень хороший конец. - Хорошо, раз вопросов нет, то мы направим господина Османа в Центральный Суд Вашингтона для подведения итогов и определения справедливого наказания. Все свободны. Присутствующие стали потихоньку разбредаться по своим кабинетам, некоторые сотрудники собирались небольшими компаниями для обмусоливания произошедшего и обсуждения своих версий, кто-то молчал, но с упрёком сверлил Джейсона взглядом. Почему с упрёком и почему сверлил - непонятно. Может потому, что Колчек вновь оказался в центре внимания? Джейсон сам себе не завидовал. Чему было? Теперь его звёзды на погоне держались на соплях, а имидж, можно сказать, рухнул ниже плинтуса. Майор остался сидеть на месте. Тот наблюдал за тем, как Салима резко брали под руки и выводили из зала, изредка бросая короткие реплики по типу: «Пошевеливайся давай!» и что-то в этом роде. Мужики повели скрученного подсудимого через чёрный вход, но вход этот был прямо на пути Джейсона. Салим на секунду успел взглянуть на давнего друга, и Джей разглядел в его глазах… просьбу о прощении? На удивление Джея, Осман невероятно тихим, но внятным шёпотом пробормотал ему вслед: - Враг моего врага… - …мой друг. Джейсон лишь грустно улыбнулся своим мыслям и лишь внимательнее вгляделся в лицо друга. Самое смешное оказалось то, что ему даже не пришлось додумывать - эту пословицу он знал твёрдо. Но вот его взгляд зацепился за совсем маленькую, крохотную деталь во всей этой истории. Она болталась из стороны в сторону у Салима на шее, на что эти амбалы никогда бы не обратили внимание. Это был его медальон. Тот самый армейский жетон, который был выдан юному рядовому Колчеку осенью двухтысячного и, как казалось Джейсону, был навсегда утерян на войне или среди груды хлама в его квартире. Тут то его и прорвало. Бетонная стена, разделяющая его воспоминания на «до» и «после», за долю секунды рухнула в его памяти, совсем так же, как Берлинская стена в восемьдесят девятом. Поток дежавю хлынул наружу, заполоняя собой все памятные ячейки, внося последние элементы пазла в эту давно запутавшуюся историю. Джейсон вспомнил всё. Теперь уже окончательно.