Звёздное небо|tomarry|

Наверное, это первый раз, когда в поезде "Хогвартс-Экспресс" Гермиона не сидит с Роном и Гарри в одном купе. Она бы многое отдала за нормально работающий маховик времени. Затем она бы раскрутила все это болото. Вонючее, липкое и полное жуков-ошибок. Иногда ей кажется, что она ведет себя взрослее, чем некоторые серьезные взрослые, которые, однако, ничего не делают, чтобы помочь ее лучшему другу — совершенно ничего. Гермиона взяла свои обязанности новоизбранного префекта — проверяя отдельные отсеки с преувеличенной точностью, идя медленно и спокойно, часто останавливаясь, чтобы поговорить со старостами других факультетов, обсуждая свои функции и предстоящий в этом году СОВ. Все ловко избегали темы Гарри. И хорошо, подумала Гермиона, потому что если кто-нибудь попытается оскорбить Гарри, я нашлю на него Живоглота. Поезд останавливается на станции с громким свистом, и черная масса студентов, болтающих о ерунде с давно невидимыми друзьями, выливается наружу, как волна цунами. Среди них идет Гермиона, прижимая к груди книгу, которую она боялась оставить в сундуке. Кто знает, в чьи руки она могла попасть? Она слишком ценна для девушки, чтобы Гермиона могла потерять ее. Она выбирает свободную карету, кладет книгу себе на колени и смотрит на звездное небо, повторяя в уме созвездия, которые пригодятся для СОВ по астрономии. Когда карета слегка наклоняется, Гермиона смотрит на свою новоприбывшую попутчицу, качая головой, чтобы избавиться от боли в шее, вызванной слишком долгим взглядом на небо. — На тебя напала крупная стая мозгошмыгов, как я вижу, — сонным голосом говорит попутчица. Она говорит мягко, едва открыв бледный рот. — Что? - Гермиона копается в своей голове, пытаясь найти определение этому странному слову. — В прочем, не важно. - Она наконец сдается и вздыхает, подперев подбородок рукой, отказываясь от разговора и глядя на линию деревьев. Тем временем карета медленно движется, колеса вдавливают камни в мокрую от дождя землю, издавая характерный звук для увязающих в грязи колес. Девушка, сидящая напротив, пожимает плечами и достает из кожаной сумки кричаще-яркий журнал, который через некоторое время начинает читать. Гермиона с вселенской скуки (она бы перечитала книгу, которая сейчас лежит у нее на коленях, но боялась, что случайно обнаружится, что она сменила обложку, чтобы скрыть истинное название книги) пялится в сторону этой своеобразной блондинки, лицо которой покрыто мерцающее фото Гарри с суда, напечатанное на обложке журнала. - Можно одолжить? — спрашивает она заинтригованно, указывая на газету. — Конечно, - сонным голосом отвечает девушка и складывает журнал, чтобы немедленно передать Гермионе. - Спасибо — быстро отвечает Гермиона, больше не обращая внимания на странную девушку, слишком занята чтением статьи. С каждой последующей фразой её сердце бьется всё быстрее и быстрее, моргает глазами, не в силах поверить, что автор текста защищает Гарри и крепкими словами разоблачает невежество Министерства магии. Пока она торопливо следит за текстом глазами, в ее голове начинает формироваться план. - Тебе нравится? - Сонный голос вырвал Гермиону из задумчивости. Она нахмурился, пытаясь сосредоточиться на вопросе. - Прости, - говорит она, быстро оглядываясь. - Я просто удивлена, что кто-то, не говоря уже о любом журнале, верит в Гарри и знает, что Министерство Магии нарушило этим абсурдным приговором не менее десяти законов, не говоря уже о правах человека… - Мы с папой всегда знали, что Фадж и Министерство коррумпированы. Ты знала, что у министра Фаджа к услугам целая армия огненных... — Подожди минутку. Ты...? - Луна Лавгуд — отвечает она с нежной улыбкой. — Это все объясняет — бормочет Гермиона себе под нос. - Твой отец действительно верит Гарри? - добавил она громче. — На самом деле? - На самом деле. - Гермиона закатила глаза, слегка раздраженная ребячеством своей собеседницы. — Тогда да. Мы оба верим в него, а Министерство Магии продолжает скрывать тот факт, что Сама-Знаешь-Кто вернулся. - Откуда такая убежденность? - спрашивает Гермиона, не веря, что кто-то со стороны, не относящийся к Ордену Феникса, сумел увидеть действия министерства. - Вокруг него полно мозгошмыгов, но злых, извращенных, которые гнусавят, грызут самые важные эмоции. И они очень ядовиты — добавляет она серьезным тоном и с опасным блеском в глазах. - Я-а-асно. - Папа даже хотел одолжить ему ожерелье, которое действует как защитный талисман — Луна приподняла верёвку с нанизанными на неё разноцветными колпачками, — но над ним посмеялись. - Это печально, - говорит Гермиона с чистой симпатией, потому что вся эта история изображает мистера Лавгуда сумасшедшим, который слишком много времени провел на солнце. - Но не беспокойся! Ожерелье не пропало даром, потому что папа подарил его одной бедной ведьме... - Да, да, прости, что прерываю тебя, но не могла бы ты уделить мне время на этой неделе? - Очертания плана Гермионы наконец-то стали ясными в ее голове. Она сжимает пальцы на книге, ее ключе к освобождению Гарри. С помощью Луны она должна получить еще лучший эффект. Если все получится, конечно. С этой мыслью ее снова преследуют сомнения, но Гермиона игнорирует негативные мысли, зная, что ей нужно сосредоточиться на своей цели. - Я с радостью помогу тебе! - Луна тепло улыбнулась. — Но... я ничего не говорила о помощи. - Нарглы все время сплетничают об этом. - Она машет рукой, как будто это не важно. В этот момент карета останавливается, и из нее выскакивает миниатюрная блондинка, пачкая грязью свои туфли и низ мантии. Она оборачивается и энергично машет Гермионе. - Я рада, что мы подружились, - говорит она и оставляет Гермиону ошеломленной, глядя на удаляющуюся в прыжках Луну. Однако через некоторое время удивление сменяется нежной улыбкой, и Гермиона тоже направляется к освещенному замку. Приветственный пир, как обычно, наполнено громкими разговорами и удивительными ароматами. Гермиона молча клюет жаркое со сладкой картошкой, слушая, как гриффиндорцы взволнованно рассказывают о каникулах. — Все в порядке? - спрашивает ее Невилл. Гермиона поднимает глаза от тарелки и всматривается в искреннее и обеспокоенное лицо парня. Она сглатывает сухую слюну. — Всё нормально. - Она слабо улыбается и делает глоток тыквенного сока. Её взгляд невольно падает на Рона, который поглощает тонны еды и внимательно слушает Дина. В голове крутится мысль, что ей нужно с ним поговорить. — ...так что не стесняйся. - Хм? - спрашивает Гермиона, которая на мгновение забылась. - Я не внимательно слушала, не мог бы ты повторить? - Я сказал, что ты всегда можешь поговорить со мной. Гермиона тепло улыбнулась. — Спасибо. — Поэтому... это, ну... ты можешь мне обо всём рассказать. Девушка оглядывается вокруг, проверяя, не обращают ли на низ внимание гриффиндорцы, которые слишком заняты собой, и шепчет Невиллу: — Ты хочешь мне помочь? — Речь идет о Гарри? - отвечает он заговорщицким шепотом. - Так очевидно? - Она слегка кривится. — Да, очень. Ведь он твой лучший друг. Гермиона непроизвольно смотрит в сторону Рона, который смеется над шутками Симуса, и через некоторое время Дину приходится похлопать по его спине, потому что Рон начинает давиться едой. - Мой, впрочем, тоже — добавляет парень с застенчивой улыбкой и румянцем на пухлых щеках. — А наш нет? - спрашивают близнецы, усаживаясь рядом с Гермионой так, чтобы каждый из Уизли оказался по одной из сторон. - Не могли бы вы хотя бы намекнуть на тень культуры и не подслушивать чужие личные разговоры?! - Тогда почему бы тебе не вести эти разговоры в общественных местах? - Тьфу! Знаете ли вы, как сильно раздражаете? - Иначе бы нас так не любили. - Фред подмигивает ей. — Но тебе не о чём беспокоиться, мы придём на твою встречу под названием "Спасем Гарри", - добавил Джордж. Ответ Гермионы вертится на кончике языка, но Дамблдор прерывает её, чтобы заговорить о начале учебного года. - Здравствуйте, дорогие ученики! - Бла-бла-бла, - невозмутимо бормочет ей на ухо Фред, а когда девушка смерила его взглядом, тот лишь невинно улыбнулся. — Я не могу сосредоточиться из-за тебя, - раздраженно шипит она. - Ничего интересного ты все равно не узнаешь.  - А как же новый учитель по ЗОТИ? Ведь это важно! - Ты говоришь о той розовой жабе? - Фред указал на невысокую женщину, одетую в самые отвратительные оттенки розового в этом мире. Гермиона невольно морщится и пытается стереть этот оброз из памяти раз и навсегда. — Ну, что я тебе говорил? - Веснушчатое лицо Фреда украшает лукавая ухмылка, и Гермионе не терпится её стереть, поэтому она бьёт его по плечу. — Ой! За что? - За беспокойство, — отвечает она, немного поддразнивая, и поворачивает голову, чтобы скрыть улыбку, сосредоточившись на скучном выступлении новой учительницы по Защите от тёмных искусств — И мне...  Дальнейшая часть пира проходит спокойно, если не считать подшучивания близнецов. Измученная Гермиона выходит из Большого залаи направляется в гостиную Гриффиндора. Луна прощается с ней, взмахивая рукой, пытаясь подражать крыльям бабочки. Гермиона фыркнула от смеха и покачала головой. С тяжестью на сердце она поворачивается к пирующим ученикам, потому что прекрасно знает, что ее сейчас ждет. Разговор с Роном. Гермиона была бы лгуньей, если бы сказала, что не боится этого разговора — большой и мерзкий лгуньей. Ей очень хочется убедить Рона, и от того, что он так ей дорог, сердце колотится, как колокол, а руки потеют холодным потом.  Она сглатывает и кричит звонким голосом: - Первокурсники Гриффиндора!  Стайка невысоких ребятишек собирается у ее ног, и Гермиона ведет их к портрету Полной Дамы, объясняя важнейшие правила Хогвартса как можно точнее и со всеми подробностями, которые она помнит. Она даже почти прямо-таки читает им «Историю Хогвартса», которая заканчивается скучающими лицами 11-летних. Изложив правила дома и обсудив систему очков, она падает на мягкое кресло, поставленное прямо перед камином, и запрокидывает голову назад, впитывая нежное тепло. Такое ощущение, что она пробежала марафон. Как минимум. - Дети такие утомительные — стонет она про себя. Однако ее расслабление не длится вечно, потому что через дыру от картины проходит Рон. На мгновение их взгляды встречаются, но мальчик быстро отводит взгляд и ускоряет шаг, направляясь к лестнице в общежитие мальчиков. — Подожди! - Девушка вскакивает с кресла, желая остановить друга. Рон останавливается, и Гермиона неуверенно останавливается. - Я хотела поговорить — говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. Она должна это сделать. Сейчас или никогда. - У нас есть о чем поговорить? Гермиона не показывает, насколько ее раздражает отношение Рона, поэтому она просто вздыхает, пытаясь подавить бушующие эмоции. - Да — говорит она коротко, после чего добавляет мягким тоном: - присядем? Рон кажется разбитым, но в конце концов сдается, и они оба садятся на диван. На мгновение воцарилась неловкая тишина, пока ее не прервал Рон: - Так о чем ты хотела поговорить? - О Гарри. - Я так и думал, - признается он, все еще чувствуя себя неловко разговаривая с Гермионой. И Гермиона в какой-то степени разделяет это чувство, потому что странно разговаривать с Роном, после столь долгого молчания. – Просто дай мне хотя бы шанс, а? Мы должны поговорить об этом, и ты это знаешь. - Знаю, знаю, — бормочет он, не встречаясь с ней взглядом. Гермиона вздохнула с облегчением, видя возможность того, что этот разговор может пойти в правильном направлении. - Ты знаешь Гарри с первого курса, - мягко начинает она. - Неужели этот маленький мальчик способен хладнокровно убить кого-то? Ты его так хорошо знаешь... как никто другой. Мы были его лучшими друзьями. И я считаю, — она глотает воздух, пропитанный запахом горелого дерева, - что мы ему обязаны. Мы должны ему правду. Поэтому мы должны бороться за неё. Рон молчит, что Гермиона принимает за хороший знак, поэтому она продолжает: - По крайней мере, хотя бы попробуй узнать правду вместе со мной. Ты прекрасно знаешь, что Волдеморт убил Джинни. Что может сделать тщедушный двенадцатилетний мальчик против него? Это наверника, не победить — горько заканчивает она. — Я это знаю, но... Это чертовски больно, понимаешь? Жить с осознанием того, что Джинни больше нет. А он... он единственный, у кого был шанс что-то сделать. - Я могу догадаться, — тихо говорит она и нежно сжимает руку Рона, чтобы подбодрить его. - Как ужасно потерять сестру, но подумай, что должен чувствовать Гарри там, в Азкабане? - Он признался — бормочет Рон со сдавленным горлом. — Я знаю. - Гермиона вздыхает. - Все это просто ошеломило его... И именно поэтому я хочу узнать правду, потому что Гарри, определённо не хотел, чтобы его дядя и тётя умерли такой ужасной смертью. Вот почему мы должны выяснить, кто был в этом замешан... и кто на этот раз стоит за жизнью Гарри. — То есть, как в старые времена? Библиотека и утомительные поиски? - Рон встает, и в его голубых глазах читаются облегчение и примирение с судьбой, но и также искра жажды приключений. Гермиона широко улыбнулась, борясь со слезами. - У меня немного другой план, возможно, в нем меньше библиотеки, чем в стандартном... Но да. Все будет как в старые добрые времена.

***

- Определённо Макгонагалл. - Определённо не Макгонагалл. Гарри поворачивается на бок и подпирает голову локтем, чтобы лучше рассмотреть Тома, лежащего на спине и наблюдающего за облаками. Обе его руки сцеплены за головой, и легкий ветерок ласкает темные волосы, падающие на его высокий лоб. - Откуда ты вообще знаешь, как она выглядит? - Мы вместе учились в Хогвартсе, все знали старосту Минни. - Волдеморт не смотрит на Гарри, когда говорит это, поэтому он не видит удивленного лица, которое появляется на лице мальчика. - Ты шутишь! - Гарри подскочил и посмотрел на спокойное лицо Тома. - Минни?! - Отойди, ты заслоняешь солнце. - Но Минни?! Я не могу представить нашего декана молодой девушкой... Она для меня всегда будет пожилой женщиной с тугим пучком. - Скорее с двумя косичками, — отвечает Том, — мальчишки любили за них тянуть... и изобретать каждый раз всё более амбициозные очарования. — О, чёрт! - Гарри не может усидеть на месте от волнения, поэтому он делает странные движения, ни то прыгая на коленях, ни то пытаясь встать, чтобы отступить в последний момент. - Рон будет смеяться, если я скажу ему это. И представь себе выражение ее лица... - Гарри делает паузу, весь его энтузиазм угасает. Он отстраняется от Тома, чтобы лечь на траву как можно ближе к нему. — Неважно, - говорит он, глядя на пушистые, как овцы, облака. — Если ты скажешь, что видишь стадо овец, я оскорблю твой интеллект, — говорит Том, читая мысли мальчика. Гарри смеется мягким, невыразительным смехом, испытывая странное ощущение, что Том пытается его утешить. Конечно, тот не комментирует его мысли, делает вид, что занят облаками в небе, но Гарри просто знает. И это знание где-то внутри зажигает приятное, хотя и слегка подавляющее чувство. - Нет, я все еще вижу пучок Макгонагалл, — отвечает Гарри. - Да и вообще, этот профиль лица... эта оправа очков! Кто еще, кроме нее? - Дамблдор с завязанными волосами. — Ты переборщил. — Почему? - Голос Тома стал тихим шёпотом среди мертвой тишины искусственного мира. - Я никогда не выкину эту картину из головы. — Ты мог и не представлять это, — говорит Том с легкой ноткой веселья в голосе, - тогда у тебя не было бы этой проблемы. — Ты думаешь, что я хотел? Это произошло без моей воли, — говорит он, а потом добавляет: - как и все в моей жизни. Все решают, но только не я. - Ведь... это ты сознался перед Визенгамотом, что убил эту грязь. — Это было, - Гарри подыскивает нужные слова, - опрометчивое решение под действием адреналина и... хотел бы я вернуть свои слова обратно. Я бы сделал все, чтобы не попасть в Азкабан. И Гарри действительно так думает. Он предпочел бы ходить в Хогвартс с клеймом сумасшедшего, гнить в скучном Нурменгарде, или на площади Гриммо, в какой-нибудь другой камере... Лишь бы где-нибудь, где не было бы дементоров и запаха тлеющего страха. — Всё? — Всё. - Абсолютно всё? - допытывается Волдеморт. - К чему ты клонишь, Том? - Гарри приподнимает бровь, задаваясь вопросом о мотивах этого странного психопата. - Ничего, ничего — говорит он, но нежная улыбка, вернее, лукавая ухмылка человека, чей план тщательно выстраивался годами, и наконец-то приобретает цвет в реальности. - Ммм, конечно. — Ну, что? - весело спрашивает Том. - Теперь ты обижаешься? — Нет, вовсе нет, я не обижаюсь. Серьезно! - добавляет он, заметив сомневающийся взгляд Волдеморта. - Сегодня ты какой-то странный. - В каком смысле? - спрашивает Том. - О, смотри, дементор. - Он указывает длинным костлявым пальцем на облако, совсем не похожее на дементора. - Даже не смей так шутить — рычит Гарри. Он встает и пинает носком ботинка по щиколотке Тома. — Я могу все, - отвечает он, поднимаясь с травы, - это мой мир. - И, выбрав самое детское решение всех времен, изо всех сил пинает Гарри в ногу. — Ай! - кричит Гарри. - Чёртов психопат... — бормочет он. Том приподнимает одну бровь, и Гарри закатывает глаза, сдаваясь. - Ты странный в том смысле, что ты добрый... Как будто что-то хорошее произошло там, в реальном мире, - говорит он, ссылаясь на предыдущий разговор. - Пока нет, но очень скоро. - Как-то стало холодно, тебе не кажется? - Гарри делает вид, что замерзает, и потирает руки и плечи, стуча зубами, потому что хорошее для Волдеморта не может быть хорошо для остального мира, и Гарри слишком хорошо это знает. - Дементор, я же говорил. - Ты, должно быть,так надо мной издеваешься, да? - Ты можешь вернуться в реальность, я не против. По крайней мере, у меня будет время наконец-то поработать. - Очень мило с твоей стороны. - К вашим услугам, — отвечает Том и некоторое время они просто смотрят друг на друга, после чего Гарри отводит взгляд. Он садится на траву и снова ложится. - Это слон. - Он указал на круглое облако. - Точно не слон, — отвечает Том, ложась рядом с ним.