Звёздное небо|tomarry|

Гарри просыпается от шёпота, похожего на шелест листьев; нежный и успокаивающий. В голове мальчика жужало, раздражая, как назойливый рой ос, несмотря на намерения Тома, который хотел унять беспокойный сон. Зелёные глаза медленно открываются, Гарри мычит и бормочет что-то непонятное и пытается отогнать назойливого комара, взмахивая рукой возле уха. Он моргает и потягивается; шум в его голове становится отчетливее, и он может разобрать отдельные слова. ...спокойно. Тсс... — Что...? - спрашивает Гарри, всё ещё окутанный сном. Он протирает слипшиеся веки и моргает. Всё хорошо,— тихо говорит Том. Его тон нежный и окутывает Гарри, словно тёплый кокон. Сразу после пробуждения у Гарри перед глазами предстала картина предыдущих событий. И не чувствует ничего. Это просто пустое равнодушие. Единственное, что он сейчас хочет почувствовать, - это приятное тепло, исходящее от сознания того, что он не одинок в этом мире. Вот так, — говорит Том шёпотом, напоминающим шум сухих листьев. - Ведь ничего страшного не случилось. - Я убил его,— сухо констатирует факт Гарри. Вот именно, - в голосе Волдеморта наполнился удовлетворением. - Ты убил никчемного ублюдка. - В чем был его грех? - спрашивает Гарри, медленно садясь. Он хочет знать причину, потому что он забыл об этом. Глупость. - А, - просто говорит он и оглядывается вокруг. Всё выглядит спокойно, как будто вчера он вовсе не совершил ужасного убийства. В соседней камере похрапывает Беллатрикс, в леденящем тумане плавают дементоры, а вокруг нет никаких следов крови. Гарри потирает запястья, где образуется синяк от давящих оков, и морщится от боли. Кожа приобрела цвета радуги, так как переливается попеременно фиолетовым и зелёным, кое-где вспыхивает красный, а по краям ран имеется бледный оттенок жёлтого. - Поттер! Гарри вздрагивает от резкого и громкого крика. Он поднимает голову и смотрит в налитые кровью глаза охранника. - Здесь Майлз патрулировал последний раз, ты видел? — Э... кого? - Его голос — хрипящий вой раненого животного. Гарри наклоняет голову, не желая смотреть в лицо толстому охраннику. - Сиюард Майлз, вчера здесь был обход. Ты не видел? - Вы все выглядите одинаково. - Гарри пожимает плечами. - Лестрейндж! - Он переключает своё внимание на Беллу, которая просыпается с гримасой. — Я убила эту сволочь, - бормочет она и возвращается в свою летаргию. Охранник игнорирует её слова и продолжает свои допросы, выкрикивая какие-то оскорбления по поводу безумия заключённых. Гарри откидывает голову назад, и с его сердца исчезает тяжесть, о которой он даже не подозревал. Он закрывает глаза, а когда открывает их, оказывается в саду роз. Вокруг витал запах лета – сухой соломы, сладких роз и удушливой пыли. — Том, - поздоровался он, глядя в сторону Волдеморта, который прислонился спиной к стволу дерева. — И что теперь? - Ничего — отвечает он. - Я спрятал тело, поэтому будь спокоен. Никто его не найдет, - уверяет он с силой. - Я знаю, но... - Гарри хочет быть уверенным, что имеет возможность забыть обо всем случившемся и не страдать от сердечного приступа каждый раз, когда охранник что-то у него спрашивает. - Никакого но, — перебивает он. - Ты не можешь изменить прошлое. - Мне страшно, Том, — говорит он, глядя на свои ботинки. — Чего ты боишься? - Себя, — говорит он сдавленным голосом, упорно избегая смотреть Тому в глаза. Гарри слышит громкий (почти театральный) вздох и чувствует, как холодные пальцы касаются его подбородка, поднимая голову. На него смотрят кроваво-красные глаза, но Гарри не считает их страшными или пугающими, как находил бы другой здоровый разум, он на самом деле видит в них тепло и понимание, которых так жаждет. - Ты боишься маленького котёнка, который учится пользоваться когтями? — Нет, — отрицает он. Гарри хочет покачать головой, но ему мешает стальная хватка пальцев Тома. - Я боюсь, кем вырастет этот котенок, - правдиво отвечает он. - Тигром. Диким и опасным. - Глаза Волдеморта блестят от волнения, и Гарри сглатывает, не зная, что об этом думать. Хочет ли он быть тигром? - О, ты хочешь, поверь мне. - Ты опять читаешь мои мысли? - У Гарри нет сил снова спорить об этом. - Ты мне ничего не рассказываешь, а мне нужно как-то добывать информацию. А теперь вернёмся к тому, чтобы быть тигром, — он становится серьёзным и заглядывает в глаза Гарри, - это тебе понадобится сегодня. — Зачем? — Увидишь, - загадочно говорит он и отстраняется, его пальцы теряют контакт с кожей Гарри. Гарри тоскует по теплу, которое они приносили. - Хватит играть со мной в эти игры! — Вот как? Должен ли я остановиться? — Да! - Тогда что бы мы тут делали? - На звёзды смотрели что ли... - Скука! - говорит он, и Гарри думает, что для полного сходства с ребёнком Волдеморту не хватает только высунуть язык. Гарри смотрит на лицо Тома, которое выглядит так странно, когда тот не гримасничает или не морщится. Это лицо молодого человека без ужаса убийств и завоевания мира. Гарри не может насмотреться на это - на радостные глаза, тонкие губы, растянутые в ленивой улыбке, не скрывающие никакой двусмысленности и... Когда Гарри моргает, он снова оказывается в своей камере в Азкабане. Его окружают голые сырые каменные стены, и хотя он всё ещё чувствует запах созревшей пшеницы, смешанный с запахом роз и пыли, в ноздри врывается ужасная сырость, напоминающая ему, где именно он находится. — ...Поттер! Гарри посмотрел на двух охранников, которых видит впервые в жизни. Неужели они узнали? Его сердце начинает биться в бешеном темпе, и пальцы Гарри сжимают грубое одеяло. Я хорошо спрятал тело. Хоть немного верь в меня, мой маленький волшебник. Гарри кивает на слова Тома, пытаясь успокоиться. Вдох и выдох. - У тебя гости. Выходи, — говорит один из охранников и открывает дверь камеры.

***

— Я нервничаю — говорит Гермиона, оглядывая мрачное помещение. Они с Невиллом сидят в маленькой комнате на неудобных стульях, и девушка загибает пальцы, хрустит костяшками пальцев. Она не может успокоиться, её руки покрывается холодным потом, а в животе кипит неприятное ощущение. — Я так хочу его видеть — говорит она, а говорить трудно, потому что каждое слово о Гарри приближает её к тому, чтобы расплакаться. - И в то же время мне так страшно... Невилл уже протягивает руку, чтобы утешить её, но его прерывает порыв холодного воздуха, когда охранник открывает дверь. Наконец, они могут почувствовать ауру дементоров, так как комната для посетителей защищена "святыми покровителями" охранников. Их также защищает магический барьер, но не от кошмарных существ, а от самих заключённых. Из-за двери появляется высокий охранник со светлыми усами, а за ним человек, прибытия которого Гермиона ждала. Гарри. Её Гарри. Она смотрит на этого невысокого парня и видит в нем своего Гарри, может быть, немного наивного, но с большим сердцем, но перед ней стоит совсем другой мальчик. Гарри, но не Гарри. Он истощён до предела, с темными мешками под глазами, закован в металлические кандалы. Сердце Гермионы сжимается, когда она видит, в каком ужасном состоянии находится её друг. Она смотрит на торчащие ключицы, синяки и мелкие раны, покрывающие его тело, и не может поверить, что она так сильно потерпела неудачу. Однако хуже всего этот пустой взгляд. Гарри входит в комнату, уставившись в пол, однако, когда он поднимает взгляд, расширяет глаза и хмурится. - Ч-что? - спрашивает он и смотрит в лица охранников, которые приказывают ему сесть. Гарри прикован к металлическому стулу очередными цепями; на ходу он постоянно поглядывает на Гермиону. Его зрачки расширились, как будто он не верит тому, что видит. — Ну ты же говорил, - бормочет себе под нос Гарри и смотрит на Гермиону своими изумрудными глазами. - А... Что? Гарри просто продолжает смотреть на неё, так что Гермиона прочищает горло, желая начать всё сначала. Охранники уходят и остаются у двери, следя за тем, чтобы заключённый не сбежал. — Гарри, — начинает она, - я скучала по тебе. — Скучала по мне? — повторяет он глухо. - Мы скучали по тебе, — уточняет она, полагая, что теперь всё пройдёт гладко. - Тогда где Рон? - Он... дома, в норе. Гарри улыбнулся, как будто она сказала что-то смешное. - Он не хотел меня видеть? - бесстрастно спрашивает он, чем обеспокоил Гермиону. Она ожидала более... эмоциональной реакции, которая была бы в стиле её Гарри. — Ничего подобного! - она спешит объяснить. - Мы просто решили, что не хотим тебя расстраивать и напоминать о неприятных событиях... Невилл казался нейтральным вариантом. - Неприятные события? Теперь ты открыто издеваешься надо мной, да? - Его глаза на мгновение вспыхнули красным, а сердце Гермионы на секунду остановилось. - Дементоры просто любят напоминать мне о них, — объясняет он с улыбкой. — Это не так... я не хотела... - Знаю, знаю, знаю, — говорит он пренебрежительно. - Я рад, что спустя год вы наконец-то вспомнили обо мне. - Это не так! - кричит она, выбиваясь из сил. - Вот именно — поддержал её Невилл. - Мы все усердно работали, чтобы мы могли быть здесь сейчас. - Это был сложный процесс, чтобы получить разрешение... - Сделать один запрос так сложно? - Перебил её Гарри с резкой ноткой в голосе. - Они нас бы просто так не впустили бы к тебе... - А ты пыталась? - спрашивает её Гарри, пресекая всякую дискуссию. - Ты хоть раз попробовала? Гермиона открывает рот, но ей ничего не приходит в голову, поэтому Невилл протягивает ей руку: - Мы создали статью, чтобы улучшить твой имидж, очень много людей в ней участвовали, и потом нам пришлось... - Вы писали глупые статьи, а я сидел с дементорами. Гермионе хочется возразить, что он ведёт себя по-детски и несправедливо, но потом понимает, что у Гарри есть на это право. Он имеет чёртово право жаловаться, и это осознание гасит что-то в Гермионе, ту искру, которая еще недавно тлела. - Но Гарри... - снова пытается Невилл. - Мы действительно старались целый год! А ведь это был год СОВ в конце концов. - Я забыл об их существовании, - говорит Гарри. - Хотя нет! Белла рассказывала о нападении лягушек на её СОВах по чарам. - Белла? - Беллатрикс Лестрейндж, моя соседка, - говорит Гарри, а Невилл бледнеет и слегка отстраняется от Поттера. - Э-эта ведьма? - спрашивает он сдавленным голосом. - Она странная, - говорит Гарри, - но может приятно скоротать время. Невилл резко встает и выходит, сопровождаемый удивлёнными взглядами охранников, закрывающих за ним дверь. - И зачем ты заставил меня рассказать о ней? — спрашивает Гарри, и Гермиона сглатывает, чувствуя себя неловко. — Все в порядке? - Как же я могу быть впорядке в Азкабане? Гермиона мысленно ругает себя за глупость. - Но, Гарри, с кем ты разговариваешь? - С тобой, конечно, — отвечает он, не глядя на неё. - С тобой, с тобой. - Гарри? — обеспокоенно спрашивает Гермиона, потому что Гарри не смотрит ни на неё, ни на что-то другое; его взгляд пуст и рассеянен. - Хм? Ты что-то сказала? - Он покачал головой, словно хотел проснуться. - Я говорил, - объясняет он с раскаявшейся улыбкой. — Ты... - начинает Гермиона, но не совсем знает, как выразить свое беспокойство словами, поэтому в конце концов сдается. — Мы вытащим тебя отсюда, - говорит она вместо этого, желая подбодрить своего друга. — Он тоже это обещал — говорит Гарри. - А разница в том, что я ему верю. Когда Гермиона покидает высокое здание, она не может избавиться от этого странного ощущения, которое заставляет её кожу покалывать, как будто по ней ходят муравьи. Что-то было не так с Гарри. И Гермиона боится, что её предположения могут оказаться правдой, что являнтся самым худшим сценарием из возможных. Потому что это означает, что Гарри уже не спасти.