Хорошее вовсе недалеко

Удивительно, но засыпать с кем-то, кто сопит под боком очень легко, даже таблеток не нужно. Хотя было бы обидно, если бы они пригодились: с алкоголем мешать их себе дороже, так что Олег бы просто пролежал всю ночь с закрытыми глазами. Но он спит, ему ничего, совершенно ничего не снится. Разве такое возможно? Даже выстрелов в ушах не слышно. Все хорошо. Засыпая, где-то на остатках сознания, Олег думает, как же лучше приготовить завтрак. Встать пораньше, не будить Сережу и сделать все самому? Или подождать, пока Сережа проснется, пойти с ним на кухню и под пустую болтовню жарить тосты? Ладно, по ходу дела все решит. Спать получается настолько хорошо, что проснувшись, Олег видит на часах начало десятого. Кажется, за всю жизнь он так много не спал. Вставать не спешит, еще минуту лежит на боку. Что вчера было? Да, точно, он встретил парня мечты. Можно ли целовать его сейчас или лучше почистить зубы перед этим? Ладно, лучше не ждать и сразу пожелать доброго утра. Олег переворачивается на постели, готовый улыбаться, обнимать, но… А что он ждал? Какой же идиот, боги. Грудь наполняет что-то колючее, засмеяться выходит само собой. Конечно, это не сказка, как можно было в это поверить? Полнейший дурак. Какие отношения, Олег, какой парень мечты? Обычное знакомство в блядушнике, в таких местах никто любовь не ищет, один ты особенный. Пелена спадает, наступает реальность. В реальности у Олега болит голова и тянет блевать. Вставать и идти до туалета — нет, это для слабых. Он решает лежать и пялиться в потолок. Почему ему оторвало только ногу? Хорошо бы, если с ней под нож пошел и член, так было бы гораздо меньше проблем. Но, к сожалению, это уже невозможно, зато возможно ругать себя в который раз. Зачем полез? Для чего оно тебе нужно было? Ведь кроме секундой радости, и то за ваше совместное будущее, которого никогда не будет, этот вечер ничего не принес. Хороший секс, приятный парень, но все это останется в том самом дне. Может, не стоило снимать джинсы? Бред, не смог бы скрывать отсутствие ноги так долго, а пришить новую вряд ли бы получилось. Оно к лучшему, пытается успокоить себя Олег, если Сережа ушел, у него были причины, а это значит, что они друг другу не подходят. А во время близости казалось, что идеально. Но кто совместимость проверяет по сексу? Пиздец, как такой дебил только на свет получился? Может, было что-то в детстве такое, что Олег почти не помнит, но то, что заставляет его так быстро влюбляться сейчас? Да уж, влюбляться! Он бы еще в швабру влюбился, хотя с его способностью, это вполне ожидаемо. Надо вставать с кровати, но какой в этом толк? Хотя Олег все же встает (захлебнуться в собственном блевоте ему не прельщает). На полу тут же находится полный презерватив. Какой стыд. Говорил ему что-то приятное, про свои фантазии, он же надеялся, что исполнит их, а Сереже это просто казалось приятным дополнением. Почему Олегу тридцать пять, а он все еще такой придурок? До ванны ковыляет на костыле (так старался скрыть правду от Сережи, а они стояли прямо напротив кровати), там блюет, смотрит в свое отражение. Правда поверил, что смог кому-то понравиться? И так охотно верил, принимал все комплименты. Кретин. Разбил бы зеркало прямо сейчас, но убирать это придется ему. Надо сходить сегодня в зал и избить лишний раз грушу, представляя вместо мешка с песком себя. *** Вернувшись в общежитие, Сережа первым делом идет в душ. Он смывает с себя пот, запах клуба и прошлой ночи, чистит зубы и даже не забывает про свой утренний уход (пенка и крем, но по сравнению с соседом, который одним мылом моет и голову, и ноги, Сережа прям-таки запаривается). В мессенджере висит десять сообщений от Марго, которые буквально за пару минут набрали оборот от «ебать тебя тоже хорошестью будут?)» до «я тебя убью, когда вернешься». В восьми сообщениях между она спрашивает, насколько он пьян, куда его везут и почему он не ответил на звонок. К сожалению, приблизительно в это время его рот был занят чужим членом, а телефон стоял на беззвучной режиме. Не придумав ничего лучше, он отправляет ей грустный смайлик в ответ. И даже ищет отвратительную блестящую открытку с котенком, который просит простить его Христа ради. Марго читает сообщение только спустя десять минут и еще через пять — грозно заходит в комнату. Все-таки скромности ей не занимать, три этажа протащилась до него в одном махровом халате, а сейчас рассматривает, прищурив глаза: — Вижу, тебя выебали, — и в упор смотрит на его шею. У Сережи против воли улыбка расползается по лицу. Он еще в зеркале заметил, как красиво теперь кожа пестрит засосами. — Понравилось хоть? — Марго, ты не представляешь… Это… — Сережа, сидящий на кровати, берет подушку в руки и делает то, о чем мечтал с самого утра — визжит в нее. — Я познакомился с таким мужчиной. Он очень красивый. Нежный. И, знаешь, когда он… Сережа чувствует, как возбужденно краснеет, и самому неловко от того, сколько ему хочется рассказать. Например, как он целовался, что у Сережи ноги подгибались, или как он медленно брал его пальцами, или… Кажется, Марго точно ударит его, если он начнет делиться всеми подробностями. — Это даже лучше, чем я думал. Мне было так хорошо, ты не представляешь, — Сереже немного стыдно в тот момент, когда Марго кривится. Потому что она и правда не представляет. Он ведь знает и про ее довольно неудачный опыт в семнадцать, и про то, что она совершенно не понимает помешанность Сережи на сексе. — Олег был таким заботливым. Знаешь… он будто чувствовал, что это мой первый раз. Он так заботился обо мне. И говорил со мной. Это так… И снова утыкается горячим лицом в подушку. Боже, он так рад это высказать. И вспомнить заодно. Блять, Сереже будет очень стыдно, но он точно подрочит на это воспоминание. А еще лучше, если вместо своих пальцев представит Олега и… — Сереж, я прям чувствую, как твои пошлые мысли давят на меня, — Марго вырывает его из мечтаний, и Сережа почти пристыжено улыбается. Почти. — Но с ним все равно что-то не так, да? Он недоуменно хмурится. — Ты пришел с утра пораньше, хотя не встаешь раньше десяти, — поясняет Марго. — Он тебя выгнал? А вот тут Сереже и правда становится стыдно. — Я сам сбежал, — признается нехотя. Он еще в метро подумал, что зря так сделал. Даже записки не оставил. Понимает, что было бы хуже останься он у Олега. Казалось, что при любом исходе эта сказка со знакомством и восхитительной ночью начала бы трескаться. А Сереже просто… хотелось оставить хорошее воспоминание. — Я проснулся, и мне стало так страшно, что он… ну что-нибудь подумает обо мне. Наверное, стоит извиниться перед ним? Сережа поднимает взгляд и видит у Марго совсем странное выражение лица. Это такое искреннее удивление, с которым ему уже давненько не приходилось сталкиваться, что даже как-то некомфортно становится. — Ты взял его номер? — спрашивает она, и до Сережи лишь спустя минуту доходит, что…блять. Какой же он тупица. — Честно, я думала, что ты сбежишь как Золушка. А потом будешь себя полжизни корить, потому что упустил хорошего парня. Он зажмуривается, закрывая рукой лицо, а Марго не перестает. — Конечно, звони, если он тебе понравился. И чем раньше, тем лучше. Если пошлет, то лучше уж сразу, чем сидеть тут и думать о нем, правильно? Ситуация эта просто не может стать позорнее, и Сережа с самым драматичным видом падает лицом в кровать. Он просто блестяще тупой. И, к сожалению, его единственная радость и опора в этом мире соглашается с ним. Гладит по спине и говорит: «да, Сереж, ты дурак». Ну хотя бы гладит. Юля приходит по первому зову, который звучит как одно слово в сообщении. Она клешнями вытаскивает все подробности, слушает с внимательным лицом. Ей все эти заскоки Олега непонятны, но его особенность она ценит и не упрекает. Подумаешь, втюрился в парня из клуба, с кем не бывает. И Олег искренне благодарен ей за отсутствие лишних комментариев и кофе, турку с которым она ставит на стол. — Если тебе совсем плохо в одиночестве, я могу познакомить с кем-нибудь. Ты, красавчик, точно нравишься как минимум двум моим знакомым, — она делает первый глоток кофе, а Олег может только закатать глаза. — Мне никто не нужен, — он курит уже третью сигарету, а в сторону кружки даже не смотрит. Потом. Ему никто не нужен, он нормально жил все эти четыре года, к чему сейчас что-то менять? Утром казалось, жизнь бессмысленна без прекрасных глаз того парня, а сейчас, в целом, кажется, что прожить можно. Он не оставил контактов, может, он вообще был здесь проездом, тогда выйдет отлично. Олег его больше никогда не увидит, а значит не будет пускать слюни и чувства пройдут. Нужно только подождать. — Так ты подвезешь? — садиться за руль с похмелья Олегу не хочется, а вот в зал очень надо. Юля кидает на его недовольный взгляд. — Заниматься будем вместе. *** Проспать работу — то еще удовольствие, но Олег всю неделю с начала пар ощущает себя героем того анекдота про мать и сына. Только матери у него нет. Заводит машину, честно старается не собирать красные светофоры, но не может избавиться от мысли, что все-все пропустит. Сегодня у него третий курс профильного, второй и, неожиданно, перваки. Они с Пашкой договорились, тот хотел меньше париться на занятиях, так что взял себе всех новых, Олегу отдал одну несчастную группу. Ладно, дел с ней будет немного. По приезде в универ, он мчит на всех парах (на которых позволяет нога) в аудиторию, но врезается в чье-то тело. Поднимает голову, фокусирует взгляд. Какого хера? — Здравствуйте! — девушка заправляет желтую прядь за ухо, улыбается, — Не ожидала, что Вы… Но договорить Олег ей не дает, толкает легонько, чтобы пройти. Меньше всего ему сейчас хочется болтать с барменшей, которая помогла ему склеить пацана. Тем более на работе. Третий курс встречает с улыбкой, пол пары они задают не имеющие отношения к учебе вопросы, на которые Олег нехотя отвечает. На море не был, дом не построил, шашлыки жарили пару раз у Павла Александровича на даче. Ребята в этой группе веселые, Олег их настрой своей хмуростью сбивать не решается, все же им и так придется в этом году страдать, зачем начинать это с первого же дня? Так что к концу пары и Олегу передается что-то хорошее. Когда он на пути до кафедры встречает Киру снова, то даже улыбается ей. — Я учусь здесь, — объясняет она, разглядывая огромное полотно расписания, — перевелась на третий курс. Олег усмехается, думает пошутить над совмещением ее работы и учебы, но решает промолчать. — Ты молодец, — бросает он и уходит, по пути теряя все остатки задора. Он не выпил таблетки, а значит еще через двадцать минут ходить будет невозможно. Бежал и не выпил обезбол, кто так делает? Благо, в ящике стола должны остаться запасы, как раз на такие вот дни. Пашка уже сидит у себя, щелкает мышкой в компьютере, читает бумажки. Слишком занят, чтобы приветствовать громко, так что машет рукой. Впрочем, это не первая их встреча на неделе. — Как твои перваки? — наконец-то сев в свой любимый и самый удобный в этом месте стул, Олег лезет в ящик стола. — Все как с цепи, это нечто. Альбина говорит, что твои самые тихие будут. Олег хмурит брови. У него студенты Альбины? Да уж, будет весело. — Потому что сидят в своих компьютерах и пишут коды? — Олегу кажется, шутка смешная, но Пашка совсем тихо усмехается. — Не поверишь, но похоже на то. Она уже у всех по паре отвела, но эти, говорит, самые способные и тихие. У нее там какой-то супер гений есть, говорит, таких надо сразу по программе вперед, — Олег на это заявление только хмыкает. Для преподавательницы какой-то заумной хрени у математиков Альбина слишком любит высокие фразочки. — Пиздец, — Олег выдыхает это так громко, что Пашка отрывается от своих бумажек, — таблетки кончились. Да уж, пачка совсем пуста. И кто додумался засунуть пустой блистер в коробку, а Олег? Ладно, Пашка отпускает его в аптеку, обещает прикрыть, если что. Олег нехотя ковыляет на улицу — боль уже бьет сильнее. За руль таким он не сядет, а до аптеки с нужными таблетками идти минут десять. Олег уже готовится к аттракциону невиданной боли, как встречает Юлю на ступеньках у главного входа. — А я к тебе иду! — Она лезет обниматься, Олег быстро целует ее в щеку, не до конца понимая, что она вообще здесь делает, — я подвезла Юру и решила проверить как ты. А, тогда понятно. Олег как на духу рассказывает про таблетки, Юля предлагает подвезти его до аптеки, Олег считает, отказывать неприлично. Ему кажется, что краем глаза, пока они идут до калитки, он цепляет слишком знакомый рыжий профиль. Бред, рыжих людей, тем более в Москве, не так уж и мало. Таблетки помогают только к третьей паре, пока суровый и не особо общительный Олег пытался навести дисциплину у второго курса. Он надеется, что с первым будет легче, все же слова Пашки его обнадеживают, особенно та часть про «супер гения», Пашка даже имя его говорит — Сергей Разумовский. Да, звучит уже многообещающе, но Олег уверен, где на математике гений, там на истории его нет. Заваливать специально парнишку Олегу не хочется, а вот засмущать перед одногруппниками — очень даже. В конце концов, он стал преподом как раз ради таких мелких удовольствий. *** Сережа от своей специальности в восторге. Он загорелся компьютерами еще в те время, когда в их детдоме появились первые, подаренные спонсором ПК. Всего их было три. Один быстро перекочевал домой к директору. Зато остальные коробки-мониторы (да, спонсор был не самым щедрым человеком) стояли в библиотеке. Сначала к ним было не пробиться, но без интернета и игр новая игрушка быстро потеряла интерес в глазах воспитанников (оказывается, даже самые упертые не могут сутками подряд играть в сапера и косынку). А день, когда Сережа случайно нашел пособие по программированию, запихнутое между книг по истории искусства и архитектуре, стал для него знаковым. Несколько лет усердной работы, нервов, бессонных ночей, олимпиад, нескончаемых конкурсов и вознаграждений. И ради чего? Ради того, чтобы он тащился на пару по истории. Нет, Сережа, конечно, историю любит. Он в старших классах кучу книг вне школьной программы читал. Конечно, ради того, чтобы переспорить противнейшую учительницу по истории, но читал же! Только вот во взрослую студенческую жизнь историю он переносить не хочет (ровно как и физкультуру с БЖД, но кто его спрашивает, да?). Потому Сережа, как послушный студент, после двух пар адаптационного курса по математике идет на историю. В аудиторию потихоньку стекается народ. Сережа, воспользовавшись тем, что людей еще не так много, идет назад. Если будет не особо интересно, он хотя бы посидит и почиркает спокойно что-нибудь. В любом случае, он не видит смысла так сильно переживать из-за непрофильного предмета. Он тихо здоровается с Максимом, одним из немногих однокурсников, с кем он общается, усевшимся впереди него, и вытаскивает тетрадку. Ну, чиркать можно начать уже сейчас. Как раз чуть перезагрузит мозг после кучи цифр. К тому моменту, как приходит преподаватель, Сережа успевает дорисовать лотос. Почему лотос? Да заметил татуировку у одной девушки в группе. Выглядит красиво, хотя, по его мнению, немного пошло. Какой вообще смысл в этой татуировке? Хуже, наверное, только знак бесконечности. Или какой-нибудь тигр в реализме на полноги. В помещении становится тише, и Сережа заинтересованно поднимает голову. Смотрит вперед и… Господи, нет. Нет нет нет. Сердце подскакивает к горлу в приступе отчаянной паники. И Сережа не придумывает ничего лучше, чем резко натянуть капюшон толстовки по нос. Он опускает голову, пытаясь спрятаться за Максимом (господи, спасибо, что не сел на второй ряд за Алиной, как обычно, за ее метром с кепкой разве что мышь спрячется) и отчаянно пытается успокоиться. Этого быть не может. Просто не может быть. У него точно проблемы со зрением. Нужно убедиться. Сережа очень аккуратно поднимает край капюшона, пытаясь выглянуть из-за спины Макса (он пошлет подарок его матери за то, что родила эту двухметровую шпалу с широкими плечами). Но он не ошибся. На учительском месте стоит Олег. Тот самый Олег, который снял его в клубе и трахнул. — Рад вас всех видеть. К концу семестра людей здесь будет в три раза меньше, но я думаю, вы и без меня это знаете, — Олег смотрит на совсем молодые лица ребят, огибает стол и садится. Все же, стоять всю пару у него не получится, да и сейчас все еще есть отголоски боли. Надо было пить таблетки вовремя, — Итак, познакомимся? Меня зовут Олег Давидович, очень скоро между собой вы придумаете мне кучу других имен, но пока рекомендую запомнить мое настоящее, — где-то слышны возгласы о том, что уже о нем слышали, тихий шепот, в основном женский, конечно. Пашка как-то, зная какой эффект лицо Олега производит на дам, поставил его принимать экзамен у исключительно женской группы художниц. Ох, как же некоторые из них извивались у парты, читая билеты в коротких юбках. Пашка наблюдал за этим, так сказать за компанию и тихо ржал себе под нос, Олегу же особо смешно не было. — Так, математики, давайте проверим, кто у нас сегодня есть, — список студентов из тридцати человек Олег быстро сверяет взглядом. Точно, Разумовский именно здесь, но к нему Олег возвращается только под конец списка, когда большая часть девочек успевает ему состроить глаза, — Сергей Разумовский, — громко произносит Олег, но никто ему не отвечает, — Сергея сегодня нет? Раздается басистый голос самого крупного из собравшихся парня, он пихает кого-то сзади себя, и Олег слышит сдавленное «здесь я», но, конечно, этого ему мало. — Встаньте, пожалуйста, я Вас совсем не вижу, — бедный парень, но если бы Пашка меньше молол языком, Олегу бы хватило неловко брошенной фразы, но теперь он хочет дойти до конца. Гении не должны быть скромными. А Сереже кажется, что в прошлой жизни он сделал много плохих вещей. Обычно он не верил в подобное, но в тот момент, когда Олег из всей группы просит встать именно его… Господи, он точно был отвратительным человеком, которому до конца этой жизни придется расплачиваться за прошлые грехи. Он медленно стягивает капюшон, будто стоит перед гильотиной, которая ему сейчас отрубит голову. Сердце колотится, как сумасшедшее. И, кажется, его вот-вот стошнит. Сережа даже не смотрит на чужую реакцию, потому что от паники все перед глазами плывет. Олег, видя лицо того самого Разумовского, замолкает. Он ожидает увидеть кого угодно, но не парня, который скулил под ним две недели назад. Пиздец. Нельзя долго медлить, нельзя просто посадить его. Раз начал, то продолжай. — Приятно знать, как Вы выглядите, — совершенно спокойно говорит Олег, — уже успел услышать много хорошего о Вас от других преподавателей, — он думает, может, этого хватит? Но совсем детская обида не дает остановиться, — Остальные знают, что Вы у нас гений? Если нет, рекомендую назначать цены на курсовые уже сейчас, а то делать все бесплатно себе дороже. А Вам, ребята, повезло, что с вами учится такой светлый ум. Можете садиться, Сергей. Кто у нас следующий? — и пока Олег называет следующих студентов, он не может поверить, насколько глуп. Ему хоть восемнадцать есть? Точно должно быть, он же как-то попал в тот бар. Но думать о Сереже много нельзя, нельзя сыпать себе соль на рану. Он, видимо, оказался одним из тех, кто всех на первом свидании просит себя в жопу трахнуть. Это нормально, Олег не осуждает. Ну что плохого может быть в обычном желании трахаться? Грустно только, что такой приятный парень оказался полной противоположностью, но пережить можно. Сережа валится на свое место, вновь натягивая капюшон. Господи, его трясет. Максим снова поворачивается, спрашивает, все ли в порядке, и, кажется, Сережа даже что-то отвечает ему. На деле, все не в порядке. Вообще не в порядке. Он лишился девственности со своим преподом. Господи, Олег подцепил его в клубе как мальчика легкого поведения, угостил парочкой коктейлей, и Сережа сам напросился к нему домой. Он же… Сережа тяжело сглатывает. Он же полез ему отсасывать, пока Олег хвалил его рот. И не только рот… Сережа закрывает руками лицо, чувствуя, что ему точно сейчас станет плохо. Точнее еще хуже. Ладно, если бы они встречались? Хотя бы сходили на одно свидание. Это было бы не так ужасно. А сейчас получается так: Сережа боялся, что о нем подумает Олег наутро. А теперь нужно бояться, что о нем подумает Олег Давидович, когда он после всего этого еще и сбежал… Боже, он точно думает, что Сережа — потаскуха. И что делать? У него будут проблемы? Его отчислят? У них точно будут проблемы, если кто-то об этом узнает. А еще проблемы будут у Сережи. Он не знает, почему, но уверен, что секс с преподавателем бесследно не проходит. Как он досиживает до конца пары — загадка вселенной. Под конец он накручивает себя так сильно, что из-за нервов болит живот, но он выдерживает. Слышит звонок — и тут же начинает быстро складывать вещи. Отчаянно хочет сбежать. Пролетает мимо стола преподавателя, не глядя, выбегает в коридор и резко останавливает. Нет, ему точно нужно сказать хоть что-то. Если он уйдет так просто, будет еще хуже. Олег все еще стоит возле преподавательского стола. Выдыхает, как-то на автомате отвечает одной студентке — она и ее вопросы Олега совсем не интересуют, но потом случается то, от чего Олег уверен — его прокляли. Он поднимает голову и видит перед собой Сережу. — Олег Давидович, — зовет его совсем тихо. Икает от нервов. Ноги у него совсем ватные, кажется, колени вот-вот подкосятся. Он снимает капюшон, на даже не осмеливается поднять голову: лицо все пылает от стыда.— Простите, пожалуйста. Мне очень-очень стыдно. Мы можем, пожалуйста, забыть об этом? Я- Не подумайте, я- Срывается. Опять икает беззвучно. Голос его трясется. И ощущение, будто Сережа вот-вот заплачет. Уж больно подозрительно блестят его глаза. Олег едва слышит, что он говорит. Но прекрасно видит, что у него, блять, руки дрожат. Разве будет себя так вести парень, который меняет любовников как перчатки? Перед преподавателем, возможно. Но если дело в другом? Олегу обидно, его физический недостаток и так успел стать причиной многих неудобств, а теперь еще и это. Нет других вариантов, либо Сережа сбежал, потому что легкомысленный, либо из-за ноги. И ни в одном из случаев Олег не имеет право на него злиться. Ему жалко Сережу, даже больше, чем себя (себя он просто ненавидит), бедный парень так переживает, наверное, думает его ждут проблемы после всего. Но Олег старается быть справедливым. — Все в порядке, я прекрасно все понимаю, — он выдавливает из себя теплую, но грустную улыбку, — все мы люди, в конце концов, с кем не бывает, верно? Можете не беспокоиться так, — хочет добавить о том, что по Сереже слишком видно, как ему плохо, но решает удержаться. Как-то же сдерживает себя от того, чтобы обнять его, — Я не собирался вспоминать случившееся, Вы явно дали мне понять, чем это все было, — ему гадко, очень мерзко на душе от того, что он смотрит на этого парня, на своего студента, и не может поверить, что после секса у них ничего не будет. Ни держаний за ручку, ни свиданий, ничего, — В конце концов, моя инвалидность приносила мне проблемы похуже, — он и не замечает, как говорит это вслух, но исправляться не спешит. Проблем действительно было много, его даже сюда работать не хотели брать, сомневались, что он сможет быстро по лестнице бегать, — И не волнуйтесь, я ставлю оценки исключительно за знания. Остались еще вопросы? — Олег надеется, что нет, у него уже нет сил вести эту беседу. Сережа громко всхлипывает и кивает. Явно дал понять… Да, в итоге получил то, чего боялся. Заслуженно. Его ведь никто не заставлял тащиться в этот клуб и тем более так себя вести. Нужно было обсудить все еще тем утром. Наверное, было бы и правда лучше, если бы Олег ему снисходительно улыбнулся или сам выгнал из квартиры (он понимает, что этого бы не произошло). Может, Сереже хотя бы не было сейчас так стыдно и противно от самого себя. — Нет, все понятно, — Сережа хочет поблагодарить его, но горло стискивает спазм. Он снова кивает и выдает что-то совсем невнятное. Прощается вроде, но слишком сложно из этого звука вычленить слова. И в этот раз он сбегает. Глаза печет сильно. И он, стыдливо пытаясь прикрыть лицо, пробирается сквозь толпу студентов. Нахер физкультуру. И историю эту нахер. Он не может сдержать слез, хотя, казалось бы, нет причин плакать: они ведь со всем разобрались, но Сережу трясет от стресса. Он не представляет, как будет учиться у Олега целый семестр после такого… И к чему еще те слова об инвалидности? Он уже ничего не понимает: к слову пришлось или Сережа надавил на больное? Господи, он правда все портит. Хочется позвонить Марго. Рассказать, какой он невезучий дурак. Но у той еще две пары, и Сереже приходится остаться с этим чувством один на один.