***
Для последних зимних дней этот выдался удивительно теплым — когда Купер наконец, спустя полтора часа все-таки вышел на поверхность, ему даже не захотелось опускать лицевой щиток: ветер, хоть и прохладный, но казался вполне приемлемой температуры. Но меры предосторожности есть меры предосторожности — да и Брэнд, скорее всего, видела его в иллюминаторы лаборатории и устроит выволочку за ужином, если ей придет в голову, что ему угрожает опасность. Вернее, сначала она уничтожит гипотетическую опасность, а уж потом приметит меры и к самому Куперу. Украдкой оглянувшись на темно-серые сооружения базового лагеря, чуть присыпанные белесой пустынной пылью, он хмыкнул и зашагал вдоль много раз хоженой тропинки по направлению к площадке с солнечными батареями и роверами. ТАРС, уже давненько ждавший его и успевший нагреться и зарядиться под завязку, поинтересовался, как обстоят дела. — Ты ведь все равно уже в курсе, — поднял Купер бровь на любопытного робота. — Как доктор Брэнд? Ах вот что его интересовало. Иногда Купер прикидывал, насколько вообще рационально ревновать Амелию к пройдохам-железякам. — Была напугана, сейчас — в полном порядке. Кажется. Колдует над протоколами для сводных братьев и сестер бэби-Брэнд. Выводя роверы на грунт, ТАРС замер, взял паузу и сверился с чем-то по внутренним каналам. — Уже закончила. Все три протокола загружены в систему, — отрапортовал бывший морпех, подмигнув один раз индикатором. А робот-то вообще не промах… Купер мрачно наблюдал, как ТАРС конвоирует обоих роверов к границе ближнего периметра. Надо бы его уговорить удалить-таки все компрометирующие материалы… А ведь, если подумать, то все это: вся система с данными, учета и анализа, всем-всем хранилищем обучающих материалов теперь доступна неведомым образом аборигенной форме жизни — но Купер отчего-то не ощутил от этого ни страха, ни дискомфорта. Так, легкое беспокойство. Сомнительно, чтобы геобионт собирался им как-либо навредить с этой стороны. Люди уже успели убедиться, что, при желании, местная форма жизни могла, подняв многокилометровое цунами, просто утопить их в доли секунд; о спасении речи не было, они бы даже последним «прости» не успели обменяться. Значит, дело было в другом. Каким-то образом эта сущность не просто обитала где-то на периферии — она процветала на пыльной и сухой, на первый взгляд, планете, управляя гигантским количеством воды, которого хватило бы на две с половиной Земли. Означало ли это, что она обладала достаточным разумом, чтобы не только контролировать большие массы вещества, но и пытаться взаимодействовать с пришельцами с далекой маленькой планеты в рукаве Ориона галактики Млечный Путь? — Вам сообщение, — оповестил его в динамик гермошлема ТАРС. — От Брэнд? Выведи голосом. — Нет, сэр. Не от доктора Брэнд. Ну вот, стоило только о нем вспомнить. Купер и ТАРС стояли прямо на географической границе их внутреннего — ближнего к лагерю, — периметра. Территория находилась под неусыпным наблюдением сети датчиков и в случае любой нештатной ситуации информация об этом поступит на пульт управления в центральном модуле и на личные датапады людей. За пределами начинались участки «серой зоны» — просматриваемые время от времени, с увеличенным временем передачи данных в систему. Но, — тем не менее, — это все еще была условная земля людей. Кроме двух инцидентов с геобионтом, здесь по сути ничего и не происходило. Могла ли она считаться безопасной — девяносто процентов, как и всегда. Люди к этому привыкли. — Я вот об этом, Купер. На десять часов, в двадцати-двадцати пяти шагах в лучах еще высокого дневного светила сиял, переливаясь мелкой рябью под ветерком, водоем. Если бы не щиток, Купер бы протер глаза. — Черт побери, почему стоит взять с собой Брэнд, ничего экстраординарного не происходит… Почему все самые занятные штуки обнаруживаю только я один?.. — Сэр, не приближайтесь! Я уже задал роверам алгоритм исследования окрестностей. В подтверждение слов ТАРСа оба шустрика на гусеничном ходу заспешили к открытой воде. Отсюда озерцо казалось идеально круглым, дно, даже у самых берегов, не просматривалось. Складывалось впечатление, что гигантская скважина возникла среди пустыни и немедленно заполнилась водой, настолько геометрически ровными выглядели края нового чуда эдмундсианской природы. Купер, несмотря на требование ТАРСа, шагнул ближе. И еще. Круг. Как и поляна хвощей. И то сообщение, которое так напугало Амелию. — Отлично… — процедил сквозь зубы Купер, понимая, что, по сути, получил ответ на мучившие его вопросы. — Думаю, наш сосед по планете сообщает, что вышел из зимней спячки.***
— Да, Амелия. Двенадцать футов в поперечнике. — Купер терпеливо подвергся нещадному допросу и яростной атаке, когда не позволил Амелии на ночь глядя самостоятельно отправиться и убедиться, что у Купера все еще не слетели настройки адекватности и там, у внешнего периметра, в самом деле настоящее озеро с настоящей жидкой водой. — Роверы взяли пробы воды и грунта с берега. Поэтому, если будешь так добра… Купер выложил на лабораторный стол четыре плотно закупоренные емкости. Амелия сердито сверкнула на них глазами. Потом еще раз — на Купера. — Это возмутительно! Прикажешь провести всю ночь в лаборатории? Напомнил себе, что лучше быть терпеливым. — Ни в коем случае. Всего лишь проверить на наличие организма в этих пробах. Я обещаю тебе, — голос Купера стал совсем вкрадчивым, — завтра поутру мы отправимся туда вместе и все осмотрим, как полагается. Амелия скептически наморщила нос. — Утром, — отчеканила она, — я запускаю обратный отсчет для первого из трех эмбрионов. Ты готов мне ассистировать послезавтра с этим? Он склонил голову. — Конечно. Ты могла бы не спрашивать. Хмыкнув — поскольку выпад не достиг цели, — Амелия смягчилась и согласилась. — Быть может, я успею с этим сегодня вечером. Тон ее убедил Купера, что инцидент исчерпан и Амелия готова на мировую. Она права — новые инкубаторы следовало запустить до рождения бэби-Брэнд. Претенденты уже были определены методом случайной выборки, и дело оставалось за механикой. Пока погода ограничивала людей в передвижениях и геобионт не проявлял активности, следовало бы уделить внимание непосредственной реализации «плана Б». Однако с вечерними планами пришлось немного повременить. Амелия появилась из лаборатории спустя три четверти часа — с удивительными новостями. Ни в пробах воды, ни в грунте опалесцирующих тел не обнаружено. Обработка краской и тест с электродами подтвердили результаты визуального осмотра. И водоем, и его окрестности были чисты. У Амелии не находилось пока предположений, что это могло обозначать. Несмотря на то, что ей показали все записи, привели все данные об этом внезапно образовавшемся водоеме, вода из него, которая должна бы содержать тело или тела геобионта, ничем похожим похвастаться не могла. И это настораживало. И Амелия все еще сердилась на себя за то, что послушала Купера и не отправилась сама осмотреть место происшествия. У Купера тоже была новость, и тоже волнующая — они с ТАРСом и КЕЙСом с минуты на минуту ждали полной загрузки объемного отчета от коллег с Земли, уже поступившего в хранилище центрального модуля. Амелия, мгновенно заинтересовавшаяся происходящим, присоединилась к ожиданию, сунув в руки Купера кружку с горячим витаминным раствором и подвинув ближе коробку с питательными пластинками. Получив в благодарность быстрый поцелуй в плечо, сама устроилась в соседнем кресле — теперь их диспозиция напоминала таковую в день судьбоносного шторма — и первого дождя на планете. Короткий сигнал оповестил о том, что файл готов к демонстрации, и Купер скомандовал КЕЙСу выводить на монитор. Формальные приветствия были выслушаны с подобающим случаю вниманием — Амелия задремала. Но когда во всю ширь монитора появилась улыбка доктора Магнуса — руководителя группы по исследованиям эдмундсианской формы жизни. Ну хоть этот рад был их видеть. Как ни крути, Купер и Амелия его — тоже. Потому что только этот благодушный молодой человек, искренне увлеченный своим делом, мог помочь им решить хотя бы некоторые загадки, которые геобионт успел им подкинуть. Или, по крайней мере, доказать миру, что им все это не привиделось. Свою речь доктор Магнус предварил сакраментальной фразой: — Только не думайте, что мы тут сошли с ума… Амелия и Купер переглянулись с кислым видом. Начало было многообещающее.***
Они молчали еще несколько минут после того, как сообщение закончилось и монитор погас, переходя в режим экономии энергии. Не решались заговорить, осмысливая услышанное. Все-таки Амелия решилась первой. — То есть… Они нас здесь — бросят? Купер этого и боялся. Только не новый виток отчаяния и беспросветной тоски. Не теперь, когда только-только появилась надежда. — Нет, нет, Амелия! Ты же слышала… — Я слышала, — перебила она, сама еще не до конца уверенная, что это правда, — что растения, зараженные геобионтом, показали абсолютную устойчивость к патогену. И исключительные показатели всхожести и вегетации… И поэтому человечество, тоже обретя новую надежду, откладывало переход станций через ткань кротовой норы и выход на финальный отрезок пути к новой обитаемой планете. Надежду, давно заметенную пылью на покинутой Земле. Надежду на воскрешение. Амелия уронила голову на сложенные руки. «Растения не только проявляют устойчивость к патогену, но и способны к самостоятельному размножению — следующие поколения тоже дают высокие показатели резистентности», — вертелся срывающийся голос доктора Магнуса, воодушевленного сверх всякой меры, на краю сознания. С его слов, геобионту пришлась весьма по душе земная флора, и он прекрасно себя чувствовал, расселяясь в разных видах опытных образцов, подчиняя себе иногда процесс вегетации весьма причудливым способом — формируя из надземной части растений произвольные фигуры. Чаще всего — правильные шары. У Купера появилось устойчивое впечатление дежа вю. О, земной исследователь уже наверняка успел сделать себе имя — в скором будущем именно его разработки, возможно, помогут возвратить Землю к тому состоянию, в каком человечество когда-то ее получило. Доктор Магнус, лучась все той же улыбкой, поведал, что начаты масштабные проекты — сформированы рабочие группы по организации ферм саженцев, обработанных частицами тел эдмундсианского геобионта. Человечество готовилось начать реколонизацию. Прикрыв глаза, Купер нахмурился. — Без обид, Амелия. Но я вот сейчас вспомнил, за что именно не люблю вашего брата. Она в ответ только пожала плечами. Ей было не до шуток. И брата Магнуса она тоже не любила. Зло усмехнувшись, Купер хлопнул себя по коленям, поднялся рывком, подошел к ближайшему иллюминатору, за которым угасал золотисто-алый закат, а над горизонтом уже показался диск Гаргантюа. Нет уж. — Как он там сказал? Геобионт неравнодушен к земным растениям?