Грех, совершенный не им

      Белые ресницы подрагивают, прикрывая янтарные глаза, закрывающиеся от усталости после тяжелого дня. В последнее время ты вымотан больше, чем обычно. Палец оглаживает тоненькую ручку керамической кружки с давно остывшим кофе, взгляд не перемещается с одной точки в углу комнаты. Даже в таком состоянии умудряешься оставаться идеальным. Как будто ты не здесь, а где-то далеко, в непостижимом мне пространстве, где ты блуждаешь каждый раз, когда не отвечаешь на мои слова. В потаенном уголке твоей хрустальной души.       Кажется, ты совсем не спишь: я слышу крики из твоей комнаты по ночам. Я хочу ворваться каждый раз, когда тебе плохо, утешить, обнять, успокоить и лелеять, пока ты не успокоишься и не сможешь заснуть. Все, чтобы не дать треснуть изяществу внутри тебя. Благородным, аристократическим чувствам в твоей крови, отзывающимися в каждом движении: как ты держишь ручку, каллиграфически пишешь, держишь осанку и машешь. Больно видеть тебя измученного, избитого, калеченного, а еще больнее пустого. Вялого, безжизненного, мертвого. Ведь ты мой единственный, моя муза, моя душа и моя кровь. Мой Микаэль. Могу ли я называть тебя «моим»?       Я помню тебя в той жизни, в которой ты родился принцем, и не верю, что в нас действительно течет одна кровь. Ты восседал на троне, облаченный в простолюдинские одежды, но даже так твои глаза сверкали золотом. Ты взобрался на вершину с низов по самому тернистому пути, став обожаемый людьми, став Богом, отвечающим за судьбы тысяч, и даже в этой жизни остался им. Ты — творец высшего уровня, ловко спутывающий и распутывающий нити чужих историй, даже если приходится беспощадно разрывать их. Ведь ты рожден королем, повелителем, самим Богом.       Мой Микаэль.       Я восхищаюсь каждой составляющей тебя. Как мастерски ты повелеваешь пером, создавая историю, способную меня, читателя, довести до ужаса, дрожи, зноба. Как без слов умеешь выражать чувства, донося их через действия и поступки. Как светишься доблестными чувствами и всегда знаешь, как истинно правильно. Я всегда буду бесконечно благодарен тебе за кров, ведь ты даже не знал меня (а я о тебе наслышан), но ты спас меня, когда я остался один. Подарил мне надежду, подарил мне смысл, научил жить и отдал в мои руки несколько судеб в распоряжение. Сделал меня писателем, подобным себе. Хотя, правда, я недостоин сравнивать нас, пока я продолжаю лежать на дне бездны, когда ты на самой ее вершине.       Ты обхватываешь кружку ладонями и пытаешься поднять ее к губам, но она выскальзывает и разбивается о пол. Падаешь на колени и собираешь осколки, не замечая, как режется кожа. Кровь стекает по пальцу и задерживается на нем каплей. Хочу сорваться. Посадить тебя на стул, убрать стекло, обработать раны, но я не могу. Я боюсь спугнуть тебя, ведь ты ненавидишь меня за мое помешательство. Как будто я сошел с ума. Но иначе и быть не может. Я смотрю на тебя и хочу поклоняться, любить, почитать. Только правда в том, что тебя нет. Ты есть в моей голове, ты остался отголоском воспоминаний, и я не уверен, что ты существуешь до сих пор. Ты сидишь в моей квартире, спишь в ней, живешь только в моей голове. Но даже так ты по-прежнему мой мир, мой вдохновитель, мой спаситель.       Мой Микаэль. . . . .

      Так почему же ты бросил меня?