***
То, что он узнал от Петунии, хоть и не давало полной картины, но вносило некоторую ясность. Никто не приходил к Дурслям после того, как Гарри появился на их пороге, завёрнутый лишь в тонкое одеяльце. Ночь на первое ноября была невероятно холодной, и ребёнок замёрз, но Петуния лишь напоила его горячим молоком, не побеспокоившись о том, чтобы показать его врачу. Из этого можно было сделать вывод, что над сознанием женщины поработали раньше. После долгих колебаний она всё же позволила Люциферу глубоко просканировать своё сознание. Не то чтобы ему требовалось разрешение, но за последние тысячелетия демон изрядно растерял своё презрение к людям, не уважая их как человечество, но порой проникаясь сочувствием к отдельным душам. Горе и растерянность женщины тронули его, хоть он бы и не отступился от своего плана в случае отказа. И действительно, незадолго до того самого Хеллоуина 1981 года в памяти Петунии зиял провал. Он даже не был никак замаскирован — неровная дыра, захватывающая несколько часов её жизни. Обнаружить такую смог бы любой сильный легиллимент, но, судя по всему, неизвестный маг не подозревал, что кому-то будет дело до памяти магглы. Досконально изучив весь день до и после провала, демон не обнаружил ничего подозрительного, кроме внезапно погасших на всей улице фонарей прямо перед тем, как заканчивались воспоминания. Кто-то пришёл к Дурслям ещё до того, как погибли Поттеры, и установил им ментальные закладки. Кто-то, кто совершенно не сомневался в том, что Гарри Поттер, годовалый малыш, совсем скоро станет сиротой и его отправят именно сюда, в дом магглов, а не отдадут на попечение какой-нибудь волшебной семьи, многие из которых приходились древнему и чистокровному роду Поттер родственниками. Люциферу вполне хватало умственных способностей, чтобы сопоставить эти факты, но получавшийся ответ пока казался совершенно нелогичным. Теория требовала тщательной проверки. Поспешные выводы были чреваты ошибкой, а слишком глубоко вмешиваться в дела смертных демон не планировал — его интересовало лишь исполнение магического контракта и собственное развлечение, за которым он сюда и прибыл.***
Патронус Дамблдора застал Северуса в лаборатории. Давно перевалило за полночь, но зелья для Лорда, булькавшие в котлах, требовали почти постоянного внимания, так что зельевар устроился на потрёпанном диванчике в углу и чутко дремал, готовый вскочить в нужный момент, когда сработают установленные сигнальные чары. Призрачный феникс залил своим нестерпимо ярким голубым светом небольшое помещение, осветив его до самых дальних углов, впрочем, совершенно лишённых пыли и паутины — в лаборатории у Снейпа всегда была идеальная чистота, как в операционной. Однако голос директора Хогвартса, которым феникс заговорил, был слабым и срывающимся. — Северус… срочно. Я… ранен, — поведала сияющая птица и растворилась в воздухе. Уже то, что Альбус прислал ему патронуса, а не воспользовался привычным способом связи через парные блокноты, которые были нужны для конспирации, ведь зельевар мог оказаться, скажем, в ставке Лорда, под самыми змеиными очами их главного врага, говорило о том, что ситуация критическая. Длинно и витиевато выругавшись — любая первокурсница упала бы в обморок от тех слов, что выдал Снейп в порыве раздражения — мужчина окинул взглядом зелья и наложил на пару котлов Стазис. Разумеется, часть зелий придётся переделывать, но самые сложные была возможность сохранить. Не теряя времени, он выхватил палочку и манящими чарами призвал мантию. Едва подхватив её, Северус трансгрессировал в Хогсмид и уже через полминуты стремительно помчался к замку, подозревая, что в минуту опасности Фоукс перенёс своего хозяина именно туда — в самое защищённое в Британии место. Ворота, а после и двери замка распахнулись перед ним безропотно, а горгулья, охраняющая вход в директорский кабинет, отпрыгнула в сторону без пароля. Казалось, что на её уродливой каменной морде застыл ужас, но Снейпу было не до того, чтобы разглядывать изваяние. Из открывшейся двери его окатило волной гнилостной тёмной магии. Уже на середине винтовой лестницы, по которой он летел, казалось, не касаясь ногами ступеней, его настиг и запах, такой же гнилостный, неуловимо напоминающий вонь, что распространял вокруг себя Волдеморт после своего возрождения. Дамблдор сидел на ковре. Его мантия, на этот раз неожиданно спокойного тёмно-синего цвета с лёгкой искрой, была разодрана в клочья, обнажая правое плечо, руку и неожиданно широкую и крепкую для старика грудь. Рука до локтя была сморщенной и обугленной, словно побывала в пламени, а вверх от неё ползли чёрные бугристые метастазы, постоянно пульсирующие и выделяющие из себя отвратительную бурую жижу. Лицо Альбуса было бледным и сосредоточенным, а губы постоянно двигались, словно он пытался побороть действие проклятия своими заклинаниями, но безуспешно. Увидев Северуса, старик слабо улыбнулся и словно расслабился. Было видно, что ему очень больно, вокруг глаз залегли глубокие чёрные тени, а черты лица заострились, как у умирающего. Не теряя времени даром, зельевар опустился на колени рядом и наложил диагностирующее заклинание. Дела были плохи. Метастазы, которые виднелись на коже, были лишь верхушкой айсберга. Внутри они распространялись намного быстрее, ползли вверх по кровеносным сосудам. Проклятие было совершенно незнакомым Северусу, но даже если бы он знал его название, снять вряд ли сумел бы. Чары такого уровня всегда имели авторство и привязку на крови, так что снимались лишь наложившим, а, в случае его смерти — потомками, но уже с куда меньшим шансом на успех. Впрочем, была возможность остановить распространение проклятия, пусть и весьма варварским способом. — Альбус, нужно отсечь поражённую плоть, пока не поздно. Через десять минут проклятие перекинется на грудь, и мы уже ничего не сможем сделать, — хрипло от волнения произнёс Снейп. — Нет, — голос Дамблдора прозвучал удивительно беззаботно для того, кому оставалось не больше двух часов. — Но… — Нет, Северус. Наложи Стазис, самый сильный, который сможешь. И дай мне обезболивающее зелье, пожалуйста. — Но это… — Да, не остановит проклятие, — Дамблдор снова не дал Снейпу заговорить, но его собственный голос звучал всё слабее и тише. — Но замедлит его, возможно, на годы. Зельевар поморщился и снова ухватился за волшебную палочку. — Год, Альбус, не больше. И весь этот год вы будете испытывать ужасную боль. Старик только отмахнулся здоровой рукой, и Снейпу ничего не оставалось, кроме как приступить к делу. В заклинании Стазиса не было ничего сложного, так что ему хватило десятка минут, разве что пришлось изрядно выложиться магически, запечатывая чарами каждый очаг проклятия по отдельности. Рассказ Дамблдора о том, как он получил своё увечье, не изобиловал подробностями. Продемонстрированное им кольцо тоже казалось довольно обычным, правда, в глубине расколотого чёрного камня Северусу показался какой-то странный символ, но директор не позволил его разглядеть, поспешно убрав кольцо в стол. На вопросы о кольце старик отвечать отказался, как и не стал говорить о том, как вообще додумался надеть проклятый артефакт, не проверив его заранее. Лишь отговорился старостью и потерей хватки, но колючие голубые глаза смотрели на зельевара внимательно и неприятно, так что он даже на всякий случай укрепил свой ментальный щит, заодно подавив большую часть эмоций — и не зря. Дамблдор, изрядно окрепший после зелья от боли, очевидно, решил перейти к важнейшей части сегодняшней беседы. — Я не планировал умирать так скоро, мой мальчик, — печально улыбаясь, произнёс он, а Северус поморщился, словно у него разом заныли все зубы. — Но год — это достаточный срок, чтобы подготовить всё к нашей победе. Тебе придётся сыграть в ней ключевую роль, так что слушай меня внимательно…***
Снейп вылетел из кабинета директора Хогвартса, не прощаясь. Ярость, выжигавшая его изнутри, не поддавалась никакому описанию. Только то, что сильный ментальный щит затрагивал его собственные эмоции, несколько их приглушая, удержало мужчину от того, чтобы прикончить проклятого старика на месте. Казалось, что могло быть проще — просто снять собственные чары и подождать немного, насладившись агонией того, кто в очередной раз разрушил его мир, в насмешку растоптав все мечты и планы, которые робко прятались где-то в глубине сознания, ожидая того самого «светлого будущего», идеи которого всегда проповедовал Альбус. Северус всегда подозревал, что старый волшебник затеял какую-то сложную и не совсем честную игру, но ожидать подобного от Великого Дамблдора, на которого едва ли не молилось магическое общество последние несколько поколений, он не мог. Даже привыкший всегда готовиться к худшему, зельевар не предполагал, что окажется пешкой в настолько грязной и мрачной истории, у которой точно не будет счастливого конца. Только «всеобщее благо», ради которого придётся поступиться всеми своими принципами и жизнью мальчишки, которого он терпеть не мог, но исправно берёг от любого зла, как поклялся над телом своей единственной подруги пятнадцать лет назад. Ярость требовала выхода, клокотала у самого горла, так что возвращаться в таком состоянии домой было нельзя. Там ему точно попадётся на глаза Хвост и одним крысёнышем в этом мире станет меньше. Впрочем, было в Лондоне одно местечко, где можно было выместить всю свою злость, а потом и хорошенько напиться — лучшего решения в голову не пришло. Добравшись до Хогсмида, Северус резко крутанулся на месте и трансгрессировал прочь.***
Люцифер, скинувший облик Гарри Поттера, планировал развлекаться. Последние дни прошли в делах, заботах и разговорах, так что он решил, что заслужил немного того, ради чего вообще покинул Ад. Рассудив, что изучение магического мира пока подождёт, демон окунулся в ночную жизнь маггловского Лондона, оказавшуюся довольно шумной и разнообразной. Притворившись туристом и расспросив вполне доброжелательных местных, он направился прямиком в Камден-Таун — весёлый райончик, цитадель греха и пьянства столицы Англии. Такое демону было по душе, к тому же его тело, довольно юное по своей природе, буквально кипело гормонами, мешая древнему, как сам мир, разуму размышлять. Люцифер в своём истинном облике тоже был не чужд радостям плоти, но сейчас это вдруг оказалось такой же базовой потребностью, как сон и еда. По улицам Камдена праздно шатались целые толпы разодетой кто во что горазд молодёжи. Периодически они находили своё временное пристанище в одном из сотен баров, пабов и клубов, но вскоре продолжали свой путь — задерживаться в одном месте никто не спешил. Одиночек среди отдыхающих лондонцев почти не было, так что Люцифер сразу привлёк немало внимания. Встречные компании периодически здоровались с ним, порой принимая за своего знакомого, а то и вовсе за какую-то звезду, но демон вежливо отказывался от предложения присоединиться и выпить. У него было, в общем-то, немного слабостей, но одна из всех перевешивала остальные. И, если чутьё его не обманывало, где-то здесь должно было найтись место, где удастся испытать своё новое тело на прочность. Арена. Бои без правил. Не найдя ничего похожего на центральных, ярко освещённых улицах, Люцифер свернул вглубь района. Тут было куда грязнее и мрачнее, вывески баров и пабов светились тусклым неоном, а в тёмных закоулках ошивались мрачные типы, с интересом поглядывающие на через чур прилично одетого для этих мест молодого… кхм, человека. Ещё было довольно рано, даже небо не потемнело полностью, так что приставать к нему никто не спешил, но десятки заинтересованных липких взглядов тщательно следили за тем, куда направится этот богатенький «буратино», на свою беду свернувший с освещённой дороги в их мрачные дикие владения. Демон с лёгкостью читал наивные намерения этих неприятных личностей и почти искренне сочувствовал тому, кто рискнёт проявить инициативу. На их счастье, искомое место обнаружилось довольно быстро. Приземистое здание с наглухо заколоченными окнами и простой металлической дверью без вывески казалось совершенно непримечательным, но Люцифер легко видел сквозь стены, не защищённые, разумеется, никакими чарами. Внутри, помимо десятка небольших подсобных комнат, находился просторный зал, обустроенный на манер амфитеатра. Простые деревянные скамьи спускались вниз, а в центре находилась заключённая в металлическую клетку круглая арена, засыпанная песком. Демону был очевиден такой выбор материала — не нужно отмывать кровь, просто периодически менять песок, когда тот превратится в кровавую кашу. Чудное местечко. У двери замер исполинский охранник. Он был выше Люцифера на полголовы и шире вдвое, а его бритый череп и зверское выражение лица должны были отпугнуть случайного прохожего. — Чего надо? — хрипло и грозно спросил он, когда демон, легкомысленно улыбаясь, подошёл к двери. — Подраться, — просто ответил Король ада и склонил голову набок, наблюдая за мучительной работой мысли, отражавшейся на некрасивой роже здоровяка. — Что-то я тебя не припомню, — наконец выдал он. — Вали-ка отсюда, пацан, пока я тебе морду не поправил. Люцифер притворно оскорбился и погладил себя по щеке, его улыбка моментально сделалась глумливой и неприятной, отчего охранник насупился и потянулся к поясу, на котором недвусмысленно поблёскивал пристёгнутый на карабин шипастый кастет. — Как можно, уважаемый? — будто не замечая этого, обиженно спросил демон. — Как язык повернулся такое лицо называть мордой? Ты лучше подумай, разве тебя не предупредили про новенького? Здоровяк, атакованный волной дурманящих чар, замер, так и не дотянувшись до своего оружия. Его глаза расфокусировались, а выражение лица вдруг стало блаженным, даже глубокая складка между бровей разгладилась, оставив на своём месте глубокую мимическую морщину. — Ээ… точно же, Маркус говорил… — промямлил он, отступая в сторону от двери. — Проходи скорее, не торчи тут, а то заметят. Люцифер толкнул дверь и вошёл в пропахший потом и кровью тёмный зал, почти ещё пустой. На арене пока никого не было, только крутился какой-то высокий тощий тип с блокнотом. К нему демон и направился. Ещё немного дурманящих чар должны были дать ему билет на Арену.***
— Ба, да это же Северус! — всплеснул руками маленький плешивый человечек, выбираясь из-за своего заваленного макулатурой стола. — Как поживает мой лучший боец? Давно ты к нам не захаживал! — К делу, Маркус, — холодно бросил Снейп, одним только взглядом останавливая коротышку от радушных объятий. — Есть для меня бой? Маркус сделал оскорблённое лицо, но тут же снова расплылся в радушной улыбке. — Обижаешь, для тебя у меня всегда найдётся противник, — заверил он и кивнул на зелёную меловую доску, на которой в два ровных столбика были выписаны имена бойцов. — Сегодня у нас собралась отличная компания, некоторые из них тебе хорошо знакомы. Ох, и перепугаются же они! Ву Железный Кулак до сих пор проверяет твоё имя в списке, прежде чем вписать себя. Как смотришь на то, чтобы выйти против него в финале? Вот умора будет, этот узкоглазый тебя до смерти ненавидит, а старик Гонзало слишком потрёпан после своего боя. Я уже хотел отдать Ву техническую победу, а тут ты пришёл. Он сейчас дерётся с новеньким в полуфинале, так что будет довольно свежим, вы сможете… Северус уже начал было морщиться от щебетания Маркуса, но его вдруг прервал резкий стук в дверь. Стучавший не стал дожидаться ответа, а тут же вошёл, круглыми и полными ужаса глазами смотря на своего босса. Коротышка, только что источавший радушие, нахмурился и холодно спросил: — Что там? Копы? — Нет, Маркус… Прошу, только не злись, но Ву… Новенький только что его вынес. Кажется, челюсть сломал. И рёбра точно. Коротышка отчётливо скрипнул зубами и хмуро уставился на доску, а Северус заинтересованно вскинул бровь. — Полуфинал был, говоришь? — усмехнулся он и скинул с плеч мантию, предусмотрительно трансфигурированную в чёрный плащ. — Посмотрим на вашего новенького.***
Люцифер искренне наслаждался боем. Разумеется, он использовал только силы собственного тела, полностью отказавшись от магии, не позволяя даже своей ускоренной регенерации залечивать появившиеся вскользь ушибы и ссадины. Впрочем, после пяти боёв их было совсем немного, только в самом последнем вредный мелкий азиат с воинственным пронзительным кличем умудрился разбить ему губу. Однако демон сам был виноват — отвлёкся на то, чтобы поприветствовать улюлюкающую толпу. Деревянные скамейки были плотно усыпаны людьми, сейчас не нашлось бы ни одного свободного места. Все ждали финала и делали огромные ставки. Демон, пронаблюдав за тем, как с Арены выносят его последнего противника, раскланялся перед зрителями. В ответ зазвучал одобрительный свист. На большом табло, закреплённым над Ареной, освещённом лучами дюжины софитов, начали стремительно меняться цифры. Последний бой, в котором новичок со звучным прозвищем «Сатана» должен был выйти против могучего мексиканца Гонзало, всё тело которого покрывали старые шрамы от пулевых и ножевых ранений, а так же выцветшие тюремные татуировки, был самым интригующим событием этого вечера. Люцифер отошёл к краю Арены и принял из рук подскочившего распорядителя грубое вафельное полотенце и бутылку воды. Отпив немного, он вылил остальное себе на голову, прямо на заплетённые в тугую косу волосы, и принялся оттирать с обнажённого торса кровь. Смертные с интересом косились на его светящуюся татуировку и цепь, обхватившую талию, но вопросов в подобном обществе предпочитали не задавать. Особенно тому, кто только что уложил пятерых бывалых бойцов, даже не растрепав причёски, а ссадина на нижней губе лишь добавила ему шарма, нисколько не испортив красивое породистое лицо и белоснежные зубы, которые он не стеснялся демонстрировать, улыбаясь довольной толпе. Распорядитель, убедившийся, что он готов продолжать, кивнул и выскочил в центр Арены, чтобы сделать объявление, но вдруг замер, прислушиваясь к голосу в гарнитуре. На его лице отразилось сперва непонимание, а потом торжествующая улыбка, показавшаяся демону подозрительной. — Дамы и господа! — заорал он в микрофон, жирной чёрной мухой приколотый к его воротнику. — К сожалению, могучий Гонзало не сможет выйти в финале, но не расстраивайтесь! Радуйтесь, сделавшие ставки на этого отважного воина! Вместо него на Арену выйдет наш самый знаменитый чемпион! Встречайте! Непобедимый… Чёрный Принц! В зале вдруг стало пронзительно тихо. Казалось, несколько сотен человек враз задержали дыхание, прежде чем разразиться оглушающим воплем восторга. Табло со ставками буквально заискрило от того, как стремительно стали меняться на нём цифры, и ещё до того, как облачённый в чёрную футболку и чёрные брюки бледный босой человек ступил на песок Арены, они уже были далеко не в пользу демона. Люцифер, внимательно наблюдавший за этим, широко улыбнулся и с хрустом потянулся. Кажется, намечалось что-то действительно интересное.