***
Люцифер откровенно наслаждался прогулкой в компании хмурого профессора зельеварения. Наверное, любому из смертных подобное общество показалось бы не самым приятным: Снейп не переставал язвить, пусть тонко, но так отчётливо, что не заметить этого было невозможно. Однако для короля ада его саркастические замечания были милее любых хвалебных од, которые он слышал в свой адрес последние несколько тысяч лет. Как глоток ледяной родниковой воды для того, кто прежде пил лишь сладкое вино. Вот уж кто точно не испытывал перед ним никакого трепета, да ещё и был совершенно уверен, что имеет полное право пройтись замечаниями по его умственным способностям, вызвав у древнейшего из демонов новый приступ весёлого смеха. А ведь всего лишь стоило спросить, отчего он в своей статье столь ультимативно заявил о превосходстве хрустальных котлов над вольфрамовыми, которые были распространены в среде профессиональных зельеваров из-за своей устойчивости к температурам. — Если уж потрудились вкусить плоды ночной жизни магглов, могли бы обратить внимание на плоды научные, в частности, химию, — ответил тот, презрительно взирая на очередной бар, встреченный ими по пути. — Стоит опустить в такой котел Potentilla alba или Xanthium strumarium , как начнётся неконтролируемая реакция металла, и любое зелье будет испорчено. Снейп говорил быстро и отрывисто, но будто читал на ходу лекцию. Очевидно, для него такой способ общения был самым комфортным, а потому Люцифер не мешал, только слушал, порой смеялся и задавал вопросы один глупее другого, лишь бы зельевар не умолкал. Его голос действовал на демона гипнотизирующе, отзывался внутри странным напряжением, не имевшим ничего общего ни с тревогой, ни с вожделением, хоть Снейп на вкус Люцифера был весьма привлекательным мужчиной. Рядом с ним у демона словно обострялись все чувства, а окружающий мир, наоборот, смазывался в далёкую и нечёткую картинку, как под воздействием весёлой травы, которую закладывали в свои кальяны дэвы. Это было странное и немного пугающее состояние, но Люцифер был уверен, что вполне контролирует его и способен выйти из-под влияния чарующего голоса. Но делать этого не хотел. Наконец его спутник выбрал бар по душе. На фоне окружающих заведений, пестрящих вывесками и громыхающих музыкой, он смотрелся куда скромнее, а у дверей стоял не хмурый вышибала или шумный зазывала, а вполне приличный швейцар, который, профессионально оценив респектабельность гостей (ох, знал бы он, что они меньше часа назад гоняли друг друга по Арене под улюлюканье жадной до зрелищ толпы), распахнул перед ними дверь, из-за которой донеслись приятные слуху переливы джазовой музыки. Подскочивший тут же администратор проводил их вглубь просторного зала и предложил расположиться в отдельной кабинке — искусную игру на саксофоне выступавшего музыканта отсюда было прекрасно слышно, но никто не мешал уединённой беседе, которая, впрочем, утихла сразу, стоило им сесть. Официант принёс меню и поспешно удалился, испугавшись тяжёлого взгляда чёрных глаз Снейпа, хоть тот и был прикован вовсе не к нему, а к вальяжно разместившемуся на диванчике напротив Люциферу. — Похоже, вы немало обо мне знаете, Веспер, — зельевар прервал молчание первым. И Люцифер не мог винить его за любопытство. — Позвольте узнать, чем вызвано столь пристальное внимание к моей скромной персоне? Кто вы? Демон помолчал ещё немного. Очевидно, они наконец переходили к делу, но он понятия не имел, каким это дело должно быть. Открыться перед Снейпом сейчас было бы верхом глупости, а врать ему наобум не хотелось вовсе. Ведь зельевар сейчас ждал от него конкретных фактов — полного имени, школы, которую он закончил, рода занятий. Всё это не стало бы проблемой через каких-то пять дней: все же создать через гоблинов поддельную личность и обзавестись нужными доказательствами и даже воспоминаниями в головах других людей было не так уж сложно. Снейп истолковал его молчание почти правильно, но всё равно превратно. — Вы под чарами иллюзии, насколько я могу судить, — холодно заметил он. — Полагаю, вы не снимите их полностью, если я попрошу, но будьте добры показать мне предплечье. Люцифер удивлённо моргнул. Вот уж не мог он подумать, что его примут за подставного Пожирателя смерти — именно это название он почерпнул из газет, так маги называли пособников своего Тёмного лорда. Зато в голове моментально родился план: простой и претендующий на гениальность. Он-то всё размышлял: как бы ему добраться до Лорда, не привлекая ненужного внимания. Даже уже рассматривал вариант сдаться Пожирателям в образе Гарри Поттера, но нельзя было гарантировать, что ему не придётся применить демонические резервы своей силы до того, как его доставят этому лысому недоразумению, да и то, что о его захвате узнает вся страна, было ясно как солнечный день. А лишнее внимание к образу национального героя привлекать не хотелось. Что-то царапало в его истории смутным предчувствием, а Люцифер всегда мог похвастаться своей интуицией. Сдавалось ему, что врагов у Гарри Поттера было куда больше, чем предполагал сам наивный мальчишка. — Да, я понимаю вашу просьбу. С тех пор, как я прибыл в Британию, я уже успел прочесть несколько газет, которые открыли мне глаза на происходящее в стране, — демон неторопливо снял пиджак, говоря при этом самую чистейшую из всех правд. Его пальцы щёлкнули запонкой, и та покатилась по столу, а потом вздёрнули ткань чёрной рубашки до локтя. Сосредоточившись на желаемом, демон с ювелирной точностью снял иллюзию с ограниченного участка тела, аккурат до того места, где его запястье неестественно удлинялось и вытягивалось, преобразуясь в когтистую лапу. — Вы позволите? — Снейп тут же подался вперед. Он был удивлён тем, как быстро тот согласился, но явно был способен проверить, действительно ли иллюзия снята. Люцифер безропотно протянул руку, но тут же, уже твёрдо решив казаться много глупее, чем он есть, поинтересовался: — А почему вы так уверены, что метки нет в каком-нибудь другом месте? Зельевар смерил его взглядом, способным отправить в нокаут любую особь пубертатного периода (видимо, это был его особый преподавательский талант, отработанный годами) и ничего не ответил, склонившись над гладкой бледной кожей, через которую просвечивали голубые вены. Предплечье без иллюзии ничем не отличалось от того, каким было под ней, только слабое свечение в местах перехода выдавало чары. Разумеется, никакой метки не было и в помине, а цепь Тиамат надежно скрывала следы демонической ауры, подменяя его вполне обычным течением магии волшебника с неплохим потенциалом. Даже полное колдомедицинское обследование не смогло бы выявить ничего необычного. Само собой, ни в каком «другом месте» метки быть не могло. Чары такого рода были придуманы в те времена, когда среди волшебников было распространено рабство. Подобные временные метки ставили на людей работорговцы — свой фирменный, так сказать, знак. Они замыкались на управляющий контур в том месте, где у самого работорговца была нанесена подобная метка. Очевидно, Снейп был в курсе, что носит рабское клеймо и о том, как оно работает. Удовлетворившись созерцанием чужого чистого предплечья, зельевар напоследок коснулся кожи прохладными пальцами. Люцифер вздрогнул и, к собственной неожиданности, резко отдёрнул руку. Прикосновение отозвалось по коже мурашками, зародив смутное удовольствие. В чёрных глазах напротив на краткий миг мелькнуло изумление. Такой и застал эту сцену официант, явившийся принять заказ. Когда его взгляд упал на закатанный рукав Люцифера, появившиеся в голове смертного мысли стали слишком громкими, чтобы их не заметить. Демон, немного озадаченный произошедшим после прикосновения, отвлёкся на примитивные мыслеобразы о каких-то шприцах и ложках, так что почти развеселился, неторопливо оправляя рукав, пока Снейп, так и не заглянувший в меню, делал заказ своим глубоким поставленным голосом, словно диктовал рецепт нового зелья нерадивому ученику. Ручка официанта отчаянно скребла бумагу, пытаясь уместить на маленьком листке блокнота все указания по поводу температуры виски, количества льда и состава лёгких закусок. Демон наслаждался зрелищем. — Прошу простить мне мою предосторожность, — выпроводив наконец официанта, сказал Снейп, но в его ровном тоне сложно было бы уловить раскаяние. — О, не берите в голову, — отмахнулся Люцифер, уже в полной мере восстановивший душевное равновесие. — Я не стану задавать лишних вопросов. Снейп, смерив его испытующим взглядом, уловил намёк и сам заговорил о последних новостях в мире зельеварения. Как бы ни пытался Люцифер играть дурака, очевидно, он оказался достаточно приемлемым собеседником для взыскательного Мастера. Разговор продолжился столь же неторопливо и обстоятельно, больше напоминая прекрасную лекцию, а между тем принесли напитки. Они выпили по бокалу, потом по второму… Люцифер понял, что очень быстро, катастрофически быстро захмелел. Смертное тело, ещё совсем недавно принадлежавшее подростку, толком не пробовавшему алкоголь, отказывалось достойно воспринимать отличный выдержанный виски. Лёгкий румянец украсил его щёки, а мысли начали путаться. Снейп же, казалось, не хмелел вовсе. Только его чёрные глаза засветились ярче, а на столе по взмаху его волшебной палочки появилась изящная хрустальная пепельница. Зельевар вытащил из внутреннего кармана пачку сигарет и предложил демону, но тот вежливо отказался, зато отдал должное закускам, надеясь, что это сможет немного унять шум в ушах, порождённый алкоголем. Снейп в это время курил, в одиночку пил и разглядывал его так пристально, что это было уже неприлично. Бутылка стремительно пустела, но образ мужчины ничуть не менялся, всё такой же прямой, застёгнутый на все пуговицы в прямом и переносном смысле. И всё же Люцифер понял, что тот ужасно напился в тот момент, когда сигаретный дым, окутавший всё помещение, вдруг всосался в чужую волшебную палочку, а всё тот же ровный и глубокий голос поинтересовался: — И как вы полагаете закончить этот вечер?***
Вечером это время можно было назвать только условно. Когда они ввалились в спешно снятый номер маггловского отеля, небо уже было грязно-серым, того самого утреннего предрассветного цвета. Северусу приходилось поддерживать Веспера за талию — тот совершенно не умел пить, каким бы самоуверенным ни казался при встрече. Сам Снейп тоже изрядно набрался, что полностью согласовывалось с его изначальными планами на эту ночь. А вот то, что он под утро окажется в постели в компании привлекательного молодого человека в этих планах совершенно не фигурировало. Благо, ускользающее здравомыслие не слишком наседало. Всё же его спутник определённо был в здравом уме, когда соглашался, да и теперь не высказывал ровным счётом никаких возражений. Захлопнув дверь, зельевар отпустил было юношу, чтобы скинуть с плеч транфигурированную мантию, но Веспер явно не планировал отпускать его от себя. Ноги его держали плохо, потому тот привалился к стене спиной, дёргая Северуса за запястье. Их тела соприкоснулись через слои одежды, и Снейп почувствовал, как его выдержка, которой мог бы позавидовать шаолиньский монах, разлетается мелкими осколками от возбуждения, щедро подкреплённого опьянением. Губы Веспера оказались мягкими и с привкусом виски, а от растрепавшихся волос совершенно неожиданно пахло грозовым небом — той самой мимолётной свежестью озона, которая держится в воздухе считанные минуты после того, как небо прояснится. Северус, чуткий к запахам, даже замер на мгновение, чтобы запечатлеть в памяти этот аромат, столь неожиданный для существа из плоти и крови, но юноша не позволил ему отвлекаться, сильными руками обхватив за талию. Прижатый к стене, он совсем не казался беспомощным. Напротив, словно контролировал ситуацию не хуже своего спутника — сам развёл ноги, пропуская бедро Снейпа, потёрся о него, выпустив тихий гортанный стон. Северус, непривычный к тому, чтобы его жаждали настолько откровенно, растерялся было, но тело, ведомое желанием и алкоголем, действовало само. Веспер, запрокинув голову, вытянул шею, и на ней тут же расцвели бледные отметины поцелуев, спускаясь ниже, к расстёгнутому вороту. Зельевар шепнул заклинание, и пуговицы на рубашке юноши расстегнулись сами — обыкновенная бытовая магия, оказавшаяся крайне удобной в этой ситуации. Тусклый свет магической татуировки на гладкой крепкой груди осветил его лицо зеленоватым мистическим светом, но Северусу было не до того, чтобы приглядываться к узору. Лизнув тёмно-розовый затвердевший сосок, он опустился ниже, приседая, а потом и вовсе опускаясь на колени перед Веспером. Тот молчал, только дышал часто и, не моргая, смотрел вниз. Его изумрудные глаза светились невыносимо ярко, словно кошачьи, и он не отрывал взгляда от макушки Северуса, который покрывал поцелуями его живот, миновав золотую цепочку, параллельно расправляясь с ремнём и пуговицей его брюк. Не давая себе опомниться и усомниться в своих желаниях, зельевар резко сдёрнул одежду юноши вниз и слегка отстранился. Картина, увиденная им в душе, а после не оставлявшая ни на миг, предстала перед ним вновь, заиграв другими красками. Стоило ли говорить, Веспер был идеален везде. Тёмная дорожка волос начиналась у низа живота и охватывала лобок, гладкие бедра, словно вылепленные по меркам мужской античной красоты, были чуть разведены, а между ними в весьма приподнятом состоянии покачивался красивый ровный член. Головка была уже обнажена, и на ней выступила прозрачная капля смазки. Ведомый наитием, Снейп качнулся вперёд и слизал её, а потом и вовсе обхватил головку губами, вызвав у Веспера новый короткий стон, который вовсе не показался пьяным, скорее удивлённым, но точно не протестующим. Сам Снейп не припоминал, чтобы прежде оказывался в подобных ситуациях, но рефлексировать на этот счёт было не с руки. Бедра Веспера дрогнули, словно он хотел податься вперёд, но остановил себя. Северус прикрыл глаза, чтобы не было соблазна вскинуть их на юношу, и двинул головой вперёд сам, позволяя головке упереться в заднюю стенку горла, и тут же обратно. Это оказалось куда менее неприятно, чем он предполагал, поэтому, зажмурившись посильнее, он продолжил, краем сознания весьма неуместно думая о том, что получать подобный опыт на четвёртом десятке — довольно эксцентрично. Впрочем, он и сам не заметил, как втянулся, наращивая темп, его руки крепко ухватились за бедра Веспера, не позволяя тому двинуться. Северус и сам бы не смог сказать, сколько именно прошло времени до момента, когда бёдра в его руках дрогнули, а ствол, который крепко обхватывали его губы, напрягся сильнее, но даже подумать не успел о том, что это означает, когда чужие пальцы обхватили его за плечи и вздёрнули вверх. Второй поцелуй вышел неожиданным, Снейп хотел было воспротивиться, но ему не дали. Губы Веспера, казавшиеся такими мягкими, вжались в его собственные, узкие и жёсткие, раскрасневшиеся от того, чем были заняты мгновение назад. Поцелуй получился быстрым, почти отчаянным, а длинные изящные пальцы юноши обхватили его лицо. — Хочу тебя, — вдруг выдохнул Веспер в поцелуй с таким желанием, что земля едва не ушла у Северуса из-под ног. Впрочем, ему так только показалось, потому что в следующий миг он обнаружил, что тащит несопротивляющегося юношу вглубь гостиничного номера, туда, где белела в рассветных сумерках большая кровать. Брошенный на неё Веспер представлял собой зрелище настолько порочное и притягательное, что Северус тут же набросился на него вновь, едва позволив стянуть окончательно болтающиеся у лодыжек брюки и бельё. Впрочем, на этот раз его молодой любовник не стал проявлять чудеса смирения и оттолкнулся рукой от кровати, резко переворачиваясь и седлая бедра Северуса. Чёрная рубашка была спущена с плеч, но Веспер не спешил от неё избавляться, чего нельзя было сказать об одежде Снейпа, которую тот едва не рвал, намереваясь скорее стащить. Казалось, он сошёл с ума — изумрудные глаза горели тёмным огнём, а на лице застыло выражение отчаянной решительности. Северус даже забеспокоился, когда тот в очередной раз рванул его одежду — на этот раз уже белую рубашку. Пуговицы разлетелись в разные стороны, но для того, кто владеет «Репаро» это не было проблемой. А вот тихое шипение, которое издал Веспер, показалось зельевару исполненным отчаяния. Он поднял руки и ухватил юношу за запястья, останавливая, а после поймал его взгляд. Северус подозревал, что происходит… — Ты не обязан, — тихо сказал он, несмотря на всё желание, которое вызывала в нём близость обнаженного тела столь привлекательного молодого человека. — Я сделал то, что хотел, ты не должен… Договорить ему Веспер не дал. Словно придя в себя, он удивлённо моргнул и тут же улыбнулся, игриво хлопнув ладонью по обнажившемуся животу зельевара. — Ой, да что говоришь? — прыснул он совершенно трезвым тоном и ловко разобрался с пряжкой ремня на чужих штанах. — Учти, ты должен мне ещё один бой. А потом посмотрим, кто кого!***
Люцифер решительно ничего не понимал. Возможно, всё дело было в смертном теле, но никогда ещё он не был объят столь сильным желанием. Казалось, даже ладони Снейпа по обнажённой коже выжигали узоры, что уже говорить о его губах, особенно, когда они обхватили его член, едва не заставив короля демонов лишиться рассудка от острого удовольствия. Сам же зельевар, казалось, не понимал, какое сильное воздействие он оказывает на трепещущего в его объятиях демона. Люцифер в те времена, пока ещё не охладел к плотским утехам, мог предаваться страсти несколько дней напролёт, прежде чем осчастливить своих любовников зрелищем своего оргазма. В этот же раз какому-то смертному хватило пяти минут на коленях и неумелых оральных ласк для того, чтобы довести демона до полного отрыва от реальности. Ему пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы сдержаться. И вот теперь, уже в кровати, наконец оседлав объект своей страсти и понимая, что в активной позиции ему не сдюжить и минуты, он уж было собирался отдаться смертному полностью, как вдруг услышал, что он, дескать, ничего не должен! Возмутительное, надо сказать, заявление. Пришлось срочно и наглядно показать, кто тут кому и сколько должен. Тело Снейпа было красивым, как бывает красив обнажённый клинок, не раз бывавший в битвах. Тут и там были видны старые шрамы и ожоги, но они совсем не портили ни туго перевитых мышцами рук и ног, ни подтянутого торса. Люцифер был бы не прочь уделить изучению этого тела больше внимания, но собственное возбуждение и нетерпение любовника словно толкало его в спину. Его собственное тело было, очевидно, девственным. По крайней мере, пальцы Снейпа, оказавшиеся между ягодиц, пока демон с урчанием вылизывал его длинную крепкую шею, проникнуть в туго сжатое отверстие ануса не смогли, хоть Люцифер и не думал его напрягать. Впрочем, его любовник оказался весьма запасливым зельеваром, поэтому в воздухе, смешиваясь с тяжёлым запахом возбуждения, поплыл тонкий аромат мяты и ещё чего-то цветочного, а пальцы вернулись уже прохладными и скользкими. Очевидно, в отличие от минета, в этом Снейп имел определённую сноровку. Под его плавными, хоть и слегка поспешными движениями, мышцы поддались. Впрочем, Люцифер не собирался ждать, пока его подготовят, как невинную овечку, а потому наконец отлип от так приглянувшейся ему шеи и потянул недоумевающего зельевара за запястье. Член у Снейпа был большой, куда больше, чем Люцифер мог принять безболезненно, и тот это прекрасно понимал. Однако промедление было невыносимым, а внутри всё поджималось от предвкушения — странное желание для того, кто был слишком величественным, чтобы подставлять задницу кому бы то ни было. Но, не давая опомниться ни себе, ни своему ошарашенному любовнику, демон обхватил ладонью крепкий ствол и направил его в себя, сразу насаживаясь до упора и безжалостно прощаясь с эфемерной девственностью. От крика зазвенело в ушах, но он даже не сразу понял, что кричит сам. Поспешно заткнувшись, Люцифер распахнул глаза и столкнулся взглядом с ошарашенным Снейпом, губа которого была закушена до крови. — Ты псих, — шепнул зельевар, крепко сжимая белоснежные бёдра демона. — Сумасшедший мазохист. Возможно, Люцифер действительно сошёл с ума, потому что смог лишь удовлетворённо улыбнуться и, несмотря на саднящее анальное отверстие, приподняться, чтобы вновь опуститься до упора. Это безумие было сладким и тягучим, словно патока. Сбившееся дыхание, рваный ритм, шёпот в губы, отчаянное метание по кровати в попытке оказаться сверху и заполучить кратковременный, но такой необходимый для обоих контроль над ситуацией. Влажные шлепки и отчаянные стоны удовольствия. Тяжёлый запах секса и яркое сияние печати, с трудом сдерживающей рвущиеся на волю демонические силы. И наконец — долгий усталый поцелуй в плечо и томный хлюпающий звук, знаменующий окончание разделённого на двоих безумия. Солнце уже успело к тому моменту вскарабкаться на горизонт, а потому ничуть не скрывало вид на разворошенную кровать и переплетённые в ней тела. Снейп даже не соизволил разжать объятий, просто уснул, стоило им закончить. Люцифер, впрочем, был не в обиде. Рассеяно поглаживая спутанные чёрные волосы любовника, он всё пытался осознать произошедшее, но никак не мог привести мысли в порядок. — Пиздец, — растеряно шепнул он и как можно аккуратнее выскользнул из-под придавившей его руки. Вещи, разбросанные по всему номеру, слетелись сами прямо в руки, а в следующий миг демон исчез, напоследок бросив почти испуганный взгляд на спавшего на постели мужчину. Король демонов, только что расставшийся с невинностью в компании смертного, позорно бежал.