***
Пол просторного зала был устелен сотней выложенных внахлёст ковров. У одной из стен, утопая в ворохе мягких подушек, возлежал демон. Перед ним на низком столике бурлил кальян, который старательно раскуривала обнажённая девица со сложенными за спиной стрекозиными крыльями и радужными разводами на коже. Фея, а это была она, настолько сосредоточилась на своём занятии, что её фиолетовые, в цвет волос, бровки, сдвинулись к переносице, но выходило плохо. Она нервничала и тянула сильнее, опасаясь разгневать своего господина, но тому не было до неё никакого дела. Король второго адского круга Асмодей, зажав в своей смуглой руке тетрадный листок в клетку, снова и снова перечитывал выведенные шариковой ручкой строки. «Эсми, нужна помощь», — начиналось письмо без намёка на приветствие. — «Бросай все дела и выбирайся в мир смертных. Придумай что-нибудь убедительное, чтобы тебя не сразу хватились. P.S. Прихвати вина.» Настрочить столь наглое послание могло лишь одно существо во всём сущем — его чокнутый «братец», главный в этом адском гадюшнике. Люцифер был в своём репертуаре. Вляпался куда-то сам и теперь тянул за собой всех, до кого могли достать его загребущие руки. Впрочем, Асмодей не был бы собой, если бы отказался. Одного у Люцифера было не отнять — с ним никогда не бывало скучно. — Эй, как там тебя, — лениво обратился он к фее, и та испуганно отдёрнула от губ мундштук. Её яркие лавандовые глаза, слегка светящиеся в полумраке, были широко открыты от ужаса. — Проваливай отсюда, — осчастливил демон бедняжку. Фея вскочила на ноги и поспешно убежала, даже не пытаясь прикрыться, а Асмодей томно потянулся на своём ложе из подушек. В этом обрамлении он выглядел словно жемчужина чьего-то гарема — смуглый юноша, гибкий и изящный. Казалось, сейчас к нему должен войти какой-нибудь султан и стребовать танец живота, но это ощущение было обманчивым. Властелин самого густонаселённого адского круга был на своих землях единственным полноправным повелителем, чьего гнева боялись худшие представители низшей демонической расы. Второй круг был настоящим притоном, навечно погружённым в хаос. И царствовал над ним он, Асмодей, забавляясь тем, как прочие зубами выгрызают себе место под адскими сводами. Город, некогда иронично переименованный им в Содом, был огромен и бестолков. Тысячи километров малоэтажных трущоб, зловонных и тесных, кишащих разного рода отбросами. Он постоянно и бесконтрольно рос вширь, отвоёвывая земли у колоссального размера песчаных пустынь, погружённых во тьму вечной ночи. Огни Содома никогда не гасли, разгоняя окутавший его со всех сторон мрак. И ярче всего сияло самое сердце города, резко контрастирующее с остальным убогим окружением. Настоящий дворец, огромный, белоснежный, занимавший по размеру несколько кварталов. Стены, его окружавшие, возвышались над головой среднестатистического демона на десятки метров, а золотые шпили на полукруглых куполах, казалось, упирались прямо в адские своды. Мало кто мог войти в этот дворец, то было запретное место, предназначенное для нужд высших. Удивительные создания всех рас привлекательной наружности содержались там взаперти, но жили в роскоши. Самые прелестные демоны и демоницы тоже могли претендовать на жизнь там в обмен на определённого рода услуги. Другими словами, это был бордель для падших, а руководил им, всем городом и всем Кругом — Асмодей, жуткий развратник и пьяница под личиной невинного юноши, не обременёного, впрочем, излишком одежды. Который, к слову, решал теперь важную проблему. О том, что Люцифер пропал, уже было известно большинству падших. Пеймон, преданный пёс Его Величества, явно знал больше, но не сознался бы, ледышка зеленоволосая, даже под самыми страшными пытками. Пока Первый Король загадочно молчал и отравлял собеседникам настроение своей скорбной миной, остальные строили догадки. Сам Асмодей не побрезговал поучаствовать в импровизированном собрании Падших пару дней назад, внося в своей привычной манере побольше хаоса в обсуждение. В итоге ни до чего они договориться не смогли, ибо времена, когда бывшие ангелы слышали друг друга, давно минули. Слишком уж погрязли они в междоусобных сварах, чтобы смочь прийти к единому мнению. В результате план по поиску Люцифера забуксовал на этапе разработки и был поручен траурно молчащему Пеймону, который, вопреки ожиданиям, согласился. Казалось, один Асмодей понял, что делать тот ничего не собирается, но не в его интересах было что-то менять. Он сам когда-то уговаривал Люцифера развеяться и потратил на это слишком много сил, чтобы теперь вмешаться в его планы. И вот, недели не прошло с пропажи Его Величества, как тот изволил выйти на контакт. Разумеется, можно было бы подумать, что он соскучился по «брату» и зовёт присоединиться к его развлечениям, но Асмодей не был дураком, хоть и старательно поддерживал этот образ. У Люцифера что-то случилось. К сожалению, фантазии у Второго короля всё же не хватало, чтобы вообразить ситуацию, с которой тот не справится, поэтому он решил не стоить догадки, а сходить да посмотреть. Выбравшись наконец из мягкого плена подушек, Асмодей почесал свой гладкий заострённый подбородок и прикусил пухлую нижнюю губу, карикатурно изображая задумчивость. Что ж, едва ли он сможет ускользнуть столь же хорошо, как это сделал Люцифер, а значит, нужно сделать так, чтобы его не стали искать и, тем более, не связали со смывшимся невесть куда Величеством. — Лаболас, дорогуша, сюда иди, — сочащимся мёдом голосом позвал он пустоту. Пустота внезапно уплотнилась и из неё вышагнул высокий и прямой, как штык, мужчина. Он был одет в длинный кожаный плащ, а бледное, словно вымазанное в белилах, лицо и заострённые уши навевали мысли о вампирах. — Господин? — хрипло и недовольно спросил он безо всякого почтения. Его плащ вдруг пришёл в движение — взметнулся и опал, и вдруг обнаружилось, что это и не плащ вовсе, а большие кожистые крылья за его спиной. В каждой руке Лаболаса был зажат жуткого вида изогнутый ятаган. — Но-но-но, дорогуша, — с удовольствием заявил Асмодей, едва не задыхаясь от восторга при виде того, как сереет при подобном обращении лицо подчинённого. Бесить Лаболаса было его излюбленным занятием. — Положи ножички, а то опять порежешься. А ты мне пока живой нужен. Оставляю тут всё на тебя, радость моя. Хочу прошвырнуться в мир смертных за девственницами, а то давненько у нас их не было. Губернатор Содома, падший демон Гласеа-Лаболас недоверчиво воззрился на своё искренне ненавистное начальство. — Но Его Величество запретил, — захрипел было он, но заткнулся от негодования, заметив как перед его носом покачивается тонкий смуглый палец. — Молчи, неразумный, — беспечно заявил ему Асмодей, но палец всё же убрал, заметив, что Лаболас стремительно звереет. — Какое ещё Величество? Нет его, пропал. Будем пользоваться моментом. — И когда вы отправляетесь, господин? — демон всё же нашёл в себе силы выдавить вопрос, но костяшки его сжатых на рукоятях ятаганов пальцев обрисовались так чётко, словно вот-вот прорвут кожу. — А вот прямо сейчас, а то ты опять мне все ковры своей кровью запачкаешь. Говорил я тебе, брось железяки! — хихикнул Асмодей. Для Лаболаса это было уже слишком. Взревев, он с места бросился в сложную атакующую связку, стремительно раскручиваясь в вихре своих мечей, но лезвие, что должно было разрубить Асмодея от плеча до пупка, украшенного легкомысленной подвеской с небольшим сапфиром, встретило лишь пустоту. Второй король, помахав обезумевшему от злости подчинённому рукой, просто растворился в воздухе.***
Джин в этом пабе действительно был жутко крепким пойлом. Пришлось даже несколько ослабить контроль над своей демонической природой, чтобы излишне юный организм эффективнее расщеплял алкоголь, потому что напиваться в нынешней компании было затеей идиотской. Впрочем, Долохов оказался отличным мужиком. В нём совершенно не было чопорности британских аристократов, и такой дух Люциферу пришелся по вкусу. Услышав родную речь, Антонин сразу же воспылал к незнакомому молодому человеку дружескими чувствами и изъявил желание поболтать. Демон, уже не так плавающий в вопросах своего «происхождения», принялся вдохновенно и крайне убедительно врать. Его гипотетическое детство, проведённое в австрийской глубинке, обросло подробностями в виде русской няни, что привила ему любовь к этому сложному языку. Долохов заглотил этот бред как наживку, так что уже через полчаса они болтали, как старые друзья. Впрочем, стоило разговору плавно перетечь на политическую обстановку в Магической Британии и планы одной весьма конкретной организации, как тот помрачнел и бросил взгляд через плечо на своих спутников. — Не лез бы ты в это, — хоть большая часть их разговора шла на английском языке, тут Долохов вернулся на родную речь. Та давалась ему с трудом, было видно, что он давно ей не пользовался. Люцифер сделал вид, что призадумался, переводя. — Почему? — наконец спросил он. — Вижу, ты парень что надо. И явно понял, кто мы. Не стоит тебе лезть в эту грязь. Демон вздохнул, заглядывая в свой стакан. Судя по всему, этот Пожиратель не был таким уж рьяным последователем своего Лорда. — Жаль. Я вырос в глуши и мало знаю о мире. Думал, что найду в Англии приключения, понимаешь? — талантливо имитируя пьяную откровенность, заявил он. — Говорят, ваш Тёмный лорд очень силён. Чем же плохо желание встать под его знамёна? Долохов внимательно на него вздохнул и как-то поскучнел. Ещё недавно их беседа была оживлённой и дружеской, а теперь казалось, что он хочет поскорее её завершить. Кроме того, последнюю фразу Люцифер снова сказал по-английски, к тому же достаточно громко, чтобы услышали сидящие за столом. Плоскомордый Смиттсон, подозрительно тихий и явно затаивший обиду на главного в их шайке, заинтересованно обернулся к ним и расплылся в нехорошей улыбке. Видимо, у них был приказ собрать на службу Волдеморту всех, кого только можно, так что тот уже мысленно составлял донос на Долохова, дескать, отговаривает потенциальных Пожирателей и дискредитирует всю организацию. Сам Долохов, хоть и казался простоватым, тоже это уловил. Сдвинув к переносице густые светлые брови, он недовольно взглянул на Люцифера и ткнул волшебной палочкой в салфетку. На ней, выжженные проворной искрой, появились символы. — Координаты для трансгрессии. Пункт сбора. Приходи к полуночи, если опоздаешь — уйдут без тебя, — подвинув салфетку к Люциферу, Антонин поднялся с отчаянно скрипящего стула и вернулся за стол к своим. Он явно был разочарован. Зато Люцифер мысленно отпраздновал победу. Первая часть плана была приведена в исполнение безукоризненно. Он-то думал, что придётся до самой ночи слоняться по злачным местам, прежде чем повезёт наткнуться на того, кто способен дать ему прямой билет в стан Волдеморта. Разумеется, рассчитывать, что его сегодня же допустят к телу лидера главной террористической организации Магической Британии не приходилось, но начало было положено. До визита Дамблдора оставалось целых два дня — этого должно было хватить.***
Время до полуночи пролетело совершенно незаметно. Люцифер успел лишь позаботиться о вещах Гарри, на случай, если он задержится в стане Пожирателей, и поработать над памятью Дурслей. Честно говоря, ему было даже немного жаль этих несчастных людей. Видимо, ангельская природа была неистребима: было время, когда он чувствовал, что готов в один миг стереть всё человечество, но даже тогда, гуляя по миру и сея хаос, он отдавал свой плащ замерзающему на улице ребёнку. Да, лишь плащ, вместо того, чтобы вмиг сделать того счастливым и ни в чём не нуждающимся, но едва ли мог бы заслужить больше искренней благодарности, чем дарила ему маленькая душа в ответ. И снова он мог лишь немного помог, проявил понимание к Петунье, пообещал Дадли чудеса — и их души отозвались благодарностью. Но, увы, Люцифер был демоном. Безжалостным и ничуть не считающимся с жалкими смертными. Нескольких минут ему хватило на то, чтобы убедить всё семейство, что под их крышей ничего не изменилось — память магглов была мягкой глиной, из которой можно было лепить любые образы. Стоило ему закончить, как лицо Петунии тут же обрело брезгливое выражение, Вернон засопел, а Дадли попытался пакостно пнуть его. Эти магглы не имели значения для его планов, но могли дать Дамблдору пищу для подозрений. Демон небезосновательно считал, что старик отнюдь не прост. Догорала среда, а сцена была приготовлена для пятницы. Здесь всё в порядке. Через двое суток, если всё пойдёт по плану, сюда вернётся Гарри Поттер и под ручку с Дамблдором отправится в свой персональный рай — волшебный дом семейства Уизли, чьи веснушчатые лапы основательно выгребали его сейф за его спиной. А Веспера фон Брегенца сейчас ожидали вербовщики Пожирателей смерти. На это свидание он опаздывать не хотел.