***
Люцифер втайне надеялся, что Лестрейнджи всё же пригласят своего гостя на прогулку к морю, однако этого не произошло. Рудольфус ушёл, чтобы немного отдохнуть, а Рабастан, изображая радушного хозяина, очевидно, следил, чтобы их иностранное сокровище никуда не делось. Разумеется, демон мог избавиться от его назойливого присутствия в один миг, но решил не привлекать к себе внимания до тех пор, пока все идёт по плану. Впрочем, он совсем не пожалел об этом решении, когда Пожиратель, не зная, чем ещё занять гостя, чтобы был на виду и не доставлял проблем, сопроводил его в библиотеку, где буквально подсел на уши. Соловьём разливаясь поначалу об идеях Тёмного лорда и том величии, которого они вот-вот достигнут, под конец Рабастан безжалостно выбалтывал такие секреты, словно в его утреннем кофе обнаружилась значительная доза Сыворотки правды. Люцифер слушал его с вежливым интересом, задавая наводящие вопросы, и даже не использовал для побуждения говорить никаких трюков. Уже к полудню, когда они снова переместились в столовую, он знал о составе Ближнего круга и их семьях столько же, сколько и его добровольный информатор — тот ещё сплетник, как оказалось. Не то чтобы демону было очень интересно количество любовниц у Руквуда и название вина, которое предпочитал прочим Люциус Малфой, но помимо этой, в сущности, бесполезной информации, он наконец узнал примерное количество действующих лиц и их роли в этой истории. По всему выходило, что Волдеморту сейчас служило, так сказать, второе поколение Пожирателей смерти. Большая часть из них присоединилась к нему вслед за своими отцами и впитывало идеи Тёмного лорда с самого детства. Разумеется, тринадцать лет, в течение которых они либо сидели в тюрьме, либо подвергались осуждению общества, не могли не пошатнуть их преданности своему господину, но выбора уже не было — Метка не оставляла возможности ускользнуть от службы. Тех, кто пытался сопротивляться, как Малфой, нещадно ломали — их унижали, угрожали их семьям, но убивал Волдеморт своих последователей редко. Единственное на данный момент исключение составлял бывший директор Дурмстранга, Каркаров, вздумавший укрыться на континенте. Судя по этому, Лорд не был полным безумцем, а вполне мог себя сдерживать, когда ему это было необходимо. И достаточно ясно мыслил, чтобы добиваться своих целей. Если бы не его извращённый ритуал над собственной душой, Люцифер бы мог даже предложить ему свое покровительство и полюбоваться хаосом, который тот принесёт миру. Впрочем, душа уже была разорвана, а сам король демонов окольцован магической клятвой истребить Тёмного лорда. А ещё Рабастан говорил о Снейпе. Немного, почти вскользь, видно, близко знакомы они не были, но Люцифер ловил себя на том, что жадно впитывает эти крупицы. Ему пришло в голову, что они наверняка встретятся на приёме, но вместо беспокойства о своём прикрытии он ощутил волнение и предвкушение, сродни которым испытывал разве что перед боем. Снейпа хотелось увидеть снова. К обеду вышел и Рудольфус, так что болтушка-Рабастан перестал сплетничать, но Люцифер уже узнал достаточно. — Приём будет сегодня в девять, — напомнил лорд Лестрейндж, неторопливо расправляясь с эскалопом. Выглядел он как счастливый отец, выгодно отдающий дочь замуж. Невестой на выданье чувствовал себя демон. — Если вам нужно переодеться и привести себя в порядок, Рабастан проводит вас. Кстати, где вы остановились в Англии? Люцифер, глотнув кисловатого вина из хрустального бокала с серебряной вязью по ножке, явно извлечённого на свет по причине дорогого гостя, соврал быстрее, чем любой патологический лжец. — Я снял комнату у одной пожилой леди в Косом переулке, в доме над лавкой с самоцветами. Впрочем, все мои вещи при мне, я сдал ключи, прежде чем направиться на встречу с вами. Я путешествовую налегке, но в моем гардеробе найдётся приличная мантия, — разумеется, ничего подобного у него при себе не имелось, но демонические навыки трансфигурации значительно превосходили возможности любого мага. К тому же, Люциферу показалось довольно ироничным отправиться в логово Пожирателей смерти в одеянии, созданном из диванной подушки. Её он уже с утра превратил в роскошную мантию из тонкого чёрного кашемира с тёмно-зелёным подбоем и серебряной фурнитурой. О диванной сущности этого изысканного предмета гардероба не напоминала ни одна нитка, но уже того, что об этом знал Люцифер, было достаточно, чтобы повеселиться. В бесконечной скуке на адском троне он хорошо научился ценить маленькие хитрые радости. Тогда же, рано утром, он отправил записку Асмодею. Всего два слова: «будь готов», которые должны были засветиться на обратной стороне век демона. Такой способ связи использовали ещё ангелы-наблюдатели, которые спускались в мир смертных. Говорить прямо в чужой голове было возможно, но не принято — слишком навязчиво, а посылать записки на бумаге было удобно, только если знаешь точное расположение собеседника — вдруг он сейчас парит над горными пиками или следит, чтобы никто не избежал своей участи во время извержения вулкана? А так, лишь прикрыв глаза, можно было беспрепятственно вступить в диалог, перехватить который никто был не в силах. Люцифер использовал это по-своему, отдав ультимативный приказ и заблокировав возможность обратной связи. На самом деле, он просто рассчитывал испортить Эсми веселье, где бы тот ни находился. Судя по всему, он мог понадобиться не раньше полуночи. Последующие часы в доме Лестрейнджей прошли нудно. Пожиратели по-прежнему не спускали с него глаз, а Люцифер ощущал, как бессмысленно теряет время. Дамблдор должен был прийти к Дурслям уже завтра, но ключевой для его плана была сегодняшняя ночь, а время до неё полнилось томительным ожиданием. Лестрейнджи, похоже, ощущали что-то подобное, хоть и по другим причинам, поэтому атмосфера царила напряжённая. Наконец, за час до девяти Рудольфус вошёл в библиотеку, где Люцифер, быстро перелистывая что попало, просвещался в истории волшебного мира, и объявил, что пора собираться. Демон облегчённо выдохнул. Начинался последний этап.***
Снейп терпеть не мог официальные мероприятия. Даже от школьных старался отлынивать, когда мог, а уж от таких, как приёмы в домах аристократов, и вовсе шарахался как от огня. Но не явиться на вечер, организованный Тёмным лордом, означало подписать себе смертный приговор, а потому Северус с тяжестью на душе принялся собираться. Первым пунктом стало длинное послание Дамблдору, в котором он подробно расписал, куда и когда направляется, чтобы директор не поднимал панику, если он не вернётся. Вторым — уничтожение всех подозрительных записей и зелий, что можно было уничтожить, а так же тщательное сокрытие прочих улик его шпионской деятельности в тайник, запечатанный его кровью. Уже за это можно было отправиться в Азкабан, но сейчас зельевар играл по-крупному. Если Пожиратели схватили Поттера, сегодня ему придётся раскрыть свою сторону прямо в тылу врага и постараться вызволить мальчишку. Слишком уж много ставок на него сделано. Третье — привести себя в порядок. Спасибо Нарциссе, этой святой женщине. Благодаря ей, Северус прекрасно знал, как он должен выглядеть и вести себя на подобных мероприятиях. Она же заставила его и заказать парадную мантию у личного портного Малфоев. На всякий случай. На такой случай. И последнее — самые мелочи. Бездонные кошели с зельями на все случаи жизни, одежда и даже запас еды, если им со спасённым Поттером какое-то время придётся скрываться до того, как они смогут добраться до Хогвартса. Из тайника даже был извлечён незарегистрированный портал на континент — самый крайний и самый ненадёжный вариант побега. Сборы осложнялись тем, что Петтигрю не отставал от него ни на минуту. Окончательно потеряв страх, а так же жутко разобиженный тем, что его на приём не пригласили, крысёныш то и дело возникал поблизости, подслушивал и высматривал, не уходя, даже когда Снейп начал ему откровенно угрожать. И всё же, к девяти всё было готово. К сожалению, Дамблдор ему так и не ответил через парные блокноты, а пользоваться любым другим способом связи было опасно. Оставалось лишь шагнуть в неизвестность. Точнее, на мощёную дорогу у ворот Малфой-мэнора, широко распахнутых по случаю. Солнце только начинало садиться, но поместье сияло сотнями огней, что подчёркивали его изящную красоту. Фонтан работал, лужайка тоже выглядела идеально, никаких подпалин, что заметил Северус при прошлом визите, видно не было. У ворот дежурили эльфы-домовики в чистых накидках с гербом рода. Они предлагали свою помощь для перемещения сразу в холл, но Северус прошёл мимо протянутой сухой лапки. Ему хотелось прогуляться. Видимо, не только ему, потому что по дорожкам степенно вышагивали одетые в роскошные мантии маги и волшебницы, словно пытаясь заменить белых павлинов, что в прошлом встречали гостей на этих лужайках. Бедных животных нынче постигла страшная судьба. Люциус как-то сквозь зубы рассказал, что Лорд и безумная Белла в один вечер нашли себе развлечение — уничтожать их прицельной Авадой прямо из окна второго этажа. Не прошло и десяти минут, как дюжина белоснежных птиц была истреблена. Впрочем, своей стремительной походкой нагнав одну из гуляющих пар, он обнаружил, что мужчина — Кеннет Фоули, Пожиратель, которого очень редко привлекали к собраниям и старались не светить на рейдах, и его супруга очень бледны и испуганы. Горчичный оттенок их мантий родовых цветов только подчёркивал нездоровый цвет физиономий, а леди Фоули вообще казалась заплаканной, что делало её ещё не старое, но не самое симпатичное лицо, поистине уродливым. Эти люди, как и Северус, чувствовали неладное, и шли в дом Малфоев как на эшафот, прогулкой от ворот оттягивая миг встречи с Тёмным лордом. И всё же, как бы самому Снейпу не хотелось отдалить тот самый миг, дорога предсказуемо кончилась, и он поднялся на крыльцо. Двери, ведущие в просторный холл, тоже были гостеприимно распахнуты. В холле стояли юноша и две женщины, разные, как лёд и пламень. Никто во всём мире не признал бы в них родных сестер. Нарцисса, привычно одетая в серебристое — этот цвет был геральдическим для рода Малфой и удивительно ей шёл, беловолосая, с голубыми и печальными глазами, улыбнулась Снейпу и сделала шаг вперёд, подавая затянутую в перчатку ручку для поцелуя. Следом подошёл Драко, в чёрной мантии с серебряной оторочкой. — Крёстный, — коротко бросил он вместо приветствия и пожал Северусу руку. Малфой-младший старался казаться взрослым и вести себя как отец, но ему не хватало лоска, присущего Люциусу, а в глубине серых глаз бился ужас. Снейп сжал его ладонь чуть сильнее, чем требовалось, и губы Драко дрогнули, словно он хотел сказать что-то ещё, но сдержался. — Добро пожаловать, Снейп, — раздался за спинами Малфоев надменный и чуть хрипловатый голос Беллатрикс. Леди Лестрейндж была в алом, словно кровь, платье и чёрной мантии с откинутым глубоким капюшоном, очевидно, отдававшим дань одеяниям Пожирателей смерти. Её буйная чёрная грива сегодня была уложена в высокую причёску, не побрезговала она и макияжем, но лицо всё ещё хранило печать тринадцати лет Азкабана, из-за чего она казалась значительно старше сестры, хотя между ними было всего три с небольшим года разницы. На Северуса она смотрела с нескрываемым презрением, а то, что именно она поприветствовала его в присутствии хозяев дома, нарушало всяческий этикет. Снейп просто сделал вид, что её не существует. — Рад вас видеть, Драко, Нарцисса, — сказал он, отпустив ладонь крестника. — Я тоже очень рада, что ты пришёл, — тихо ответила женщина и ещё больше понизила голос, переходя едва ли не на шёпот. — Лорд выйдет к десяти. Белла сказала, что кому-то важному сегодня поставят Метку. Не переживай… Она осеклась и бросила взгляд на сына, который прислушивался к их разговору. Северус почувствовал, как сжимается его желудок одновременно от облегчения и ужаса. Драко недоумённо хлопал глазами, а вот он, Северус, прекрасно понял, о чём его предупреждала Нарцисса. «Не переживай, они не поймали Поттера.» Полный провал его шпионской игры. Эта женщина его раскусила и ещё неизвестно, как давно. — Проходи в малую гостиную, там сейчас почти никого, — как ни в чём не бывало продолжила Нарцисса и, поклонившись, Северус ушёл, гадая, сумел ли сохранить невозмутимость на своём лице, в то время как внутри бушевали эмоции. Неужели Люциус тоже знал? Малфой-старший был единственным, кого Снейп мог назвать другом. Да, они были из разных миров: один вырос в замке в семье элиты волшебного мира, второй — в грязной маггловской лачуге, отверженный и изгнанный этой самой элитой. Ещё в Хогвартсе все смотрели на дружбу некрасивого полукровки и слизеринского принца как на что-то противоестественное, но Люциус, во всём остальном безукоризненно идеальный, стоял на своём в отношении Северуса. Мордред, да Малфой даже в жены взял ту, которую выбрал ему отец, но, когда Нарцисса забеременела, назвал крёстным Северуса, пройдя через недели скандалов и угроз со стороны Абраксаса. Для Снейпа долгое время это казалось странным и диким, он искал подвоха и не понимал, чем может быть полезен Люциусу, но всё стало очевидным, когда пал Лорд. Все Пожиратели, превратившись в бегущих с тонущего корабля крыс, топили друг друга, выторговывая себе уступки от Министерства, и только они с Малфоем тянули друг друга вверх что было сил, так что, когда вмешался Дамблдор и спас Северуса, Люциус тоже сумел отговориться и отделаться штрафами. Но даже такому другу Снейп не мог рассказать всего, что терзало его, заставляло всё сильнее чувствовать отвращение к себе. А теперь, когда Люциус, вероятно, всё знает, о дружбе можно забыть. Едва ли он простит того, кто столько лет лгал ему в лицо. Впрочем, это сейчас не главное. Главное — уничтожить Лорда и вытащить Малфоя из тюрьмы. Остальное — потом. Погружённый в эти мысли, он наконец добрался до малой гостиной по длинному переходу-галерее, машинально здороваясь со встречеными людьми. Просторная гостиная, названная «малой» лишь потому, что уступала размерами поистине колоссальной «большой», действительно была почти пуста. Лишь на диване сидели братья Лестрейндж, оба в мантиях с алым подбоем, а напротив… Снейпу показалось, что он спит. Или умер. Напротив сидел, будь он проклят, Веспер, такой же красивый, каким Северус его запомнил, вежливо-отстранённый и в какой-то жутко дорогой на вид тряпке. Зельевар понял, что это слишком для него. В последнее время он толком не ел и мало спал, существуя на восстанавливающих зельях, а последнее десять минут оборачивались уже вторым серьёзным ударом. Даже в глазах на миг потемнело, он пошатнулся, безуспешно пытаясь схватиться за что-то, но лишь сворачивая на пол какую-то антикварную вазу. Раздался мелодичный треск бьющегося фарфора. Зелёные глаза метнулись к нему и спустя мгновение оказались так близко, что Северус в них утонул. Веспер подскочил к нему, придержал под локоть, обеспокоено заглядывая в лицо. — С вами всё в порядке? — спросил он, становясь так, чтобы прикрыть Снейпа от Лестрейнджей спиной, но тот был слишком шокирован, чтобы оценить этот жест. — Да. Отпустите, — тихо потребовал он, дёрнув рукой, но сильные пальцы лишь сжались крепче. — Вы очень бледны. Позвольте, я провожу на балкон, вам нужен свежий воздух, — чёртов мальчишка и не думал отпускать, а Северус не мог оторвать взгляда от его губ, о которых уже две ночи видел сны. — Хорошо, проводите, — как можно холоднее произнёс он и отстранил Веспера, направляясь на балкон мимо удивлённых Пожирателей. Тот, разумеется, поспешил за ним. — Что ты здесь делаешь? — прошипел Снейп, стоило им выйти из комнаты. Он даже не побеспокоился о заглушающих чарах. Бешенство при виде того, как тот, кого он хотел уберечь от себя и потому решил больше не встречаться, как бы ни хотелось, спокойно сидит в самом центре логова Пожирателей, окончательно смело его самоконтроль. Впрочем, Веспер, ничуть не испугавшись его грозного шипения и даже не удивившись, наложил чары сам. Дверь на миг засветилась ровным голубым светом, и Северус, не будь он столь взбешён, обязательно заметил бы, что тот даже не прикоснулся к волшебной палочке. — Я задал вопрос, Мордред тебя побери! — уже прорычал зельевар и шагнул вперёд, сжимая в пальцах отворот мантии Веспера. — Зубы обломает, — спокойно и без улыбки заявил вдруг этот странный тип. Северус опешил. — Кто? — Мордред. Разговаривать с ним, похоже, было совершенно невозможно. Эта беседа так разительно отличалась от их встречи в ночном Лондоне, что Снейп впервые за долгое время не нашёлся с ответом. Веспер тут же воспользовался этим замешательством и обхватил его лицо ладонями. Короткий поцелуй в уголок рта вышел нежным и немного неловким, потому что Северус ещё держал парня за грудки. — Нас снова сталкивает судьба, — от этих слов пальцы Снейпа наконец разжались. Он всё ещё был в ярости, но его руки действовали сами, опускаясь на талию проклятого мальчишки, который невесть зачем залез в пасть к дракону. — Что ты здесь делаешь? — повторил он, и, не в силах себя побороть, украл с мягких губ ещё один поцелуй. Теперь Веспер улыбался. — Пожалуйста, уходи отсюда. Ещё не поздно, я помогу тебе выбраться. — Нет, — шёпот в губы будоражил кровь, Северус чувствовал, что вопреки всему возбуждается от близости этого несносного парня. — У меня здесь есть дело. Дай мне немного времени, и мы уйдём отсюда вместе. Я соскучился. И поганец ушёл. Просто отпустил его, снял своё заклинание и вернулся в гостиную, где тут же о чём-то принялся болтать с Рабастаном. Северус слышал их голоса сквозь туман в голове, но не улавливал смысла, а только старался собраться и не сойти с ума. Ко всем прочим его проблемам, его случайный любовник оказался тем, кто имел какой-то интерес в стане Тёмного лорда. Нет, Веспер изначально показался ему подозрительным, но уж больно непоследовательным получалось его поведение. Даже если рассматривать вариант, что тот пытался пробраться к Волдеморту через Северуса, но по какой-то причине бросил эту идею и воспользовался Лестрейнджами, то для чего ему раскрываться перед ним сейчас, когда Снейп может сдать его в любой момент? Или это проверка для Северуса? Или собственные шпионские игры затуманили ему сознание, и «дело» — это как раз получение Метки? Какой бы вариант не приходил в голову, ни один не звучал достаточно убедительно. Впрочем, самой невероятной, но объясняющей все события, была мысль, что Веспер ведёт собственную игру, но по какой-то непонятной причине доверяет ему, Северусу. Снейп сделал глубокий вдох и нашарил в кармане портключ. Это ставило под удар всё, над чем он работал все эти годы, но спасти Веспера казалось важнее, чем все данные прежде клятвы. Наверное, он просто спятил на старости лет. Или влюбился, что никак не лучше.