Восприятие

Глава 8 – Решения и последствия

      Пока Демитрия не было, я приняла давно вынесенное решение. Мне придется поговорить с ним об этом, заставить его кое-что пообещать, но, надеюсь, это разрядит обстановку. Это напугало меня, но, наконец, я поняла, что оттягивала это так долго, как только могла.       Я ненавидела быть запертой, фактически заключенной, даже если я обожала своего тюремщика. Я сделала его жизнь трудной, труднее, чем я была готова признать еще вчера. Я видела, как он боролся со своими инстинктами и эмоциями, заставляя их сливаться и подчиняться его воле. Я ценила его усилия — любила его за них еще больше, но пришло время взглянуть правде в глаза. Никто из нас не мог быть счастлив, пока я оставалась здесь. Ни один из нас не мог жить полной жизнью, и мы, конечно, не могли быть вместе, если что-то не изменится.       Было невозможно иметь все.       Я не торопилась, принимая душ, нарушая свое обещание держаться подальше от двери, но в этот момент это не имело особого значения. Один вампир был очень похож на другого. Я побрилась, стараясь не пораниться, и вышла. Я высушила волосы и рассмотрела их в зеркале. Они были длиннее, чем мне бы хотелось — просто спадали на плечи, но ведь я не могла попасть к парикмахеру уже семь месяцев.       Неужели это было так давно? Прошло пол года, а я как будто и не замечала этого. Я невесело рассмеялась, снова подумав о Рождестве. Я знала, что получу — это одновременно пугало и восхищало меня. Я просто надеялась, что Демитрий будет доволен своим подарком.       Я снова надела одну из его футболок. Теперь я этого не боялась. Его запах успокоил меня и придал мне больше смелости, чем я чувствовала. Потом пошла ждать. Стало темно, я дрожала в своей тонкой одежде и натягивала на себя одеяла. Окно было все еще открыто, и я могла видеть, как на чистом ясном небе появились первые звезды, и мне было интересно, как они будут выглядеть завтра.       Небо стало чернее, и я оцепенела от того, что так долго сидела в одном и том же положении. Я начала волноваться. Демитрий никогда не оставлял меня одну так надолго. Сделали ли «хозяева» что-то с ним, чтобы наказать его за убийство другого вампира? Я почувствовала, как беспомощные слезы щиплют глаза, и я нетерпеливо смахнула их. Сейчас было не время разваливаться. Позже, когда у меня была причина — если бы у меня была причина, я могла бы, но сейчас мне нужно было набраться терпения и ждать. Деметрий придет.       Как только солнце скрылось за горизонтом и осветило небо до бледно-серого, я услышала, как скрипнула дверь. Я бросила свой теплый кокон, немного напрягшись, и прыгнула через комнату, чтобы прыгнуть ему в объятия. Демитрий притянул меня к себе. Каждая черточка его твердого тела была натянута и напряжена. Когда я взглянула на его лицо, я увидела, что его глаза были темнее, чем обычно, и полны каких-то непроницаемых эмоций. Он отказался отпустить меня и опустился на стул, потянув меня к себе на колени и зарывшись лицом в мои волосы. — Я-       Я покачала головой и прервала его, сев прямо и глядя ему в глаза. Они были бесстрастны. — Нет, моя очередь. Я была ужасно эгоистична и легкомыслена. Мы не можем так продолжать. Это нехорошо и для тебя. Это мешает тебе делать то, что тебе нужно. — Сара, я не возражаю, — запротестовал он. — Ты — самое важное, а не я. Моя жизнь была одной длинной монотонной скукой, пока Хайди не нашла тебя. Ты заставила меня чувствовать себя более живым, чем за многие столетия.       Его губы коснулись моей челюсти, и мои мысли рассеялись, а сердце ускорилось. — Пожалуйста, не надо, — умоляла я. — Я не могу думать, пока ты это делаешь. Мне нужно еще кое-что сказать, а потом можешь делать все, что захочешь. — Все, что захочу? — спросил он, его губы дернулись, когда он поднял темную бровь. Моя нога вдруг стала очень теплой под его ледяными пальцами.       Я отвела глаза от его голодного взгляда. — Не отвлекай меня. Это важно, — он откинулся немного дальше от меня в явном стремлении быть хорошим. — Я хочу… нет, это неправильно, — пробормотала я, начиная сначала. — Мне нужно, чтобы ты изменил меня, — его тело напряглось, и я продолжила дальше. — Я имею в виду, что альтернатив не так уж и много.       Я заставила себя рассмеяться, а затем молча ждала, пока он думал. Его ответ был нерешительным и пронизанным страхом. — Я не уверен, что смогу это сделать. Я… возможно, не смогу остановиться, — он посмотрел в пол.       Я положила руки по обе стороны от его лица и подождала, пока он не посмотрит на меня. — Если это так, то все в порядке. Я предпочла бы, чтобы ты забрал мою жизнь, чем кто-то другой. По крайней мере, я бы знала, что какая-то часть меня будет жить в тебе. — Это болезненно, — возразил он сдавленным голосом.       Я сузила глаза. — Может быть, но это моя жизнь, и я буду иметь некоторый контроль над ней. Это единственное, что имеет смысл, и я хочу этого.       Его глаза были жёсткими. — Зачем тебе это? — он указал на себя.       Я вздохнула — какой нагруженный вопрос. — На данный момент моя семья, вероятно, думает, что я мертва, и я смирилась с мыслью, что никогда больше их не увижу. Это нормально, я смогу с этим справиться, — я глубоко вздохнула и быстро продолжила, пока мои нервы не заставили меня передумать, — Я не могу смириться с тем, что больше никогда не увижу тебя. Я не могу с этим жить, — я понизила голос. —Кажется, я люблю тебя, Демитрий, — я сделала паузу, затем заставила свой голос быть сильным и не дрогнуть, — Итак, умру я или изменюсь, это не имеет значения.       Демитрий долго ничего не говорил. Его лицо ничего не выдавало, и я ждала, стараясь не корчиться от нетерпения. — Для меня это имело бы значение, — мягко сказал он, его глаза тлели, когда они смотрели в мои. — Наверное, и хорошо, что ты сама пришла к этому решению. Мне приказано изменить тебя или, — глаза его изменились и он сделал несчастную паузу, — избавиться от тебя.       Я скривилась от этой мысли. Он сжал меня в объятиях. — Ты действительно хочешь остаться со мной? — спросил он мягким голосом. Я думаю, как отвлечение.       Я кивнула ему в грудь. — Если хочешь. Я, однако, заноза.       Он тихо усмехнулся. — Я знаю это и тоже люблю тебя, Сара. Еще до того, как ты это осознала, я был твоим. Я беспокоился, что ты никогда не будешь думать обо мне таким образом, что я тебе противен… тем, кто я есть. Я никогда не надеялся услышать эти слова из твоих уст.       Мое сердце отреагировало на его слова более адекватно, чем когда-либо, но я отстранилась, чтобы снова посмотреть на него, убедиться, что он знает, что мои следующие слова не подлежат обсуждению. — Есть только одна проблема.       Он ждал внезапно тревожно. Я должна была четко заявить об этом. — Я не могу питаться людьми. Я просто не могу, Демитрий. Мне все равно, что ты говоришь, мысль об этом сводит меня с ума. У меня все ещё есть человеческая семья; я увижу их лица. Я не могу этого сделать, более того, я не буду.       Он глубоко вздохнул. — Легче сказать, чем сделать. Возможно, тебе стоит подождать, прежде чем принимать такое решение. Мы созданы, чтобы питаться людьми; это наш предпочтительный источник пищи.       Я подскочила при мысли. — Желательный, но не обязательный?       Он медленно покачал головой. — Нет. Некоторые из нас отказываются использовать людей в пищу. Они существуют на крови животных, — он выглядел слегка возмущенным этой мыслью. — Не мог бы ты научить меня, как это делать?       Он не решался пообещать что-то, в чем не был уверен. — Я не знаю. Я никогда не делал этого сам. — Не мог бы ты попробовать, для меня? — Я бы сделал все для тебя, Сара, но я не уверен, что смогу сделать это. Это требует значительной силы воли, и здесь есть люди, запах свежей крови… — он посмотрел вниз и в сторону, как будто он стыдился своей слабости. — Мы будем делать это вместе, — я предложила, прижавшись лбом к его.       Он сжал руки. — Я думаю, тогда стоило бы попробовать.       Я поцеловала его. — Каков крайний срок? — спросила я, мысленно съежившись от своего выбора слов. Теперь, когда предварительные приготовления закончились, пришло время перейти к делу. — Два дня, чтобы измениться или быть в середине изменения. — Это займет больше двух дней? — я побледнела при этой мысли. — Ты сказал, что это было больно. — Это очень, — он сказал.       Я состроила гримасу. — Ничего не скрывай, ладно?       Он сверкнул жесткой улыбкой. — Я не хотел, чтобы это стало шоком. — Я думаю, — криво возразила я, — что все это будет шоком.       Он мрачно усмехнулся. — Да, так обычно бывает со смертью. — Как это работает? — мы никогда не проходили болезненную часть дела. Мой голос немного дрогнул, и большой палец Демитрия беспокойно провел кругами по моей коже в ответ на страх, который он услышал.       На мгновение он замолчал, собирая мысли, которыми никогда не хотел делиться со мной. — У нас нет слюны, у нас есть яд, — наконец объяснил он. — Когда мы кусаем человека, это делает его недееспособным. Он попадает в кровоток и вызывает такую ​​сильную боль, от которой они не могут избавиться. Если мы оставим их, пока их сердце еще бьется, яд распространится по всему телу, изменяя ткани и органы, в конечном итоге останавливая сердце. — он сделал паузу, его глаза и челюсть напряглись. — Когда изменение завершено, рождается вампир. — Значит, тебе придется меня укусить?       Его рука замерла, когда его глаза потемнели, а челюсть сжалась. — Вот здесь становится трудно. Чрезвычайно трудно увернуться от приманки свежей крови. Почти невозможно.       Я снова взяла его лицо в свои руки немного отчаянно. Он должен был понять. — Ты остановишься. Я верю, что ты остановишься, Демитрий, — я искала в его глазах силу, которая, как я знала, была там. — Мне придется полагаться на это. Я поел перед тем, как вернуться, поэтому я так долго тянул, — он покачал головой, как будто этого было недостаточно. — Я подготовился, как мог.       Мое сердце начало понемногу подниматься, но я постаралась скрыть это под уверенным тоном. — Ну, давай покончим с этим, или неизвестность убьет нас обоих. — Ты можешь прожить ещё день, Сара, — предложил он.       Я медленно покачала головой, моя уверенность внезапно исчезла и сменилась страхом. — Боюсь, это не займет много времени. — Я согласен.       Он поднялся, все еще держа меня на руках, и подошел к кровати. Я замерла и зажмурила глаза, как только он уложил меня. Он удивил меня, когда свернулся рядом со мной и нежно погладил меня по щеке. — Я буду очень медленно двигаться к твоей груди, — мягко сказал он. — Это происходит быстрее, чем ближе я смогу добраться до сердца. Я, наверное, укушу тебя и за запястья… если смогу. Пожалуйста, постарайся двигаться как можно меньше.       Я попыталась сосредоточиться на ощущении его руки на моей коже. Это было почти невозможно, я была так напряжена. — Сара, посмотри на меня.       Я послушно открыла глаза и посмотрела ему в глаза, впервые позволяя себе быть очарованной. Невозможно было отвести взгляд от двух тонущих алых луж. Я почувствовала, что начинаю расслабляться против своей воли. Его руки никогда не были неподвижны, и они согревали меня, и я внезапно почувствовала себя очень сонной. — Ты очень красивая, Сара. Очень красивая и очень смелая, — его голос проник в мой разум, еще больше запутав его. — Я люблю тебя.       Я почувствовала перемену в его позе, но не могла сосредоточиться на этом. Был единственный момент тишины. Мир. Мне казалось, что я погрузилась в теплую ванну. Затем что-то холодное надавило на мою левую грудь, и резкая боль заставила меня оторваться от созданной им атмосферы. Я пыталась бороться, но все движения были невозможны. Я крепко удерживалась на месте стальными узами. Я чувствовала, как кровь вытекает из моего тела.       На мгновение шок от этого смутил меня. Это напомнило мне о том времени, когда у меня взяли кровь на анализ, и я почувствовала, что снова нахожусь в кабинете врача, хотя процедура происходила не в том месте. Было ощущение онемения вокруг раны и холода. Я боялась пошевелиться, боялась, что игла причинит еще больше боли.       Затем ко мне вернулись воспоминания, и я вспомнила, где я была и что на самом деле происходило. Я не была у врача, я была в Италии. Не знаю, как мне это удалось, но я подняла голову и увидела темную голову Деметрия, все еще склонившуюся над моей грудью. Я почувствовала, как темная дрожь затрепетала при виде этого зрелища, а затем опустила голову. Она становилась слишком тяжелой, чтобы ее удерживать.       Меня начало знобить от холода. Мое сердце забилось, и я знала, что осталось не так много времени. Каким-то образом я высвободила руку и, подняв ее, осторожно положила ее ему на голову. Я почувствовала шелковистую текстуру его кудрей и услышала предостерегающий рык, вырвавшийся из него. — Демитрий, — прошептала я, это была просто нить звука. Я была слишком слаба, чтобы говорить громче, но я знала, что он меня услышит. Черный начал смыкаться вокруг моего поля зрения, сужая его. Я слышала, как мое сердце начинает растворяться в ничто. Пройдет немного времени, и я буду свободна. У меня было еще одно дело. Я сделала самый глубокий вдох, какой только мог. — Я тоже тебя люблю.