Восприятие

Глава 18

Недели пролетели незаметно после того фантастического утра. Мне стало легче со всеми, а им со мной, хотя они не могли понять, почему я так старалась скрывать от них некоторые вещи. Они никогда не поднимали эту тему и через месяц или около того вообще прекратили ее, но я продолжала видеть тревогу в их глазах и безмолвное общение между ними. Мне было легче находиться рядом с ними, чем в Италии. Здесь уважали жизнь, и это помогло мне сосредоточиться. Их поразило, что я проделала такой долгий путь, будучи такой молодой, и ни разу не сломалась и не забрала человеческую жизнь. Я только грустно улыбнулась их комментариям и подумала, если бы они только знали настоящую причину, по которой они могут так себя не чувствовать. Я любила сидеть с ними, когда они собирались вместе, даже если это был простой просмотр телевизора. Я сидела и смотрела, как они общались и смеялись друг с другом. Я пыталась быть счастливой. В моей природе было быть счастливой, но сейчас это было трудно. Меня окружали хорошие люди, но я была ужасно одинока и не знала, как с этим справиться. Однажды холодной ночью, когда в доме было тихо, я сидела одна в гостиной и беспокойно щелкала каналы. Я не знала, что хочу смотреть, но не была готова уйти в абсолютную изоляцию своей комнаты. Я любила и часто нуждалась в этом одиночестве, но сегодня я не хотела быть одна. Мысль обо всех тех, кого я полюбила, запертых в своих комнатах со своими друзьями, причиняла мне сегодня боль, и мне хотелось отвлечься от боли, наполнявшей мою грудь, и пустоты в моих руках. — Семь сотен каналов, и до сих пор ни черта не работает, — пробормотала я, продолжая беспокойно щелкать каналы. Я была так раздражена, что не заметила Эдварда, пока он не уселся рядом со мной. Я удивленно оглянулась, когда он закинул босые ноги на огромную оттоманку. Он был одет в футболку и фланелевые штаны, явно готовый к отдыху. Мне было интересно, где Белла. — Итак, — сказал он небрежно — я узнала, что он говорил так только тогда, когда был уверен, что что-то не так, — когда ты собираешься объяснить эпизоды, которые я вижу, мелькают у тебя в голове? Я застыла в своем навязчивом поиске каналов и медленно повернулась к нему лицом. Он никогда прямо не расспрашивал меня ни о чем. Я чувствовала, как немного румянца на моем лице угасает при мысли о том, что он видел. Меня тошнило от того, что, несмотря на все усилия, которые я приложила, он все же увидел то, что я больше всего хотела спрятать. — Что ты видел? — прошептала я сдавленным голосом, которого не узнала. Он пожал плечами. — Не очень много. Ты удивительно хороша в том, чтобы не пускать меня. Я слабо кивнула. — Я очень старалась. — Я знаю и ничего не могу поделать с тем, что вижу то, чего ты не хочешь, чтобы я видел, — он повернулся ко мне всем телом. — Нам всем больно видеть, как ты борешься, и знать, что мы бессильны помочь тебе или даже быть рядом, чтобы выслушать, когда тебе становится слишком тяжело пройти через все это в одиночку. У всех нас есть болезненное прошлое и это помогает нам разделить бремя. Я не могла отвести взгляда от его пронзительных глаз. Не имело значения, что теперь я была одной из них, у них все еще была возможность поймать меня в ловушку своими глазами. — Что ты видел, Эдвард? — повторила я холодным тоном. — Человеческая женщина, живая в одну секунду, мертвая в следующую. Я слышу крики мужчины, вижу призраки деревьев, пару красных глаз… от чего ты бежишь, Сара? Я вздрогнула и медленно отложила пульт, чтобы скрыть дрожание рук. Это должно было выйти раньше, чем позже. Эдвард не двигался, только терпеливо ждал, пока я начну. — Женщина была моей сестрой, Джесс, — я объяснила, подтягивая колени к груди и немного покачиваясь. Кажется, я не могла остановить это. — Этот мужчина был ее мужем. Они искали меня, не поверили, что я мертва, и нашли их. — Их? — спросил он в замешательстве, и я отказалась от слов, обнаружив, что не могу их произнести, и вместо этого просто позволила ему увидеть то, что он хочет. Я наблюдала, как лицо Эдварда становилось более жестким и вампирским, чем я когда-либо видела. Чистая, незамутненная ярость, смешанная с ужасом, еще больше обесцвечивала его, и я слышала, как в какой-то момент он низко зарычал в своей груди, а позже из него вырвалось яростное шипение. Он моргнул, покачал головой и резко вернулся ко мне. Я перестала раскачиваться. — Я побежала, чтобы меня не видели монстром, — дрожь пронзила меня, и я уставилась в телевизор невидящими глазами. — Том видел меня такой… Я видела это в его глазах. Наплыв воспоминаний заставил меня конвульсивно трястись. Комната, казалось, дрожала, и мне пришлось закрыть глаза. Меня снова поразило, как жаль, что то, чем я была, не могло помешать мне испытывать слишком человеческие эмоции. — Ты не чудовище, Сара, — прошептал Эдвард. — Ты сделала это, потому что любила её. У меня перехватило дыхание при упоминании о моих мотивах, и внезапно, почти как в первую ночь с Эсме, плотина прорвалась, и я почувствовала, как из моей груди вырываются резкие рыдания. Все мое тело дрожало от них, и это было все, что я могла сделать, чтобы немного успокоиться, хотя где-то глубоко внутри я знала, что все меня услышали и спустились, чтобы наконец узнать, что я скрываю. Я уткнулась лицом в колени. Эдвард был самой нежностью, когда он обхватил тугой шар, который был мной, и крепко обнял меня. Он ничего не сказал и дал мне выплакаться. В этом было некоторое утешение, но он был не тем, кого я хотела… тем, кто мне был нужен. Это была худшая часть. Разговор о Джесс был болезненным. Я знала, что она простила меня, это помогло облегчить боль, но ничто по сравнению с потерей, которую я чувствовала по другому; за его руки и его хриплый голос, чтобы успокоить меня, за то, что он сказал мне, что он не видел меня так, как я видела себя. И по мере того, как мои пугающие звуки становились все более безумными на несколько коротких секунд, пока я не смогла взять себя в руки, я почувствовала, как Эдвард напрягся в тревоге, и попыталась отстраниться, отдалиться от него. Ему не нужно было быть здесь. Это было несправедливо по отношению к нему. — Ты не чудовище, — он зарычал мне в ухо, отказываясь отпускать меня. Я отрицательно покачала головой и почувствовала, как он дернул меня за плечи. — Ты не такая, как они, — строго сказал он, глядя на меня. — Но она была беременна, Эдвард, — резко прошептала я, не в силах сдержать горя, которое потрясло меня, и нуждаясь в освобождении. — И я убила их обоих и убежала. Хуже всего было то, что я побежала. Эдвард чувствовал это, но я не позволила ему увидеть, насколько это было хуже. Я видела, как семья собралась у входа. Они только слышали, что я сказала, и не видели, что говорил Эдвард; выражение их лиц варьировалось от шока с пустыми глазами до холодной ярости. Я не могла отвести взгляд, хотя все мое существо кричало мне бежать, спасаться. Я устала бегать. Глаза Эдварда закрылись при моем заявлении, он видел это, но все равно ему было больно это слышать, затем он снова крепко обнял меня и погладил по волосам. — Все в порядке, Сара, — успокаивающе пропел он. — Ты сделала то, на что у большинства не хватает сил. Ты не могла позволить ей страдать. Она простила тебя. Все в порядке. Она простила тебя. В глубине души я знала, что еще до того, как я совершила немыслимое, Джесс уже простила меня. Я надеялась, что, узнав, на что способны мои сородичи, Том простил меня. Я просто не могла простить себя. Я не могла не видеть себя монстром. Я не могла не задаться вопросом, что же это такое видели все, кто смотрел на меня. — Белла, — услышала я голос Эдварда. Она мгновенно оказалась рядом с ним, ее глаза потемнели от беспокойства, когда они метнулись то к нему, то ко мне. — Иди с Беллой, Сара. Я все объясню семье. Я позволила Белле поднять меня, и она обняла меня за плечи, почти поддерживая меня, пока провожала меня в мою комнату. Она свернулась рядом со мной после того, как я легла на кровать и погладила себя по волосам, тихо напевая себе под нос какую-то песенку. Она успокоила меня, ее ритмичные движения и мягкий звук ее голоса, и вскоре мое дыхание успокоилось, и я лежала, как камень, совершенно опустошенный. Белла никогда не покидала меня. За это я полюбила ее еще больше. Позже той ночью я впала в какой-то транс, связанный с травмой. Это был не сон — я все еще осознавала все, что происходило, — но я не могла реагировать ни на что услышанное. На самом деле, когда я пришла в себя на следующее утро, я бы сказала, что это было похоже на сон. На следующий день я отправилась на охоту одна. Это был первый раз с момента прибытия, когда они позволили мне побыть одной. Я полагала, что они доверяют мне, теперь у них есть причина, по которой я не буду приближаться к городу или к людям, которых я могу найти. Когда я выходила из дома, со мной никто не разговаривал, но я чувствовала их молчаливую поддержку и видела ее в их глазах. Что бы ни сказал им Эдвард, это сработало. Не было никакой вины и, к счастью, немного жалости. Я бежала около часа, прежде чем решила, что нахожусь достаточно далеко, чтобы отказаться от своего цивилизованного фасада. Было приятно бежать, не беспокоясь ни о каких других мыслях, кроме того, что было в меню. Я наткнулась на горячий след лося и выследила его до небольшого стада. Мой нюх позволял мне определять более слабое животное, и я преследовала его, пока оно не утомлялось и не легло, не оказывая особого сопротивления. Как только я напилась досыта, я немного разорвала тушу, чтобы она выглядела так, как будто животное было убито пумой или стаей волков. За то короткое время, что я была с ними, Каллены научили меня тому, как важно следить за тем, чтобы ничего не выделялось. Несмотря на все наше хищническое поведение, наши укусы неудивительно напоминают укус человека. Этого мы не могли изменить, но мы могли сделать так, чтобы наша добыча была сбита не чем иным, как другим плотоядным животным, или похоронить ее, а мне не хотелось пачкать руки в данный момент. Я не торопилась, идя домой. Я наслаждалась тишиной заснеженных лесов, прохладой ветра и чистотой воздуха. Трудно было найти такие чистые места. Поскольку я все еще была далеко от дома и уверена, что Эдвард не мог заглянуть мне в голову, а Джаспер не мог чувствовать моих эмоций, я позволила своим мыслям блуждать. Я поняла, что какое-то время не думала о незнакомом вампире, и это меня немного беспокоило. Я ничего не знала об этом существе и не могла позволять себе расслабиться, как бы удобно мне ни было — не то чтобы я знала, что делать, если бы столкнулась с ним, но я не хотела приводить его сюда. Я надеялась, что до этого никогда не дойдет. Затем, как всегда, мои мысли обратились к Деметрию. Не в силах остановить поток, я какое-то время сидела на заснеженном бревне и позволяла воспоминаниям о нем течь сквозь меня. Я заново пережила первые мгновения, когда увидела его — весь ужас и странное удивление под ним. Я окружила себя тем, что помнила, а у вампиров замечательные память, воспоминаниями о его силе и пьянящем запахе, пока мои чувства не были преодолены. Если бы что-то преследовало меня, то было бы слишком легко достать меня в те моменты — я не обращала внимания ни на что, кроме своих фантазий. Я так соскучилась по нему, что почти решилась вернуться в Италию – к черту последствия, но я знала, что не смогу. Мысль о возвращении туда, где меня заставили совершить такой непростительный проступок, заставила меня закачаться. Как бы я ни хотела оказаться в объятиях Деметрия и почувствовать его в своих, я не могла быть на одном континенте с Аро и остальными его демонами. Я поднялась на ноги и побежала, надеясь, что инстинктивные движения заставят меня вернуться к своей дикой природе и забыться — хотя бы на время. Но этого не произошло, и когда я вернулась домой, я почувствовала себя еще более разбитой и усталой, чем до отъезда. К моему удивлению, все ждали меня в гостиной с той тишиной, которая бывает перед бурей. Воздух был напряженным и густым от вопросов без ответов и тревожной, предвкушающей тишины. Было ясно, что Карлайл ходил взад и вперед, ожидая меня. Теперь он остановился и повернулся ко мне, слегка нахмурив лоб. Роуз стояла, приподняв одну бровь и скрестив на груди тонкие руки, глядя на меня. Лицо Эдварда было неодобрительно нахмурено, а Белла сердито смотрела на него. Невозможно было не видеть ее разочарования. Элис была необычайно подавлена, а глаза Эсме были мрачны. Эммет с любопытством наблюдал за мной, а Джаспер тихо сидел, ожидая, не сводя глаз с меня и с комнаты, на удивление лишенной каких-либо эмоций. — Что случилось? — спросила я, не снимая пальто. На напряжение в комнате было трудно не реагировать, и я чувствовала, что мне становится не по себе. Карлайл повернулся и посмотрел на меня. — Мы надеялись, что ты нам расскажешь. Я медленно расстегнула пальто и сняла его, перекинув через руку и обняв себя. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я весь день была на охоте. — Мы знаем, — жестко сказала Розали. Эммет подошел, встал рядом с ней и удерживающе положил руку ей на плечо; она пожала плечами и зарычала на него. Я моргнула, пораженная ее злобой. — О чем ты говоришь? Я не могла представить, что оправдывало такое поведение, я не сделала ничего плохого, о чем знала. Лось, которого я убила, был слаб и, скорее всего, не продержался бы и зимы, если бы это имело какое-то значение для моей новой семьи. Я была совершенно уверена, что меня никто не видел, так что же могло случиться, пока я была на улице, чтобы все смотрели на меня так, как будто, ну, как будто я убила свою сестру? Я почувствовала, что начинаю защищаться. Карлайл поднял руку. — Достаточно, Розали, — сказал он мягко, прежде чем полностью сосредоточить свое внимание на мне. — Мужчина был доставлен в больницу сегодня днем. Я ждала дополнительной информации о том, почему это было важно, и задавалась вопросом, что имело отношение ко мне. — На него напало какое-то «животное», и он умер на операционном столе, — Карлайл был мрачен, когда рассказывал эту историю. Было очевидно, что под «животным» он имел в виду вампира . Я почувствовала, как у меня скрутило желудок, и я неловко поерзала. -- Это была не я, если ты об этом. Я пошла на запад, в часе ходьбы от города - в горы. Я убила лося. Он все ещё там, если ты хочешь пойти проверить лгу я или нет. — Она говорит правду, Карлайл, — смягчив лицо, заявил Эдвард. — Я вижу, куда она пошла и что сделала. Она не ходила в город и не встречала людей. — Я же говорила тебе, что она этого не делала, — сказала Белла больше Эдварду, чем кому-либо другому. У меня не было времени ругать Эдварда за то, что он заглянул мне в голову, потому что, хотя Эсме и расслабилась после заявления Эдварда, руки Розали все еще были скрещены на груди, а ее лицо не смягчилось. Она не поверила мне. Я посмотрела на нее, а затем повернулась к Элис. — Ты, должно быть, что-то видела, — сказала я. Она покачала головой, нахмурившись. — Нет. У меня пока нет такой тесной связи с тобой, и у меня не было причин заглядывать в твое будущее. Я видела Карлайла с этим человеком, но не видела, кто напал на него. Я сузила глаза. — Ну, это была не я, — я упорно настаивала. — Мне не очень нравится идея убивать людей — неважно, как ужасно они выглядят, как будто их нужно убивать, и я, конечно, не стала бы привлекать к вам внимание, оставляя кого-то живым, но растерзанным. Это безответственно и не совсем в моем стиле. Было трудно сдержать язвительный сарказм в моем голосе. — Я верю тебе, Сара. Успокойся, — сказал Карлайл. Я посмотрела на него и опустилась на диван рядом с Джаспером. Он успокаивающе похлопал меня по колену. Я слегка улыбнулась ему и прислонилась к его плечу, наслаждаясь его солидным присутствием. — Вы не учуяли ничего необычного? — жалобно спросила я, и Джаспер обнял меня за плечи. Из всех присутствующих он лучше всех понимал, что я чувствую, и не только потому, что чувствовал мои эмоции. Карлайл покачал головой. — К тому времени, как я добрался до него, все, что осталось от его одежды, было уничтожено, а он уже был вымыт и подготовлен к операции. Ничего, кроме этого запаха, было невозможно учуять. Учитывая степень и тип повреждений было невозможно не распознать следы вампира. Это было похоже на кого-то нового и вышедшего из-под контроля - или убийство из мести. Это было слишком жестоко. Ходят слухи, что полиция, кажется, думает, что это дело рук какого-то каннибалистического культа, хотя они прикрывают это нападением животных. — Где они его нашли? — Эдвард спросил. Карлайл ответил вслух для всех нас. — На школьном дворе. Кажется, кто-то из детей нашел его. Я вздрогнула и прервала контакт с Джаспером, вжавшись обратно в диван. Я видела только одно мертвое тело, и оно было близко к идеальному, я не могла представить группу маленьких детей, натыкающихся на жертву вампира. Я вспомнила, как выглядел лось, которого я только что убила. Это было некрасиво. — Эдвард, Эмметт, Джаспер, — все трое посмотрели на Карлайла, — я бы хотел, чтобы вы отправились в школу после наступления темноты и посмотрели, что сможете найти. Если есть след, отследите его, если нет, нам придется подождать и посмотреть, не произойдет ли что-нибудь еще. - Элис, пожалуйста, сообщи мне, если увидишь что-нибудь необычное, — она кивнула головой. — Сара, — я посмотрела на него, — пожалуйста, не ходи на охоту в одиночку, пока мы с этим не разберёмся. — Но я этого не делала, Карлайл, — я протестовала. Он кивнул. — Я знаю, но ты еще совсем новичок, и мне было бы удобнее, если бы кто-нибудь сопровождал тебя на охоте. У меня не было выбора, поэтому я откинулась назад, побежденная и более чем немного подавленная. — Хорошо. Я останусь рядом, соглашусь на его условия и буду молиться, чтобы, чем бы это ни было, его здесь не было ни для меня, ни для кого-либо из Калленов, и чтобы мы вовремя его поймали, если он был.