Восприятие

Глава 21

      Я почувствовала его присутствие еще до того, как услышала или почувствовала его запах, даже до того, как Эдвард успел осмотреть лес, а Элис — увидеть. Я прошла, как в трансе, на середину бокового двора, который еще был в беспорядке после нашего футбольного матча, и встала. Остальные члены семьи вышли и расположились немного позади меня, за исключением Карлайла, который стоял рядом со мной. Я вглядывалась в лес, напряженная и готовая к чему-то, хотя и не знала к чему. Я понятия не имела, как отреагирую, когда он окажется в поле моего зрения. Маленькая фигурка в слишком знакомом темном плаще первой вышла на солнечный свет из-за темных деревьев. Я едва могла подавить рычание, которое щекотало мою грудь от запаха маленького гоблина. Как я ее ненавидела. Я приготовилась к тому, что увижу, когда она откинет капюшон, но она даже не пошевелилась. Следующим, следовавшим за ней из леса, была серая закутанная фигура, почти такой же ширины, как и высоты. Мои губы оторвались от зубов, и я присела немного ниже, когда сработал инстинкт. Его запах вызвал раскаленную добела ярость при мысли о том, что он сделал с ним. От до боли знакомого запаха третьей и последней формы мое рычание превратилось почти в хныканье. Я застыла на корточках, каждый мускул напрягся и ждал, мои глаза были прикованы к нему. Маленькая фигурка откинула капюшон и вежливо улыбнулась. — Я обязательно передам Аро о теплом приветствии, которое мы получили. Ее голос раздражал мои и без того измученные нервы, хотя я была рада, что она выглядит почти так же, как в Италии, так что никаких сюрпризов. С некоторым усилием я выпрямилась, когда увидела, что бровь Карлайла неодобрительно нахмурилась. Мне придется приложить больше усилий, чтобы вести себя лучше, он это заслужил. — Привет, Джейн, — сказал он любезно. — И чем мы обязаны вашей компании? Я чувствовала напряжение в воздухе. Эммет и Джаспер подошли немного ближе и встали позади и сбоку от меня и Карлайла. Эдвард немного встал перед Беллой, а остальные расположились вокруг них. — Аро послал нас искать одного из наших. Мужчина по имени Том. У нас есть основания полагать, что он был здесь последним. Карлайл серьезно кивнул. — Да, Том был здесь, но, к сожалению, его больше нет. — Это очень плохо. Аро будет разочарован. Что случилось? — притворный интерес Джейн не нравился мне. — Он напал на члена моей семьи, — послышалось небольшое возмущение, когда сквозь слова Карлайла прорвалось низкое яростное рычание. У меня перехватило дыхание от внезапной надежды, и я посмотрела, но Деметрий больше ничего не делал, и Карлайл продолжил, как будто его никто не прерывал. — Мы предложили отпустить его и вернуться в Италию с обещанием, что он больше не будет для нас угрозой, но он отказался, так что, как видите, Джейн, у нас не было выбора. Были и другие причины, по которым мы должны были избавиться от него также. — Ой? — сказала Джейн. — Он напал и оставил человека там, где его могли найти люди, и показать доказательство нашего существования. Том был на пути к смерти. Джейн выглядела скучающей и не удивилась, узнав эту новость. — Надеюсь, вы решили эту проблему? Карлайл кивнул. — Как могли. Никто из местных жителей не думает, что это было что-то большее, чем нападение животного. — Что ж, похоже, у вас были причины избавиться от этого самца. Я сообщу об этом Аро, надеюсь, он поймет. Мой взгляд невольно метнулся к Джейн. Если бы это был не конец, я бы ушла. Если бы я могла помочь, я бы не привлекала сюда больше внимания Аро. — Я уверен, что он это сделает, — уверенно сказал Карлайл. — Аро — необычайно честный человек. — Да, — Джейн согласилась, слегка кивнув головой, — Похоже, здесь все завертелось. Мы должны идти, но… — ее улыбка стала шире, а лицо неловко скривилось. У меня было ощущение, что я знаю, что будет дальше, и я приготовилась к этому. Другой голос закончил предложение Джейн. — Мы думали, что Сара может немного воссоединиться. Я посмотрела на Феликса, когда он опустил капюшон и ухмыльнулся мне. Он оценивающе оглядел меня с ног до головы — после этого мне нужно было бы принять душ — и его похотливая ухмылка стала шире. Я едва сдержала ответное рычание. Я слишком хорошо запомнила слова Тома, и у меня возникло сильное искушение попытать счастья против него, но я устояла на своем месте. — Золото тебе идет, Сара, — промурлыкал он, поворачиваясь к своему спутнику. — Тебе не кажется, Деметрий? У меня перехватило дыхание, когда Деметрий медленно откинул капюшон своего плаща, и все остальные мысли исчезли. Он уставился на Феликса, но отказывался смотреть в мою сторону. Он выглядел точно так же, во всех углах и резких линиях, вплоть до бесстрастия глаз. Но я знала его лучше, чем это, и я могла чувствовать различия в нем. Было больно, и я почувствовала мягкую руку на своем плече. Джаспер стоял рядом со мной, по-прежнему глядя на наших гостей, но я чувствовала, как покой разлился по моим венам почти до такой степени, что мои колени подогнулись. Я благодарно улыбнулась ему, но вышла из-под его руки и, игнорируя своих врагов передо мной и тех, кто любил и поддерживал меня позади меня, я подошла к единственному человеку, который действительно имел значение в этот момент — единственному, кто когда-либо действительно имел значение. — Деметрий, — прошептала я, как только мои ноги остановились перед ним. В своем голосе я услышала такую ​​яростную и такую ​​душераздирающую тоску, что чуть не сломалась. Его глаза, те прекрасные малиновые глаза, которые преследовали меня каждое мгновение бодрствования, вспыхнули, и его сильная челюсть сжалась. Он не двигался, но я слышала, как участилось его дыхание. Удивительно, как хорошо было просто быть рядом с ним. Его запах омыл меня, снимая напряжение, как горячий душ. — Они солгали ему, Сара, — тихо позвал меня Эдвард. Деметрий оторвался от меня и посмотрел поверх моей головы. Эдвард продолжил. — Ему сказали, что он вызывает у тебя отвращение, и поэтому ты ушла. Я ахнула и кончиками пальцев коснулась тыльной стороны его руки. — Нет, — яростно прошипела я. — Никогда, Деметрий. Никогда. Он вернул свое внимание ко мне, все еще впечатляюще бесстрастному, и отстранился от моего легкого прикосновения. Я опустила руку, чувствуя боль больше, чем когда-либо позволила бы себе показать. — Я оставила тебе записку, — попыталась объяснить я сдавленным шепотом. — Должно быть, ты имеешь ввиду это. В ужасе я услышала насмешливый голос Феликса и шорох бумаги, вынимаемой из его кармана. Развернувшись, я подкралась к нему и схватила рисунок прежде, чем он успел его вытащить. Я зарычала на него так яростно, что даже он на мгновение замолчал. Я отсканировала бумагу. Она выглядела так, будто ее много раз складывали и раскладывали, и мне стало противно думать, что она все это время была у Феликса. Я смотрела на него несколько секунд, размышляя, говорить ему или нет, что я знаю, что он сделал с Деметрием, и не могла представить ничего лучше, чем медленно отрывать его конечности от его тела одну за другой и сжигать их перед ним. Я сунула рисунок в задний карман и встала на свое место перед Деметрием. Я чувствовала, что начинаю разваливаться на куски, когда смотрела ему в лицо. Через мгновение я увидела едва заметный сдвиг в его глазах и поняла, какую боль он чувствовал. Он стоял передо мной почти сломленный, и я даже не могла плакать по нему. Я боролась, чтобы не начать раскачиваться. В его глазах отражалась та же боль, которую я изо всех сил старалась скрыть. — Почему бы тебе и Феликсу не пройти в дом, и мы можем наверстать упущенное, — я едва услышала, как Карлайл разговаривал с Джейн, а потом мы остались одни. Деметрий все еще не двигался. Я протянула руку и обхватила его лицо руками. — Пожалуйста, поговори со мной, — умоляла я дрожащим голосом. От моего прикосновения он наконец вышел из оцепенения. Он прижал меня к себе таким быстрым и отчаянным движением, что я этого не заметила. — Сара, Сара, — снова и снова шептал он мне в волосы, словно мантру. Я держала его так крепко, как только могла, и все же это было далеко не достаточно близко. Я вырвалась из его объятий и схватила его за руку, таща его туда, откуда он пришел. — Сюда, — сказала я почти легкомысленно. Мы бежали рука об руку в тишине около сорока пяти минут, пока не достигли того места, куда я хотела попасть. Это была уединенная маленькая долина, которую трудно было найти один раз и почти невозможно найти во второй раз. Насколько я знала, сюда приходили только потерянные охотники. Река протекала вдоль его северной и западной границ, прокладывая себе путь через горы на пути к морю. Небольшой участок пляжа в форме луны лежал на западной стороне долины; глубокая лужа прозрачной воды плескалась о крупный песок, затем извивалась, падая и разбиваясь о валуны дальше по течению реки. Я часто приходила на этот маленький пляж, чтобы побыть в одиночестве и послушать шум воды, спешащей к океану, понаблюдать за звездами, кружащимися в небе, всегда верными своему курсу. Мне нравился звук ветра, когда он мчался сквозь иголки сосен, и их скрип, когда они боролись с силой порывов и побеждали. Я чувствовала себя сильнее здесь, в этом месте красоты и надежды. Именно сюда я привела Деметрия. Я потянула его вниз, чтобы он сел рядом со мной на песок, хотя и не была уверена, что скажу. Оказывается, мне не нужно было ничего говорить. — Почему ты ушла? — спросил он, наблюдая за игрой света на воде. Я вытащила рисунок, который взяла у Феликса, и передала ему. Он развернул его и некоторое время изучал, прежде чем скомкать в маленький шарик и бросить рядом с собой. — Я никогда не видел тебя такой, — твердо заявил он. — Ты радость и свет, а не это, и я никогда не верил, что ты когда-нибудь сможешь стать этим. Ты слишком хороша. — Они привели мою сестру. Они хотели, чтобы я съела её, — сказала я тихим голосом. Я почти чувствовала боль, такую ​​же свежую, как и в тот день. — Она была беременна. Я убила ее, чтобы спасти. — Мне очень жаль, Сара. Очень жаль, — Деметри глубоко и с трудом вздохнул. — Меня не было рядом, чтобы остановить их. Меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне, и я обещал тебе быть рядом с тобой. Я резко посмотрела на него. — Я никогда не винила тебя. Это была не твоя вина. Это была их вина. Я бежала, потому что не знала, что ты найдешь, когда вернешься, — я съёжилась, — Я была серьёзно разбита какое-то время после этого, возможно, всё ещё, вплоть до сегодняшнего дня. Но здесь — с Карлайлом — было лучше, чем там. — Чем со мной, — мрачно сказал он, глядя на свои руки. — Нет! — я отрицательно покачала головой. — Нет ничего лучше без тебя. Ты не представляешь, как сильно я хотела вернуться и найти тебя, но я не могла вернуться в место, которое оставило такие ужасные воспоминания. — Я несчастна без тебя — существующая, но несчастная. Каждый день больно, каждый вздох кажется издевательством. Уйти было неизбежной ошибкой, но ты мне нужен, Деметрий, — я встала перед ним на колени и повернула его лицо к себе, чтобы он мог видеть правду в моих глазах. — Как будто я ни в чем больше не нуждалась раньше. Я наклонилась ближе, чтобы поцеловать его бледные губы. — Нет пожалуйста, —он умолял срывающимся голосом, который разрывал мое сердце. Его глаза были широко раскрыты, насторожены и полны вины. Я все равно продолжила. — Я не могу снова быть без тебя, Сара, — резко прошептал он, когда я его отпустила. — Нет, — прошептала я в знак согласия. Ни один из нас не выжил бы. Он потянулся ко мне, притянул к себе, сжал меня в своих объятиях; целовал мои губы, мой нос, мои закрытые веки. Деметрий никогда не торопился. Поскольку у него было все время мира, он обычно брал столько, сколько хотел. Но сегодня он двигался с настойчивостью и желанием, которых никогда раньше не проявлял ко мне, и я не могла не ответить тем же. Я вцепилась в него в отчаянии. Он был моим якорем в мире; моя гравитация, моя реальность. Он толкнул меня вниз, как-то ненавистный серый плащ оказался подо мной, и его вес лег на меня. Мое тело затрепетало от каждой твердой линии его тела, и я почувствовала, как огонь пробежал по моим венам — я знаю, что мы не можем согреться, но я согрелась от ощущения его вечно беспокойных рук, когда они скользили по моей коже. Это было головокружительное ощущение, и я вздохнула от этого и воспоминаний о других подобных временах. — Что? — прошептал он мне на ухо, с сожалением остановив руки. — Я люблю твои руки, — мягко сказала я, поцеловав ладонь одной из них. Его бровь вопросительно изогнулась. Я потерлась щекой о его гладкую ладонь, застенчиво улыбаясь. — Они такие сильные и в то же время такие нежные. Мне никогда не приходится угадывать, о чем ты думаешь, когда прикасаешься ко мне. Он наклонился к моей шее, оставляя легкие поцелуи вдоль ключицы. — Они твои, как и все остальное во мне. Навсегда. Он занимался со мной любовью тогда на песке моего маленького пляжа, под ароматными соснами. Рев воды терялся в тишине и покое, которые наполняли нас, когда мы снова и снова собирались вместе, пока ничто не могло разлучить нас. После мы легли рядом, и я проследила маленькие шрамы в форме полумесяца на его спине и груди, которых раньше там не было. Я поцеловала одного из них в плечо и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. — Мне жаль. Он отвел взгляд от меня, и я почувствовала, как он отдалился от меня, пока мы не перестали касаться друг друга. — Я не хотел предавать тебя, Сара. — Я знаю, — сказала я, сев и ожидая, пока он расскажет мне, что произошло. Я поняла его потребность отстраниться и позволила ему это. Он перевел свои глаза на мои и какое-то время искал их, и я увидела отголосок воспоминаний о боли. — Это причина, по которой я не пришел, чтобы найти тебя, в начале после этого, когда ты даже не пыталась вернулся ко мне, я начал верить их лжи. Его голос был таким низким и таким надрывным, что у меня перехватило дыхание. Он не оставил мне времени, чтобы что-то сказать, и поспешил продолжить тем же ломаным тоном. — Меня вызвали вскоре после того, как я обнаружил, что ты ушла, а кем был Том или почему он так тебя ненавидел я не знал. Я не мог представить, чтобы у кого-то были причины ненавидеть кого-то вроде тебя. Его ярость пробудила во мне животное, и мне пришлось бороться, чтобы не оторвать ему голову с плеч прямо перед братьями, — его голос стал жестче, а челюсти напряглись, — Это была ошибка. Он молчал, успокаивая охвативший его прилив ярости. — Аро разозлился, когда я отказался привести Тома к тебе. Меня заперли в одной из клеток под замком и оставили на время Феликсу, — он криво и болезненно улыбнулся, — хотя я сильный, я никогда не был таким же сильным, как он. Он говорил ужасные вещи о тебе, Сара. О тебе и нем. — Ты им не поверил, да? — со страхом спросила я, наблюдая за каждым его движением, чтобы интерпретировать правду. Он покачал головой. — Вначале нет. Я все еще помнил, как ты смотрела на меня, и я знал правду, но время шло, Джейн прислали ко мне, а потом я остался один и голодал. Где-то в боли пыток и жажды я начал думать, что они были правы, что ты была такой, как они говорили. Дело не только в том, что я вызывал у тебя отвращение, но и в том, что ты думала, что я слишком скучен и неинтересен, чтобы провести с тобой остаток вечности. Что я не мог сделать тебя счастливой или доставить тебе удовольствие. Что тебе нужно было больше, — он помолчал, задумавшись, — Когда ты слаб и полусумасшедший от жажды, ничто не имеет смысла, и то, что ты любила меня и хотела меня, когда никто не делал этого на протяжении веков, было одним из тех вещей. Признаться, когда Аро привел молодую девушку, пролил ее кровь передо мной и сказал, что она будет моей, и все, что мне нужно было сделать, это сказать ему, где ты, я сломался и сказал ему то, что он хотел знать. После этого не было причин держать меня внизу. Меня освободили и я вернулся в свою комнату, но все напоминало мне о тебе, и в конце концов я перебрался в другую комнату. Я слышал о тебе и все еще чувствовал тебя, поэтому я согласился выследить. Я знал, что должен увидеть тебя снова, поговорить с тобой и узнать для себя, было ли то, что сказал мне Аро, правдой. Пожалуйста, прости меня, Сара. Я обняла его и прижала так крепко, как только могла. Нечего было прощать. Я прекрасно знала, что такое питье свежей, горячей, пульсирующей человеческой крови, а Деметрий был намного старше меня и имел больше опыта воздержания. Он отреагировал так, как поступил бы любой из нас. В конце концов, это была не его вина, и я просто была вне себя от радости быть рядом с ним. Мы вернулись в дом вскоре после восхода солнца. Это было лучшее утро в моей жизни, и я улыбнулась Деметрию. Его глаза были темно-красными, которые я любила, и мягкими в сером рассвете. Тогда он сиял ярче, чем в любое другое время. Он наклонился, уткнулся носом в мой нос и поцеловал меня, нежность его возрастала почти до той же глубины потребности, что и прошлой ночью. Я отстранилась, весело смеясь, когда он зарычал и поднял меня с земли в свои объятия, покусывая мою шею. — Я должна вернуться домой, пока они не подумали, что ты меня съел, — я засмеялась. Он сделал паузу и встретился со мной взглядом, тлеющим бархатом. — Звучит как неплохая идея. Я закатила глаза и пошевелилась чтобы меня опустили. — У нас есть вечность. Хватка Деметрия только усилилась при моих попытках убежать. — Возможно, но мне нужно многое компенсировать. — У нас есть вечность, — повторила я, прижавшись лбом к его и вдыхая его обновляющий аромат. Он нахмурился и поставил меня на ноги. — Хорошо, но я буду помнить это обещание. Я улыбнулась ему и крепко сжала его руку в своей, ведя его через парадные двери моего дома, чтобы встретиться с моей семьей.