***
I've been havin' dreams Я видел сны, Splashin' in a summer stream Когда я плескался в летней речке. Trip and I fall in Я спотыкаюсь и падаю. I wanted it to happen Я хотел, чтобы это случилось. My body turns to ice Моё тело леденеет, Crushin' weight of paradise Под весом Рая. Solid block of gold Это словно громадная глыба золота. Lying in the cold Я лежу в холоде, I feel right at home Я чувствую себя как дома.
Спустя месяц после дела с призраком и его жертвой в больнице братья Винчестеры целиком погрузились в охоту. Дела они брали не особо сложные. Сэм выбирал, на что они будут охотиться и, конечно же, он подбирал самые лёгкие дела, потому что переживал за состояние Дина после того, как барьер в сознании старшего Винчестера разрушился. Он нутром ощущал, что со старшим братом не всё в порядке. Да и как могло быть?.. Не каждый день у тебя ломается стена и на тебя обрушиваются воспоминания о том, как твой кумир, любимый отец, на которого ты готов был молиться и за которого готов был убивать, насиловал тебя в детстве. Поговорить с Дином об этом и о том, что он чувствует, не получалось. Ночью старший просто ложился спать рядом с Сэмом. Молча ложился. Молча вставал. Он в последнее время больше молчал, чем говорил. Точно так же маленький Дин молчал после трагедии с Мэри. Семилетний Сэм однажды нашёл дневник их отца и прочёл об этом. И никогда с тех пор он не забывал эту запись в дневнике отца, даже когда Дин строил из себя самого весёлого парня на районе. Теперь сердце Сэма разрывалось при взгляде в потускневшие глаза молчаливого брата. Так непривычно было видеть его и не слышать каждые полчаса какую-нибудь тупую шутку. Сэм только мог надеяться, что таблетки, прописанные доктором Мишель, помогают Дину. Ночами, обнимая брата, Сэм проклинал себя за то, что не мог защитить Дина от отца. Конечно, маленький Сэмми ничего не мог поделать, но для взрослого Сэма это не было оправданием. Дин страдал. А Сэм был бессилен. Ему только оставалось оберегать Дина от грядущих опасностей, но, смотря в совершенно неживые глаза ещё живого брата, он сомневался, что справится. Человек, которого Сэм любил больше всего на свете, увядал у него на глазах. «Зачем ты умер ради меня? Я ничтожество», — хотел кричать Сэм. Но он знал, что Дин не ответит ему и не скажет, что поступил бы иначе, если бы знал, что будет с ними дальше. Дин бы сказал, что пожертвовал бы собой ради Сэма ещё сотню раз. Сэм знал это, потому что сделал бы так же ради старшего. Ярость Сэма клокотала у него в груди и искала пути излияния. Он хотел найти и убить Лилит и Руби, он хотел воскресить и заколоть своего отца. Он горел в своей ярости и иногда осознавал, как из-за этого внутри него растёт жажда демонической крови. Он должен был отомстить хотя бы кому-то из тех, кто нанёс его брату незаживающие шрамы.***
— Сэмми, ты соскучился по мне? — подошла к нему Руби. Она давно ждала его звонка, но понимала, что Сэм сильно привязан к брату и им двоим нужно было время. Руби не знала, что это будет её последний день. В глазах Сэма играл огонь и демоница вместо пламени мести видела в них жажду крови. Прошло много времени и Руби представить не могла, насколько сильно Сэм хотел испить крови. Сэм знал, что она так думает. Он хотел, чтобы именно так она и думала. Однако Сэм отбрасывал мысль о том, что он действительно хотел испить её крови. Любой крови любого демона. Его ломало на самом деле. Но он уверял себя, что всё в порядке. — Где Дин? — спросила Руби. — Он с Бобби в соседнем штате. Еле-еле удалось найти им там подходящее дело, чтобы мы с тобой наконец-то смогли увидеться. Ложь слетала с его уст всё легче и легче с тем, как он представлял демонский клинок в груди девушки. Руби погладила его по щеке. — Мой мальчик действительно скучает по моему вкусу, — сказала она тихим и низким голосом. — Ты не представляешь, как сильно, — ответил Сэм и, подхватив её на руки, грубо впился в её губы. На секунду у него проскользнула мысль, почему Руби удалось соблазнить его. Она вела себя как Дин. Это было настолько очевидно после того, как брат вернулся из Ада, что Сэм не понимал, как он не додумался до этого раньше, как он купился на её игру. Тогда он был настолько опустошён смертью брата, что попался в силки демоницы, которая манипулировала им с помощью воспоминаний о Дине. Сосредоточенная на поцелуе Руби совсем не заметила, как Сэм затащил её в бункер. Только когда Сэм оторвался от её губ, она поняла, что что-то не так. Младший Винчестер насмехался над ней одним взглядом. Он толкнул её к стене, где была нарисована дополнительная ловушка. Скоро на Руби оказались наручники. А потом из-за спины Сэма показался Дин. — Невероятно, как мой брат вскружил тебе голову настолько, что ты стала такой неосмотрительной, — усмехнувшись, сказал Дин. Руби практически зашипела от ярости. — Зато ты теперь такой осмотрительный после того, как вспомнил, что отец тебя трахал, — съязвила она. Губы Дина нервно дёрнулись и насмешка слетела с лица. Руби смеялась. — Тебе конец, сука, — выплюнул Сэм и направился в её сторону с клинком. Однако Дин остановил его жестом. — Что? — не понял Сэм, уже готовый заколоть Руби. — На минуту, Сэмми, — сказал старший ровным голосом (слишком ровным, заметил Сэм) и пошёл к двери. Сэм оглянулся на Руби, чтобы увериться, что демоница не сбежит, а потом вышел из бункера вслед за братом. — Что, Дин? Мы наконец-то её поймали и можем убить. Чего ты ждёшь? — вспыхнул Сэм. — Возможно, она знает что-то, что нам следует знать, — размышляя, сказал Дин. Сэм видел, что старший ведёт себя странно, но не придал этому значения. И зря. — Даже если и так, я просто хочу, чтобы она сдохла, Дин, и отплатила за всё, что сделала с нами. — Ты действительно этого хочешь? — Дин пристально изучал его своим взглядом. — Я думал, что мы оба хотим этого, — так же пристально всматриваясь в глаза брата, Сэм пытался понять, что у того на уме. Он не успел подумать. Дин сбил его с ног, развернул, выхватил клинок и несильно толкнул, чтобы Сэм потерял равновесие. Простой приём, но всегда работал безотказно. Сэм оттолкнулся от стены, в которую впечатался лицом, и кинулся в сторону двери бункера. Но было поздно. Дин уже заперся изнутри. Между ними оставалось только небольшое окно с решёткой. — Что ты делаешь, Дин? — Сэм стукнул по двери. — Прости, Сэм, — в голосе Дина сквозило настоящее сожаление. — Почему ты делаешь это? — не понимал Сэм. — Я не могу просто позволить ей умереть, — ответил Дин. Сэм совсем сбился с толку, а потом Дин добавил: — Это слишком лёгкая смерть для неё. И всё стало ясно. — Нет, Дин, не делай этого… Ты не хочешь этого. Дин опустил взгляд и рассмотрел клинок в своих руках. — Прости, Сэмми. Я такой какой есть. — Нет! Ты не такой! Ты лучше этого! — Сэм снова и снова ударял по двери, хотя это было бесполезно. Дин не мог поступить иначе. Сэм бы не позволил ему сделать то, что он хотел. — И в чём твой план, Винчестер? — спросила Руби. — О, рад, что тебе интересно. — Будешь пытаться вытащить из меня факты про Лилит? Не выйдет. Я лучше умру, чем расскажу тебе. — О, детка, ты и так умрёшь, — улыбнулся Дин, подходя к ней, — просто не так скоро, как думаешь. Руби нахмурилась. — Ты задаёшься вопросом, почему я оставил Сэма за дверью, — сказал Дин, отходя к стене и рассматривая холодное оружие, которое тут висело. Внутри Руби всё похолодело. — Сэмми слишком добрый мальчик, чтобы понять меня, — продолжил Дин. Сэм всё прекрасно видел и слышал, находясь в пяти метрах от брата за чёртовой дверью. Дин взял в руки мачете. — Что тебе нравится больше, а? — обратился он к Руби. — Есть ещё катана, специально для тебя. А может, ты любишь острый стилет? Руби не отвечала, уставившись на ведро на полу. Дин проследил её взгляд. — Ах, это тебе понравится, — он опустил выбранный нож в полное ведро святой воды, при этом не спуская довольного взгляда с побледневшей демоницы. Дин подошёл к Руби, которая отчаянно хотела сбежать, но не могла. — Мне не нужна от тебя никакая информация, Руби, — сказал он. — Я просто хочу резать тебя и вливать в твои раны святую воду, пока ты не станешь взывать к Богу. — Я не могу взывать к Богу, кретин, я демон, — ответила Руби. — В этом и суть, глупышка, — откровенно забавлялся ситуацией Дин. Руби с ужасом поняла, что Дин действительно готов пытать её тут годами. Охотник уже приблизился к ней и провёл клинком по щеке. Святая вода буквально сжигала кожу демона. Руби стиснула зубы. — Дин, пожалуйста, не надо, — умолял брата Сэм, он впился в решётку руками. Голос младшего резанул по сердцу Дина. — Ты воспользовалась Сэмом, — Дин добавил ещё один порез, — я ни за что не позволю тебе отделаться простой смертью. — Дин, посмотри на меня! — крикнул Сэм. Дин отошёл к стене снова, не обращая внимания на младшего брата. Он подумал, выбрал колющий стилет, окунул его в воду и проткнул им бок демоницы, умоляющей о пощаде. — Дин, ты мучаешь себя! Ты не должен делать это! — взмолился брату Сэм. Дин впервые взглянул на него. И Сэм с ужасом понял, что сейчас взгляд брата был самым живым за долгое время. В нём было столько скорби и сожаления, что казалось чудом, как Дин мог стоять здесь и не развалиться на части от силы этих эмоций. — Я хочу это делать, Сэм. Я делал это! Я пытал людей! Я пытал отца. И я не позволю этой сучке просто так уйти после того, что она с тобой сделала! — Дин, послушай меня, — Сэм попробовал смягчить тон, — она не виновата в том, что я подсел на кровь демонов. Это ведь было моё решение. Мой выбор. — Не говори так, она вскружила тебе голову, обманула и совратила. И она ответит за это. Ещё один удар. Сэм лбом упёрся в дверь и упал на колени. Осознавая собственное бессилие, он не смог сдержать слёзы. Он снова не мог спасти своего брата. Он должен был помочь, чтобы из них двоих хотя бы Дин смог остаться человеком. Прошёл час. Сэм скулил имя брата за дверью, но Дин даже не думал откликаться. Вдруг Сэм почувствовал манящий запах. Знакомый, отвратительный и прекрасный одновременно. Сквозь маленькое окошко в двери просачивался запах плоти и крови Руби. Сэм вспомнил, что так давно не пил кровь… «Я монстр», — подумал он, хватаясь за голову. Он не мог отойти от двери, потому что ещё надеялся остановить брата. И он не мог отойти от двери, даже если бы хотел, потому что запах манил его слишком сильно. «Я не хочу, я не такой, я справлюсь», — твердил он себе. Но запах окутывал его сильнее, пробирался в лёгкие и оседал там тягучей жаждой. Мышцы ног вдруг свело судорогой. Сэм с кряхтением упал на пол и застонал. Виски снова заболели, а в глазах засверкали мушки. — Ди-и-и-ин, пожалуйста, остановись… Сквозь пелену гнева до Дина донёсся стон брата. Он обернулся и подбежал к двери. — Сэм? Он увидел, как того скрутило. — Дин, пожалуйста, убей меня. Я не могу, я чувствую её запах, — умолял Сэм. — Сэм, уходи отсюда, ты не должен тут быть. — Я не уйду, пока ты тут. Это моя вина. — О чём ты говоришь? Дин хотел выйти к Сэму, но боялся, что в приступе жажды тот набросится на Руби и испьёт её крови. Его разрывало от желания помочь брату и от желания отомстить демону. Сэм нашёл в себе силы и встал. Он смотрел Дину прямо в глаза. — Ты не такой, Дин. Ты не должен пытать себя тем, что пытаешь её. — Не понимаю, о чём ты. — Перестань, я всё вижу! — закричал Сэм. Дин замолчал. — Ты думаешь, что ты плохой, да? И ты думаешь, что ты заслужил того, что с тобой случилось. Дин, ты пытаешься доказать, что ты заслужил всего самого ужасного. Дин почувствовал, как слеза скатывается по щеке. Глаза щипало, но он не спускал немигающего взгляда с брата. — Я монстр, Сэм. Я стал им в Аду. Ты просто… Ты слишком веришь в меня. — И никогда не перестану, Дин, потому что ты самый хороший человек в этом грёбаном мире. Сэм еле-еле сдерживал дрожь в теле. Он опустил взгляд, пытаясь отдышаться. Дин уже хотел плюнуть и выйти к нему. Сэм снова взглянул на него и он трясся, произнося эти слова: — Посмотри на меня. Из-за меня у тебя не стало мамы и не было детства. Из-за меня ты остался без души, умер и стал демоном. Из-за меня тебя пытали в Аду. А кто я? Я монстр, который пьёт кровь демонов. Пока тебя не было, я высосал столько крови, что ты и представить не можешь. Дин, ты должен пытать меня, а не её. — Что ты такое говоришь! — Дин схватился за голову, — Сэм, ты не виноват ни в чём из этого! Я кучу раз говорил тебе. — Но это не меняет фактов, — тихо ответил Сэм. — Каких фактов? Я не смог тебя уберечь! — выкрикнул Дин. — Я позволил тебе умереть, из-за меня ты подсел на кровь демонов! — Я мог не начинать пить кровь, Дин. Но я сделал это. Знаешь, почему? — Сэм поднял взгляд. — Потому что эта сука тебя заставила, — Дин указал на бессознательную Руби. — Нет, потому что я монстр, и ты должен был убить меня, когда отец сказал тебе. — Не смей так говорить! — Дин стукнул по двери. Сэм вдруг развернулся. — Ты куда? — не понял Дин. — Сэм! Сэм рванул к выходу из бункера. Дину это совсем не нравилось. Он выскочил из бункера как ошпаренный. Сэм уже был в гостиной и искал взглядом что-то. Дин заметил пистолет на диване. Но Сэм заметил его тоже. Они оба кинулись в сторону оружия, но Дину удалось ухватить его раньше. Сэм схватил его за ногу. Старший упал. Младший отобрал у него пистолет. — Сэм, ты совсем спятил! — Дай мне умереть, Дин! — Ни за что! Они кувыркались по полу в попытках отобрать друг у друга оружие. — Я хочу умереть, пожалуйста, я не могу так жить! — умолял Сэм. — Я не ради этого тебя спасал, так что ты будешь жить, нравится тебе это или нет! — Тогда я выпью её досуха, Дин, и ты не сможешь это остановить. Я окончательно стану чудовищем, на которых мы охотимся. Тогда ты вынужден будешь меня убить! Сэма заткнул удар по лицу. — Я никогда тебя не убью. Слышишь? Никогда. Почему ты не понимаешь этого? — Я не могу так жить. Дин, я монстр, — запыхавшийся Сэм под ним посмотрел на него тем самым взглядом, которому Дин не мог не уступить. Но сейчас он был обязан перебороть это. — Ты действительно хочешь, чтобы я питался демонами и дальше? — спросил Сэм. — Мы найдём способ решить это, Сэмми, — Дин не слезал с него, потому что знал, что брат слишком хитёр, чтобы просто так отступать. — Есть только один способ, и ты не имеешь права решать за меня, как распоряжаться моей жизнью, — ответил Сэм. — Имею, — запротестовал Дин, — потому что ты мой, чёрт возьми! Ты мой, Сэм. И даже если ты будешь убивать каждого вокруг, я не сделаю то, что ты просишь. — Ты не сможешь… Нет, — Сэм был в ужасе от того, на что его брат был готов пойти. Ужас усиливался при мысли о том, на что он сам готов был пойти ради Дина. — Я позволю всему миру сгореть, если это будет значить, что ты продолжишь жить, Сэмми, — Дин нежно коснулся пальцами щеки брата. Сэм потерял дар речи. Дин улыбнулся. — Ну, что скажешь? Кто из нас двоих тут монстр? — Ты не монстр, — Сэм не очень сильно пихнул его в плечо рукой. — То же самое я могу сказать про тебя, малыш. И не смей думать, что ты обуза для меня, или что ты недостаточно хорош для меня, — Дин опустился, поцеловал Сэма в губы и, отстранившись на чуть-чуть, добавил, — ты лучший человек в этой вселенной и ты мой, Сэмми. Теперь вес брата на его теле стал ощущаться иначе. Жаждущий крови Сэм был чересчур возбуждён, чтобы устоять и не втянуть Дина в более глубокий поцелуй. Дин уткнулся коленом ему в пах, вызвав стон. В их поцелуях не было места нежности. Это было сражение для каждого из них, чтобы отметить другого. Сэм не знал, сколько прошло времени, когда он открыл глаза. И тогда мир вокруг остановился и сжался до размера трёх человек в этой комнате. Сэм сглотнул. Дин почувствовал холод, пробежавший по спине, когда увидел этот ледяной ужас на лице младшего брата. — Значит, правду про вас говорят, — сказал третий человек. Что-то внутри Дина сжалось. Этот голос. Прошла вечность с того дня, как он в последний раз слышал его. Если Сэм станет монстром, Дин, убей его во что бы то ни стало. Дин ничего не успел сделать, кроме как взглянуть в глаза брата. Сэм оттолкнул его ровно тогда, когда раздался щелчок. Дина тряхнуло от последовавшего выстрела. Он повернул голову. Его замутило. В ушах звенело. Мир закачался. Дин протянул руку. — Нет… Нет, — он заплакал. Его будто пригвоздили к полу. Однако выстрелили вовсе не в него. Дрожащие бледные пальцы потянулись к самому дорогому. Кровь. Мокро. Но ещё тепло. Дин сжал окровавленные пальцы в кулак. И тут его вырвало прямо в лужу крови. Крови его младшего брата, вытекающей из его простреленной насквозь головы. Дин перевернулся на спину и попытался хоть что-то разобрать в приступе паники и дрожи. Последним, что он видел, было лицо его отца, смотревшего на него сверху.Wait, if I'm on fire Подожди, но если я горю, How am I so deep in love? Почему я так сильно влюблён? When I dream of dyin' Когда я мечтаю о смерти, I never feel so loved Я как никогда ощущаю себя любимым. — Trampoline (SHAED feat. ZAYN)