Но сердце сильней одно наших недоверий

      Альбедо сгибает один край листа рисовой бумаги, которая податливо гнется под ровным коротким ногтем, и тут же сгибает второй: аккуратно, чтобы не сделать лишних полос. Все должно быть идеально.       — Готово, — довольно кивает Альбедо, скорее, сам себе, и девочка с радостным умиленным звуком, протяжным и высокочастотным, смотрит на небольшого совсем бумажного журавлика в своих руках.       Тонкая работа. Альбедо еще с секунду с удовлетворением рассматривает незамысловатую птицу из бумаги и наконец переводит взгляд на малышку. Та просто подошла попросить у него бумагу, чтоб сделать журавлика.       — Мама говорит, что если сделать тысячу журавликов, то желание, которое загадаешь после — обязательно сбудется! Старший братец сделал такого идеального журавлика с первого раза… Думаю, Боги примут любую его молитву, даже если он захочет сам стать богом! — воодушевилась она, с восхищением смотря на Альбедо. — Я вот делаю по одному журавлику каждый день… Ну ладно, не каждый день, Лин-цзе учила меня не врать! Но не обязательно же каждый день? — она умоляюще посмотрела на него, как будто бы он точно мог знать тонкости этой лиюэйской традиции, о которой слышал впервые.       Альбедо только усмехнулся тихо, покачав головой. Детская фантазия, кажется, не имеет границ.       — Думаю, твое усердие уже достойно похвалы, — тоном мудрого наставника произнес он и с мягкой, слегка неловкой улыбкой пододвинул к ней тарелку со сладостями, после чего девочка, еще раз радостно его поблагодарив, ушла, перед этим все же скромно взяв с тарелки одну...       Сладость? Он честно не помнил, как она называется. Он просто заказал то, что рекомендовал ему Синцю в прошлый раз. Правда, теперь, чтобы посетить постоялый двор Ваншу, ему не обязательно договариваться с Синцю о встрече. Его желание быть здесь обусловлено слегка иными обстоятельствами.       Он гладит крыло самого первого журавлика, которого сделал под руководством девочки.       Да. «Обстоятельствами».       И встречу с ними не стоит откладывать, верно?       Многим позже... На крыше Ваншу прохладно. И тихо. Здесь всегда тихо, ведь хозяйка Постоялого Двора не пускает сюда никого. Иногда предлогом служит затянувшийся ремонт, иногда — уборка, но на самом деле… Это место принадлежит тому, кто не хотел бы, чтобы здесь был кто-то посторонний.       С когда-то данного молчаливого разрешения Сяо Хозяйка пропускает Альбедо наверх, многозначительно улыбаясь, и не записывает на него комнату, зная, что он останется в той, что даже нет на плане строения: благодаря нему все думают, что крыша полностью застелена досками.       Альбедо вдыхает вечерний воздух и мечтательно прикрывает глаза, наслаждаясь тем, как весенний ветер треплет его белые кудри и снимает усталость после долгой дороги. Лучшим решением, наверное, была бы ванна, но только если хозяин комнаты будет не… Хотя, был ли хоть раз, когда он ему отказывал?.. Альбедо задумчиво крутит в руках бумажного журавлика.       — Что это? — раздается тихий любопытный голос за спиной.       Альбедо чувствует, как его пробирает предвкушением, а улыбка сама появляется на лице: теплая, слегка смущенная, будто не эти руки пару вечеров назад сжимали его собственные, согревая, будто они не… В общем, он всегда слегка волновался. Сяо вызывал у него… Чувства. Эту неподдающуюся изучению материю, которая заставляла его искусственное сердце биться быстрее.       — Журавль. Девочка с террасы сказала, что если я изготовлю порядка тысячи таких, то смогу загадать желание, — он с мягкой улыбкой повернулся и передал бумажное изделие в руки адепта, которые он с готовностью протянул. — Но я подумал: в вашей культуре загадывают желания адептам, да?       Сяо вздохнул, опуская голову. Эта тема не была ему приятна или близка, но Альбедо не собирался говорить об этом всерьез. Он бы не простил себя, если бы лицо Сяо из-за него сделалось бы таким печальным.       — Раньше желания были выполнимыми. Люди просили защиты, и мы могли ее дать. Но когда они просят богатства, признания…       — Мое желание вполне выполнимое, — в его глазах появилась неуловимая искорка озорства, которую Сяо прекрасно мог разглядеть, но не мог ей сопротивляться.       Альбедо подался вперед, чтобы прошептать свое желание на очаровательно алеющее ухо.       В отличие от тех, кто обивал пороги Обители адептов или старательно изготавливал журавликов, он знал, что его желание исполнят.       Сяо… Не умел ему отказывать.