Голос немой звезды

Год успешной учёбы в "ЭС" даёт о себе знать. Я узнаю много нового, понимаю гораздо больше, у меня много настоящих друзей, которые не пользуются мной. И я наконец-то не самая умная в классе. Спустя полгода я узнала, почему меня перевели в "ЭС". Это была просьба нашей классной, потому что она видела, как я отличаюсь по знаниям от всех наших, да и экзамены я написала не хуже одного из класса "ЭС". Ну ладно, хуже, но это не поменяло решения директора академии. В нашем классе я лучше всего сдружилась с Ди и Адрианом. Адриан - брюнет с синими глазами, по которому сохнет несколько девчонок из класса. Мне он немного нравится, а Дороти только подшучивает над ним. Рин - так мы его зовём - учится лучше всех в этом классе, его отец один из лучших менеджеров, в данный момент он менеджер одной известной зарубежной группы. Все остальные мне лишь приятели, с которыми я знакома по обрывкам фраз, мимолётным событиям. Но здесь никто не придирается ни к моей немоте, ни к тому, что я выгляжу как зомби. Это сильно обнадеживает. Уроки закончились со звонком, и я собираю сумку. Ко мне подбегает Ди и с милым выражением лица спрашивает: - Беати, ты же пригласишь меня к себе домой, да? Да? Да? Вообще я не против. Но как отреагируют родители? Я всё рассказываю им про Ди и про Рина, но ни разу они не были у меня дома. А давно пора. Я киваю и улыбаюсь, а Дороти радостно хлопает в ладоши. Я показываю рукой на Рина, прерывая её радостный порыв, и она сразу же меня понимает. Наверное, у каждого есть человек, который понимает его без слов. Мне же такими людьми разбрасываться не стоит. Когда всем скопом мы вваливаемся ко мне домой, мама впадает в легкий шок, но всё же радушно принимает гостей. Ну и хорошо. Иногда мне кажется, что я веду себя как ребёнок... Может, так оно и есть. Первое время проходит экскурсия по дому и шикарный стол, который неизвестно когда успели накрыть родители, затем я знакомлю друзей с Лондоном, который после этого обратно погружается в работу и вообще не реагирует на меня. Тем не менее этот гадёныш успевает раскрыть мой самый глубокий секрет. - Так ты правда так хорошо играешь, как сказал Ландон? Рин вопросительно склоняет голову, попивая чай. Я лишь вздыхаю и сажусь за фортепиано, когда вижу возбуждённые глаза Ди. Сразу ясно, что они хотят услышать. Я открываю фортепиано и провожу руками по чёрно-белым клавишам. Этот момент важен для меня, надо настроиться. Наконец, я начинаю играть. Песню я выбрала грустную, так как отдаю им большее предпочтение. Музыка плавно-плавно льётся по комнате, заползая даже в самые далёкие углы. Внутри раскрывается синий цветок. Сине-чёрный. С каждым соприкосновением пальцев и клавиш сталкиваются различные ноты. Когда я закрываю глаза, я вижу их. Она соединяются или отпрыгивают друг от друга, они лопаются, разбрызгивая повсюду свой синий смысл. Под эту музыку не тянет танцевать и не тянет думать, под эту музыку можно лишь мечтать. Мечтать при высвобождении каждого звука, который повинуется только разуму исполнителя или не повинуется никому. Тихое течение звуков переходит в более быстрое, не угрожающее, а волнительное, сливаясь с пульсом. Тихо-тихо он отдаёт у меня в ушах в эти моменты. Когда я не слышу музыки, я не чувствую пульса, и мне кажется, что я умираю. Моя музыка кажется мне прекрасной. Это та музыка, которую я сочинила сама, но не записала на нотах. Я не знаю, как читать или писать ноты, но я могу чувствовать их. Чувствовать ритм, чувствовать эмоциональность. Это гораздо важнее. Фортепиано для меня - мой голос. Только так я способна выразить свои чувства. Только так я способна высказать миру что-то о себе. Пусть другому миру, своему, личному, состоящему из красок песен и из клочков снов, но я способна выразить это. Вместо всех тех слов, что не могу сказать. Музыка подходит к концу. Пальцы замедляют свой полёт и приостанавливают ноты, что прекратили взрывы. Вот затихают последние отголоски красок. Крышка захлопывается. Я прикрываю глаза и вдыхаю воздух. Это был порыв, и он ещё не закончился. Хочется вновь летать над клавишами, но это уже будет просто неприличным. Мир меня услышал и понял. Мой мир. И те, что сидят за спиной. Я оборачиваюсь, открыв глаза и улыбнувшись. Как же я поражена, когда на глазах Ди вижу слёзы, а Адриан застывает в каком-то невероятном шоке или печали. Я удивленно на них гляжу, пока длится эта пауза. Наконец, парень выдыхает вместе с воздухом одно слово. Слово, заставившее дрогнуть моё сердце. - Великолепно. Я широко распахиваю глаза. Никто и никогда не говорил мне такого. Брат лишь изредка слушал мои произведения, и, не дожидаясь последней ноты, уходил, заставляя меня думать о том, что я ужасно сыграла. В итоге я практически всегда играла для себя, раскрывая свои чувства и пытаясь выдавить хоть ноту голосом. Даже малейший писк мог дать мне надежду. Но в итоге я просто закрывала крышку фортепиано и клала на неё голову с застывшими в глазах звуками. - Ты пела, - уверенно говорит Ди. - Пела прекрасно и незабываемо. Не так, как все. Сквозь печальные ноты точно проскальзывал твой голос, хоть ты и не пыталась петь. Такое полное присутствие души в музыке. Я не знаю, что сказать. Я и счастлива, и удивлена. А что, если я всё ещё могу петь так, как сказала Ди? Петь, будучи немой.