Семь мечей

      Однажды во время вылазки Клэр в один из северных городов, с ней — лишь от томившей её душу скуки — увязалась Хелен. А за своей давней подругой пошла и Денёв, прямо признавшись, что беспокоится, как бы кое-кто не натворил дел.       — Ну и зануды вы все!.. — утомлённая длительным молчанием своих спутниц, возмутилась Хелен. — Вы обе самые большие зануды из всех, кого я знаю, серьёзно! Ах, и Табита тоже…       Стоило Клэр набрать в грудь воздуха со с трудом подавляемым раздражением и повернуть голову, как ей прямо в лицо прилетел ком колючего снега. Сплюнув, она схватилась за рукоять меча и несколькими взмахами подняла небольшое снежное облако.       — Ну, до Флоры тебе ещё далеко, номер сорок семь, — упёрла руки в бока Хелен. — Ай!       Она потёрла затылок, стряхивая с волос снег, и с удивлением обернулась назад. Денёв стояла как ни в чём ни бывало с ничего не выражавшим лицом…       Воительницы, выжившие в пиетской битве и, вероятно, единственные живые души в северных землях, даром не теряли времени. Они упорно совершенствовали свои навыки, удалившись от ближайших городов, то есть их руин, на порядочное расстояние. Пока другие предпочитали отдыхать после утомительных тренировок, присев в обнимку с мечом, или, оперевшись спиной на него, поморозить зад в немного другой позе, Хелен валялась в снегу, рисуя снежных ангелов и ей не надоедало. Так же, как и не надоедало ей кататься с самых заснеженных склонов сидя в медном тазу и бросать снежки в соратниц. Синтия единственная смеялась и сразу бросала снежок в ответ. Табита прямо высказывала своё возмущение, у Клэр всё недовольство было написано на лице крупными буквами, а если быть точным, двумя складками кожи, образующимися между её бровей. Юма каждый раз удивлялась, а Мирия всегда уворачивалась — после того как однажды получила в ухо. Обычно ни Мирия, ни Денёв не препятствовали её развлечениям в свободное от тренировок время. Потому Хелен была так удивлена, что она на пару с Клэр забросает её снежками так, что придётся откапываться из сугроба. Когда она вынырнула из снега, ей даже пришлось бегом и с возмущёнными криками догонять ушедших вперёд соратниц.       — Тише ты! — строго сказала Денёв. — Помни, что мы скрываемся.       — Пф-ф! Снова зануды! — фыркнула Хелен, на ходу вытряхивая снег из капюшона.       В городе тоже долго не находилось ничего интересного кроме, разве что, нескольких нитей сушёных грибов, которые Хелен нацепила на себя точно бусы. Воительницы взяли ещё кое-что из еды, некоторые вещи, которые могли бы пригодится. В руинах одного из зданий, которые Клэр яростно раскапывала в одиночку, пока соратницы не присоединились к ней, попалось несколько необычных сапог. Заинтересовавшись, Хелен принесла их все и заодно множество вещей, которые вряд ли пригодятся для выживания в этом холоде, в пещеру, служившую выжившим домом.       — Гляньте, что мы нашли! — хвасталась она, демонстрируя странную обувь с прикрученным на подошву лезвием. — Причудливое оружие простых смертных! А может, ими овощи мороженые резали — раскидают по полу и ших-ших-ших!       — Это не оружие, Хелен, — беря один из сапог, заявила Табита. — Это коньки. У меня когда-то были такие. Они нужны, чтобы передвигаться по замёрзшим озёрам и рекам, — пояснила она.       — То есть, по льду?       — Да.       — Ого-го! Так это ж как раз то, что нам нужно на севере-то! — широко улыбнулась Хелен. — Научишь пользоваться?       Табита глянула в сторону Мирии, казалось, с интересом рассматривавшую один из коньков, и сказала:       — Я каталась очень-очень давно…       Поначалу у Хелен с трудом получалось хотя бы стоять, не падая на лёд, но стараниями Табиты, она смогла даже кружиться, правда, только в паре со своей наставницей. Мирия и Синтия, хоть и проявили желание попробовать, не увлеклись этим так же, как она. Даже сама Табита потеряла интерес, как только его потеряла Мирия, и к небольшому замёрзшему озерцу с Хелен зачастую ходила только Денёв.       Стоило только хорошей метели запорошить поверхность озерца так, что ни одного бугра не было видно под слоем снега, и Клэр приходила «поупражняться в использовании ветрореза».       Сначала Хелен просто каталась, чертя на льду незамысловатые петли и круги, затем начала скучать от однообразия, и пробовала делать всё то же самое, но спиной вперёд. Это было не так уж сложно. Снова настал короткий период скуки, тогда Хелен вспомнила о вращениях. Одной это было нелегко, а Денёв не горела желанием покататься, а в своей обычной обуви неуклюже скользила.       Спустя несколько недель лёд на озере был уже порядком изъезжен, и все семеро скребли своими клейморами его поверхность, чтобы она вновь стала гладкой. Просьбе Хелен даже никто не возражал. Они понимали, что если она не будет сбрасывать свою бесконечную энергию в катание на коньках, то придётся снова ожидать снежка в лицо каждую секунду, пока эта неугомонная рядом. Хелен им прямо так и сказала — либо они помогают, либо она берётся за своё.       Хелен сама удивлялась, но со временем осознала, что движения её сами собой стали походить на танец. Тогда она начала активно практиковать вращения на одной ноге. Когда и это стало получаться хорошо, она попробовала совершать прыжки, а затем догадалась совместить то и другое во вращение в прыжке. Сделава так несколько раз, она загорелась идеей попробовать совместить пронзающий меч Джин со своими удлиняющимися руками, но это всё потом, сейчас её больше занимал лёд.       — Ты всё придумываешь что-то новое, — улыбнулась Денёв, которая, глядя на подругу, слегка заразилась её энтузиазмом и несколько дней назад сама встала на коньки.       — А чё подёлать? Мы хоть и прячемся, и вроде как не должны высовываться и шуметь, но не помирать же со скуки-то? Сидят они там в своей пещере, всё про мечи, про йома, да про битвы с ними, задолбали, ей-Богу! — развела руками Хелен, катясь задом наперёд от слегка покачивающейся на коньках Денёв,.       — Синтия рассказывает много других вещей, — приближаясь к Хелен, произнесла она.       — Она уж по третьему кругу всё рассказывает, уже не интересно, — отмахнулась Хелен, вовлекая подругу в парное вращение. — Ей самой, мне кажется, наскучило…       — Тогда как насчёт того, чтобы самой показать им всем кое-что интересное?       — Э? О чём это ты? — не понимала Хелен, останавливаясь на месте.       — Знаешь, я поначалу ходила с тобой сюда потому, что не хотела оставлять тебя одну. Но теперь мне хочется ещё и посмотреть, как ты катаешься, — призналась Денёв. — Нет, это уже не просто катание, а скорее танец. Правда, поменьше бы ты руками махала в процессе… — усмехнулась она.       Для Хелен грубые и размашистые движения были более привычными, но почему-то на льду хотелось быть более изящной и двигаться плавнее, женственнее, особенно после того, как она увидела, как получается у Денёв.       Обдумав слова подруги, Хелен загорелась ещё одной идеей.       Однажды утром, проснувшись пораньше, чтоб никто не увязался за ней (хотя бы на этот раз), Клэр с удивлением не обнаружила в постели Хелен, которая обычно спала как раз между ней и Денёв. Под боком посапывала Юма, и приходилось вставать осторожно, чтобы случайно не разбудить её.       Она вышла из пещеры и увидела перед собой камень размером почти в её рост, а на камне было высечено довольно криво приглашение на танцевально-ледовое выступление «неподражаемой» Хелен Змеерукой. А снизу приписка, что Клэр это тоже касается.       В итоге все шесть воительниц пришли на выступление седьмой. Ещё вчера они дружно полировали лёд мечами, а теперь на нём снова виднелись следы. Хелен разогревалась перед выступлением. Когда прибыли зрители, она сорвала с себя плащ с капюшоном и бросила его на снег.       Ко всеобщему удивлению, поверх её обычной чёрной одежды, которую ей помогала сшить Синтия, на ней было надето белое платье с чрезмерно длинными, расширяющимися книзу рукавами и многослойной юбкой до середины бедра. Она сшила его из полупрозрачных занавесок, ещё давно найденных в развалинах одного из домов кем-то из семёрки выживших в Пиете. Маленькие, вышитые бледно-жёлтыми нитками цветочки были работой Денёв, но она, кажется, решила делать вид, будто ничегошеньки не знала и так же удивлена образом Хелен, как и все. Новоиспечённая артистка ледового жанра поклонилась, с присущей ей экспрессивностью объявила свой танец и приступила к катанию, напевая себе под нос незамысловатую мелодию, чтобы поймать определённый ритм.       Если Хелен когда-то и напоминала птицу, то, в лучшем случае, петуха. А сейчас, исполняя танец на льду, больше походила на лебедя. Да, зелёного, да в цветочек, но изящного и гибкого лебедя. В прыжках она казалась такой лёгкой, будто сейчас куда-нибудь улетит, и шесть пар серебряных глаз неотрывно следили за всеми её пируэтами и изгибами.       Она использовала удлинение рук, чтобы полностью управлять движениями своих рукавов, что придавало им большее сходство с крыльями. Вращения она тоже начинала с немного растянутыми руками, и очень сильно ускорялась, возвращая их длину к нормальной и после прижимая к телу. Таким же образом она смогла довести количество полных оборотов в относительно невысоком прыжке до одиннадцати. Выглядело это незабываемо. Весь её танец по задумке должен был быть таким, чтобы ни одна зануда не осталась равнодушной. Ради этого Хелен много тренировалась и терпеливо выслушивала нотации и советы Денёв.       Под конец, попорхав как бабочка над цветочным полем, она опустилась на одно колено, еще немного проскользила по льду, двигаясь в сторону соратниц, сложила «крылья» и опустила голову. Тут Денёв по предварительной договорённости накинула на неё белый тюль, под которым Хелен легла на лёд, свернувшись калачиком. Прошло несколько мгновений, и зрители начали хлопать в ладоши, горы вторили им тихим эхом.       Хелен, довольная собой, откинула тюль и вскочила на ноги. Поклонилась и взглянула на не прекращающих хлопать соратниц. Тут её глаза едва не вылезли из орбит. И Мирия, и Клэр, и Табита, и Синтия с Юмой — все плакали. Даже Денёв смахнула со своего лица одинокую слезинку.       — Э-э? — махала длинными ресницами Хелен, смотря то на одну, то на другую, и не понимая, что сделала не так.       — Это было потрясающе, — шмыгнула носом Синтия.       — Так красиво и изящно, — отметила Мирия.       — Никогда не думала, что на коньках можно так двигаться. У тебя настоящий талант, — утираясь краем плаща, сказала Табита.       Денёв согласно кивнула, но добавила:       — Талант талантом, но без работы над собой нельзя достичь таких результатов. Ты отлично постаралась, Хелен.       — Да, — подтвердила Мирия, — Ты молодец!       — Хорошо, что сегодня я пришла сюда… — чуть заметно улыбнулась Клэр.       — Я будто снова побывала там, где нет всего этого снега, где тепло и цветут одуванчики, — тихо произнесла Юма.       Хелен, смущаясь, ощупала вышитые на самом верхнем слое юбки жёлтые цветочки.       — Так вам понравилось? А чё вы тогда рыдаете?       — От счастья, Хелен, от счастья.       Хелен рассмеялась, а за ней и все остальные. У неё всё получилось.