***
Казалось, все жители деревушки сбежалась на недостаточно широкую для них всех улицу. Люди толпились, наступая на и без того поношенные ботинки Марианны. По бокам от сцены разместились столы с едой, у одного из которых уже радостно вертелась Мэри. Марианна, заглядевшаяся на ярмарочные сладости, уже собралась подойти к сестре, но что-то ее остановило. На секунду ей показалось, что где-то вдалеке пробежался замурзанный Чарли, спотыкаясь в погоне за птицей. Девушка без раздумий ринулась за псом. Пройдя на уже знакомую тропинку, запыхавшаяся Марианна с удивлением взглянула на новенькую лавку, стоявшую на месте прошлой. Рядом, свисая на ветке молодого дуба, расположился скворечник. Марианна сразу же вспомнила кареглазого Виллиама, сделавшего этот странный домик для птиц. Небольшой соловей, зацепившись за бортик скворешницы, окинул Марианну безразличным, неживым взглядом, начав клевать рассыпанное зерно. Девушка поежилась. Откуда-то из-за спины послышался треск сухих веток, затем шуршание травы. Карие глаза с насмешкой впились в побледневшую от страха Марианну. — Бу! — О боже! Виллиам рассмеялся, сморщив нос. — Согласен, страшный до чертиков. — с ноткой хвастовства, парень блаженно прикрыл глаза, — Всю ночь лавку собирал… Взгляни на этот ужас! Кареглазый вскинул руки, показывая впившиеся в погрубевшую кожу занозы. — Действительно. Пару секунд Марианна продолжала с упреком глядеть на Виллиама, строго скрестив руки. Затем, вспомнив как тут оказалась, художница задала вопрос: — Ты не видел здесь пса? — Пса? — Да, такой волосатый, большой… — девушка начала разводить руки в воздухе, прикидывая размеры — Чарли зовут. — Ах, этот… Нет, сегодня не видал. На мгновенье Виллиам засмотрелся в бездонные синие глаза, торжественно сообщив, — У меня подарок! Надеюсь он прекрасно скрасит твою несуразность. — Эй! — Тс-с-с, критика полезна…***
В воздухе витала атмосфера праздника, весенние птицы счастливо щебетали, а лучи солнца игриво бегали по ярким костюмам актеров. Но чего-то не хватало… Чарли — пса Мистера Бирли. Его нигде не было, словно тот испарился. Обычно этот волосатый дружок подпрыгивал где-то позади сцены, мешая актерам театра менять свои костюмы. Сейчас же все шло неестественно идеально: без пробелов играла приятная музыка, актеры чудесно отыгрывали роли, а Мистер Бирли, гордо задрав голову, со стороны глядел, как его творение без единых оплошностей воплощается на сцене. Кэтрин в этот день сияла, как никогда. Роль молодой аристократки давалась ей, на удивление, слишком легко, словно та и не была обычной деревенской девушкой. Нонна Дадли все выступление провела стоя, заканчивая каждую фразу своей старшей дочери аплодисментами. Декарт, как обычно, держал у рта трубку, лишь изредка проглядывая на игру актёров. Шагая в своих новых, поблескивающих на солнце башмачках, Марианна вернулась, как и уходила, без пса. — Милая, где ты раздобыла эту прелесть?! — вдруг с восхищением воскликнула Нонна. Марианна лишь неуверенно переступила с ноги на ногу, взглянув на новые ботинки. — Это мне друг подарил. — Ох! И за что же такой дар? — Просто так, наверное… — Лишь бы он теперь не приперся к нам в дом, требуя оплаты… Знаю я таких подлецов! — щеки в миг разгневавшейся Нонны налились красным цветом. Чья-то ладонь легко упала на плечо Марианны. Карие глаза в лучах солнца хитро блеснули зелёным, парень не стесняясь громко произнёс: — Что вы! Это был подарок по доброте сердечной, клянусь Миссис Дадли! — изобразив легкий поклон, произнес из ниоткуда взявшийся Виллиам. — Здравствуй, Виллиам! Уж не ожидала тебя тут встретить. — Вы знакомы, Матушка? — задала вопрос Марианна. — Его отец кожевником работает. Всем вам, принцессам, поголовно башмаки делает! — радуясь обновке дочери, произнесла — Передай отцу мою благодарность. — С радостью, Миссис Дадли. Но конкретно эти ботинки я сделал сам. Диалог неожиданно оборвался — на всех четырёх через сцену пробежал Чарли, весь измотанный и ободранный. Его появление прервало выступление, послышались недовольные возгласы зрителей и жалобное поскуливание пса, к которому кинулся его хозяин, Мистер Бирли. Легкую атмосферу праздника нарушили разбросанные декорации и недовольная публика. Все мигом разошлись.***
Пытаясь пережевать застрявшую в зубах ириску, Мэри беззаботно болтала ногами, сидя на деревянной табуретке. Девочка с интересом наблюдала за работой сестры — Марианна буднично рисовала, на этот раз, почти завершённый портрет юноши. Любой взглянувший на портрет со стороны несомненно сказал бы, что тот давным давно завершён. Но Марианна не была одной из них, ее руки так и тянулись прорисовывать каждую деталь. — Что ты там выводишь? — нарушила умиротворённую тишину Мэри, — Уже минут пятнадцать сидишь и рисуешь, а рисунок-то твой ни капельки не поменялся! — Как это «не поменялся»? — слова младшей сестры действительно застали синеглазку врасплох. Мэри закатила глаза. Для своего возраста девочка обладала необычно взрывным характером, без стеснения высказывая своё отношение к тому, что ее не устраивало. — Слыхала, что с псом Чарли приключилось? Говорят, его демоны подрали… Марианна, с трудом выдержав паузу, залилась звонким хохотом. — Мэри, дорогая, это же все сущие сказки! — Ну, тогда кто же его так..? Думаешь, люди способны на такое? — Люди способны на многое. Но, в случае Чарли, полагаю, тот ввязался в драку с животными из леса неподалёку. Тон Марианны звучал беспрекословно, и от того вселял доверие. Конечно, девушка не стала говорить, что саму ее без конца окутывает тревога, а последние бессонные ночи она провела в глубочайшем смятении. Марианна задрала голову, всмотревшись в Луну. Под ее освещением бездонные глаза приобретали диковинный для этих краев цвет — васильковый. Раздался стук в дверь. Это была Нонна, напомнившая девочкам о наступившем времени разойтись по кроватям. Спорить с ней никто не стал, уставшие сестры и так валились с ног. Словно ведомая, Марианна сложила рисунок вдвое, запрятав его под подушкой. И, умостившись по удобнее, девушка быстро провалилась в беспокойный сон.***
Потирая ушибленную голову, Мариана обнаружила себя в кромешной тьме, постепенно приобретающей свои контуры. Это был морской порт, наполненный невиданными существами и причудливыми механизмами...
Марианна широко распахнула глаза, не в силах принять реальность происходящего. Влекомая загадочным порывом, девушка достала из кармана помятый лист бумаги. В ее руке мигом оказался уголёк. Слова стали изливаться на бумаге, описывая мельчайшие подробности происходящего:«Передо мной простирается шумный порт, я словно случайно забредшая в муравейник букашка — вокруг ни единого существа без своей работы, шум буйно моря оглушает, а пытающиеся перекричать его голоса — и вовсе пугают. Вокруг стоит несносная вонь залежавшейся на солнце рыбы, изредка освежаемая морским бризом. Водяная пыль, попадая на кожу, дарит минутное облегчение, затем, вновь высыхая под лучами солнца, кожа начинает изнывать от стягивающей ее соли. Кислый запах пота, исходящий от моряков, дурманит до помутнения в глазах, а витающий в воздухе дым табака раздирает горло своей крепкостью. В уши смеются хмельные рабочие, таскающие товар на палубу. От них веет таким смрадом, что кожа зеленеет, а от раздающихся отовсюду ругательств заворачиваются уши.
Мое тело, кажется, намертво онемело, ошарашенное развернувшейся картиной. Неужели я в Аду? Так ли безобразен настоящий мир?
К юбке тянутся потные руки, все внимание словно приковано ко мне. В какой-то момент мне даже показалось, что тут и наступит моя кончина — насмерть задавленная толпой Марианна Дадли. Но ко мне подбежал паренёк. Ангел Хранитель? Точно, это точно он! Белоснежные волосы, развиваясь на ветру, изредка прикрывали его светло-серые глаза, что казались по-детски невинными. Все, что отличало его от настоящего Ангела — это отсутствие белых крыльев за спиной, о которых нам так упрямо твердили в книгах…»
— Эй, да оторвись ты на секунду! До жути знакомый незнакомец с ангельскими глазами легонько похлопывал Марианну по щекам, пытаясь привлечь ее внимание. Бумажка, которую держала девушка была поперёк исписана, хоть и не самым идеальным почерком, но словами, с точностью описавшими бурю в душе Марианны. Девушка медленно расслабила руки, вцепившиеся в лист. — Ты как тут оказалась? Она молчала. Парень на секунду замялся, но произнёз: «Меня Итан зовут.. А ты у нас кто?» — Марианна. — ответила синеглазка, словно ударенная током. Она стала медленно отходить от Итана, разглядывая, присматриваясь к каждой веснушке не его лице. Девушка потеряла дар речи — перед ней стоял юноша, нарисованный ее же руками. — Я сплю? Что происходит..?— растерянно шептала художница. — Ущипнуть тебя? — Чего..? Ай! — Марианна мигом нахмурила брови, обретя привычную ей строгость. — Не спишь, значит. — Кто ты, и куда я попала? — Ну я же сказал… Меня зовут Итан. А вот как ты здесь оказалась — хороший вопрос. С Луны не падала..? — Но ты же… Я же тебя рисовала… — в замешательстве бормотала девушка. — Подсматривала за мной, пока я не вижу? Негодница! — Итан начал смеяться, — Ну, рисунки хоть красивые? — Нет, я действительно нарисовала тебя, ещё до этой встречи. В мельчайших подробностях. А затем я положила тебя под подушку… Итан, что запутался не меньше Марианны, резко перебил её: — Не припомню, чтобы лежал под подушкой. Так, чудна́я… Приходи в себя, потом поговорим.