***
В офисе Леша всегда чувствовал себя как рыба в воде. Здесь было его место мощи, алтарь, на который он много лет приносил жертвы и получал свои дивиденды за время и силы, вложенные в работу. Лесовой соизволил наконец свалить из его кабинета и не докучал своим пристальным вниманием, поэтому Брагилевский кайфовал. Сегодня у него было всего несколько встреч, но Лешу они не заботили, с этими партнерами он смог бы объясниться и впарить им свою идею, даже будучи пьяным вдрызг. С Мышкиным он пересекся около двенадцати, им понадобилось приложить серьезные усилия, чтобы организовать счета в Испании, не вылетая туда для личного присутствия, и сейчас оставались только мелкие формальности, которые не нуждались в пристальном внимании с их стороны. То, что они заставили работать общими усилиями, уже стало автономным проектом, как и хотел Техник. Мышкин высказал свою обеспокоенность действиями Завардина и Шувалова, но в подробности не вдавался, Леша и так знал, что там происходит. Собственно, выяснилась причина, почему Завардин пока не трогал Брагилевского – у него хватало проблем, помимо этого. Не стоило и надеяться, что он оставит все как есть, но для начала ему следовало позаботиться о своей шкуре. Шувалов – человек не менее мстительный, чем Завардин, и хотел по-библейски получить око за око, но не придумал ничего умнее, как устроить покушение на Завардина. Счет был равным, и теперь, когда Завардин вовлечен в сделку, поглотившую все его свободные деньги, был вынужден играть только в какую-то одну сторону, не имея возможности разделить свое внимание между двумя врагами. Брагилевского он все-таки неплохо знал и отлично понимал, что тот не станет марать руки о физическое устранение, а вот Шувалов с удовольствием предпримет новую попытку. Мышкин настаивал на привлечении к конфликту Техника, чтобы избежать возврата в 90-е, когда город заливали реки крови. Брагилевский пока предпочитал не трогать старика, опасаясь, что как раз в этом случае прошлое наступит намного раньше, чем кто-то успеет открыть рот. При всей его разумности и современном подходе к бизнесу, он имел склонность устранять бешеных псов до того, как они устроят драку. Вторая встреча прошла в офисе партнера, что заставило понервничать Лесового. Он мог быть уверен в безопасности начальника в подконтрольном ему здании, но не здесь. Все обошлось без эксцессов. Леша вел себя как примерный объект охраны, слушался своих телохранителей и не пытался сделать и шагу в сторону. Несомненно, ситуация его угнетала, ему не нравилось ходить в окружении шкафов с антресолями, но спорить с Лесовым он остерегся. День пролетел в штатном режиме. Леша заработался до одиннадцати, увлекшись подсунутым братьями Вальцманами отчетом. Ребята подкинули новый инвестиционный проект, а Леша очень любил, когда его деньги работают. Особенно он уважал сложные схемы на грани законности, это вызывало всплеск адреналина и будило азарт. Если бы Лесовой не ввалился к нему в кабинет и не сообщил о времени, Леша просидел бы так до самого утра, распутывая узел Вальцманов. Его накрывало чувство гордости, схожее с отцовским, этих двоих оболтусов он нашел случайно, заметил талант и забрал к себе, где они расцвели и стали фонтанировать идеями. – Леша, мы так до полуночи домой не доберемся, – наехал Лесовой. – А что, в полночь машина станет тыквой? – вскинул бровь Леша. – Вижу, настроение у тебя сегодня отменное, – закатил глаза Лесовой. – Хорошо, тогда ты не расстроишься, что Потоцкий ляжет спать до твоего приезда. Леша мгновенно захлопнул папку и поднялся на ноги. Лесовой не издевался над ним, Брагилевский сам возмущался, что из-за ранних выездов и поздних возвращений крайне редко застает Сергея бодрствующим. В душе Леша надеялся, что если удастся снова пересечься с ним в подобной непринужденной обстановке, то может случиться чудо и повторится магия момента. Пожалуй, этого он желал намного больше, чем разбирать очередной, пусть интересный, рабочий проект. В городе уже схлынул основной поток, так что кортеж бодро преодолел центр и выехал на окраину. Здесь была своя жизнь, мутные компании, почувствовав весеннее тепло, облепили детские площадки и небольшие скверы. По улицам шныряли забулдыги, в целом, не происходило ничего необычного. Леша расслабленно откинулся на сиденье и лениво следил за уличной жизнью спального района, пока автомобиль медленно проплывал участок с ограничением скорости. – У нас хвост, – сказал Лесовой в наушник, обращаясь к машинам сопровождения. – Да? – Леша осознавал всю степень опасности, но ему не хотелось шевелиться. – Ну, появилось оправдание твоей паранойе. – Леша, я тебя очень прошу, сейчас не время для твоих шуточек. – А я и не шучу, а констатирую факт, – улыбнулся Леша. – Повлиять на обстоятельства я не могу, но не комментировать – это выше моих сил. Машины вырвались из спального района и прибавили ходу, ситуация вырисовывалась не самая страшная – преследовали их всего два седана, и они не могли ничего противопоставить более тяжелым и подготовленным для таких ситуаций авто. – Запугивают, – зевнул Леша. Его вообще не беспокоило происходящее, а вот Лесовой напрягся. Он как хищник, почуявший охотника, приготовился к неприятностям. Леша видел его напряжение, буквально ощущал, как воздух в салоне загустел. Как бы он ни старался, тревога Константина передалась и ему. Скорее всего, Леша стал опасаться того, чего не мог предсказать, в то время как мозг Константина перешел в авральный режим. Он раздавал указания машинам сопровождения и корректировал действия Паши, заставляя его то набирать скорость, то сбрасывать ее. – Что это за гонки такие? – не выдержал Леша. – Впереди переезд, – сообщил Лесовой. – Я рассчитываю время, чтобы мы успели проскочить, а они нет. – Он закрывается заранее, – возразил Леша. – Знаю, – кивнул Лесовой. – Поэтому и хочу проскочить за мгновение до того, как опустится шлагбаум. Они держатся на расстоянии и если попробуют успеть за нами, их мотивы будут более понятны, а если нет, то ты прав, они просто пугают. – Понял тебя. Так и получилось, кортеж проскочил на красный за пару мгновение до того, как опустился шлагбаум, а преследователи остановились на переезде. – Это слишком просто, – пробубнил себе под нос Константин. – Не этого ли ты добивался? – пожал плечами Леша. – Паша, а ну, сбавь скорость! – не обращая на Лешу внимания, приказал Лесовой. Автомобиль шел свободно, но была особенность, которая не сразу бросилась в глаза с пассажирского места – пропало уличное освещение, ни один фонарь вдоль дороги не горел, как не работал ни один из светофоров на пешеходных переходах. Паша сбросил скорость до восьмидесяти километров, но Лесовой продолжал нервничать. Леша бы на его месте приказал, наоборот, вдавить педаль в пол, и подобный поступок был ему непонятен. Удар пришелся в переднее левое крыло автомобиля, все, что пассажиры успели заметить – резкая вспышка приближающихся огромных фар. Принять его за случайность было невозможно, так как водитель тяжелого грузовика намеренно ушел от столкновения с впередиидущим внедорожником и прицельно бил в центральное авто. Лешу спасло расслабленное положение тела и ремень безопасности, он сильно ударился о боковое стекло и стойку, но остался цел, не считая нескольких кровоточащих ссадин на лице и острой боли в плече. Контуженный, он не понимал, что происходит вокруг, инстинктивно попытался выйти из машины, но его кто-то схватил на руку и встряхнул. – Сиди! – мутное пятно говорило голосом Лесового, что способствовало послушанию Брагилевского. Грохот не прекращался, но из-за звона в ушах Леша не мог разделить какофонию на отдельные звуки. Левый глаз чем-то заливало, лишая обзора, а правый не мог сфокусироваться на объектах. Лешина деятельная натура требовало от него принять непосредственное участие в творящемся снаружи хаосе, но дрожащие непослушные пальцы не могли справиться с такой казалось бы простой задачей, как замок ремня безопасности. Единственное, что ему удалось различить – чей-то тихий стон. Леша протянул руку вперед и коснулся плеча Паши. В затуманенных мозгах пронеслась мысль, что его трогать не стоит, и Леша лишь слегка сжал Пашино плечо, давая понять, что он не один. Кажется, Леша отключился, громкий хлопок двери заставил вздрогнуть, он моргнул и наконец увидел перед собой перекошенное лицо Лесового. – Все в порядке, «скорая» в пути! – сообщил тот, хотя интонации, вложенные в эту короткую фразу, больше напоминали по-военному отданный приказ. – Что происходит? – прохрипел Леша. – Как Павел? – На нас напали, – коротко отрапортовал Лесовой, но это и так было понятно. – Паша жив. Пожалуй, этого хватило, чтобы Леша смог немного успокоиться и справиться с накатывающим чувством дурноты. – Леша, сиди и не высовывайся, еще не все закончилось, – а вот это уже больше было похоже на просьбу. Выйти из машины Леша бы и так не смог, его состояние не способствовало таким подвигам, единственное, что он мог – медленно ворочать языком, но Лесовой исчез так быстро, что у Леши не было шанса уточнить обстановку. Второй раз он пришел в себя от яркого света в автомобиле «скорой», в его мир внезапно ворвались разрозненные звуки, а от них резко разболелась голова. Исключать, что она болит сама по себе, тоже не стоило, Леша пока не понимал, насколько паршиво его положение. Успокоило присутствие Лесового. Конечно, он не позволил бы транспортировать своего начальника в одиночестве, а зная его паранойю, предпочел сам сопровождать раненого. Катц собирался зайти к себе в кабинет и наконец перехватить хоть что-то. За целый день у него не было возможности нормально поесть, и желудок устроил бунт, оглашая коридоры своим недовольным бурчанием. Он успел поставить лоток в микроволновку и впиться зубами в румяную пышную булку, когда его вызвали в отделение скорой помощи. Авария и перестрелка, к счастью, по словам медсестры, пострадавших было не много. Увидев своих сегодняшних пациентов, Катц чуть не заплакал. Конечно, Брагилевский и все связанные с ним приносили ему неплохой доход, но, как любой нормальный врач, дававший клятву, он мечтал видеть их пореже. Нет, он готов был ездить домой на перевязки, готов был лечить их вывихи, но откровенно предпочел бы, чтобы травмы были результатом каких-то спортивных развлечений, а не опасной для жизни деятельности. – Алексей Николаевич, вы меня видите? – первым делом Катц занялся боссом всей этой шайки. Водителя взял Смирнов – хороший травматолог, и ему можно было доверить таких людей, но Брагилевского Катц предпочел вести самостоятельно. И вовсе не потому что это мероприятие обещало неплохие деньги, а просто потому, что уже дважды столкнувшись с ним в роли обеспокоенного родственника пациента, примерно предполагал, какой ад ждет любого врача, который будет лечить уже его. – Вижу, – подтвердил Леша. – Доктор Катц, вы живете в больнице что ли? – Нет, Алексей Николаевич, но у вас и вашего друга удивительная способность попадать на мою смену. – Это хорошо, – улыбнулся Леша. Он стал вести себя не совсем адекватно после укола обезболивающего, но лучше так. Осмотр выявил незначительные повреждения, что было довольно странно. Многое объяснялось самим ударом – было бы хуже, если бы фура влетела в бронированное авто лоб в лоб, но передний автомобиль стал значительным препятствием, и грузовик зацепил Мерседес по касательной. Удар был сильным, но подушки безопасности и ремни сделали свое дело, а пассажиры и водитель отделались испугом. Пашу Смирнов не отпустил, у него был перелом левой руки и сотрясение. Леша приказал положить его в лучшею палату и сообщать, если понадобится что-то специфическое. Катц закатил глаза – вот уж главврач обрадуется, Смирнов пока не понимал, какое счастье ему привалило, и отнекивался, заявляя, что в их больнице достаточно всего. Даже новый томограф появился. Катц шепнул ему на ухо, что источник денег на томограф – как раз этот импозантный господин, и лучше молчать, чтобы он в обход них не пошел трясти начальство. Самого Брагилевского Катц рекомендовал оставить в больнице, но имел неосторожность проговориться, что может отпустить того домой, если нужно. С этого самого момента Леша не стал слушать никого больше. Они с Лесовым обзавелись перевязями на руки, с десятком швов на двоих и легким флером от обезболивающих. Константин был менее подвержен их эффекту, а вот Леша, не стесняясь, кайфовал, в первый раз за очень долгое время не чувствуя тревоги. Впрочем, был и негативный эффект – Леша забыл, что только что попал в аварию, и вел себя не вполне адекватно, пытаясь избавиться от настойчивой поддержки со стороны. Стоило охранникам его отпустить, как Брагилевского начинало шатать и заносить. В конечном итоге Лесовому надоело наблюдать этот цирк и он приказал тащить босса в машину, пока ему в голову не пришла очередная гениальная идея. Водитель Коля приехал на одной из корпоративных машин. Похвастаться броней этот Мерседес не мог, но найти в четвертом часу ночи новый не представлялось возможным. Впрочем, Коля обладал отличными навыками и, кажется, имел кошачье зрение. Домой они вернулись совсем другой дорогой, заняла она даже немного меньше, чем привычный маршрут – Коле приказали ехать быстро, но осторожно.***
До полуночи Сергей ворочался, в этот раз он ощущал смутное беспокойство, причин которого не мог объяснить. Сначала написал Полине, та была в его квартире и готовилась ко сну. Чтобы успокоить мнительного коллегу, она отчиталась ему, что все замки закрыты, а на десятый этаж залетит разве что какой-то супергерой, чьему обществу она была бы даже рада. Сергей набрал мать, выслушал длинный монолог о том, как опять все плохо, но в этот раз никаких признаков настоящих проблем в рассказе Ольги Павловны не увидел. Правда, ей удалось раздраконить Сергея, напомнив, что из-за больничного он получит намного меньше денег, чем мог бы, если бы не отлеживался в чужом доме. Это была серьезная проблема, но не такая, ради которой Сергей стал бы рвать на себе волосы, и не она стала причиной тревоги. К часу ночи стало совсем не по себе. Сергей провел параллели и сообразил, что обычно способствовало его крепкому и здоровому сну и чего сегодня не произошло – он не слышал, как к дому подъезжает машина. Стоило в окне мелькнуть фарам, Сергей точно знал, что Леша вернулся, для этого не обязательно было встречать Брагилевского на пороге, просто по шуму внизу Сергей понимал, что все в порядке, и крепость подняла перекидной мост надо рвом, а когда этого не произошло, в сердце заползла паника. Леша имел привычку торчать на работе до победного, но сегодня он слишком задержался. В голове крутились разные мысли, некоторые вызывали непреодолимое желание что-нибудь расколотить. Брагилевский – личность ветреная, и он вполне мог забуриться в какой-то из своих клубов, чтобы поразвлечься. Мысль, что там он с какой-то барышней, вызывала учащенное сердцебиение и непроизвольный скрип зубов. Сергей прекрасно осознавал, что Леша – свободный человек и имеет полное право на флирт и даже, о ужас, секс с посторонними людьми, но стоило Сергею представить себе подобную сцену, как его бросало в пот, а руки начинали трястись. Следовало признать, что его гложет ревность. Ее можно было пережить, и Лешины гульки были бы предпочтительнее второй версии, пришедшей на ум. Сегодня был будний день, понедельник, и даже такой повеса, как Брагилевский, не потащится в клуб, ему просто будет нечего там делать, а значит, с ним могло что-то случиться. Едва эта мысль пришла в голову, Сергей тут же забыл, что дал себе зарок не звонить и не писать Леше. Он схватил телефон и принялся набирать номер, который знал наизусть. Глупо было думать, что если удалить его из списка контактов, то связь оборвется. Бот оператора раз за разом сообщал, что абонент вне зоны действия сети или его телефон отключен, Сергей по-настоящему паниковал. Страх, что Брагилевский все-таки исчезнет из его жизни, был не так велик, как страх, что его может вообще не стать, а именно такие фатальные мысли лезли в голову. Предчувствие беды усилилось, когда та же проблема произошла и с телефоном Лесового. Начбез, который не выпускает гаджетов из рук, испарился вместе со своим шефом. Не в силах сидеть в своей комнате, Сергей выскочил в коридор. Тишина дома убивала. Здесь не было шума, привычного городскому жителю, абсолютное безмолвие нагоняло страх. В третьем часу ночи зарядил дождь, и к этому моменту Сергей уже намотал по дому марафонскую дистанцию. Он нигде не находил себе покоя, даже подумывал выпить для успокоения нервов, но побоялся, что затуманенный алкоголем рассудок разродится еще более жуткими версиями произошедшего. Глубокой ночью он больше никому не мог написать, кроме Полины, но будить ее не позволяла совесть. Сейчас Сергей готов был простить Лешу за все, что тот сделал, и все, что только собирался, лишь бы он оказался жив и просто в загуле. Не находя себе места, он, как пес, устроился на нижней ступеньке лестницы и гипнотизировал дверь главного входа, молясь о том, чтобы Леша вошел в нее. Когда нервы окончательно сдали, а паника достигла апогея, его посыл Мирозданию был услышан – по брусчатке зашуршали шины, в витражном стекле двери мелькнули две пары фар, а через несколько долгих минут на пороге появился Брагилевский в сопровождении Лесового. Живы. Но вид их чуть не спровоцировал у Сергея сердечный приступ. На рубашках и брюках темнели пятна, а глядя на заклеенные пластырями лица и перевязи на руках, сложно было списать эти разводы на машинное масло. От Леши и Константина несло кровью. – Что случилось? – севшим голосом спросил Сергей. Он вообще не понимал, как удалось выдавить хоть эти пару слов через спазм в горле. Облегчение было кратковременным, мозг мгновенно снова взбудоражился, Сергей пытался оценить общее состояние стоящих перед ним людей, но паника купировала логику, и разум затопила новая волна страха. Наглая улыбка Леши не способствовала пониманию ситуации, а лишь перенаправляла размышления в негативную сторону. Он намерен скрывать подробности, сомнений не было. – Небольшая авария, – вступил вместо него Лесовой. – Столкновение на скоростном участке шоссе. Обошлось без фатальных последствий, не беспокойся. Сергей поднялся, цепляясь за перила лестницы, ноги оставались ватными. – Сережа, почему ты не спишь? – спросил Леша. Суровость его голоса резко контрастировала с, на первый взгляд, кровожадным оскалом. – Не мог уснуть, – уклончиво ответил Сергей, не вдаваясь в подробности. Он не был способен обличать свои мысли в хоть сколько-то понятные и длинные предложения, язык с трудом ворочался во рту, а спазм в горле становился только сильнее. Лишь это сейчас удерживало его от длинного, мало связного монолога о том, что он думает по поводу всего случившегося. В его голове отборный мат смешивался со слезливыми признаниями, что походило на манифест шизофрении. Получив чудовищную эмоциональную встряску, он кристально ясно осознал, что ему нужно, однако сказать об этом не получалось. Да и подобные откровения на пороге дома, да еще и в присутствии постороннего, казались не уместными. – Расходимся спать – это был очень тяжелый день, – сказал Лесовой. Похоже, без его команды никто так и не сдвинулся бы с места. Леша пристально смотрел на Сергея, а Сергей, не мигая, пялился в ответ. Лестница стала чем-то вроде проверки для всех троих. Лесовой при всем своем желании не мог помочь внезапно «ослабевшему» Леше, да и не собирался участвовать в этом фарсе. Сергей же подвоха не заметил и тут же подставил Брагилевскому здоровое плечо. – Слепой у слепого поводырь, – пробурчал себе под нос Лесовой. Печально, но в доме не осталось ни одного физически здорового человека. Охрана не в счет, поскольку они находились на внешнем периметре и рыскали по территории, как сторожевые псы. Сергей с усердием маленького пони дотащил Лешу до его комнаты и помог раздеться, получив при этом очередную порцию шока. Лешино левое плечо и центр груди пересекали крупные гематомы от ремня безопасности. Руку он поднять не мог из-за тугой повязки, так что Сергей ощущал себя действительно полезным. Кроме того, замена ролей только укрепила его в мысли, что игру в кошки-мышки пора кончать. От того, что он еще немного поломается, ничего кардинально не изменится. Лешу любить не перестанет, и если тот снова предложит Сергею вернуть отношения, сопротивляться он не станет. Леша кое-как разобрался с собой в ванной. Глядя на себя в зеркало, он отпустил пару глупых шуток по поводу своего нового образа плешивого старика. На самом деле все обстояло не так плохо, как он пытался показать, врачам лишь пришлось сбрить часть щетины на подбородке, чтобы чисто зашить порез, но на фоне остальной растительности это пятно резко выделялось. Что с бровью, Сергей не видел, но, исходя из размера пластыря, там тоже имелось небольшое рассечение. В комнате они оба замялись, чувствуя дурацкую неловкость. Стоило что-то сказать, но нужные слова не подворачивались. – Я пойду, – наконец нашелся Сергей. – Давай, – кивнул Леша. И Сергей не нашел, что ответить. Если бы Леша сейчас попросил его остаться, он бы точно не стал возражать. Лег бы в постель и постарался придвинуться как можно ближе, чтобы снова ощутить жар и силу этого тела. – Сережа, – прилетело в спину у самой двери. – Что? – подпрыгнуло сердце в груди. – Спокойной ночи, – улыбнулся Леша. – Спокойной, – с досадой ответил Сергей.***
Еще не до конца проснувшись, Сергей сладко потянулся в кровати, разминая затекшие мышцы. Последние дни это приносило особое удовольствие, боль в плече стала настолько незначительной, что на нее уже можно было не обращать внимания. Он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вернуться в отдел, хотя бы к бумажной работе, а то от безделья уже хотелось выть. В спутанные со сна мысли красной тревогой ворвались воспоминания о вчерашнем дне. Сергей резко сел на кровати и схватил с тумбочки телефон. Последнее время он просыпался в шесть и прислушивался к шуму в доме, но в этот раз ритуал был нарушен, часы показывали начало десятого утра, а значит, он проспал, Леша уехал. Досаду от случившегося вытеснило чувство страха, Сергей вспомнил, как вчера выглядели Брагилевский и Лесовой, и у него затеплилась надежда, что эти двое поберегут себя и сегодня останутся в своих постелях зализывать раны, впрочем, уповать на это не стоило. Он наскоро умылся, надел чистые домашние штаны с футболкой и побежал вниз. Уже на полпути смог выдохнуть – из кухни слышались голоса. – Леша, ты же не считаешь, что вчерашнее происшествие – всего лишь случайное стечение обстоятельств? – возмущенно спрашивал Лесовой. – Нет, конечно! – посмеивался Леша. – Но ты же понимаешь, что действовать в том же ключе я не могу. – Если ты не дашь жесткий ответ, он не отстанет и снова предпримет попытку, думай, как его осадить. Сергей ни секунды не сомневался, что к аварии причастна третья сторона, но, когда это произнесли вслух, ему стало жутко от осознания реальности происходящего. Леша попал в чей-то прицел. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, кто именно открыл охоту на Брагилевского. Завардин – редкая гнида, и он точно не остановится, если его не прижмут к ногтю. – А у меня есть очень действенный ответ, – сказал Леша. – Завардин слишком поздно связался с Солодовниковым, думаю, Федя бы не допустил такого промаха, но факт остается фактом – он обманул государство на крупную сумму. – Ты же говорил, что у тебя нет этих документов! – удивился Лесовой. – Я соврал, – Сергей мог поклясться, что Леша сейчас улыбается во весь рот. – Понял тебя, – вот уже Лесовой рассмеялся. – Тогда не затягивай. Но будь готов, что он попробует еще раз тебя устранить. – Костя, я дал тебе собрать маленькую армию под своим крылом, ты сам отбирал людей, так что вопрос к тебе: сдюжишь? – Леша, с момента, как я начал работать на тебя, я знал, что рано или поздно все это пригодится. Да, у нас есть все ресурсы. Но все же твои близкие должны понимать, что это не шутки, и до конца разборок сидеть тихо. Кстати, а Техник никак не отреагировал на события? – Отреагировал. Я сегодня с ним говорил. – И? – И он дал понять, что не допустит кровопролития в городе. – Значит, против Завардина выступят и его люди. – Не исключено. Пока он не будет вмешиваться, но совсем в стороне не останется. Велел беречь себя. Сергей понял, что пора обозначить свое присутствие, пока эти двое не перешли на опасную тему. Он на цыпочках отошел назад и, уже громко топая, подошел к кухне. Оба – и Леша, и Константин – выглядели много лучше, чем накануне ночью, Леша так вообще сиял. В нем что-то сильно изменилось, и в первый момент Сергей даже не понял, что. Брагилевский казался расслабленным и довольным жизнью. Пиджак он не надевал, и жилетка, скроенная идеально по фигуре, подчеркивала Лешину мощную фактуру как нельзя лучше – глаз не оторвать. Сергей еще раз окинул его взглядом и только со второго раза заметил, что Леша побрился начисто. Это было очень непривычно, но, как говорится, «подлецу все к лицу», он помолодел лет на пять, и даже темные круги под глазами его не портили. Сам Сергей не брал в руки бритву уже почти неделю и щеголял редкой светлой щетиной. Тут же возникла мысль избавиться от нее. – Неожиданно, – улыбнулся Сергей. – Да, сам себя не узнал, – улыбнулся Леша и непроизвольно прикоснулся к гладкой щеке. – Но ходить с проплешиной на подбородке не хочу. – Логично, – кивнул Сергей. – Так, все, я задолбался! – вдруг заявил Леша. – Я хочу чашку кофе и сигарету! – Может, не стоит? – попробовал остановить его Лесовой. – Нет! Я хочу кофе! Так хочу, что готов душу продать за маленькую чашку. Тем более, что у меня есть прекрасное лекарство от всех тревог, – многозначительный взгляд остановился на Сергее, и тот едва подавил свое смущение. Вполне однозначный комплимент, без двойного смысла, и именно это вгоняло в краску. Сергей готов был ответить, но не смог преодолеть неловкость в присутствии Лесового. Потом, когда они останутся наедине, он обязательно выскажется. Леша возился с джезвой, травма не давала ему свободы действий, и он начинал злиться. Глядя на него, оставалось непонятным, как он умудрился сам побриться одной рукой. Видя его страдания, Сергей не выдержал, подошел к плите и, мягко оттеснив страдальца бедром, взялся за деревянную ручку. – Руководи! Леша оскалился и стал перечислять последовательность действий. Количество кофе, предполагаемое его рецептом, повергло Сергея в ужас. – Ты не боишься, что сердце выпрыгнет через горло? – скептически сощурился Сергей. – Раньше не выпрыгивало, – заверил его Леша. – Костя, а ты будешь? – Хрен с вами, – махнул рукой Лесовой. – Нам с тобой весь день работать, раз уж ты отказался отлежаться дома, так что давай. – Прекрасно! – Леша достал пачку сигарет и, дождавшись своей чашки, с удовольствием закурил. – Вот теперь я готов принять любой бой. Сергей передернул плечами, а Лесовой лишь закатил глаза, уже представляя, что его ожидает в ближайшее время.