***
— Поживёшь пока что здесь. Комната неплохая, в твоём распоряжении ещё и лоджия… — Кадзуха распахнул дверь в тёмную комнату. Венти часто заморгал. Вскоре в полумраке начали вырисовываться отдельные предметы. Зажёгся свет, осветив светлые обои, большой диван, дверь на лоджию, ковёр, шкаф, стол и подоконник, заставленный кадками с камнями и миниатюрными деревцами. — Занимаешься садоводством? — Венти недоверчиво перевёл взгляд сначала на горшки, потом на Кадзуху, снова на подоконник. — У нас в семье такая традиция… — Кадзуха, улыбаясь, почесал затылок. — Вон тот, голубой, ещё прадедовский. В семье, наверное, только Кадзуторо не интересовался этим делом, поэтому после смерти родителей это всë моё… Эта штука называется бонсай. — Я знаю, — Венти критически оглядел самый большой горшок. Кадзуха выглядел смущённым. — Я со средней школы люблю всë, что зеленеет. Правда, мне нравятся именно цветы. Гортензии, гладиолусы… С гладиолусами вообще интересно: никогда не знаешь, взойдут фиолетовые, розовые и белые или фиолетовые и рыжие с розовыми прожилками!.. У моей школьной подруги была похожая коллекция. Она от камешков и саженцев с ума сходила. Настолько, что и меня подсадила на цветочки. — Астролог-гадалка? — Нет, другая… Откуда ты знаешь Мону? — Венти прищурился. — Сяо сказал? Вот гад… — Я случайно услышал, — честно признался Кадзуха. У Венти появилось предположение, что он не умеет врать. — Я несколько дней назад проходил мимо кабинета Сяо и услышал. У него есть привычка думать вслух, ты, наверное, это знаешь. Я до конца не понял, но там было что-то про карты и астролога. Её зовут Мегистус, кажется. — Астролог Мона Мегистус, что означает «великий астролог Мона», — заученно продекламировал Венти и вздохнул. Мона повторяла об этом чуть ли не каждый день, когда ей звонил какой-нибудь заинтригованный клиент с просьбой погадать. — Постараюсь запомнить… Спать будешь на диване. Сначала поужинаем и потом разберёшь вещи или наоборот? — Наоборот, — немного подумав, ответил Венти. — А ты что, умеешь готовить? — Конечно. А чего тут уметь? — Кадзуха залился своим фирменным солнечным смехом. — Когда твой старший брат совершенно не умеет вести хозяйство, приходится учиться у жизни и «Гугла». — Прям всë можешь? — Венти вытаращил глаза. — И готовить, и полы мыть, и стирать, и гладить?! — Ну да. — У меня готовка и так хромает на костылях, а ты ого-го… На голову выше меня, — Венти горестно вздохнул. — Мы почти одного роста, — пошутил Кадзуха. Но Венти не засмеялся, и он смущённо откашлялся. — Признаю, не смешно… Аллергия на что-нибудь есть из еды? — Кошачья шерсть, насколько я знаю, несъедобна. Больше ни от чего не страдаю. — Венти развёл руками. — Разве что мне не нравится липкий сыр. — Ага. Запомню. — Ты серьёзно попытаешься запомнить всë, что я тебе расскажу о себе? — ассистент недоверчиво нахмурился. — Конечно. Никогда не знаешь, какие знания пригодятся в будущем, — по-философски заметил Кадзуха. — А если посчитаю, что забуду, — запишу. Делов-то. Суп грибной будешь? Обалденный вышел. Скар съел три тарелки и глазом не моргнул. Если бы не начался спор из-за зефира, он бы доел его полностью. — Всë буду. Суп действительно вышел вкусным. Пока Венти чуть ли не стонал от удовольствия, Кадзуха мысленно заключил пари сам с собой, что ассистент не найдёт рецепт ни в одном кулинарном справочнике. — Научишь меня так же? — Венти шмыгнул носом, как только тарелка опустела. — Хочу попробовать сварить такой же. — Напишу рецепт, — заверил Кадзуха и, бросив взгляд на настенные часы, подскочил. — Арлеккино придёт через пятнадцать минут… Совсем из головы вылетело! — Отлично. Я как раз хотел ей кое-что вернуть. Арлеккино действительно стояла на пороге ровно в семь часов с невозмутимым выражением лица, а из-за её плеча, встав на цыпочки, пыталась выглянуть Коломбина. Обменявшись с Венти крепким рукопожатием, обе уселись за стол — Арлеккино с раздражённым вздохом. — Ты тут как? — спросила она, глядя в упор на Кадзуху. — Бледный… Ты вообще загораешь? На море ездил? — Какое тут море… — Кадзуха раздосадованно махнул рукой. — А солярий? — пропела Коломбина. Её глаза лукаво блестели. Кадзуха покачал головой. Венти тихо хихикнул. Следующие вопросы шли исключительно не подозрительными: Арлеккино интересовалась о самочувствие хозяина квартиры, жаловалась на Коломбину, рассказала о дальнейших планах — собиралась помочь подруге в чайной лавке. Коломбина сделала вид, что заснула. — …Она совершенно несносная. Чтобы делить с ней квартиру, нужно олимпийское терпение. — А ты, Арлеччи, думаешь, что и мне нравится, что ты такая зануда? — пробурчала Коломбина, приоткрывая один глаз. — Так съезжай от меня! — Куда? К маме? Нет, спасибочки. Там она точно не разрешит мне заваливать стол, чем попало. Венти вспомнил о Сяо и тут же тряхнул головой, отбрасывая эту мысль и утешив себя, что этот подонок ничего не стоит. Он сам виноват! Нечего было доводить его. — Точно! Я хотел вернуть тебе, — Кадзуха очень убедительно изобразил рассеянность. Венти толкнул его под столом ногой, мол, молодец, всë по плану. Когда Кадзуха вытащил подвеску, которую Венти предварительно передал ему, глаза обычно спокойной Арлеккино увеличились в два раза. Даже Коломбина сложила губы в трубочку, с удивлением косясь на камень, отбрасывающий красно-розовые блики. — А ты говорила, что потеряла! — самодовольно заявила она, спустя минуту всеобщего молчания. — Орала на всю квартиру из-за этой штуки-дрюки! — Слава богу! — воскликнула Арлеккино, переводя дух и осторожно забирая камень из рук Кадзухи. — Спасибо. Эта штука очень ценная для меня, не хотелось бы её потерять. — А что в ней такого? — спросил Венти. Теперь его толкнул Кадзуха. — Потерять рубин в несколько десятков карат было бы преступлением! Вдобавок, это подарок моего… друга. «Не бедный друг, — невольно подумал Венти, втягивая левую щеку в рот. — Рубин бы никто просто так не дарил. Особенно в карат двадцать-тридцать». Пока Арлеккино рассыпалась в благодарностях, Коломбина с прищуром косилась на Венти, закусив губу. Потом она сказала прямо «в лоб»: — Если бы волосы распустил, был бы на девку похож. В следующую секунду она запищала, когда Арлеккино дала ей крепкую затрещину. — Прошу прощения за невоспитанность моей подруги, — скороговоркой проговорила она. Коломбина скривилась, потирая ноющий затылок. — Она часто говорит, а потом думает. Получив ощутимый пинок под столом, она зашипела, как разъярённая фурия. — Я не буду извиняться перед, — она окинула его испепеляющим взглядом, — трансгендером. Уверена, он «голубой»… Венти залился густой краской, но не успел ответить — Арлеккино, явно решившая за него заступаться, снова ударила Коломбину. После того, как они ушли после ещё нескольких вопросов, рассказов и чашки чая, Кадзуха попытался утешить ассистента, входя в гостиную со сложенным пледом и подушкой. — Ты никак не можешь быть похожим на девушку. У них торс у́же. Да и вообще другое строение тела. Разве что лицо, у тебя черты мягкие. — Я не расстраиваюсь, но спасибо за комплимент, — Венти вздохнул. Кадзуха выглянул из-за горы постельного белья и недоуменно уставился на него. — Э-э-э… Ты решил последовать совету Коломбины или всегда расплетаешь волосы перед сном? — А? Венти замер, переведя взгляд на руки. Он сам не заметил, как начал стягивать резинку с волос. — Обычно расплетаю, хотя на утро уже становится лень заплетать как было. И… Коломбина меня не обидела. Мне многие так говорили и говорят. «На девчонку похож», «Чего идëшь в мужскую раздевалку, девочка?», «Девушка, с Вами всë в порядке?». Идей для подколов не сосчитать. — Все равно обидно. — А кому будет не обидно? Один раз в школе я упал с лестницы и остался сидеть на лавочке во время физкультуры — ногу ушиб. Так, у меня спросили: «Чë, месячные начались?» Кадзуха прыснул. Венти криво усмехнулся. — Вот и я о том же! Смех да и только. Как будто решили не сами посмеяться, а меня рассмешить. — Я не из-за этого… — А из-за чего? — Венти недоверчиво нахмурился. — Соглашусь, смешно, но… Ох ты ж!.. — Кадзуха чуть не уронил подушку. Венти пискнул, но продолжил сверлить лейтенанта пытливым взглядом. — А, боялся меня обидеть или что? Если да, я не обижаюсь. Полная ерунда… Кстати, Сяо не звонил? — Не-а. Его тяжело вывести из равновесия, наверное, думает, что ты на эмоциях решил погулять с какой-нибудь подружкой, выпить и пожаловаться на свою жизнь. Уверен, он обратится завтра-послезавтра, когда начнёт нервничать. — заявил Кадзуха, осторожно опуская ворох на диван. — Расстелишь сам или помочь? — Сам. Значит, завтра… Хочу увидеть его рожу спустя неделю после моего исчезновения! — Это тебе гарантировано с хорошей взбучкой. Сяо в долгу у тебя не останется, обязательно найдет способ, чтобы показать, кто здесь главный. — Надеюсь, что это случится не скоро или он не успеет придумать.***
— Он идиот, — торжественно изрёк Скарамучча, нахально развалившись на стуле. — Не знал, что парень — крепкий орешек! Я же говорил: ему нет доверия. Вон, он тебе прямо по слабым местам вдарил! Прикинь, твоему папке расскажет. Мол, ваш избалованный сынок работает в секретной группировке, обезвреживая бомбы и ловя преступников! — Этого я и опасаюсь. Венти чокнутый, ему в голову может взбрести, что угодно. — Сяо вздохнул. Потом смерил его мрачным взглядом. — Как ты сказал? Избалованный? — Конечно! Тебе достаточно поныть — и пожалуйста! — заорал Скарамучча, активно жестикулируя. — Квартира в шикарном месте, обустроенная по последней моде, дорогая тачка, куча бабла. Он даже пристроил тебя на самую оплачиваемую должность в НЖБ после директора, его зама и главного дизайнера! К тебе так и липнут бабы со всей округи, но «холодный и неприступный сын господина Чжун Ли, с которым советуется сама госпожа Нин Гуан, решил остаться холостяком»! Я бы посоветовал тебе пару симпатичных девчонок, но, боюсь, они не в твоём вкусе. — Мне не нужны никакие девчонки! — вскипел Сяо. — Ты завалился в десять вечера, чтобы посплетничать, да?! — Ты хочешь в постели своего ненаглядного «низкородного» Венти Свантесона? Ладно, он выглядит, как типичная проститутка. Стриптиз для тебя ещё не станцевал в качестве брачного танца? — Скар… — зашипел Алатус, но Куникудзуси его перебил: — Я констатировал факт. Это во-первых. А во-вторых, на правду не обижаются, а это — правда. Уверен, он точно хорошая шлюха. Зря ты так, упускаешь джекпот! Шлюхи, которые всегда охуенно выглядят, не хило готовят и не говорят всякую хрень — за исключением сегодняшнего дня — на вес золота. Береги его, он самая ценная мебель в твоём доме! — С этими словами Скарамучча запихал в рот целый эклер и принял усиленно работать челюстями. — У него есть контакты в борделе? — Нет. Венти, в отличие от нас, не ведёт двойную жизнь. — Ты называешь эту беспросветную жопу «двойной жизнью»?! — Он снова заорал, мигом проглотив пирожное. — Ты, блять, посмотри! У нас сбежали Альбедо и Барбара, а он — двойная жизнь… Тьфу!.. Сяо вздохнул. Скар, сколько не старайся, не исправим. — А чë ты своего низкородного Венти не ищешь? А вдруг твоя милая шлюха уже завалилась в постель с другим? — противно запищал информатор, ухмыляясь. Если Сяо волновался всего несколько раз в своей жизни, то вот это беспокойство ему показалось совершенно чужим и странным. За Венти он не боялся совсем — отдохнут немного друг от друга, ничего особенного. Но омерзительное ощущение не покинуло его даже после этой мысли. Скарамучча пристально наблюдал за ним. — Ты чë, поверил? Я же пошутил. — Не-ет… — потянул он, медленно качая головой. — У меня дурное предчувствие. — Что-то с твоим Вентиком? — Да нет же! Хватит везде пихать Венти, — обозлился консультант. — Он-то тебе чë сделал?! — Он тебя сделал другим! — Скарамучча заорал в ответ. — Ты прям отупел от его влияния. Венти то, Венти сë… Тьфу! Ведëшь себя, как тупая влюблённая восьмиклассница, втрескавшаяся в одиннадцатиклассника по уши и готовая идти хоть на край света, чтобы увидеть его голым в раздевалке или поцеловать на выпускном! Говорил: «Чувства — это слабость, бла-бла…» А теперь? Ты с ума сходишь, сталкер конченный! Готов поспорить, что ты в ближайшие два месяца потащишь его под венец, не задумываясь, хотя в твоём стиле думать, а не совершать безрассудные поступки. Прям яблоко от яблони — Венти, злясь, ушёл из дома и пропал в неизвестном направлении, а ты совершенно не думаешь! Будешь, как твой отец. Он сколько раз бегал в ЗАГС? Четыре? Не смотри на меня так. Сяо скривился — одна губа против воли ползла вправо, другая — влево. Чистейшая правда. Отец рассказывал, что в студенческие годы пытался найти себе спутницу в жизни. Первые два раза вышли неудачными: развелись спустя три-четыре месяца. Первая не умела ничего делать по дому и не хотела работать, а вторая откровенно бегала по другим мужикам. «Третий раз» понравилась всем: и жениху, и родителям жениха. Только вышло, что детей у неё быть не могло, а позже она умерла от рака спустя десять лет счастливого брака. А теперь — самый, по мнению Сяо, отвратительный вариант — Аякс, клоун из какого-то глухоманья без образования, придания и прочего. Полный тупица с идиотскими шутками, от которых отец просто тает, как мороженое с сорокоградусную жару. — Да пошёл ты! Снова жалобно хлопнула дверь — Скарамуччу вытолкнули за пределы квартиры, и Сяо решил, что скоро дверь не выдержит и придётся покупать новую.