***
Как Сяо и ожидал, Гань Юй спала как сурок, закутавшись в плед и обнимая довольно толстого мягкого мишку с дурацким именем Мистер-твистер, данным ещё в детстве. Хмыкнув, он протянул руку и ущипнул её за щеку. — Давай, подъем. Гань Юй застонала и перевернулась на другой бок. — Слушай, у меня ещё полно дел. Вставай. — Не-е-е-ет… Сяо рывком стянул тёплый плед. Сестра жалобно заскулила. — Вставай. — Я спать хочу… Сяо закатил глаза, аккуратно перевесил плед через спинку стула. Поднять девушку с постели — дело нелёгкое. Гань Юй, надув губы, наблюдала за ним с кровати. — Потом поспишь. — Хочу сейчас. — Ты меня уже бесишь. Гань Юй швырнула в него Мистера-твистера, но не попала — Сяо успел уклониться. — Вот же ты сволочь! — Ты не лучше. — Сяо!!! — А что я такого сказал? Гань Юй нехотя свесила ноги вниз, комкая простынь. Брат встал ближе к двери на случай, если она решится попробовать поколотить его. — Какой же ты гадкий. Тебе так трудно сказать: «Ганечка, пора просыпаться»? А тут: «Подъем, у меня ещё много дел»… У тебя и дел толком нет. Сяо хмыкнул. Если бы она знала о расследовании!.. — Есть. Я ещё хотел к Куникудзу съездить. — Куникудзу, Куникудзу… Это тот мелкий и смазливый, который постоянно орёт и комплексует из-за рожи? — Гань Юй сморщила носик. — Фу. Мне он не нравится. Такой мерзкий тип. Не понимаю, почему ты до сих пор с ним общаешься. — Зато он вполне неплохой программист, — Консультант пожал плечами. — Как Венти? — Нормально. Страдает. — Почему? — заволновалась Гань Юй. — Осложнения? — Нет. Страдает от скуки. Кокоми сказала, что, может быть, его выпишут завтра или послезавтра. — И хорошо. — Он тебе нравится? — Сяо, я замужняя женщина! — Но ведь можешь изменять. — Лу очень даже неплохой супруг! — заметила она. — Он прекрасно понимает, что сейчас у меня нет возможности работать, и поэтому старается меня поддержать! — Это чмо шарахается от меня во все стороны, — парировал Сяо. — Потому что ты ведëшь себя недружелюбно. Ты смотришь на него, как на… как на швабру! — Но он и есть швабра. Теперь в Сяо полетела подушка. — А ну-ка цыц! Быстро говори мне, что между тобой и Венти! — Так, говорить или замолчать? — Говори! — Ничего. — Ничего, — передразнила Гань Юй. — А мне кажется, что нет. — Почему? — Потому что ты никогда не говоришь много. В последнее время ты очень разговорчив. — И что? Это единственный аргумент, который ты можешь привести? — Нет. Стой на месте. Гань Юй вскочила, прошагала к нему по махровому ковру и сгребла в охапку, зажав руки вдоль тела. — И что ты пытаешься этим выяснить? — поинтересовался Сяо, хмыкая. — Ты реагируешь не так, как обычно, — с гордостью ответила Гань Юй. — Ты бы сейчас принялся меня отпихивать! Точно есть влияние Венти! — Мы вообще не обнимаемся… — Не говори ерунды. И спите вместе, да? — Нет. — Не ври! — А кто сказал, что я вру? Я всегда говорю правду. — Конечно-конечно. Я знаю, что ты очень благороден, но ты бы в этот сезон не стал спать на полу. Очевидно же, что вы делите кровать. А ты к своим очень прилипчив, поэтому неудивительно, что вы обнимаетесь. — Извини, но твоя гипотеза ложна. Я действительно сплю на полу. Это во-первых. А во-вторых, я не настолько считаю Венти «своим», он просто есть и всë. Тем более, к этой категории я причисляю только тебя. — Ты же мой хороший! — Не подлизывайся. — Зануда-а, — потянула Гань Юй, улыбаясь и нежно щипая его за щеку. — Такой зануда, просто донельзя. Как ты живёшь с этим? — Но живу же. — Ута-пута ты моя… — Отстань. — Признавайся, ты любишь Венти или нет? — Нет. — Ой, а глаза так и забегали! — У тебя обои новые? Извини, только сейчас заметил. — Сяо, ты… — Либо вы делали ремонт, либо я тупой и не заметил. — Сяо, следи за выражениями. — Какая разница? Я же дома. — Но не у себя. — Ладно, у тебя. Но ты моя сестра, — Сяо фыркнул, — значит, я могу вести себя как дома. Мне уже надоело строить из себя пай мальчика. — Но ты же воспитанный человек! — язвительно затянула Гань Юй. — Отстань. Лучше дай поесть. Я такой голодный, что готов съесть кита. — Все тридцать пять метров? — Да хоть сорок.***
— Что будем делать с Принцем? — спросила Е Лань, косясь на присмиревшую в углу Принцессу. — Он нам больше не нужен. — глухо и равнодушно ответила Верховная жрица, лениво расправляя складки на юбке. — И што ви прикажет делат? — Потише, Доктор! — прикрикнула Е Лань. Шёпот в зале затих. — Что-нибудь. Хоть расчленяйте. Мне все равно. Я получила, что хотела. Е Лань встала из-за стола, внимательно оглядела зал, в котором толпилось девять из тринадцати человек, считая её и Хотару. — Монашество? — В более доверенные руки, — оборвала Хотару. — Клятва? — Нет. Пусть остаётся. — Я пойду, — вызвался бледный юноша, нервно поправляя брошь. — Уверен? — Е Лань многозначительно подняла бровь, оглянулась на жрицу. Та неспешно налила в белую чашку с золотой каймой чай, отпила, облизала губы и снова откинулась на спинку кресла. — А Вы как думаете, госпожа Хотару? — Делайте, что хотите. — А как же приказ?.. — Тогда приказываю: уберите Принца, — капризно заявила она. — Второй приказ: отстаньте от меня и расходитесь. Королева, давай сыграем в шахматы!***
— Дорогой, я так соскучился! — Альбедо повис на его шее, улыбаясь во весь рот. — Наконец-то ты дома… Он мягко улыбнулся, погладил его по щеке, оставил лёгкий поцелуй на губах, поиграл со светлыми волосами, совершенно забыв про чемодан и обувь. Альбедо продолжал ластиться, тыкаясь носом то в щеку, то в шею. — Люблю тебя, люблю, люблю, — бормотал Альбедо, пытаясь залезть под его пальто и прижаться полностью. — Меня не было всего-навсего месяц! — засмеялся он, ловко хватая Альбедо за голову. — И ты вообще не скучал? — Скучал. Но не настолько, чтобы виснуть. — Но я же люблю тебя! — Альбедо снова прижался к нему, обхватывая руками шею и зарываясь лицом в волосы. Что-то тихо звякнуло. Острая боль в области живота вернула его к реальности. У Альбедо потемнело в глазах. Возлюбленный резким движением вытащил клинок из глухо упавшего тела. С лезвия на белых ковёр капнула кровь, оставив резкое пятно. — А я никогда не любил тебя, Альбедо. — Он присел на колени, грубо повернул лицо за подбородок, нагло смотря в глаза жертвы. — Смерть, конечно, придёт к тебе не мгновенно, но, надеюсь, в ближайшие пять минут ты скончаешься. — Итэр… — едва слышно прошелестел Альбедо. Но, увы, его фраза не была услышана — убийца покинул место преступления. Итэр оказался не прав: либо смерть специально не приходила за ним, либо он не потерял достаточно крови, либо эти пять минут шли слишком долго. Альбедо до головной боли надоело противное тиканье часов, будто считавшее его последние минуты. Дрожащей рукой он обмакнул пальцы в кровавую жидкость, омерзительно пахнущую железом, содрогнулся при её виде, чувствуя, как от одного запаха тошнота подкатывает к горлу. Альбедо не знал, зачем криво рядом с собой чертит имя убийцы. Рука замерла на четвёртой букве фамилии. На полу краснели «Итэр Линд» и съехавшая от буквы «д» кривая черта. Итэр всё-таки был прав: Альбедо Крайдэпринц скончался через четыре минуты после ранения в солнечное сплетение от потери крови.