Kamenbudōkai

      Венти понуро плёлся за Сяо, бурча под нос что-то вроде: «Тупая Сангономия», или: «Ну и зачем так долго?..». Дело в том, что Кокоми выдала очень много справок и ненужных (по мнению Венти) рекомендаций.       Сяо порылся в кармане куртки, выудил оттуда связку ключей. Венти сразу узнал от квартиры, от офиса в НЖБ и что-то похоже на… ключ от машины. Ассистент недоверчиво уставился на Сяо.       — У тебя что, есть авто?       — Ну да. Нельзя?       — Можно. Только какого чёрта Кадзуха возит тебя, — Венти возмущённо фыркнул, — когда у тебя самого есть машина, а?       — Просто мой «Талисман» очень приметный, а серебристых «Рено-4» в городе штук сто точно, — с расстановкой объяснил Сяо. — А ещё мне жалко тратить бензин по таким пустякам, как съездить на квартиру убитого или на место преступления.       — Талисман? Это ещё что?       Сяо неодобрительно скривил губы, будто Венти задал невероятно глупый вопрос, ответ на который знает даже первоклассник.       — Я серьёзно… — Венти шмыгнул носом. Верхняя губа у Сяо поползла влево, а нижняя — вправо. — Перестань. Я правда не знаю.       — Господи, с кем я связался…       — Чего?..       — Зачем я вообще тогда заговорил с тобой? — продолжал тихо сокрушаться Сяо. — Если бы я знал, что ты такой тупой…       — Это кто из нас тупой?!       — Надо было тебя тогда пристрелить, а труп закопать…       — Э-э?!       — Или дать Барбаре и Альбедо с тобой разделаться. Тогда бы точно тебя бы не было…       — Сяо, хватит. Уже не смешно.       — …Или лучше было бы оставить на вилле «Немблино», чтобы тебя на хрен расчленили?       — Рас… Что?! — пискнул Венти.       — Хочешь, я лично вытащу твои органы?       — Нет, спасибо!..       — Будет совсем не больно…       — Давай обойдёмся без убийств. Я очень рад, что ничего за неделю с лишним не произошло, и надеюсь, что ничего не произойдёт…       — Произошло, — сухо оборвал Сяо. — Арлеккино и Е Лань сбежали, а Кэ Цин жива.       Венти чуть не споткнулся об собственную ногу.       — Она же умерла!       — Как видишь, нет. Наша художница живёт в особняке «Demain» рядом с руинами, оставшимися после виллы «Немблино».       — Но она администратор, а не художник! — в отчаянии воскликнул Венти. — Так не бывает!       — Я тоже сначала удивился, но она в самом деле жива.       — Ты шутишь. Да ведь? Шутишь?..       — Не шучу.       — Тогда как?.. Она не могла выжить… Мы же видели её голову… — забормотал Венти, ломая руки. — Бред какой-то. Так не бывает.       — Оказалось, что бывает, — хмуро парировал Сяо. — Мне кажется, что Кэ Цин было две. Первую, работающую в НЖБ, прикончили Альбедо и Барбара, а вторая живёт себе в удовольствии в пятидесяти километрах от города, не подозревая о своей «близняшке». Тогда возникает вопрос: откуда она? Это клон или действительно сестра?       — Близнецы, разлученные при рождении, — промямлил Венти.       — Неинтересная версия.       — Но ведь возможная!       — Тогда зачем отправлять одного ребёнка в дом малютки, а второго оставлять себе? Глупо как-то. Родители более чем обеспечены — отец успешный адвокат, а мать известная писательница; они могли позволить себе нескольких детей.       — Ну знаешь, есть личные причины, — заметил Венти. — Могли хотеть только одного ребёнка.       — Тогда почему не умертвили?       — Это жестоко.       — Жестоко не жестоко, но у нас было бы меньше вопросов.       — Сяо, а как Сандроне тогда пошла? — шёпотом спросил Венти. — Она же инвалид, ты сам говорил…       — Не знаю.       — А Е Лань?       — Под виллой был подземный лаз, наверняка она сбежала. Она явно была готова к тому, что мы придём, но не была готова ко взрыву. А жаль, с её умением строить стратегии ей было бы легче, если бы она учла многовариантность.       — Арлеккино и Коломбины нет, Е Лань сбежала, Сандроне мёртва… — забормотал Венти. — Исчезают одни свидетели и те, кто могут дать данные!.. А Альбедо и Барбара? Дотторе?       — Никого не нашли. Тяжело признавать, но без Флоренс мы стоим на месте, — Сяо тяжело вздохнул. — Остаётся только надеяться на случай.       — И что теперь будет?..       — Я не знаю.       Воцарилась неловкая пауза.       — Ты когда-нибудь видел человека, который выгуливает крысу? — внезапно спросил Сяо.       — Нет? — Почему-то его голос прозвучал вопросительно, а не утвердительно. — А что?       — Ничего. Просто кое-что вспомнил, но не думаю, что она имеет ко всему какое-то отношение.       — Кто?       — Девушка с крысой Руккхадеватой. Живёт, наверное, в одном доме с твоей подружайкой Мегистус.       — Ты был у Моны?       — Ага. Арлеккино просила обратиться к ней. Кстати, тебе тоже есть от неё письмецо. Лежит дома, я не распечатывал.       — Я не удивлюсь, если там будет «за вашей спиной труп».       — Не переживай, я в своей квартире не собирался кого-то убивать. Жалко пол пачкать.       — Ты садист.       — А вот этого ты мне ещё не говорил.

***

      «Начинаю. Присмотри мне, пожалуйста, в каком-нибудь канцелярном чёрную гелевую ручку. Желательно штук двадцать, не меньше. Жду».       Арлеккино удовлетворённо вздохнула, наблюдая, как Коломбина пытается закутаться в толстый шерстяной плед.       — Замотать тебя, как шаурму? — усмехнувшись, спросила она.       — Валяй. Шавуху с Юной Леди вряд ли купишь, — хмыкнула Коломбина, развалившись пластом, раскинув руки. — Начинай.       Арлеккино схватила край пледа и ловко начала скручивать Коломбину. Голова второй описала круг, и через минуту девушка лежала замотанная в белое пушистое одеяло, хлопая глазами.       — Это ты меня чë…       — Теперь ты шаурма.       — С чем?       — Здесь была бы шутка с неприличным юмором, но скажу другое: ты самая обычная дешёвая шаурма из ларька напротив пятиэтажки восьмидесятых годов.       — Вот же ты сучка.       — А я про тебя ничего плохого не говорю.       — Ты сучка, потому что назвала меня дешёвой. Да я стою миллионы долларов!       — Хоть миллиард. Ты все равно останешься пухлой дешёвой шаурмой.       — Ага, значит, я ещё и толстая. Вот спасибочки!       — Я этого тоже не говорила, глупая, — Арлеккино схватила и рывком подняла её в сидячие положение.       — Я ещё и тупая…       — Конечно, у тебя голова варит очень редко, но это не значит, что ты настолько глупая…       — Ареччи!

***

После основного текста длинное:

«Прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости.»

      — начало раздражать. У Венти после прочтения заболели глаза. Почерк был другой, не чёткий и аккуратный, а более мелкий и почти нечитаемый.       — Ну что? — нетерпеливо поинтересовался Сяо, размешивая кофе.       — Ничего. Арлеккино вернётся, наверное, в конце сентября, а Коломбина написала длиннющее извинение за «трансгендера». — Венти вздохнул. — Думаю, её заставили. Я насчитал где-то семьдесят слов «прости», а потом сбился.       — Устный счёт потренировать надо. Какие оценки были по математике?       — Средние, — уклончиво ответил Венти. Сяо помрачнел. Ну не говорить ему, что он еле вытягивал на «четвёрку»!       — Плохо.       — Мне математика в жизни не пригождалась, и я не уверен, что она пригодится.       — Ещё хуже.       — У самого-то сколько?       — Твёрдая «пять».       — Не пытайся меня унизить.       — Напомню, ты сам спросил.       — Но ты мог ответить: «Вполне нормально», а не: «Твёрдая «пять»!       — А зачем приукрашивать? Я говорю, как есть, — Сяо пожал плечами.       — Ты пытаешься заставить меня завидовать.       — И какая мне от этого выгода? Просто побесить тебя? Мне больше делать нечего? Я тебе не Гань Юй, чтобы так низко шутить.       — А она здесь при чём?       — Я просто сказал.       Венти поджал губы. Ему показалось странным, что Сяо упоминает о секретаре такие личные подробности. Насколько он помнил, она всегда сидела с сосредоточенным лицом, со стеснением и восторгом смотря на Нин Гуан и не остря, как Аякс, по любому поводу.       — Откуда ты знаешь? — Он прищурился. — Ты её любовник? А тебе не кажется, что такие увлечения приводят к плачевным последствиям? Она же замужем!       — Пятьдесят седьмой.       — Пятьдесят седьмой муж?! А нынешний, получается, пятьдесят восьмой?! Это сколько нужно в ЗАГС бегать? Она же совсем молодая!       — Да нет же, — Сяо вздохнул. — Ты пятьдесят седьмой, кто задаёт подобного рода вопрос. Гань моя сестра.       Венти медленно моргнул.       — Вы же не похожи.       Сяо смерил его мрачным взглядом, почти неразборчиво буркнул:       — А нужно?       — Нет…       — Вот и не задавай идиотские вопросы.       — Тогда почему…       Резкий дверной звонок прервал дискуссию. Сяо недовольно пробурчал, вставая:       — Кого там опять принесло?       — Опять?       — До этого почтальон ломился в дверь, чтобы отдать мне газету. Не понимаю, зачем отдавать, если можно швырнуть в мусорное или почтовый ящик.       Через минуту до Венти дошёл характерный скрежет дверного замка, который Сяо зачем-то запирал и на внутренний, и на двухсторонний. Ассистент подозревал, что консультант очень опасается следующей «весточки» от Хотару, поэтому применил очень банальный способ предохранения.       Но на пороге стоял не почтальон, а та самая смуглая девушка, которая выгуливала крысу. Её иссиня-чëрные волосы лежали на груди аккуратными хвостами, разные глаза — лиловый и золотой — сузились из-за загадочной улыбки. Бледно-сиреневый свитер, который, кажется, был больше на один размер, сполз с правого плеча. В ушах качались увесистые золотые кольца до подбородка, а от незванной гостьи удушающе несло дешёвыми духами с синтетическим запахом грейпфрута и сигаретами «Голуаз».       — Добрый вечер. Я от Арлеккино Флоренс, — Хозяйка Руккхадеваты протянула ему руку для рукопожатия. — Меня зовут Кандакия Аурум. Рада знакомству.