***
В тот вечер Венти узнал, что Сяо владеет богатым арсеналом ругательств, причём на совершенно неизвестных ему языках. Сначала братья гневно шипели и плевались огнём, потом пошла тяжёлая артиллерия (Венти остался подслушивать за дверью): звонко начала биться посуда, последовали глухие удары, прерываемые воплями Шэньшэня. Испугавшись, что рано или поздно в потасовке они вынесут дверь, Венти поспешил запереться в спальне и подождать, пока всë не утихнет. Когда Сяо зашёл, одновременно стягивая перчатки, Венти сидел, скрестив ноги по-турецки и обнимая подушку. Когда он поднял взгляд, его передёрнуло: несмотря на чёрную ткань, на перчатках было видно грязные следы. Запах железа смутно подсказывал, что это может быть. Кровь. — Сяо, я… Сяо подошёл к нему чуть ли не вплотную, провёл рукой по шее и плечам. Сердце Венти пропустило удар, а затем начало биться с сумасшедшей скоростью. — Жучка нет. Отлично. — Прости… — За что? — Голос Сяо прозвучал так естественно, будто на его глазах не целовали того, кого он сам «пометил». — Я не думал, что… Венти прикусил язык. Действительно, за что он извиняется? За то, что Шэньшэнь поцеловал его, или за то, что повёл себя так безрассудно? За первое просить прощения было глупо: они даже не встречаются. Во взгляде Сяо скользнули едва заметные грустные искры. Его рука нежно потрепала его по голове. — Ерунда. — Ты его что, избил? — не выдержал Венти, смело уставившись в глаза Сяо в надежде, что сможет увидеть нужную ему эмоцию. — Да. Теперь у него будет зверски болеть челюсть и останется синяк на половину лица. Хотя бы не соврал. На том спасибо. — Это было подло и жестоко! Подло потому, что напал исподтишка, а жестоко сам знаешь, почему! — Венти почувствовал, как начинает закипать. — Серьёзно, вы, «Фатуи», пытаетесь всë сделать тихо, а теперь просто взяли и избили Шэньшэня, который вполне может рассказать обо всем кому-нибудь, и тогда скандала не миновать! Особенно, если этот «кому-нибудь» окажется твоим отцом… — Довольно, — отрезал Сяо. — Продолжишь орать — вмажу и тебе. Имей в виду, я бью больно и не посмотрю на то, что ты представляешь ценность для расследования. Венти стало не по себе. Сяо схватил какую-то книгу с письменного стола и ушёл, закрывшись в кабинете.***
Утром Сяо не обнаружилось и в помине. Записка, лежащая на кухонном столе, гласила, что он вернётся только вечером и что можно его не ждать. Венти, проболтавший всë утро с Моной и наслушавшийся сплетней о Вайолет Пурпельплюм, к обеду не знал, чем себя занять. Готовка не заняла много времени, всë было прибрано ещё со вчерашнего дня, аквариум с рыбами вымыт до блеска, в магазин идти было не нужно (тем более, Сяо так и не вернул ключи). Осталась только «запретная зона», кабинет Сяо. Поначалу Венти слонялся по коридору, борясь с искушением и напоминая, что там может быть всë, что угодно, — от ловушки до камеры видеонаблюдения. Дверь оказалась не заперта. Венти осторожно заглянул внутрь. В кабинете всë так же царил полумрак, на стопках книг и бумаг лежит ровный слой пыли. Похоже, несмотря на то, что Сяо заходил сюда, здесь в последний раз убирали очень и очень давно. Он с опаской прошёл вглубь комнаты, внимательно огляделся. Взял одну из книг в неброской серой обложке без названия и автора, открыл наугад страницу. «Двадцать третье декабря. След убийцы рок-музыканта Синь Янь не найден.» «Двадцать пятое января. Погибла молодая журналистка Эмбер Жермен. Следов убийцы на месте преступления нет.» Венти пролистал дальше. Он знал, что читать личные (по крайней мере, ему казалось, что это личный) дневники не очень красиво, но, в какой-то мере, из этих аккуратных записей можно было что-то извлечь. Двадцать седьмого марта текст оборвался, но спустя три месяца вновь пошли строки. «Семнадцатое июня. Администратор НЖБ, Кэ Цин, мертва. Возможные убийцы — Альбедо Крайдэпринц и Барбара Пейдж, официанты кафе «Восходящая звезда».» «Восемнадцатое июня. След Венти Свантесона потерян. Возможный похититель — Альбедо Крайдэпринц.» Дальше Венти перестал читать этот краткий пересказ событий, листая дальше. Особенно свежих записей было немного: пара строчек о Шэньшэне и столько же о состоянии Нахиды. Он аккуратно положил дневник назад, стараясь, чтобы книга лежала точно так же, как до того, как он взял её в руки. Далее пошёл увесистый тоже неброский том с невероятно скучным текстом (как Сяо это читает?) и не менее неинтересная тетрадь со скудными сведениями о предыдущих делах. Что-то о истории Древнего Китая (что?), мифы Древнего Египта, какая-то архитектура и прочие книги, не отличавшиеся особым набором знаний. Венти уже начал разочаровываться в своей задумке, пока взгляд не упал единственный ящик в письменном столе из тёмного дерева. Там обнаружилась выцветшая фотография в рамке. С фото на него смотрела девушка тринадцати лет с длинными тёмными волосами в соломенной шляпе и бледно-голубом сарафане. Фотограф создал красивый эффект: она тянула его за руку куда-то вперёд в подсолнухи, улыбаясь и жмурясь от солнца. Венти осторожно вытащил фото из рамки. На обороте рукой Сяо было написано: «1997 год. Ребекка Каттэр». Интересно, кто эта Ребекка и почему Сяо хранит её фотографию. Сейчас этой девушке, наверное, около тридцати восьми, не меньше. Венти решил как-нибудь осторожно спросить о ней у консультанта. Как-нибудь, когда сможет без содрогания смотреть в его глаза и не бояться, что его собственные выдают истинные чувства.***
— Значит, теперь появилась новая фигура — Ребекка Каттэр… — потянула Мона. — Ты знаешь, кто это? — Нет, конечно. Она же давно взрослая. — Но и мы не дети. Видел где-нибудь? — Нет. Вообще впервые. Твои карты ничего не сказали? Мона на той стороне замолчала, зашуршала пакетом с чипсами. — Я не спрашивала. — Спроси. Кто тебе мешает? — Мне кажется, что карты ничего толкового не скажут. И, тем более, ты сам можешь спросить у Сяо. — Не могу. Мне кажется, Сяо меня избегает после того «поцелуя». Он вообще почти со мной не говорит, даже не касается, — Венти с грустью рассматривал свои бледные ладони, сложенные на коленях. — А вдруг… — Лучше скажи ему и всë, — отрезала Мона. — Мол, так и так, я тебя люблю. Что сложного? — Мне страшно… — Это хорошо. Страх помогает быстрее бегать. — Нет… — Венти почувствовал, как на глаза вновь наворачиваются слëзы. — Просто ужасно… — Только не рыдай, — простонала Мона. — Я не выдержу потоп. — Мон, он идеал по сравнению со мной! Он говорит на нескольких языках, имеет прекрасную внешность, невероятно культурен и богат… Он лучше, чем я, в несколько раз! Мы просто не можем быть вместе… — Венти, в сказках простолюдинки всегда становились принцессами. — Но мы не в сказке… — А вот и нет, — Мона загадочно усмехнулась. — Мы в сказке собственной жизни. Давай, основываясь на фольклоре, попробуем собрать картину: Сяо — принц, ты — простолюдин. Скажи, какова вероятность, что вы окажетесь вместе? Сто из ста. Поэтому закрой рыдательный клапан и начни думать, что ты ему скажешь. — Я провалюсь под землю от стыда, даже не назвав его имя. — Ах, Венти, почему у тебя всë так сложно?! — возмутилась Мона. — Соберись. Хватит рыдать. — Пытаюсь. Действительно. Хватит. Так глупо. Венти невольно улыбнулся, вытер слëзы, сделал глубокий вдох. Неважно, что скажет Сяо. Главное, что не нужно будет что-то скрывать в страхе, что кто-то узнает. — Скажу ему завтра утром. Обязательно скажу. — Хороший настрой! — похвалила Мона. — Потом скажешь мне «спасибо».***
На следующее утро ему посчастливилось: Сяо никуда не собирался, оставшись сидеть на кухне, в которой царил полумрак из-за хмурых туч за окном. — Доброе утро, — Венти постарался вложить в голос как можно больше жизнерадостности. — Как дела? — Просто ужасно, — мрачно бросил Сяо, рассеянно листая очередную книгу. «Грубиян», — подумал Венти. — А что читаешь? — А какая разница? «Сяо, мать твою, перестань быть такой букой! Я сейчас тебе эту тупую яичницу в лицо швырну… Перестань нарушать мой план!» — Мне правда интересно. — Если что-то хочешь — скажи. Нечего подлизываться. — сухо отрезал Сяо, захлопывая книгу. Венти тихонько сглотнул. — Я и так знаю все твои уловки. — И то, что я тебе сейчас скажу? — Венти самодовольно усмехнулся, но внутренне был готов заорать. — Догадываюсь. Венти уже открыл рот, чтобы кинуть что-нибудь похлеще, но раздался громкий звонок в дверь. На пороге стояла девушка в лёгкой курточке и белых ботинках. Её огромные зелёные глаза были полны слëз, светлые волосы встрëпаны, неестественно пышная юбка тëмно-фиолетого платья измята, а губы искусаны. Едва Сяо успел открыть рот, она разрыдалась в голос и повисла на его шее, размазывая тушь, которой были намазаны ресницы, об ворот футболки консультанта. — Сяо, я так рада тебя видеть! — завыла она, подавляя всхлипы. — Да кто ты воо… — Ему не удалось закончить: девушка приподнялась на цыпочки и крепко прижалась губами к его губам, зарыв правую руку в волосах. Злорадный зелёный взгляд прошиб Венти. Ассистент пошатнулся. Дыхание перехватило, ноги словно стали тряпичными. «Не твоë», — насмешливо шептал ехидно-ядовитый прямо в ухо. — Сяо, я та-ак соскучилась! Сколько мы не виделись? Год, два?.. Ой, ты волосы покрасил… Как мило!.. — Она повернулась к Венти, полностью успокоившись. Стоп… Эта же та девушка из его сна, фанатка «Цветов для принцессы Фишль»! Правда, Венти не думал, что в жизни она окажется чуть ниже Сяо и такая… самоуверенная. — А это кто? Сяо, познакомишь со своим другом? — И прижалась к его правой руке щекой. Сяо резко оттолкнул её, причём с такой силой, что она упёрлась спиной в стену. — Во-первых. Кто. Ты. Такая. — отчеканил Сяо. Венти показалось, что он готов убить её. — Сяо, ты что, меня не помнишь? Я Амелия, твой лучший друг детства. — Насколько я знаю, моим единственным другом детства была Ху Тао, которая не имеет к тебе никакого отношения, — Такого победного взгляда Венти никогда не видел. По лицу Амелии проскользнула тень. «Чëрта с два, не сработало…» — Похоже, ты действительно забыл, — она театрально вздохнула, приложила палец к щеке. — А я думала, что воспоминания о нашем первом свидании и поцелуе в кинотеатре будут самыми волнительными в твоей жизни… Увы, тень забвения может лечь даже на такие счастливые времена, как семнадцать лет… Венти стало мерзко от головы до кончиков пальцев ног. Да, Сяо имеет право не рассказывать о своих романах. Да, Сяо может иметь отношения с кем угодно. Но у него теперь остался только один вопрос: зачем? Зачем… — Я тебя не знаю. — Не обманывай, дорогой. Зачем он поцеловал его в ту роковую ночь? — Да я в жизни не врал. — Ах, Сяо… Зачем он лгал на протяжении полугода? — Блять, отцепись! Я сказал: «Мы НЕ знакомы». Я тебя НЕ знаю. — Сяо, ну перестань. Уже не смешно. Зачем он использует его в своих целях, играясь с чувствами, а потом на глазах целует другую девушку?.. Венти захотелось заплакать, но слëзы почему-то не потекли, а он так и остался стоять столбом. — Никто и не смеётся! — Сяо, я так люблю тебя… Хоть чмокни в щёчку… Мы же так давно не виделись… — ПОШЛА ВОН, ДУРА!!! — Когда Венти заорал не своим голосом, Сяо едва заметно вздрогнул. Венти рывком вытолкнул Амелию за дверь, оглушительно громко хлопнул дверью и запер на внутренний замок. И всë в порыве злости — он прочитал по обезумевшему взгляду ассистента, у которого задрожали руки. Венти плотно сжал губы, пытаясь подобрать слова и боясь сморозить глупость, из-за которой он будет потом долго сожалеть. Сяо не сказал ему ни слова. Лишь кинул короткий, ничего не значащий взгляд и ушёл. Венти снова захотелось разрыдаться. Желательно, в подушку и в полном одиночестве и темноте.