— Сельдерей, тебе что, в голову мяч для регби всадили? — Эола присела так, чтобы казаться одного роста с Венти, упираясь ладонями в колени.
Венти отрицательно покачал головой.
Второй этап экзамена оказался ещё хуже, чем первый.
Розария поставила вполне «лёгкое» задание: сбить с расстояния гору стеклянных пол-литровых банок так, чтобы та, что в центре, была прострелена, а гора не развалилась. Давалось всего три попытки.
Ребята, которые не растеряли уверенность в первой части (а их было всего три человека), вмиг скорчили несчастные мины, едва Розария озвучила условие.
Когда очередь дошла до Венти, он сначала забыл, как держать пистолет. На этот раз это было не учебное пособие, а самый
настоящий пистолет, заряженный самыми
настоящими пулями.
— Что, Свантесон, память отшибло или склероз? — сухо поинтересовалась Розария, заметив его колебания. Она стояла поодаль, демонстративно скрестив руки на груди.
— Я знаю, — промямлил Венти.
Снаряд прострелил банку, на которой стоял белой гуашью крест. Брызнул веер осколков. Толпа оставшихся — три девушки и семь парней, не считая Венти, — замерла. Непрочно стоящая сбоку банка угрожающе закачалась. Венти зажмурился, ожидая услышать глухой стук от падения.
Очередной звон; два ряда, стоявшие сверху, упали на пол, который и без того был засыпан вокруг стола стеклом.
— Он прострелил её, — прошептал парень в очках («Спенсер», — вспомнил Венти его имя). — Он прострелил её!
— Я вижу, — сухо отрезала Розария, черкая в блокноте ручкой. — Поздравляю, Свантесон.
— Как ты это сделал? — воскликнула девушка с длинными огненно-рыжими волосами.
— Ты чернокнижник?
— Ты в клубе по стрельбе занимался?
— Ребят, делайте ставки! Первый вариант: этот парень похож на гея и ему помогает Всевышний! Второй вариант: этот парень гей и…
— Джеймс Фаррелл и Элизабет Дейз минус три балла! — гаркнула Розария. — Следующий!
Венти вышел из зала на ватных ногах, и сейчас Эола, встретившаяся ему по дороге, теребила его, пытаясь узнать, что стряслось.
— Если ты сейчас не расскажешь, я тебе отомщу, — заявила она, щипая его за щеку. — Ты об этом пожалеешь.
— Нормально всë, — нехотя ответил Венти. — Просто я один прострелил банку в центре.
Эола вытаращила глаза.
— Что-что ты прострелил? Банку в центре?..
— Ага…
Эола опустила руки, продолжая смотреть на него так, будто он был синий или зелёный в крапинку. Венти съëжился, чувствуя себя очень неуютно.
— Молодчина! — заорала Эола так громко, что напугала Венти до икоты. Девушка рывком загребла его в охапку, и ассистент напряг все мышцы, стараясь не быть позорно раздавленным в мощных объятиях. — Я уж думала, что ты попадёшь максимум в соседнюю! Алатус не зря так рьяно за тебя ручался. Все уши мне прожужжал… Пойдёшь со мной?
— Куда?
— Есть, обедать, полдничать и подобные синонимы. Ты просто обязан попробовать здешние булочки с сахаром!
— Фатуийская столовая? — Венти даже подпрыгнул от радости.
— Она самая. Откажешься — я отомщу.
— Если бы я отказался, я бы не простил себе до конца жизни.
— Всем привет, кого не видела! — заорала Эола, лучезарно улыбаясь и пиная дверь ногой так, что ручка с грохотом врезалась в стену. В том месте, без улыбки заметил Венти, краска обвалилась до штукатурки, и на стене серел круг от многочисленных ударов.
Столовая не произвела на Венти особое впечатление. Стены выкрашены в белый и бирюзовый, длинные лампы на потолке, столы в три ряда по десять в каждом и стоят по два. Помещение почти пустовало. Пара каких-то высоких парней — похоже, сержанты — молча уничтожали нехитрый обед: винегрет со свиной котлетой и стакан чая. За самым первым столом уместилась компания, лица которых Венти прекрасно знал.
Фарузан, державшая спину идеально ровно, зачерпывала ложкой что-то похожее на крем-суп. Через стул сидел Скар, не выражающий особого желания соседствовать с механиком. Кадзуха устроился напротив, что-то читая с очень толстой тетради. Сяо, задумчиво смотрел в стену, медленно потягивая кофе.
— Добрый день, — сухо поприветствовала Фарузан. Кадзуха, не глядя, махнул рукой. — Ваше.
Эола, благодарно кивнув, схватила из её рук булку, щедро обсыпанную сахаром, и разломила пополам.
— На, — Эола протянула Венти кусок.
— Спасибо, — пробормотал Венти.
Скарамучча ткнул Сяо в бок. Тот в это время делал неспешный глоток и, получив тычок, чуть не выплюнул напиток обратно.
Сяо уже открыл рот, чтобы, наверное, сказать что-нибудь похлеще, но, увидев Венти, тут же закрыл. Встал, схватил ассистента за локоть и потащил за пределы зоны слышимости.
— Я тогда выпью твой крыжовниковый компот, ладно? — крикнула Эола ему вслед. Венти лишь успел беспомощно на неё оглянуться.
— Да! — буркнул Сяо.
Когда они отошли за угол, консультант обнял его и крепко поцеловал в губы.
— Что-то случилось? — заволновался Венти.
— Нет. Пока что. Я просто по тебе соскучился. Как результаты второго этапа?
— Я попал.
Сяо слегка наклонил голову в бок. Венти этот жест почему-то показался очень милым.
— Розария?
— Вообще по фигу. Сначала попыталась ехидничать.
— Отлично. Просто отлично, — Сяо вздохнул и снова прижался головой к его плечу.
— А что отлично?
— То, что ты не всадил себе пулю в руку, голову или ногу и что с тобой всë в порядке.
— Я не настолько невнимательный.
— …Люблю тебя. Очень люблю тебя.
— Сяо-о… — Венти, хихикая, попытался легонько оттолкнуть его голову. — Перестань. Щекотно.
— Я отвезу тебя домой.
— Ладно. Только перед этим поцелуй меня ещё разок.
***
Пока Кандакия рылась в сумке, доставая чёрные плащи, несколько брошей и выискивая губную помаду, Венти сидел, сложив руки на коленях, наблюдая за ней, как зачарованный.
Эола, которую быстро ввели в курс дела, откровенно скучала, рассматривая потолок. Сяо пристально следил за Кандакией, Скарамучча зевал, Кадзуха сидел на подоконнике, время от времени оглядываясь на тёмное небо.
— Нашла! — Кандакия со стуком поставила на стол старинный жестяной фонарь с подсвечником и железными прутьями. — Так и знала, что он там.
— А эта хрень нам зачем? — Скарамучча скорчил кислую мину.
— Затем, что «эта хрень» — наш билет в гости к Верховной жрице, — отрезала Кандакия, выуживая последний балахон. — Через полчаса выдвигаемся.
***
Их собственные шаги показались Венти слишком громкими.
В тишине, прерываемой бубнением Скарамуччи под нос, он чувствовал себя совершенно не уютно. Темнота, среди которой единственным источником света был фонарь Кандакии, не располагала к умиротворенному сворачиванию калачиком, а напряжение проводницы, когда они проходили мимо зеркальных стен, переходило и на остальных. Пару раз Венти мельком смотрел в стекло. Шесть смутных фигур в чёрном и фонарь, от которого веснушками рассыпались искры и в котором дрожало пламя свечи, выглядили довольно устрашающе. Единственное, что его немного утешало, — несколько прикосновений к его руке от Сяо.
— Ты что-нибудь видишь? — прошептала Эола, наклонившись к его уху, вглядываясь в очередную зеркальную стену.
— Нет, — Венти покачал головой, ответив так же шёпотом. — Я ничего не вижу.
— А что, собственно, там должно быть? — тихо спросил Кадзуха у Кандакии.
— Зеркала лживы. Знаешь притчу о богаче и серебряном зеркале? Однажды он спросил о мудреца, почему богатые люди не помогают бедным. Мудрец сказал ему посмотреть в окно и рассказать о том, что он увидел. «Я вижу двух женщин, старика и играющих детей», — ответил богач. Мудрец велел посмотреть в зеркало. «Что ты видишь?» «Себя.» «В этом вся суть. Через стекло видно всех, а если добавить немного серебра, то видно только себя.» Так и сейчас. Мы видим только себя, а всë на самом деле совершенно не так.
— Вам не кажется, что стало как-то подозрительно тихо? — прошептал Сяо.
Все замолчали, настороженно прислушиваясь к тишине. Кандакия обернулась так резко, что свеча чуть не погасла.
— Погодите-ка… А где смазливая малявка?
Но никто ей не ответил. «Смазливая малявка» исчезла без следа.
